Правление Лжедмитрия I. Правление Лжедмитрия I Лжедмитрий позволил представителям

В эти годы правительство Годунова столкнулось еще с одной неожиданной опасностью: на южных рубежах страны появился человек, объявивший себя спасшимся от убийц царевичем Дмитрием и заявивший о своих правах на русский престол.

Большинство ученых сходится на том, что это был обедневший галицкий дворянин, слуга в доме одного из бояр Романовых, Григорий Отрепьев. После падения этого рода он постригся в монахи, бродил по монастырям, служил при дворе Патриарха переписчиком книг. Уже в это время Отрепьев начал внушать окружающим мысль о своем необычном происхождении и великом предначертании. В 1602 г. Отрепьев бежал в Литву, затем появился в Киево-Печерском монастыре, потом остановился в имении богатейшего польского вельможи князя Адама Вишневецкого, где и объявил себя царевичем Дмитрием. 20-летний Григорий Отрепьев был человеком неплохо образованным, одаренным, отличался авантюристическими наклонностями и невероятным честолюбием.

Один из русских историков заметил, что испечен был Лжедмитрий в Польше, но замешен из московского теста. Действительно, в хоромах Романовых, в среде московских дьяков появилась мысль противопоставить самозванца Годунову и свалить ненавистного царя. Смута, начавшаяся в 1601 г. во время голода, усилилась с появлением самозванца. Он был нужен многим: его поддержали в России, помощь ему оказывали польские магнаты и польский король. Вскоре самозванец оказался при дворе сандомирского воеводы Юрия Мнишека.

Он влюбился в 16-летнюю дочь воеводы Марину и обручился с ней. Марина обладала огромным честолюбием. Лжедмитрий принял католичество, но тайно, чтобы русские православные люди не отвернулись от него.

В Запорожской Сечи начала формироваться армия самозванца. Туда же к самозванцу пришли послы с Дона.

Воззвания Лжедмитрия находили отклик среди казачества, беглых холопов и крестьян. Ширился слух, что Дмитрий Иванович и есть тот самый справедливый и добрый царь, о котором мечтал народ. «Царевич» не скупился на обещания: польскому королю он обязался передать Чернигово-Северские земли и сокровища царской казны; Мнишекам посулил Новгород и Псков; польским магнатам поклялся возместить затраты на содержание его наемников.

В октябре 1604 г. войско Лжедмитрия форсировало Днепр. С ним шли около 2 тыс. наемников и запорожские казаки. Его войско вскоре достигло 15 тыс. человек. Города сдавались самозванцу без боя. Казаки, посадские люди и стрельцы приводили к нему связанных воевод. Несмотря на два крупных поражения от царских войск, Лжедмитрий быстро восстанавливал войско и двигался вперед. Вскоре почти все города юга и юго-запада страны признали власть самозванца.

В царском войске началось брожение, увеличилось число перебежчиков. Годунов получал со всех сторон неутешительные вести, здоровье его пошатнулось. 13 апреля 1605 г. он скончался. Появились слухи, что царь покончил с собой. Москва начала присягать его сыну Федору Борисовичу. А под Кромами царские воеводы с войском перешли на сторону Лжедмитрия. Дорога на Москву для самозванца была открыта.

Восстание в Москве

Однако самозванец медлил. Перешедшие на его сторону правительственные войска были ненадежны, среди них разнесся слух, что царевич-то неподлинный. Лжедмитрий опасался столкновений с войсками, преданными старой власти. Ведь его успехи были связаны не с военными победами, а с восстанием народа, добровольной сдачей городов.

Самозванец рассылал прелестные грамоты, в которых обличал Годуновых, обещал боярам - прежнюю честь, дворянам - милости и отдых от службы, торговым людям - облегчение от податей, народу - благоденствие. Направил он своих гонцов и в Москву. 1 июня 1605 г. предок А.С. Пушкина Гаврила Пушкин на Лобном месте рядом с Кремлем зачитал грамоту Лжедмитрия. Народ бросился в Кремль. Дворцовая стража разбежалась, Москва оказалась в руках восставших, которыми умело руководили люди самозванца. Годуновы бежали из Кремля.

Толпа захватила опустевший дворец и разгромила его, а затем начала крушить и грабить храмины богатых людей, в первую очередь дома семейства Годуновых и близких к ним бояр и дьяков. Захвачены были все винные по­греба, люди разбивали бочки и черпали вино кто шапкой, кто башмаком, кто ладонью. Как писал современник, вина опилися многие люди и померли.

Лжедмитрий, подойдя к Серпухову, требовал расправы над Годуновыми и их покровителем Патриархом Иовом. Восставшие притащили Патриарха в Успенский собор Кремля, сорвали с него патриаршьи одежды и знаки отличия и бросили Иова в повозку, которая увезла его в один из дальних монастырей. Федора Годунова с матерью и сестрой стрельцы доставили на их московское подворье. По приказу посланцев самозванца, князей Голицына и Мосальского, стрельцы убили царицу и Федора, его сестру Ксению позже постригли в монахини и отправили в Кирилло-Белозерский монастырь. Династия Годуновых прекратила существование.

20 июня 1605 г. под колокольный звон Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Толпы людей восторженно приветствовали народного царя. В тот же день Василий Шуйский заявил, что в 1591 г. был убит не царевич, а другой мальчик.

Мария Нагая, встретившись под Москвой с Лжедмитрием, признала в нем своего сына. Вместе они вышли к ревевшей от восторга толпе. Прежде чем въехать в Кремль, Лжедмитрий остановил коня около собора Василия Блаженного, снял шапку, перекрестился, взглянул на Кремль, на толпы людей и заплакал. Народ, рыдая, пал на колени. В первый же день своего правления он, как ранее Годунов, дал обет не проливать кровь подданных.

Личность Лжедмитрия

Облик Лжедмитрия не вязался с привычными представлениями о русском самодержце. Это был человек вполне европейских обычаев. Впервые в истории страны он разрешил свободный выезд купцам за границу, провозгласил свободу вероисповедания. О католиках и православных говорил: Все они христиане.

Лжедмитрий деятельно участвовал в работе Боярской думы, поражал своей способностью быстро решать сложные вопросы, дважды в неделю лично принимал челобитья. Лжедмитрий выказал себя сторонником просвещения народа, бояр уговаривал посылать детей для обучения за границу. Он свободно вел себя за обедом, умел поддержать беседу, любил музыку, не молился перед трапезой, днем не ложился почивать, как это было в русских традициях.

Новый царь учил ратных людей брать крепости приступом, сам участвовал в маневрах, метко стрелял из пушек.

В начале XVII в. Россия была не готова к такой ломке обычаев. Духовенство и простой народ встречали подобные новшества с недовернем и удивлением. Особенно эти чувства усилились, когда в Москве появилась невеста царя Марина Мнишек в сопровождении 2 тыс. польских шляхтичей. Русских людей поразило, что их царь женится на католичке. Марина отказалась принять причастие из рук православного священника, надеть русское платье. Сопровождавшие ее паны и охрана вели себя вызывающе.

Правление Лжедмитрия

Лжедмитрий попытался совершить невозможное - обеспечить интересы бояр, дворян, посадских людей, холопов, казаков, крепостных крестьян, католиков и православных. Прежде всего он урегулировал отношения с Боярской думой: подтвердил ее полномочия, обещал боярам сохранить их вотчины; вернул в Москву многих опальных бояр и дьяков, в первую очередь оставшихся в живых Романовых. Филарета (Федора Романова) удостоил сана митрополита. В Москву вернулся маленький Михаил Романов с матерью.

Лжедмитрий попытался освободиться от польских и казацких отрядов, которые дискредитировали его. Он заплатил полякам за службу и предложил вернуться на родину, однако те оставались в Москве. Вскоре московское население выступило против насилий с их стороны. Лжедмитрий приказал арестовать поляков - зачинщиков беспорядков, но потом тайно отпустил их. Казаков он также отправил восвояси; все холопы, крестьяне и посадские люди были уволены из войска. Так закончила свое существование народная армия самозванца.

Как и предшествовавшие правители, Лжедмитрий стремился опереться на дворян. Он роздал им огромные суммы денег, наделил землями, населенными крестьянами. Трудным был для нового царя выбор политики в отношении холопов и крестьян: облегчить их участь значило восстановить против себя верхи общества, а оставить все как было - оттолкнуть от себя массы, которые привели его к власти. Лжедмитрий пошел на компромисс: отпустил на волю холопов, которые попали в кабалу в голодные годы; освободил от налогов жителей юго-западных областей, оказавших ему наибольшую поддержку; оставил на свободе крестьян, которые бежали от господ в голодные годы. В то же время он увеличил сроки урочных лет, сохранив незыблемым крепостное право. Самозванец продолжил популярную при Годунове борьбу со взяточничеством, запретив под страхом смерти брать взятки. Разрешив представителям крестьянских общин самим доставлять собранные налоги в казну, он нанес удар по привычке приказных людей прикарманивать себе часть налоговых средств.

Православное духовенство с подозрением относилось к связям нового царя с поляками-католиками. Церковники с возмущением смотрели, как поляки постоянно находились рядом с царем, как дерзко вели себя в православных храмах. Но в отношениях с Польшей с первых же дней правления Лжедмитрий показал себя приверженцем российских интересов и православия. Он отказался предоставить обещанные земли польскому королю, урезал плату польским наемникам и магнатам, не раз высказывался за возвращение России западных земель, захваченных Речью Посполитой. Отказал католикам в постройке храмов на территории России. В то же время, опасаясь боярских заговоров, Лжедмитрий держал около себя иностранцев телохранителей, его близкими советниками были поляки. Это раздражало русское население.

Конец Лжедмитрия

По приказу Лжедмитрия к Москве были стянуты дворянские отряды - предстоял поход против Крымского ханства. Новгородцев и псковичей возглавили князья Шуйский и Голицын, организовавшие против Лжедмитрия заговор.

Под утро 17 мая 1606 г. в Москве тревожно загудел набат. Горожане бросились громить дворы, где размещались поляки. Отряд в 200 вооруженных дворян во главе с боярами-заговорщиками проник в Кремль, и заговорщики ворвались в покои царя. Лжедмитрий вышел к ним с мечом в руках, но после короткой схватки отступил в спальню. Выпрыгнув из окна, он вывихнул ногу и разбил грудь. Заговорщики тщетно искали его. Ничего не подозревавшие стрельцы внесли царя во дворец. Заговорщики тут же зарубили его мечами. Три дня лежало тело Лжедмитрия на Красной площади для всеобщего обозрения. Потом труп сожгли, пепел зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда пришел самозванец. Марину Мнишек и ее отца арестовали и выслали в Ярославль.

Сразу же около домов польских шляхтичей, послов, купцов была поставлена стража. Бояре не хотели обострять отношения с Польшей.

§ 2. Триумф и трагедия Лжедмитрия

Однако самозванец медлил с маршем на Москву. Для того были причи­ны. Перешедшие на его сторону правительственные войска были ненадеж­ны, особен но после того, как среди них разнесся слух, что «царевич»-то не­подлинный. Кроме того, Москва присягнула Федору Годунову и семейство Годуновых готовилось к обороне. Опасался Лжедмитрий и прямых столк­новений с войсками, преданными старой власти, ведь до сих пор он проиг­рал все сражения и его успехи были связаны не с военными победами, а с восстанием народа, добровольной сдачей городов.

Теперь его поддержали все заокские города, близкие к Москве. Двига­ясь на север, Лжедмитрий держал свое войско обособленно от сопровож­давших его бывших правительственных войск и дворянских отрядов. Польская охрана тщательно оберегала его. По его человек ночью стояли подле шатра самозванца.

Одновременно он продолжал повсеместно свою агитацию, рассылал повсюду «прелестные грамоты». В них он обличал Годуновых, обешал всем то, чего хотели в России: боярам - прежнюю честь, дворянам - милости и отдых от службы, торговым людям - льготы и облегчение от податей, всему народу - милости, покой, «тишину» и благоденствие. Измученные голодом и разорениями, люди с восторгом внимали этим посулам.

Направил он своих гонцов и в Москву. Среди них был и предок А. С. Пушкина Гаврила Пушкин. Вдвоем с товарищем они при поддержке казачьего отряда подошли к самому городу, а потом проникли на Красную площадь. Стрельцы, которых послали для их поимки, разошлись по домам. Там, наЛобном месте, рядом с Кремлем 1 июня 1605 г. Пушкин прочитал собравшейся толпе милостивую грамоту Лжедмитрия. Население тут же взялось за оружие. Народ бросился в Кремль. Дворцовая стража разбежа­лась, и Москва оказалась в руках восставших, которыми умело руководили люди самозванца.

Годуновы бежали из Кремля и попрятались кто где. Толпа ворвалась в опустевший дворец и разгромила его, а затем начала крушить и грабить «храмины» богатых людей, в первую очередь дома семейства Годуновых и близких к ним бояр и дьяков. Захвачены были все винные погреба, люди разбивали бочки и черпали вино: кто шапкой, кто башмаком, кто ладонью. Как писал один современник: «Вина опилися многие люди и померли».

В это время подошедший уже к Серпухову Лжедмитрий требовал от своих сподвижников расправы над Годуновыми и их покровителем - пат­риархом Иовом. Восставшие нашли его, притащили в Успенский собор Кремля, содрали с него патриаршьи одежды и знаки отличия и бросили, плачущего, в повозку, которая увезла Иова в один из дальних монастырей.

Вскоре стрельцы нашли и Федора Годунова с матерью и сестрой, и дос­тавили на их старое московское подворье. Туда же явились посланцы само­званца князья Василий Васильевич Голицын и Мосальский. Здесь по их приказу стрельцы бросились на Годуновых. Царицу быстро задушили ве­ревками. Федор же отчаянно сопротивлялся, но покончили и с ним. Сестру оставили в живых. Позже ее постригли в монахини и отправили в Кирилло-Белозерский монастырь. Выйдя на крыльцо, бояре объявили народу, что царь и царица-мать со страху отравились.

Другие Годуновы также были обнаружены и затем высланы. Династия Годуновых прекратила свое существование. 20 июня 1605 г. Лжедмитрий торжественно въехал в Москву. Столица встретила его колокольным звоном.

В тот же день Василий Шуйский, отказавшись от своих прошлых пока­заний, заявил, что в 1591 г. был убит не царевич, а другой мальчик, царевич же спасся. Через некоторое время Лжедмитрий выехал на встречу с мате­рью Марией Нагой - монахиней Марфой. Бывшая жена Ивана Грозного признала в Лжедмитрии своего сына, теперь дерзкому и изворотливому самозванцу надлежало выполнять свои обещания. Как перед верхами общества, так и перед средними и низ- щими его слоями, которые сообща поддержали его. Однако нее это оказа­лось делом совершенно невыполнимым.

И все же Лжедмитрий попытался совершить невозможное, показав большое политическое чутье, ум, находчивость и смелость. Прежде всего он урегулировал отношения с Боярской думой. Лже­дмитрий подтвердил ее полномочия, обещал боярам сохранить их вотчи­ны. Он вернул в Москву многих опальных при Годунове бояр и дьяков и в первую очередь оставшихся в живых Романовых. Филарету Романову он предложил скинуть монашескую рясу и вновь войти в Боярскую думу, а ко­гда тот отказался вернуться в мир, то удостоил его сана митрополита. В Мо­скву вернулся и маленький Михаил Романов с матерью. Там он встретился с отцом, которого не видел пять лет.

И все же видное московское боярство во главе с В. И. Шуйским враж­дебно было настроено в отношении нового царя. Он помог им устранить ненавистного Годунова, и теперь они стремились избавиться от самозван­ца-чужака и взять власть в свои руки.

С первых же дней бояре тайно стати подготавливать народ против Лже­дмитрия, обличать его за связь с поляками - врагами Русского государст­ва. Это было тем более легко, что поляки, прибывшие с Лжедмитрием, вели себя в Москве нагло, оскорбляли москвичей, заходили в иеркни с оружием, обижали московских женщин.

Вскоре стаю известно о заговоре Шуйского против Лжедмитрия. Двое заговорщиков были казнены. Шуйского тоже вывели на плаху. Палач занес над его головой топор, но в это мгновение появился гонец из Кремля с гра­мотой о помиловании. Шуйского услали из Москвы, но вскоре простили и разрешили вернуться обратно. Боярство готовилось к новой борьбе. Лжедмитрий стремился завоевать поддержку и доверие духовенства. Он подтвердил ему все старые льготы и привилегии. Однако отцы церкви с подозрением относились к связям нового царя с поляками-католиками.

Лжедмитрий попытался освободиться от польских и казацких отрядов, которые чувствовали себя в Москве победителями и дискредитировали ца­ря. Он заплатил полякам хорошие деньги за службу и предложил вернуться на родину, однако те продолжали оставаться в Москве, кутили, задирали москвичей. Вскоре московское население выступило против насилий со стороны поляков. Дело кончилось побоищем. Лжедмитрий приказал аре­стовать поляков - зачинщиков беспорядков. Но потом тайно отпустил их.

Казаков он также рассчитал и отправил восвояси, чем вызвал их боль­шое неудовольствие. Все холопы, крестьяне, посадские люди были уволе­ны из войска. Так закончила свое существование народная армия само­званца.

Зато новый царь щедро одарил дворян, жалованье им было удвоено. Он раздал им огромные суммы денег, наделял новыми земельными участками, населенными крестьянами. Как и предшествовавшие правители, Лже­дмитрий старался опереться на дворян и тем самым укрепить свою власть.

Трудным был для нового царя выбор политики в отношении холопов и крестьян. Лжедмитрий пошел на компромисс. Он отпустил на волю всех холопов, которые попали в кабату в голодные годы. Освободил от налогов жителей некоторых областей на юго-западе страны, оказавших ему наибольшую поддержку и пострадавших от карателей Годунова. Специальным указом новый царь оставил на свободе тех крестьян, которые бежали от своих господ в голодные годы. И это было, конечно, необычным явлением для страны. Но в то же время он оставил в силе «урочные годы», т. е. сыск беглых крестьян и даже несколько увеличил их сроки. Тем самым он сохра­нил незыблемым крепостное право. Больше всего Лжедмитрий боялся за тронуть интересы феодального класса. Зато продолжал популярную при Годунове борьбу с взяточничеством чиновников и под страхом смертной казни запретил брать взятки. Упорядочил новый царь и сбор налогов. Он разрешил представителям крестьянских обшин самим доставлять собран­ные налоги в казну. Тем самым Лжедмитрий нанес удар по привычке при­казных людей прикарманивать себе часть налоговых средств. Все эти ново­введения были разумными и назревшими, и простой народ одобрял их.

Но особенно поразителен был его поворот в отношениях с Польшей. Здесь с первых же дней правления он показал себя приверженцем россий­ских интересов и стремился быть защитником православия. Он отказался предоставить обещанные земли польскому королю, урезал плату за по­мощь польским наемникам и магнатам. Повел разговор о необходимости вернуть западнорусские земли, захваченные Речью Посполитой, назад России. Польский король был вне себя от бешенства. К тому же Лжедмит­рий отказал католикам в постройке храмов на территории России.

Тем не менее, опасаясь заговоров со стороны русских бояр, он посто­янно держал около себя польских и других иноземных телохранителей. Его близкими советниками были поляки, которым он был обязан и иными своими успехами. Это постоянно раздражало русское население.

Облик Лжедмитрия вовсе не вязался с привычными представлениями о недоступном, далеком от народа самодержце. И некоторые введенные им меры говорили о нем как о человеке вполне европейских обычаев и нравов, что было удивительно и непривычно дтя отгороженной от Европы России, упорно державшейся за старину. Он впервые в истории страны разрешил свободный без разрешения правительства выезд русским купцам за грани­цу, провозгласил свободу всех религий. Не видя большой разницы между католиками и православными, он любил говорить: «Все они христиане» - и был в этом, конечно, прав.

Лжедмитрий ежедневно бывал в Боярской думе, деятельно участвовал в ее работе, поражал своей способностью быстро, без проволочек решать сложные вопросы. Дважды в неделю царь лично принимал челобитья (жа­лобы), и каждый мог объясниться с ним по своим делам. Часто без охраны он прогуливался по московским улицам, заходил в ремесленные мастер­ские, лавки купцов, беседовал с людьми.

Лжедмитрий выказал себя сторонником просвещения, ратовал за то. чтобы дать народу образование, а бояр уговаривал побывать за границей и посылать туда своих детей для обучения.

В отличие от прежних царей Лжедмитрий свободно вел себя за обедом, беседовал, слушал музыку, и что уж вовсе поражало ревнителей старины - не молился перед трапезой, не мыл руки после еды и не ложился почивать, а отправлялся по своим делам.

Большое внимание новый царь уделял созданию новой армии, сам учил ратных людей брать крепости приступом, причем участвовал в манев­рах самолично, метко стрелял из пушек.

В начале XVII в. Россия была еще абсолютно не готова к такой ломке обычаев и нравов, а потому бояре, духовенство, да и простой народ встре­чали новизну с недоверием и удивлением.

Особенно эти чувства усилились, когда в Москве появилась невеста царя Марина Мнишек в сопровождении 2000 польских шляхтичей. И хотя свадьба проходила по русскому православному обряду, Марина отказалась принять причастие из рук православного священника. Отвергла она и предложенное ей платье. Сопровождавшие ее польские паны и охрана считали в Москве себя хозяевами, грабили горожан, оскорбляли женщин, заходили с оружием и собаками в церкви. Постоянная связь с поляками, определенная зависимость от польских советников стали той слабостью, которая в конце концов погубила Лжедмитрия.

В городе закипала ненависть против Марины, поляков.

Всем этим и решили воспользоваться бояре, организовавшие против Лжедмитрия новый заговор, который внешне был направлен не против ца­ря, а против его польских друзей. Князья Шуйский и Голицын вовлекли в него верных им дворян, часть горожан, возмущенных насилиями со сто­роны поляков.

Но заговорщики не рассчитывали, что большинство народа выступит против самозванца, который, несмотря ни на что, был популярен среди простых людей. Коварный Шуйский пошел на обман. Заговорщики реши­ли ворваться в Кремль с криком «поляки бьют государя!», а потом окру­жить Лжедмитрия будто бы для защиты и убить его. Самозванца несколько раз предупреждали о назревающем заговоре, но он, будучи уверенным в любви к нему народа, проявил беспечность и не принял мер предосто­рожности.

Под утро 17 мая 1606 г. в Москве тревожно загудел набат. Горожане бросились громить дворы, где размешались поляки. Одновременно отряд в 200 вооруженных дворян во главе с боярами-заговорщиками проник в Кремль. Заговорщики ворвались в покои царя. Услышав шум. Лжедмит­рий вышел к ним с мечом в руках, но после короткой схватки вынужден был отступить в свою спальню. Оттуда он пытался спастись, выпрыгнув из окна. Но при этом вывихнул ногу и разбил грудь. Когда он попал в руки за­говорщиков, его тут же зарубили мечами.

Три дня тело Лжедмитрия лежало для всеобщего обозрения на Красной площади. Потом труп сожгли, пепел зарядили в пушку и выстрелили в ту сторону, откуда пришел самозванец, Марину Мнишек и се отца арестовали и выслали в Ярославль.

1. Неприятие Годунова большинством населения, так как он не был Рюриковичем.

2. Помощь Лжедмитрию 1 "из вне" - со стороны заинтересованных лиц внутри страны и за её пределами из Европы.

3. Отсутствие единодушия в правящей верхушке, и бездарное правление Годунова.

4.Вера русского народа в "настоящего" "правильного царя"

Причины отторжения обществом:

Народ негодовал. Абсолютно все население страны обозлилось на царя. В народе все чаще стали появляться мнения о том, что только свержение Лжедмитрия 1 может остановить беспорядок в стране. Кроме простого люда царем были недовольны и знатные бояре, которые начали подготавливать бунт для свержения неугодного монарха. В результате был реализован боярский заговор. В его результате произошло свержение Лжедмитрия 1.

Восстание в Москве в мае 1606г.

Московское восстание - восстание горожан 27 мая 1606 года в Москве против Лжедмитрия I. В ходе восстания Лжедмитрий был убит, новым царём провозглашён Василий Шуйский.

Восстание началось после удара набата на колокольне монастырского храма Илии пророка в Китай-городе, сделанного по приказу Шуйского. После удара толпа бросилась к Кремлю и к дворам, где стояли польские паны со свитой. Шуйские, Голицын, Татищев въехали на Красную площадь в сопровождении около 200 человек, вооруженных саблями, бердышами и рогатинами. Шуйский кричал, что «литва» пытается убить царя, и требовал, чтобы горожане поднялись в его защиту. Хитрость сделала свое дело, возбужденные москвичи кинулись бить и грабить поляков. В это время в Москве был Станислав Немоевский, который в своих записках привёл поимённый список попавших под молот московского бунта; было похоронено 524 поляка. В Кремле Лжедмитрий был убит, его тело сожгли.

5. Гражданская война и иностранное вторжение в Россию в 1606-1618 гг.

Правление В. Шуйского, его внутренняя и внешняя политика.

С 1604 по 1605 года Василий Иванович Шуйский находился в оппозиции к Лжедмитрию I. Однако после смерти в июне 1605 года Бориса Годунова он перешёл на сторону самозванца. При этом Шуйский дважды возглавлял заговоры против Лжедмитрия. После разоблачения первого заговора Василий Иванович был приговорён к смертной казни, но затем помилован - нуждаясь в поддержке, Лжедмитрий вернул Шуйского в Москву. В результате второго заговора в 1606 году, закончившегося московским народным восстанием, Лждедмитрий I был убит.

После его гибели партия московских бояр «выкрикнула» Шуйского царём (19 мая 1606 года). В обмен на это Василий IV взял обязательство перед Боярской думой существенно ограничить свои полномочия.

Внутренняя и внешняя политика Василия Шуйского

Почти сразу после воцарения Шуйского поползли слухи о том, что царевич Дмитрий жив. Один из его сторонников - Иван Исаевич Болотников - поднял осенью 1606 года народное восстание, охватившее более семидесяти городов юга и юго-запада России.

В 1607 году восстание Болотникова было разгромлено. В этом же году Василий Шуйский для того, чтобы заручиться дальнейшей поддержкой бояр и консолидировать силы господствующего класса, издал «Уложение о крестьянах», которое историки охарактеризовали как «твёрдое начало крепостного права».

Однако ещё в августе 1607 года началась новая польская интервенция. В июне 1608 года Лжедмитрий II обосновался в селе Тушино под Москвой. Это послужило началом новой осады Москвы. Постепенно власть Лжедмитрия усиливалась, и в стране фактически установилось двоевластие.

С целью противостояния «тушинскому вору» царь Василий заключил в феврале 1608 года договор со Швецией, согласно которому шведские войска взяли обязательство выступить на стороне русского царя в обмен на владение Карельской волостью. Такой поступок вызвал естественное недовольство со стороны различных слоёв населения. Кроме того, он нарушал заключённые ранее договорённости с поляками и давал польскому королю Сигизмунду III повод для открытого вторжения.

С конца 1608 года началось народно-освободительное движение против польской интервенции. В этот период положение Шуйского стало довольно шатким. Но благодаря своему племяннику Скопину-Шуйскому, который командовал русско-шведскими войсками, царь смог дать отпор полякам. В марте 1610 года, тушинцы были повержены, Москва освобождена, а Лжедмитрий II бежал.

Свержение царя

После разгрома Лжедмитрия II смута не прекратилась. Сложное положение Шуйского в Москве усугублялось обострившейся борьбой за власть. Василий Галицин и Прокопий Ляпунов предпринимали попытки поднять народ против действующего царя. В это же время при невыясненных обстоятельствах скоропостижно скончался Скопин-Шуйский.

24 июня 1610 года войска Шуйского были разгромлены польской армией под командованием гетмана Станислава Жолкевского. Появилась опасность, что русский трон займёт польский королевич Владислав. Шуйский не смог ничего противопоставить польскому натиску, за что и был низложен московскими боярами в июле 1610 года. Василия Шуйского насильно постригли вместе с женой в монахи, а после вступления гетмана Станислава Жолкевского в Москву – перевезли в Варшаву, где он скончался, находясь в заключении.

Восстание Болотникова

Начало восстания

Летом 1606 г. на Северской Украине началось одно из самых крупных крестьянских восстаний феодальной Руси. Главной силой восстания были закрепощённые крестьяне и холопы. Вместе с ними против феодального хнёта поднялись казаки, посадские люди и стрельцы пограничных (украинных) городов.

Восстание не случайно началось на юго-западе Русского юсударства. Здесь в большом числе скопились беглые крестьяне и холопы, искали убежища уцелевшие участники восстания Хлопка. Население этою района, в частности население обширной и многолюдной Комарицкой волости, расположенной невдалеке от границы, уже выступало против Годунова и поддержало Лжедмитрия I. Борис Годунов ответил на это полным разорением волости. В такой обстановке легко могло возникнуть новое восстание. Выдающуюся роль в восстании Болотникова сыграли крестьяне Комарицкой волости, ставшей одним из основных центров движения. Активно участвовало в нём и посадское население.

Вместе с русским крестьянством против феодальных порядков выступили и трудящиеся массы многонационального населения Среднего Поволжья - марийцы, мордва, чуваши, татары.

Иван Исаевич Болотников был военным холопом князя Телятевского, что помогло ему приобрести профессиональные навыки и знание военного дела. В молодости Болотников бежал от Телятевского в степь к казакам. Он был захвачен в Диком Поле татарами, которые продали его в рабство в Турцию, где Болотников стал невольником на галере. Из невольничества он был освобождён во время поражения турок в морском бою и привезён в Венецию. Отсюда через Германию и Польшу он вернулся на родину. Летом 1606 г. он появился на «московском рубеже» в тот момент, когда на Северской Украине быстро нарастало народное движение, вождём которого он стал. Сохранившиеся показания современников рисуют Болотникова мужественным, энергичным вождём, человеком, способным пожертвовать за народное дело своей жизнью, талантливым полководцем.

Поход на Москву. Восстание, начавшееся летом 1606 г., быстро распространялось на новые районы. Население городов и деревень южной окраины Русского государства присоединялось к восставшим.

В июле 1606 г. Болотников начал поход на Москву из Путивля через Комарицкую волость. В августе под Кромами восставшие одержали крупную победу над войсками Шуйского; она открыла дорогу на Орёл. Другим центром развернувшихся военных операций был имевший важное стратегическое значение Елец, который примкнул к восставшим. Попытка осадивших Елец царских войск взять город окончилась неудачей. Победой восставших под Ельцом и Кромами завершается первый этап похода на Москву.

23 сентября 1606 г. Болотников одержал победу под Калугой, где сосредоточивались основные силы армии Шуйского. Это событие имело огромное значение для дальнейшего хода борьбы. Оно открывало восставшим путь на Москву, вызывало распространение восстания на новые большие районы, вовлекало в восстание новые слои населения.

Осенью к отрядам Болотникова, продвигавшимся по направлению к столице, присоединились служилые землевладельцы. Рязанские дворяне-помещики пришли во главе с Григорием Сумбуловым и Прокопием Ляпуновым, а тульские и венёвские - под предводительством сотника Истомы Пашкова. Увеличение армии Болотникова за счёт дворянских дружин сыграло отрицательную роль. Дворяне присоединились к Болотникову только из желания воспользоваться крестьянским движением как средством для борьбы с правительством царя Василия Шуйского. Социальные же интересы дворянства были противоположны интересам основной массы восставших.

Цели восставших: Главной задачей восстания являлось уничтожение крепостнических отношений, ликвидация феодальной эксплуатации и гнёта. В этом заключался смысл тех призывов, с которыми Болотников обращался в своих «листах» (прокламациях) к «боярским холопам» и бедноте Москвы и других городов. Призывы Болотникова сводились к тому, чтобы восставшие горожане «побивали бояр... гостей и всех торговых людей», а крестьяне расправлялись бы с феодалами в деревне, захватывали их земли и ликвидировали крепостническую зависимость. Политическим лозунгом восстания Болотникова было провозглашение царём «царя Дмитрия». Вера в него была присуща не только рядовым участникам восстания, но и самому Болотникову, называвшему себя лишь «большим воеводой» «царя Дмитрия». Этот идеальный «царь Дмитрий» не имел ничего общего с польским ставленником Лжедмитрием I. Лозунг «хорошего» царя представлял собой своеобразную крестьянскую утопию.

Расширение территории восстания. В период похода на Москву к восставшим присоединялись новые города и области. Сначала примкнули к восставшим северские, польские и украинные города (расположенные на юго-западной границе Русского государства), а затем рязанские и береговые города (прикрывавшие Москву с юга); позже восстанием были охвачены города, лежавшие у литовской границы,- Дорогобуж, Вязьма, Рославль, тверские пригороды, заокские города - Калуга и др., низовые города - Муром, Арзамас и др. К моменту прихода войска Болотникова к Москве восстанием было охвачено свыше 70 городов.

Одновременно с восстанием Болотникова развёртывается борьба на северо-востоке в городах Вятско-Пермского района, на северо-западе - в Пскове и на юго-востоке - в Астрахани. Общей чертой событий в городах всех трёх районов была борьба между высшими и низшими слоями посада, явившаяся результатом классовых противоречий внутри городского населения. В городах Вятско-Пермского района в 1606 г. население городов расправлялось с представителями царской администрации, посылаемыми сюда для сбора «даточных» людей и денежных налогов. Одновременно произошли выступления горожан против верхушки посада, в частности старост, избиравшихся из числа «лучших людей».

Наиболее острой и яркой была борьба в Пскове. Здесь она развернулась между «большими» и «меньшими» людьми. Борьба псковских «меньших» людей носила ярко выраженный патриотический характер. «Меньшие» люди весьма решительно противодействовали планам изменников - «больших» людей, намеревавшихся отдать Псков шведам. Открытая борьба «больших» и «меньших» людей началась во второй половине 1606 г., закончилась же она значительно позднее подавления восстания Болотникова.

Одним из крупнейших центров борьбы во время восстания Болотникова была Астрахань. Астраханские события далеко выходили за хронологические рамки восстания Болотникова. Правительству удалось подавить это движение лишь в 1614 г., начало же открытой борьбы в Астрахани относится ещё к последнему году царствования Годунова. Астрахань являлась одним из самых стойких центров борьбы. Восстание в городе было направлено не только против дворян, но и против торговых людей. Движущей силой астраханского восстания была беднейшая часть городского населения (холопы, ярыжки, работные люди) , кроме того, в восстании активную роль играли стрельцы и казаки. Выдвинутые астраханскими низами «царевичи» (один холоп, а другой пашенный крестьянин) коренным образом отличались от таких самозванцев, как Лжедмитрий I и впоследствии Лжедмитрий II, являвшихся ставленниками иностранных интервентов.

Отсутствие связи между восставшим населением отдельных городов лишний раз подчёркивает стихийный характер восстания Болотникова.

Осада Москвы. Продвигаясь от Калуги, восставшие одержали победу над войсками Василия Шуйского у села Троицкого (под Коломной) и в октябре подошли к Москве. Осада Москвы явилась кульминационным пунктом восстания. Положение в осаждённой столице было крайне напряжённым вследствие обострения классовых противоречий среди населения Москвы. Ещё до прихода Болотникова правительство, боясь народных масс, заперлось в Кремле. Осада ещё более обострила обстановку. В Москве появились прокламации («листы») Ивана Болотникова, в которых он призывал население к сдаче города. Болотников посылал в Москву своих верных людей, перед которыми ставил задачу поднимать народные массы на борьбу. Однако уже в этот период сказались слабые етороны восстания, приведшие затем к его спаду и подавлению.

Отряды Болотникова не были ни однородны по своему классовому составу, ни едины по своей организации. Их основное ядро составляли крестьяне, холопы и казаки, которые и в дальнейшем остались верными Болотникову и сражались до конца. Присоединявшиеся же к Болотникову по мере его продвижения к Москве дворяне изменили на определённом этапе восстания и перешли на сторону правительства Василия Шуйскою.

Осаждавшая Москву армия Болотникова насчитывала в своих рядах около 100 тыс. человек. Она распадалась на полусамостоятельные отряды, имевшие во главе своих воевод (Сумбулов, Ляпунов, Пашков, Беззубцев). Иван Болотников был «большим воеводой», осуществлявшим верховное командование.

Правительство Шуйского предприняло ряд мер с целью разложения армии Болотникова. В результате этого изменили Болотникову случайные попутчики и дворянско-помещичьи элементы - рязанцы во главе с Ляпуновым и Сумбуловым. Позднее изменил Болотникову Истома Пашков. Это был крупный успех Василия Шуйского в борьбе с Болотниковым.

Поражение Болотникова под Москвой. 27 ноября Василию Шуйскому удалось нанести поражение Болотникову, а 2 декабря выиграть решающее сражение у деревни Котлы. Поражение Болотникова под Москвой произошло в результате изменения соотношения сил борющихся сторон. В конце ноября Шуйский получил большое подкрепление: на помощь ему подошли смоленские, ржевские и другие полки. В армии Болотникова также произошли изменения, ослабившие её: к этому времени относится измена Истомы Пашкова, перешедшего 27 ноября на сторону Шуйского вместе со своим отрядом. Поражение Болотникова 2 декабря коренным образом изменило обстановку в стране: оно означало снятие осады Москвы, переход инициативы в руки воевод Шуйского. Царь жестоко расправился с захваченными участниками восстания. Однако борьба восставших крестьян и холопов не прекратилась.

Калужский период восстания. После поражения под Москвой главными базами восстания становятся Калуга и Тула. Район, охваченный восстанием, не только не уменьшился, а, наоборот, расширился, включив в себя города Поволжья. В Поволжье против крепостников выступили татары, мордва, мари и другие народы. Таким образом, борьба шла на большой территории. Особенно острым было положение в районе Рязани - Брянска и в Среднем Поволжье, не затухала борьба и в Новгородско-Псковской области, на Севере и в Астрахани. Кроме того, возникшее на Тереке движение, возглавлявшееся самозванцем «царевичем» Петром, мнимым сыном Фёдора Ивановича (это имя принял Илья Горчаков, происходивший из посадских людей города Мурома), к началу 1607 г. переросло рамки чисто казацкого выступления и слилось с восстанием Болотникова. Правительство Шуйского стремилось подавить все центры и очаги восстания. Болотников был осаждён в Калуге войсками Шуйского. Безуспешная осада Калуги продолжалась с декабря 1606 г. по начало мая 1607 г. Во втором важнейшем центре восстания - Туле находился «царевич» Пётр.

Безуспешность попытки Василия Шуйского одним ударом завершить разгром восстания Болотникова показала, что, несмотря на поражение под Москвой, силы восставших были далеко ещё не сломлены. Поэтому продолжая борьбу против основных сил Болотникова под Калугой, правительство Шуйского одновременно принимает меры и для подавления восстания в других районах.

Борьба под Калугой завершилась в мае 1607 г. битвой на реке Пчельне, где войска Шуйского были наголову разбиты и бежали. Поражение войск Шуйского и снятие осады Калуги означало огромный успех восстания Болотникова. Это привело к острому конфликту между царём и боярами, требовавшими отречения Василия Шуйского.

После поражения войск Шуйского на Пчельне и снятия осады с Калуги Болотников отошёл к Туле и объединился там с «царевичем» Петром.

За это время Шуйскому удалось собрать новые силы и достигнуть временного соглашения между основными группами господствующего класса - боярами и дворянами.

Поддержка дворянства была получена Шуйским благодаря ряду мероприятий. Одним из важнейших среди них было законодательство по крестьянскому вопросу. Дело сыска беглых крестьян в результате противоречивого законодательства Бориса Годунова и Лжедмитрия I находилось в очень запутанном состоянии. Из-за беглых крестьян шла острая борьба между землевладельцами. Уложение 9 марта 1607 г., являвшееся основным законодательным актом правительства Шуйского по вопросу о крестьянах, имело своей целью пресечение крестьянских переходов от одного землевладельца к другому. Уложение устанавливало 15 летний срок для сыска беглых крестьян. Издание этого закона отвечало требованиям землевладельцев и в первую очередь помещиков. Оно должно было повлечь за собой прекращение острой борьбы из-за беглых крестьян между отдельными группами землевладельцев, а следовательно, и объединить их для борьбы с Болотниковым. Законодательство Шуйского, укрепляя крепостничество, ухудшало положение крестьян. Политика Шуйского в отношении крестьян и холопов была подчинена целям подавления восстания Болотникова.

21 мая 1607 г. Василий Шуйский начал новый поход против Болотникова и «царевича» Петра, закрепившихся в Туле. В Серпухове были сосредоточены войска, предназначенные для осады Тулы, во главе которых стал сам царь. Первая встреча царских войск с отрядами Болотникова произошла на реке Восьме и закончилась поражением восставших. Неудачным для Болотникова было и сражение на реке Вороньей (в 7 км от Тулы). Шуйский начал осаду Тулы, четырёхмесячная оборона которой явилась заключительным этапом в истории восстания Болотникова.

Несмотря на численное превосходство войск Шуйского, осаждённые мужественно защищали Тулу, отражая все штурмы врага. Осенью на реке Упе осаждающими была сделана плотина, вызвавшая наводнение. Вода залила в Туле погреб с боеприпасами, испортила хлебные и соляные запасы. Но и положение Василия Шуйского под Тулой было сложным. В стране шла непрекращающаяся борьба крестьян и холопов. Появился новый самозванец, объявивший себя в городе Стародубе-Северском «царём Дмитрием». Этот авантюрист, выдвинутый враждебными Русскому государству польскими феодалами, широко использовал социальную демагогию, пообещав крестьянам и холопам «вольность». Имя «царя Дмитрия» первоначально привлекало к самозванцу широкие народные массы. В сентябре 1607 г. Лжедмитрий II начал поход из Стародуба на Брянск.

В этих условиях Шуйский предпринял переговоры с защитниками Тулы о капитуляции, обещав сохранение жизни осаждённым. Истощённый гарнизон Тулы сдался 10 октября 1607 г., поверив ложным обещаниям царя. Падение Тулы было концом восстания Болотникова. Закованные в железо Болотников и «царевич» Пётр были доставлены в Москву.

Сразу же по возвращении Василия Шуйского в Москву «царевич» Пётр был повешен. На расправу же с подлинным вождём восстания Иваном Болотниковым Шуйский решился лишь через полгода после взятия Тулы. Иван Болотников был отправлен в Каргополь и там в 1608 г. был сначала ослеплён, а затем утоплен.

Историческое значение восстания Ивана Болотникова. Восстание Болотникова, охватившее огромную территорию, является первой крестьянской войной в России. Крепостные крестьяне составляли основную движущую силу восстания. Причины, вызвавшие его, коренились в тех отношениях, которые существовали между крестьянством и феодалами-землевладельцами. Восстание Болотникова относится ко времени резкого усиления крепостнической эксплуатации крестьянства, юридического оформления крепостного права. Осуществление целей восставших под руководством Болотникова крестьян и низов посада могло бы привести к существенным социальным переменам в жизни страны, к ликвидации крепостнического строя.

Крестьянские восстания эпохи феодализма (в том числе и восстание Болотникова) носили стихийный характер. Это выражалось, в частности, в том, что восставшие не имели программы переустройства общества. Они стремились разрушить существующий крепостнический строй, но не знали, как построить новый. Вместо этого они выдвинули лозунг замены одного царя другим. Отсутствие ясной программы ограничило задачу движения борьбой с конкретными носителями угнетения в той или иной местности без установления сколько-нибудь прочной связи между различными очагами восстания, вызывало организационную слабость движения. Отсутствие класса, способного возглавить это движение, преодолеть его стихийный характер, выработать программу движения и придать ему организационную крепость, определило и самый исход восстания. Ни мужество участников восстания, ни таланты руководителей не могли устранить его слабых сторон, обусловленных самой природой восстания.

Великая заслуга восставших в 1606 г. заключалась в том, что они развернули первую в России крестьянскую войну против феодального гнёта.

Лжедмитрий II. Тушинский лагерь. Тушинский лагерь - резиденция Лжедмитрия II и "наречённого патриарха Филарета" при впадении р.Сходни в Москву в бывшем с.Тушино. Когда в н.ИН 1607 войска Лжедмитрия II подошли к Москве, то москвичи не поверили этому человеку и в город не пустили. Поэтому он стоял лагерем в с.Тушино (в 17 км от Кремля), занимаясь грабежами окрестных сёл и царских обозов (за что получил своё название "тушинский вор"). Почти одновременно отряды гетмана Сапеги Я. начали безуспешную 16-месячную осаду Троице-Сергиева монастыря (23 СН 1608-12 ЯН 1610), пытаясь взять город в полное окружение. Часть столичной знати переметнулась от Шуйского В.И. к новому претенденту на трон. В Тушино начала действовать своя Боярская дума, приказы. Захватив в ОК 1608 Ростов, польские отряды взяли в плен митрополита Филарета Романова и, привезя его в Тушино, провозгласили патриархом. После заключения в ИЛ 1608 с Польшей перемирия на 3 года и 11 месяцев, была выпущена на свободу Марина Мнишек. Она перебралась в тушинский лагерь.

Самозванец обещал ей три тысячи руб. и доходы и 14 русских городов после воцарения в Москве. И она признала в нём своего мужа. Согласно перемирию произошёл обмен пленными. Сигизмунд III обязался не поддерживать Самозванца, но поляки остались в тушинском лагере. В этот период в стране установился фактически режим безвластия. Отряды тушинцев контролировали значительную территорию Российского государства, грабя и разоряя население. В самом Тушинском лагере самозванцем полностью управляли предводители польских отрядов. Их разбойные действия вызывали вооружённый отпор окрестных крестьян и горожан. Лагерь просуществовал до тех пор, пока не погиб при невыясненных обстоятельствах Лжедмитрий II. Попытка Шуйского В.И. спасти осаждённый Смоленск окончилась неудачей. Посланное на выручку войско у д.Клушино 3 ИН 1610 было разбито польским гетманом Жолкевским С. Лжедмитрий II вновь подступил к Москве. В 1618 рядом с Тушино у с.Спас стоял лагерем польский королевич Владислав, пытавшийся захватить московский престол. В современное время на территории лагеря и в окружающей местности часто находили оружие - сабли, копья, бердыши, остатки кольчуг, стрелы, ядра, свинцовые пули, топоры, серпы, молоты, монеты, особые трёхконечные заостренные "кошки", т.н. "чеснок", который впивался в конские копыта. Новые находки появляются здесь при земляных работах.

Биография Лжедмитрия I отличается от большинства других в первую очередь тем, что так до конца невыясненным и остается сама личность этого человека. Он убеждал всех, что является отпрыском , но позднее был признан самозванцем. Официальная дата рождения этого человека совпадает с днем рождения царевича Дмитрия, тогда как по другим источникам годы Лжедмитрия и настоящего сына царя не совпадают. То же касается и версий о месте рождения: сам он утверждал, что появился на свет в Москве, что соответствовало его легенде, тогда как разоблачители уверяли, будто родом Лжедмитрий-самозванец из Варшавы. Стоит добавить, что царь Лжедмитрий 1 стал первым из трех разных людей, называвших себя выжившим царевичем.

Лжедмитрий I. Портрет из замка Мнишков в Вишневце | Исторический портрет

Вполне естественно, что биография Лжедмитрия 1 напрямую связана со смертью маленького царевича Дмитрия. Мальчик погиб при невыясненных обстоятельствах в восьмилетнем возрасте. Официально его смерть была признана несчастным случаем, но мать считала иначе, называла имена высокопоставленных убийц, что дало дальнейшей истории возможность связать воедино Бориса Годунова, Лжедмитрия и Шуйского Василия. Первого из них считали заказчиком убийства наследника престола, третий вел расследование и объявил смерть случайной, а Лжедмитрий воспользовался обстоятельствами и слухами, ходившими по Руси, о том, что царевич спасся и бежал.

Личность Лжедмитрия I

Происхождение лица, назвавшегося царем Дмитрием, остается неизвестным, и вряд ли сохранившиеся исторические данные смогут помочь установить его личность. Тем не менее, существует множество версий того, кто же занимал трон во время Лжедмитрия 1. Одним из главных кандидатов был и остается Григорий Отрепьев, сын галицкого боярина, который с детства был холопом Романовых. Позднее Григорий постригся в монахи и скитался по монастырям. Вопрос в том, почему Лжедмитрием стали считать Отрепьева.

Во-первых, он слишком много интересовался убийством царевича, а также неожиданно стал изучать правила и этикет придворной жизни. Во-вторых, бегство монаха Григория Отрепьева из святой обители подозрительно точно совпадает с первым упоминанием о походе Лжедмитрия. И в-третьих, во время правления Лжедмитрия 1 царь писал с характерными ошибками, которые оказались тождественными стандартным ошибкам монастырского писца Отрепьева.

По другой версии, Григорий не сам выдавал себя за Лжедмитрия, а нашел подходящего по внешности и образованности юношу. Этим человеком мог быть незаконнорожденный сын польского короля . В пользу этого предположения говорит слишком непринужденное владение самозванцем холодным оружием, верховой ездой, стрельбой, танцами, а главное – свободное владение польским языком. Против этой гипотезы выступает свидетельство самого Стефана Батория, который при жизни публично признавал, что не имеет детей. Второе сомнение дает тот факт, что якобы выросший в католической среде мальчик благоволил к православию.

Не совсем исключена и возможность «правды», то есть, что Лжедмитрий был на самом деле сыном Иоанна Грозного, спрятанным и тайно переправленным в Польшу. Основывается эта мало популярная гипотеза на слухах, что одновременно с гибелью маленького Дмитрия бесследно пропал его сверстник Истомин, живший в палатах. Якобы этого ребенка убили под видом царевича, а самого наследника спрятали. Дополнительным аргументом за эту версию считается важное обстоятельство: мало того, что царица Марфа публично признала в Лжедмитрии своего сына, так вдобавок она никогда не служила в церкви заупокойную службу по погибшему ребенку.

В любом случае весьма примечательно, что сам Лжедмитрий I самозванцем себя не считал и почти все ученые сходятся во мнении: он искренне верил в свою причастность к царскому роду.

Правление Лжедмитрия I

В 1604 году свершается поход Лжедмитрия I на Москву. Между прочим, многие люди верили, что он является прямым наследником престола, поэтому большинство городов сдавались без боя. В столицу претендент на престол прибыл уже после смерти Бориса Годунова, а севший на трон его сын Федор II Годунов, царствовавший в течение всего лишь 18 дней, к моменту подхода войска Лжедмитрия был убит.

Правил Лжедмитрий кратко, хотя и не настолько, как его предшественник. Почти сразу после его восхождения пошли разговоры о самозванстве. Те, кто еще вчера поддерживали поход Лжедмитрия, стали злиться на то, как вольно тот обращается с казной, тратя русские деньги на польских и литовских шляхтичей. С другой стороны, новоиспеченный царь Лжедмитрий I не выполнил обещание отдать полякам ряд русских городов и ввести на Руси католичество, из-за чего, собственно, польское правительство и стало его поддерживать в борьбе за престол. За те 11 месяцев, что Лжедмитрий Первый возглавлял Русь, против него было несколько заговоров и около десятка покушений.

Политика Лжедмитрия I

Первыми действиями царя Лжедмитрия I стали многочисленные милости. Он вернул из ссылки дворян, высланных из Москвы при предшественниках, удвоил зарплату военнослужащим, а помещикам увеличил земельные наделы, отменил налоги на юге страны. Но так как казна от этого только пустела, царь Лжедмитрий I увеличил поборы в других регионах. Начали нарастать бунты, которые Лжедмитрий отказался гасить силой, а вместо этого позволил крестьянам менять помещика, если тот их не кормит. Таким образом, политика Лжедмитрия I строилась на щедрости и милосердии к своим поданным. Кстати, он терпеть не мог лесть, из-за чего сменил большую часть приближенных.

Многих удивляло, что царь Лжедмитрий I нарушал принятые ранее традиции. Он не ложился спать после обеда, искоренил пафосное обращение при дворе, часто выходил в город и лично общался с простыми людьми. Лжедмитрий I очень активно принимал участие во всех делах и ежедневно вел переговоры. Правление Лжедмитрия можно назвать новаторством не только для Руси, но и для Европы тех времен. Например, он невероятно упростил проезд на территорию государства для иностранцев, и Россию Лжедмитрия за рубежом называли самой свободной страной.

Но если внутренняя политика Лжедмитрия I строилась на милосердии, во внешней он сразу же начал готовить войну с турками, чтобы завоевать Азов и захватить устье Дона. Он лично принялся обучать стрельцов управляться с новыми моделями пушек и принимал участие в тренировочных штурмах наравне с солдатами. Для успешной войны царь хотел заключить союз с западными странами, но получил отказ, так как ранее не выполнил обещаний. В целом, политика Лжедмитрия I, основанная вроде бы на здравой почве, в итоге несла только разорение.

Личная жизнь

Женат Лжедмитрий I был на Марине Мнишек, дочери польского воеводы, которая, судя по всему, знала о самозванстве супруга, но желала стать царицей. Хотя в этом качестве она прожила всего неделю: венчались супруги незадолго до его смерти. Кстати, Мнишек была первой женщиной, которую короновали в России, а следующей стала . Лжедмитрий I жену по всей видимости любил, так как сохранились письменные свидетельства того как он воспылал к ней чувствами при встрече. Но это отношение точно не было взаимным. Вскоре после смерти мужа Марина стала жить с человеком, называемым сегодня Лжедмитрием II, и выдавала его за первого мужа.

Вообще, Лжедмитрий I был очень падок на женскую ласку. За время его короткого правления фактически все дочери и жены бояр автоматически становились его наложницами. А главной фавориткой до приезда в Москву Марины Мнишек была дочь Бориса Годунова, Ксения. Ходили слухи, что она даже успела забеременеть от царя-самозванца. Вторым увлечением самодержца после женщин были драгоценности. Кроме того, существуют свидетельства, что Лжедмитрий 1 нередко любил прихвастнуть и даже приврать, на чем его неоднократно ловили приближенные бояре.

Смерть

В середине мая 1606 года Василий Шуйский задумал поднять восстание против поляков, наводнивших Москву по случаю свадебного торжества. Дмитрию об этом стало известно, но он не придал подобным разговорам особого значения. Шуйский пустил слух, что иностранцы хотят убить царя, и таким образом поднял народ на кровавую бойню. Постепенно ему удалось сменить идею «идти на поляков» на «идти на самозванца». Когда ворвались во дворец, Лжедмитрий пытался противостоять толпе, затем хотел сбежать через окно, но сорвался с высоты 15 метров, упал во двор, вывихнул ногу, разбил грудь и потерял сознание.

Тело Лжедмитрия I от заговорщиков стали охранять стрельцы, а чтобы успокоить толпу, предложили привести царицу Марфу, чтобы та вновь подтвердила – приходится ли царь ей сыном. Но еще до возвращения гонца разъяренная толпа избивала Лжедмитрия и требовала назвать свое имя. До последнего мгновения жизни тот держался версии, что он настоящий сын . Добили бывшего царя мечами и алебардами, а уже мертвое тело несколько дней предавали публичным унижениям – мазали дегтем, «украшали» масками, пели оскорбительные песни.

Похоронили Лжедмитрия I за Серпуховскими воротами, на кладбище для нищих, бродяг и пьяниц. Но и этого низвержения личности царя заговорщикам и мучителям оказалось недостаточно. Так как после убийства Лжедмитрия I на окрестности обрушилась буря, разметавшая посевы, в народе стали говорить, будто бы покойник в могиле не спит, а по ночам выходит и мстит бывшим подданным. Тогда труп вырыли и сожгли на костре, а прах смешали с порохом и выстрелили в сторону Польши, откуда Лжедмитрий I пришел. Между прочим, это был единственный в истории выстрел, произведенный Царь-Пушкой.

1612. Все было не так! Винтер Дмитрий Францович

Кому не угодил Лжедмитрий I?

Кому не угодил Лжедмитрий I?

Вскоре после победы первого Самозванца в стране начались большие перемены к лучшему. Лжедмитрий Первый, помимо всего прочего, вел борьбу с коррупцией и волокитой, даже не любивший его голландец Исаак Масса писал, что «установленные им законы в государстве были безупречно хороши». Всем служилым он удвоил содержание, а помещикам их земельные наделы при одновременном строгом преследовании взяток, включая прямой запрет брать «посулы» и «поминки». Зато по средам и субботам сам царь принимал челобитные по всем делам. Все судопроизводство было объявлено бесплатным.

Далее, он разрешил «обществам» (очевидно, общинам, посадам и т. д.) самим платить подати в казну (что, впрочем, не так уж, возможно, и хорошо… но об этом в конце книги) и вообще, по словам английского современника, сделал свое государство чуть ли не самым свободным в тогдашней Европе. Собирался он и продолжить дело своего мнимого прадеда Ивана III – приступить к новой секуляризации церковного имущества, оставив монастырям «необходимое содержание», а все остальное их имущество отобрав в казну. Приказ сделать опись церковно-монастырского имущества он успел отдать. Помимо всего прочего, новым царем было запрещено устанавливать потомственные кабалы, а равно кабалить за чьи-либо долги родственников должника, долг отныне касался только его самого.

При этом своей победой Лжедмитрий I был обязан отнюдь не полякам. Сами польские сенаторы (кроме Зебжидовского и, понятно, Мнишека) отказались его поддерживать в период борьбы за власть, мотивируя это тем, что, если бы он был и подлинный царевич, то ради сохранения мира с Москвой поддерживать его все-таки не нужно. На Сейме в январе 1605 г. Мнишека обвинили чуть ли не в измене за то, что позволил навербовать в своих владениях наемников против Годунова. Сенатор Ян Замойский, отражая мнение большинства «панов радных», прямо сказал, что не верит в спасение царевича: «Он же говорит, что на его место умертвили другого. Что это за Плавтова или Теренциева комедия! Виданное ли дело – зарезать и не посмотреть, того ли зарезали? Если так, то можно было зарезать козла или барана!»

А краковский кастелян накануне переправы Лжедмитрия через Днепр (13 октября 1604 г.) убрал из района переправы все паромы. Помимо нежелания ссориться с Москвой, многие польские сенаторы испытывали опасения (как мы вскоре увидим, абсолютно обоснованные), что обещаниям Самозванца по отношению к Речи Посполитой верить нельзя. Канцлер Л. Сапега прямо так и сказал: «Мы не можем льстить себя надеждой, что по отношению к нам он будет более честен, чем мы по отношению к Годунову».

Что касается наемников, то они проявляли жадность, вымогая у Самозванца все жалованье сразу, угрожая в противном случае уйти, и тогда, мол, «быть тебе на колу!» (так и говорили). Многие из наемников оставили Лжедмитрия еще до поражения под Добрыничами 21 января 1605 года, большинство же из оставшихся разбежалось после этого поражения, а будущий тесть Мнишек «особо отличился», прихватив с собой и соболью шубу «царевича».

Победой же своей Лжедмитрий обязан был тому, что народ его приветствовал, а войска постепенно отказались сражаться за Годунова. Так что герой пушкинской драмы «Борис Годунов» (кстати, тоже Пушкин, вероятно, предок поэта) имел все основания говорить Басманову, что «си?льны мы (сторонники Лжедмитрия. – Д.В. )… /Не войском, нет, не польскою помогой, /А мнением, да, мнением народным». Кстати, истинным царем признал Лжедмитрия и дьяк Щелкалов, возможно, надеясь, что тот осуществит его мечту о союзе с Габсбургами.

Однако если так, то Щелкалову пришлось разочароваться. Лжедмитрий думал в первую очередь о России. Еще в период борьбы за трон он строго запрещал польским шляхтичам и солдатам грабежи мирного населения (впрочем, эти запреты далеко не всегда соблюдались…), что, естественно, вызывало их недовольство. А у самого претендента, понятно, росло недовольство тем, что (слово опять-таки герою Пушкина) «казаки лишь села жгут да грабят», а «поляки? лишь хвастают да пьют».

Неудивительно поэтому, что вскоре после победы царь распустил все еще служивших ему польских солдат, а когда те выразили явное нежелание уходить, то принял меры по их выдворению из страны, хотя, судя по результатам, меры были явно недостаточными. Все же он удалил от себя Адама Вишневецкого, поскольку тот, получив награду за то, что первым из польских панов признал его Дмитрием, на том не успокоился и требовал себе все новых и новых подачек.

Однако были серьезные основания думать, что все эти паллиативные меры – пока, поскольку у царя еще не было возможности полностью порвать с Польшей; так же он вел себя и в других случаях, когда надо было противодействовать полякам. Так, когда поляки взбунтовались против наказания батогами их товарища, некоего Липского, за какой-то проступок по отношению к русским людям, Лжедмитрий потребовал выдать его, угрожая иначе «стереть их дворы до основания». В конце концов, поляки выдали товарища, поверив обещаниям царя, что виновному ничего не будет. И в самом деле, царь подстроил виновному побег, но официально в глазах москвичей он остался заступником русских против поляков. При этом многие поляки, вероятно, не без тревоги думали: а что будет дальше, когда царь укрепится на престоле и совсем перестанет в них нуждаться?

В общем же, Лжедмитрий I правил не так, как было нужно полякам, а так, как он считал нужным сам ко благу своего народа. Например, он, вопреки обещаниям, категорически отказался отдавать полякам какие-либо территории. Польскому послу, потребовавшему Смоленскую и Северскую земли, он прямо заявил, что «отдача русских земель решительно невозможна». Применительно к Смоленску новый царь ограничился тем, что разрешил польским купцам торговать в этом городе беспошлинно; русским купцам также, кстати, была предоставлена свобода выезда за рубеж.

Когда в августе 1605 г. в Москву прибыл польский посол А. Корвин-Гонсевский, потребовавший от царя посадить в тюрьму шведского принца Густава (того самого бывшего первого жениха дочери Бориса Годунова Ксении), а также арестовать и отослать в Польшу шведских послов (требование к нейтральной в польско-шведских делах стране, однако!) и помочь Сигизмунду вернуть шведский трон (есть сведения, что Гонсевский привез уже готовый план совместной войны против Швеции), не говоря уже о таких «мелочах», как разрешить польским купцам свободно торговать по всей Московии, то царь фактически отказался от этого, хотя отказ был отчасти завуалирован: например, про принца Густава полякам было сказано, что он уже в тюрьме, что не соответствовало действительности: открыто рвать с Варшавой, как уже сказано, Лжедмитрий пока не решался. Но опять-таки – пока. По вопросу же отдачи Польше русских земель, как мы уже видели, он проявлял твердость уже сейчас. Не отступился он и от желания жениться на Марине Мнишек, вопреки настойчивому желанию Сигизмунда отдать за нового московского царя свою сестру.

Если все это, мягко говоря, не могло нравиться Варшаве, то стоявшими за последней Вене, Риму и Мадриду не могло понравиться то, что Лжедмитрий не поддавался папским уловкам по вопросу о «соединении Церквей» и во всех письмах к Папе искусно обходил этот вопрос; в этих письмах нет и намека на возможность введения унии в Русской земле.

Зато из всех государей Европы Самозванец больше всего симпатизировал Генриху IV, основателю династии Бурбонов во Франции (1589–1610), который как раз в те годы готовил новую большую войну против Габсбургов с участием Англии, Нидерландов, Скандинавских стран и немецких протестантов; а иезуиты, со своей стороны, готовили его убийство, каковое и состоялось чуть позже, 14 мая 1610 г. Ученых людей Самозванец тоже предполагал приглашать в первую очередь из Франции.

Англичан Лжедмитрий также освободил от пошлин (отметим, что они уже и при Годунове аж с 1587 г. платили только половинную пошлину). Полякам, напомню, он разрешил свободно торговать только в Смоленске, зато англичан, как сообщает нам Н.М. Карамзин, он известил о новых торговых льготах, еще не вступив в Москву, специальным указом 11 июня 1605 года.

Лжедмитрий, правда, предоставил свободу вероисповедания католикам, но он предоставил ее и протестантам – просто потому, что считал: «латинская, лютерская веры – такие же христианские, как и греческая… и они в Христа веруют», а когда с ним заговаривали о семи соборах и о неизменности их постановлений, то он на это отвечал: мол, если были семь соборов, то почему не быть и восьмому, и десятому, и более (а ведь у католиков они и были. – Д.В. ).

Однако никакого предпочтения католикам перед протестантами не оказывалось; а между тем, с точки зрения правоверного католика, «грех» протестанта больше, чем «грех» православного: православные – «всего лишь» «схизматики», тогда как протестанты – «еретики». При этом ни строить в России костелы, ни допускать в нее иезуитов новый царь не собирался, и в то же время он материально поддерживал православных в самой Польше. Так, вскоре по вступлении на престол царь отправил во Львов 300 собольих шкурок, выручка от продажи которых должна была пойти на постройку в этом городе православного храма.

При этом Самозванец пользовался огромной общественной поддержкой – во всяком случае, в широких народных массах. Оно и понятно: помимо того, о чем говорилось выше (борьба с коррупцией и волокитой и т. д.), Лжедмитрий провел ряд прогрессивных экономических реформ, например освободил торговлю от внутренних пошлин, в результате чего цены существенно снизились, и многое из того, что раньше позволяли себе только очень богатые люди, стало доступно, как бы сказали сейчас, представителям среднего класса.

Что касается крестьянства, то указом от 1 февраля 1606 г. царь подтвердил указ своего предшественника, что те помещичьи крестьяне, которые «сбрели» к новым владельцам «от бедности» (т. е. те, кого помещики оказывались кормить), остаются за новыми хозяевами, кто принял их в голодные времена.

Иначе относилась к новому царю боярская верхушка. Бояре не для того свергали «худородного» Годунова, чтобы отдавать престол неизвестно кому, тут Р.Г. Скрынников прав, но народ был за царя, а иметь свои вооруженные свиты новый царь боярам запретил, причем сразу по вступлении в Москву, 20 июня 1605 года. Приходилось смириться, по крайней мере на время, тем более что царь, вопреки утверждениям некоторых современников об «опасном пренебрежении царя своему Сенату» (т. е. Боярской думе, которую он на польский манер стал именовать Сенатом), был на редкость терпим к мирной боярской оппозиции: например, он позволял боярам говорить себе в глаза: «Великий государь, ты солгал!» (попробовали бы сказать такое Годунову, не говоря уже о Грозном!) и помиловал сосланного было в Вятку М. Татищева, упрекавшего его за употребление телятины (которую русские в то время не ели).

Сказав о Самозванце столько хорошего, отметим его недостатки. Помимо легкомыслия, в том числе и в вопросах собственной безопасности (что в конце концов стоило ему жизни), и в контроле над расходами государственных средств, новый царь был большим любителем прекрасного пола. Царь был падок до женщин и позволял себе в этом отношении грязные и отвратительные удовольствия. Помимо романа с Ксенией Годуновой (которую он удалил во Владимир и постриг в монастырь под именем Ольги только перед самым приездом в Москву Марины Мнишек, по требованию отца последней), имеются сведения (их сообщает нам Дм. Иловайский) о примерно тридцати женщинах, которые от него забеременели.

Однако, повторим, народ Самозванца в целом поддерживал. И убийство его отнюдь не было делом народным: народ подняли на восстание его именем, пустив слух, что «ляхи хотят убить царя», чему были все основания верить: как уже сказано, Самозванец наотрез отказался отдавать Польше «в благодарность за помощь» какие-либо русские земли или ссориться в угоду Польше, например, со шведами.

Единственное, что он собирался выполнить из обещанного, – это провести войну с Крымским ханством, да и то лишь потому, что это отвечало также и интересам России: «Московская Русь находилась постоянно в страхе и бедственном положении [от крымского хана]; ее лучшие земли оставались малонаселенными, ее жители постоянно уводились в плен, и их приходилось выкупать дорогой ценой; пока существовало такое соседство, русский народ должен был оставаться в бедности и всякое стремление к его улучшениям встречало с этой стороны препятствие и замедление». Добавлю, что в 1605–1606 гг. еще живы были люди, помнившие ужасы нашествия 1571–1572 гг.

При этом война с Крымским ханством почти автоматически означала и войну с Турцией. И в самом деле, с самого прибытия в Москву намерение воевать с татарами и турками (выделено мною. – Д.В. ) не сходило с языка у Дмитрия. И в самом деле, еще в 1598 г., во время похода крымского хана Казы-Гирея на Москву (на сей раз остановленного Борисом Годуновым без боя на дальних подступах к столице) на помощь татарам и «турский царь прислал янычар с 7000». С учетом того, сколь сильна тогда была Османская империя, без помощи союзников России пришлось бы, мягко говоря, нелегко!

Многие историки считают крымский план Лжедмитрия авантюрой, однако вспомним: полвека назад только нерешительность его мнимого отца помешала решить крымский вопрос раз и навсегда. Притом необходимо отметить, что подготовка к походу носила достаточно фундаментальный характер, царь самолично вникал во многие детали похода, а также интересовался наличием потенциальных союзников, посылал специальных послов узнать, готовится ли мир между «цесарем» и турецким султаном, «и хто с цесарем на Турского в соединенье? И король Литовский цесарю помогает ли, и хто из иных государей с цесарем стоит заодин против Турского?» С Папой Римским Самозванец тоже толковал «только о союзе против турок».

Так вот, необходимо отметить, что как раз в этом деле, важном для самой России, новоявленные «друзья» – папский престол, Польша и Габсбурги – не горели желанием объединяться с Москвой, на неоднократные обращения Лжедмитрия они отвечали в том духе, что «вы начните, а мы поддержим». Более того, Священная Римская империя как раз в 1606 г. заключила мир с Турцией (с которой, как уже говорилось, воевала с 1592 г.). Лжедмитрий, кроме всего прочего, убеждал Папу Павла V не допустить императора Рудольфа до мира с Турцией. Мир, правда, был заключен уже через полгода после свержения и гибели Лжедмитрия, 11 ноября, но переговоры-то начались еще при нем!

В общем, плохим для габсбургско-католического лагеря Лжедмитрий был союзником, как и тот для него. Более того, в Польше наметилось стремление отставить от престола короля Сигизмунда, заменив его… Лжедмитрием! А что, мы уже видели: не впервой было московскому царю претендовать на польский трон.

Неудивительно поэтому как то?, что враждебные переменам силы старомосковского боярства (вероятно, и духовенства – угроза секуляризации, как и век с лишним назад, очевидно, многих церковных иерархов напугала) решили свергнуть нового царя, так и то, что их фактически поддержала и официальная Польша, а возможно, и другие страны габсбургско-католического лагеря. Во главе заговора встал Василий Шуйский.

Открыто свергнуть Лжедмитрия было невозможно: один раз тот же Шуйский за попытку такого заговора уже поплатился – еще в начале лета того же 1605 г., почти сразу после вступления Самозванца в Москву. Он прямо заявил, что «Гришка – вор и самозванец», за что и был приговорен к казни, и казнь назначена была на 25 июня 1605 г. Исаак Масса пишет о недовольстве народа предполагавшейся казнью Шуйского и о том, что замены казни ссылкой, а потом и помилования опального князя добилась Боярская дума, однако сам же цитировавший его Р.Г. Скрынников отмечает, что И. Масса был противником Самозванца.

Можно понять, когда ненавидевший Габсбургов и Папу протестант И. Масса писал, что Самозванец «полагал так совсем подчинить Польше Московию… вознамерился истребить всех московских бояр и знатные роды… Нет сомнения, когда бы случилось это по его умыслу и по совету иезуитов, то он сотворил бы много зла… с помощью римской курии…» Однако если человек приписывает Лжедмитрию такие замыслы, которых у того, как мы видели, и в помине не было, то можно ли этому верить? Тем более, что когда на плахе Шуйский просил прощения «у Государя, Патриарха, всех князей и думных бояр», то, по свидетельству «Нового летописца», «нихто же им (Шуйским. – Д.В. ) пособствующе, все на них же кричаху». По словам Ж. Маржарета, которым в данном случае больше оснований верить, чем Исааку Массе, помилования для Шуйского добились мнимая мать царя Мария (Марфа) Нагая и поляк Бучинский, что тоже показательно для изменения отношения поляков к царю.

Короче говоря, я лично больше верю Н.И. Костомарову. Не царь, а суд всех сословий (назначенный Земским собором) приговорил Шуйского к смертной казни, а его братьев к ссылке, царь же демонстративно отстранился от дела, касавшегося его чести и престола, однако потом (хоть бы и по чьей-то просьбе) заменил Шуйскому казнь ссылкой в Вятку, а потом помиловал и вернул в Москву.

Другую группу заговорщиков – на сей раз из числа стрелецкой верхушки, которая составила заговор против царя в январе 1606 г., – буквально порвали на части сами же стрельцы. Дело было так: организатором заговора был тот самый Шерефединов, который полгода назад убил Федора Годунова. 8 января 1606 г. он проник во дворец, но был схвачен. Характерно, что царь тогда сказал стрельцам: «Обвините меня, что я не настоящий Дмитрий, тогда убейте!» Это говорит о том, что по крайней мере он сам свято верил в свою подлинность. Стрельцы объявили: «Государь, мы ничего не знаем! Покажи нам тех, кто нас оговаривает!» После этого к стрельцам вывели Шерефединова и еще семерых, которых они тут же убили.

После того стало страшно даже заикнуться против царя; тогда бояре-заговорщики решили действовать хитростью. При этом по причинам, которые после всего изложенного должны быть вполне понятны, их поддержала и Польша, а возможно (хотя прямых сведений об этом нет), и Ватикан. Бояре-заговорщики поручили некоему Безобразову передать королю Сигизмунду информацию о заговоре; кстати, именно тогда впервые обсуждался вопрос о приглашении на русский престол сына Сигизмунда Владислава (в тот момент десятилетнего мальчика)…

Весной 1606 г. польский король приказал своим послам именовать Лжедмитрия не царем и тем более не императором (как тот стал писаться в дипломатических нотах к европейцам), а всего лишь великим князем. При этом в ответ на неудовольствие царя польский посол ответил, что, мол, пусть московский великий князь сперва покорит Турцию (так! – Д.В. ), тогда, мол, и станем называть его царем. Впрочем, надо отметить, что Речь Посполитая на тот момент вообще никогда не признавала Московских Великих князей царями. С другой стороны, есть основания думать, что, требуя называть себя «императором», Лжедмитрий сознательно напрашивался на отказ польского короля это делать с целью иметь предлог не выполнять свои обещания по отношению к Речи Посполитой.

Что касается настроений в Москве, то сами поляки с первых дней вызывали массовое недовольство русских, например, тем, что во время православной церковной службы входили в церкви и били в литавры. Дальше – больше, будущий тесть Самозванца Юрий Мнишек отбирал у русских купцов в Польше товары и деньги, говоря, что «царь заплатит», хотя тот и послал ему 300 тыс. злотых и еще 50 тыс. его сыну. Царь платил – что поделаешь, дело чести, но теплоты в отношениях с тестем и вообще с поляками такое, конечно, добавить не могло. Да и в целом поляки в Москве вели себя чем дальше, тем наглее, «даже вельможам отвечали грубо, так как были они дерзки и ничего не страшились». На сей раз сообщившему эти сведения И. Массе верить можно, так как его сведения подтверждают и многие другие источники. Весной 1606 г., когда вместе с царской невестой Мариной Мнишек прибыли новые польские шляхетские отряды и поляков в Москве и ее окрестностях стало еще больше, они совсем обнаглели, говоря, что «вся ваша казна перейдет к нам в руки» и даже (звеня саблями), что «мы дали вам царя – мы его и сведем с престола». Все это сопровождалось пьяным разгулом, домогательствами по отношению к женщинам на улицах, а то и вторжением с этой целью в дома москвичей. И сладить с ними было все труднее: Н.М. Карамзин сообщает нам о случае, когда поляки отбили осужденного царем на смерть товарища, «убив палача и не страшась закона».

Такое поведение поляков, в свою очередь, раздражало не только подданных, но и самого царя, и он позволял себе весьма резкие высказывания (и чем дальше, тем больше) в адрес польских послов. Так, когда на свадьбе Самозванца некоторые поляки не сняли шляп, он недвусмысленно заявил, что их можно снять и вместе с головами. А польскому послу сделал достаточно грубый намек, сказав, что у него есть 100 тысяч войска, но он, мол, еще не решил, против кого его направить; заодно намекнул, что может отправить 100 тыс. флоринов на поддержку участников шляхетского мятежа («рокоша»), как раз тогда разразившегося. А на пиру 9 (19) мая 1606 г. царь отпускал шутки не только в адрес Сигизмунда, но и австрийского императора («цесарь – еще больший дурак» (чем король польский. – Д.В. ) и Папы (за то, что «приказывает целовать себя в ногу», имея в виду обычай целовать крест на папской туфле). Дьяк Афанасий Власьев примерно тогда же сказал (и едва ли без одобрения самого царя), что «наш цесарь выше всех европейских монархов (это уже прямо поздний Иван Грозный (!). – Д.В. ), у него каждый поп – Папа (а такого даже и мнимый отец первого Самозванца себе не позволял (!). – Д.В. )». Можно понять Лжедмитрия, но все же царь на троне должен следить за своим языком; подобные высказывания подтверждают, что он был достаточно легкомыслен. Впрочем, с годами, скорее всего, он бы этот недостаток исправил…

На 18 мая 1606 г. были назначены очередные военные маневры, и заговорщики усердно распускали слухи о том, что они готовятся «для избиения бояр», но народ им не верил применительно к царю. Зато, надо думать, вполне мог поверить применительно к полякам…

Короче говоря, когда утром 17 мая 1606 г. над Москвой разнеслись звуки набата и когда нанятые заговорщиками «смутники» начали кричать, что «поляки хотят убить царя» (и бояр, конечно), то в это нетрудно было поверить. Тем более, что многие «смутники» добавляли: царя убьют и на трон посадят Марину Мнишек («поляки хотят убить царя и посадить на престол свою царицу»), которую Лжедмитрий – впервые в истории России – короновал, так что она стала именно царицей, а не просто царской женой, как ее предшественницы.

Правда, нечто похожее бывало и раньше: так, уже Федор Иванович приучил подданных к тому, что правит он не один, а с женой: его указы начинались словами: «Се яз царь и Великий князь Федор Иванович… со своею царицею и Великой княгиней Ириной». Однако к правлению царицы-женщины страна была еще не готова, так что после смерти Федора многие воеводы отказались подчиняться царице Ирине, что и вынудило ее отречься от престола в пользу брата и уйти в монастырь. Даже сторонник Годунова патриарх Иов вынужден был признать, что Федор завещал престол Ирине . Согласимся, большой шаг вперед по сравнению со временами Ивана Грозного, менявшего жен как перчатки и писавшего английской королеве (когда та на сделанное ее племяннице предложение заявила, что царь вроде как уже состоит в законном браке), что Мария Нагая – «не царица, а простая подданная и что для королевской племянницы ее можно и прогнать».

И вот теперь возникла похожая ситуация, даже больше того: Федор Ирину все-таки не короновал, а его мнимый брат Марину Мнишек – короновал! А с учетом того, что детей у царственной пары еще не было, Марина после гибели царя вполне могла выйти замуж за другого (отнюдь не обязательно за русского) и сделать царем его… По крайней мере, так, вероятно, думали многие на Москве.

Как бы то ни было, началось избиение поляков, сопровождавшееся, как было в обычае в те времена, «мучительством», изнасилованием женщин; последних даже гоняли для потехи голыми по городу. Всего, по словам Н.И. Костомарова, было перебито до 400 поляков; другие авторы называют другие цифры, о которых речь пойдет чуть ниже. Но сразу оговоримся, что поляки пострадали сравнительно мало, поскольку, в отличие от царя, в большинстве своем верили предупреждениям о возможном мятеже и готовились к отражению нападения.

Тем временем около 200 заговорщиков, подготовленных лично Шуйским, проникли в Кремль и убили Лжедмитрия (смертельный удар ему, как принято считать, нанес М. Татищев). Был момент, когда царь вырвался из рук заговорщиков и побежал «показаться народу»; даже Исаак Масса вынужден признать, что если бы ему удалось это, то он бы спасся. Но это царю не удалось: он споткнулся, упал и сильно ушибся, лишившись на время чувств: тут его и добили. Впрочем, и тут он мог бы спастись: на его защиту встали стрельцы. Тогда заговорщики закричали, что пойдут в стрелецкую слободу и перебьют стрелецких жен и детей, если им не дадут расправиться с Самозванцем. После этого стрельцы оставили царя, и заговорщики без труда завершили свое дело.

Для нас очевидно, что стрельцов «взяли на понт»: две сотни заговорщиков не посмели бы и не смогли бы физически разгромить многочисленную стрелецкую слободу, куда наверняка сбежалось бы для защиты по крайней мере не меньшее число стрельцов, даже если бы защитники царя не успели. Но в сумятице всемосковского восстания, непонятно против кого направленного (а заговорщики наверняка сказали стрельцам, что именно против царя), – сработало!

Глава 33 Как великий стратег угодил идеологическим врагам Жуковское оперативное искусство - это превосходство в силах в 5-6 раз. Он боялся даже в таких условиях, когда Ватутин сосредоточил на узком фронте танковую армию товарища Романенко, два совершенно свежих