Cочинение «Роль художественной детали в романе "Обломов". Предыдущее Какую роль играют эти художественные детали обломов

Роман И. А. Гончарова “Обломов” - это роман о движении и покое. Автор, раскрывая суть движения и покоя, использовал множество различных художественных приемов, о которых было и будет сказано немало. Но часто, говоря о приемах, использованных Гончаровым в его произведении, забывают о немаловажном значении деталей. И тем не менее в романе присутствует много на первый взгляд незначительных элементов, и им отводится не последняя роль. Раскрывая первые страницы романа, читатель узнает, что на Гороховой улице в большом доме живет Илья Ильич Обломов. Гороховая улица - одна из главных улиц Петербурга, на ней жили представители высшей аристократии. Узнав позже, в какой обстановке живет Обломов, читатель может подумать, что автор хотел ввести его в заблуждение, подчеркнув название улицы, где жил Обломов. Но это не так. Автор хотел не запутать читателя, а, наоборот, показать, что Обломов все же мог бы быть чем-то иным, чем он есть на первых страницах романа; что в нем есть задатки человека, который смог бы проложить себе дорогу в жизнь. Поэтому и живет он не где-нибудь, а на Гороховой улице. Еще одна деталь, о которой редко упоминается, - это цветы и растения в романе. Каждый цветок имеет свое значение, свою символику, а поэтому упоминания о них не случайны. Так, например, Волков, предлагавший Обломову ехать в Екатерингоф, собирался купить букет камелий, а Ольге тетка советовала купить ленты цвета анютиных глазок. Во время прогулки с Обломовым Ольга сорвала ветку сирени. Для Ольги и Обломова эта ветка явилась символом начала их отношений и в то же время предвестила конец. Но пока они не думали о конце, были полны надежд. Ольга пела Саsta diva, чем, наверное, и покорила окончательно Обломова. Он увидел в ней ту самую непорочную богиню. И действительно, слова эти - “непорочная богиня” - в какой-то мере характеризуют Ольгу в глазах Обломова и Штольца. Для них обоих она действительно была непорочной богиней. В опере эти слова обращены к Артемиде, которую называют богиней Луны. А ведь влияние луны, лунных лучей отрицательно сказывается на влюбленных. Поэтому и расстаются Ольга и Обломов. Что же со Штольцем? Неужели он не поддается влиянию луны? Но здесь мы видим союз слабеющий. Ольга перерастет Штольца в своем духовном развитии. А если для женщин любовь - это поклонение, то видно, что и здесь луна окажет свое пагубное воздействие. Ольга не сможет оставаться с человеком, которому не поклоняется, которого не превозносит. Еще одна очень значимая деталь - это развод мостов на Неве. Как раз тогда, когда в душе Обломова, жившего у Пшеницыной, начался перелом в сторону Агафьи Матвеевны, ее заботы, ее райского уголка; когда он со всей отчетливостью понял, какой будет его жизнь с Ольгой; когда он испугался этой жизни и начал погружаться в “сон”, как раз тогда и развели мосты. Между Обломовым и Ольгой прервалось сообщение, порвалась нить, которая их связывала, а, как известно, нить можно связать “насильно”, но заставить ее срастись нельзя, поэтому, когда мосты навели, связь между Ольгой и Обломовым не восстановилась. Ольга вышла замуж за Штольца, они поселились в Крыму, в скромном домике. Но домик этот, его убранство “носило печать мысли и личного вкуса хозяев”, что уже немаловажно. Мебель в их домике не была удобной, но было там множество гравюр, статуй, книг, пожелтевших от времени, что говорит об образованности, высокой культуре хозяев, для которых ценны старые книги, монеты, гравюры, которые постоянно находят в них что-то новое для себя. Таким образом, в романе Гончарова “Обломов” присутствует много деталей, истолковать которые - значит понять роман глубже.

35. Поиски путей органического развития России, снимающего крайности патриархальности и буржуазного прогресса, продолжил Гончаров и в последнем романе - "Обрыв". Он был задуман еще в 1858 году, но работа растянулась, как всегда, на целое десятилетие, и "Обрыв" был завершен в 1868 году. По мере развития в России революционного движения Гончаров становится все более решительным противником крутых общественных перемен. Это сказывается на изменении замысла романа. Первоначально он назывался "Художник". В главном герое, художнике Райском, писатель думал показать проснувшегося к деятельной жизни Обломова. Основной конфликт произведения строился по-прежнему на столкновении старой, патриархально-крепостнической России с новой, деятельной и практической, но решался он в первоначальном замысле торжеством России молодой. Соответственно, в характере бабушки Райского резко подчеркивались деспотические замашки старой помещицы-крепостницы. Демократ Марк Волохов мыслился героем, сосланным за революционные убеждения в Сибирь. А центральная героиня романа, гордая и независимая Вера, порывала с "бабушкиной правдой" и уезжала вслед за любимым Волоховым. В ходе работы над романом многое изменилось. В характере бабушки Татьяны Марковны Бережковой все более подчеркивались положительные нравственные ценности, удерживающие жизнь в надежных "берегах". А в поведении молодых героев романа нарастали "падения" и "обрывы". Изменилось и название романа: на смену нейтральному - "Художник" - пришло драматическое - "Обрыв". Жизнь внесла существенные перемены и в поэтику гончаровского романа. По сравнению с "Обломовым" теперь гораздо чаще Гончаров использует исповедь героев, их внутренний монолог. Усложнилась и повествовательная форма. Между автором и героями романа появился посредник - художник Райский. Это человек непостоянный, дилетант, часто меняющий свои художественные пристрастия. Он немножко музыкант и живописец, а немножко скульптор и писатель. В нем живуче барское, обломовское начало, мешающее герою отдаться жизни глубоко, надолго и всерьез. Все события, все люди, проходящие в романе, пропускаются сквозь призму восприятия этого переменчивого человека. В результате жизнь освещается в самых разнообразных ракурсах: то глазами живописца, то сквозь зыбкие, неуловимые пластическим искусством музыкальные ощущения, то глазами скульптора или писателя, задумавшего большой роман. Через посредника Райского Гончаров добивается в "Обрыве" чрезвычайно объемного и живого художественного изображения, освещающего предметы и явления "со всех сторон". Если в прошлых романах Гончарова в центре был один герой, а сюжет сосредоточивался на раскрытии его характера, то в "Обрыве" эта целеустремленность исчезает. Здесь множество сюжетных линий и соответствующих им героев. Усиливается в "Обрыве" и мифологический подтекст гончаровского реализма. Нарастает стремление возводить текучие минутные явления к коренным и вечным жизненным основам. Гончаров вообще был убежден, что жизнь при всей ее подвижности удерживает неизменные устои. И в старом, и в новом времени эти устои не убывают, а остаются непоколебимыми. Благодаря им жизнь не погибает и не разрушается, а пребывает и развивается.

Живые характеры людей, а также конфликты между ними здесь прямо возводятся к мифологическим основам, как русским, национальным, так и библейским, общечеловеческим. Бабушка - это и женщина 40-60-х годов, но одновременно и патриархальная Россия с ее устойчивыми, веками выстраданными нравственными ценностями, едиными и для дворянского поместья, и для крестьянской избы. Вера - это и эмансипированная девушка 40-60-х годов с независимым характером и гордым бунтом против авторитета бабушки. Но это и молодая Россия во все эпохи и все времена с ее свободолюбием и бунтом, с ее доведением всего до последней, крайней черты. А за любовной драмой Веры с Марком встают древние сказания о блудном сыне и падшей дочери. В характере же Волохова ярко выражено анархическое, буслаевское начало. Марк, подносящий Вере яблоко из "райского", бабушкиного сада - намек на дьявольское искушение библейских героев Адама и Еьы. И когда Райский хочет вдохнуть жизнь и страсть в прекрасную внешне, но холодную как статуя кузину Софью Беловодову, в сознании читателя воскрешается античная легенда о скульпторе Пигмалионе и ожившей из мрамора прекрасной Галатее. В первой части романа мы застаем Райского в Петербурге. Столичная жизнь как соблазн представала перед героями и в "Обыкновенной истории", и в "Обломове". Но теперь Гончаров не обольщается ею: деловому, бюрократическому Петербургу он решительно противопоставляет русскую провинцию. Если раньше писатель искал признаки общественного пробуждения в энергичных, деловых героях русской столицы, то теперь он рисует их ироническими красками. Друг Райского, столичный чиновник Аянов - ограниченный человек. Духовный горизонт его определен взглядами сегодняшнего начальника, убеждения которого меняются в зависимости от обстоятельств. Попытки Райского разбудить живого человека в его кузине Софье Беловодовой обречены на полное поражение. Она способна пробудиться на мгновение, но образ жизни ее не меняется. В итоге Софья так и остается холодной статуей, а Райский выглядит как неудачник Пигмалион. Расставшись с Петербургом, он бежит в провинцию, в усадьбу своей бабушки Малиновку, но с целью только отдохнуть. Он не надеется найти здесь бурные страсти и сильные характеры. Убежденный в преимуществах столичной жизни, Райский ждет в Малиновке идиллию с курами и петухами и как будто получает ее. Первым впечатлением Райского является его кузина Марфинька, кормящая голубей и кур. Но внешние впечатления оказываются обманчивыми. Не столичная, а провинциальная жизнь открывает перед Райским свою неисчерпаемую, неизведанную глубину. Он по очереди знакомится с обитателями российского "захолустья", и каждое знакомство превращается в приятную неожиданность. Под корой дворянских предрассудков бабушки Райский открывает мудрый и здравый народный смысл. А его влюбленность в Марфиньку далека от головного увлечения Софьей Беловодовой. В Софье он ценил лишь собственные воспитательные способности, Марфинька же увлекает Райского другим. С нею он совершенно забывает о себе, тянется к неизведанному совершенству. Марфинька – это полевой цветок, выросший на почве патриархального русского быта: "Нет, нет, я здешняя, я вся вот из этого песочку, из этой травки! Не хочу никуда!" Потом внимание Райского переключается на черноглазую дикарку Веру, девушку умную, начитанную, живущую своим умом и волей. Ее не пугает обрыв рядом с усадьбой и связанные с ним народные поверья. Черноглазая, своенравная Вера - загадка для дилетанта в жизни и в искусстве Райского, который преследует героиню на каждом шагу, пытаясь ее разгадать. И тут на сцену выступает друг загадочной Веры, современный отрицатель-нигилист Марк Волохов. Все его поведение - дерзкий вызов принятым условностям, обычаям, узаконенным людьми формам жизни. Если принято входить в дверь - Марк влезает в окно. Если все охраняют право собственности – Марк спокойно, среди бела дня таскает яблоки из сада Бережковой. Если люди берегут книги - Марк имеет привычку вырывать прочитанную страницу и употреблять ее на раскуривание сигары. Если обыватели разводят кур и петухов, овец и свиней и прочую полезную скотину, то Марк выращивает страшных бульдогов, надеясь в будущем затравить ими полицмейстера. Вызывающа в романе и внешность Марка: открытое и дерзкое лицо, смелый взгляд серых глаз. Даже руки у него длинные, большие и цепкие, и он любит сидеть неподвижно, поджав ноги и собравшись в комок, сохраняя свойственную хищникам зоркость и чуткость, словно бы готовясь к прыжку. Но есть в выходках Марка какая-то бравада, за которой скрываются неприкаянность и беззащитность, уязвленное самолюбие. "Дела у нас русских нет, а есть мираж дела",- звучит в романе знаменательная фраза Марка. Причем она настолько всеобъемлюща и универсальна, что ее можно адресовать и чиновнику Аянову, и Райскому, и самому Марку Волохову. Чуткая Вера откликается на волоховский протест именно потому, что под ним чувствуется трепетная и незащищенная душа. Революционеры-нигилисты, в глазах писателя, дают России необходимый толчок, потрясающий сонную Обломовку до основания. Может быть, России суждено переболеть и революцией, но именно переболеть: творческого, нравственного, созидательного начала в ней Гончаров не принимает и не обнаруживает. Волохов способен пробудить в Вере только страсть, в порыве которой она решается на безрассудный поступок. Гончаров и любуется взлетом страстей, и опасается губительных "обрывов". Заблуждения страстей неизбежны, но не они определяют движение глубинного русла жизни. Страсти - это бурные завихрения над спокойной глубиною медленно текущих вод. Для глубоких натур эти вихри страстей и "обрывы" - лишь этап, лишь болезненный перехлест на пути к вожделенной гармонии. А спасение России от "обрывов", от разрушительных революционных катастроф Гончаров видит в Тушиных. Тушины - строители и созидатели, опирающиеся в своей работе на тысячелетние традиции российского хозяйствования. У них в Дымках "паровой пильный завод" и деревенька, где все домики на подбор, ни одного под соломенной крышей. Тушин развивает традиции патриархально-общинного хозяйства. Артель его рабочих напоминает дружину. "Мужики походили сами на хозяев, как будто занимались своим хозяйством". Гончаров ищет в Тушине гармоническое единство старого и нового, прошлого и настоящего. Тушинская деловитость и предприимчивость совершенно лишена буржуазно ограниченных, хищнических черт. "В этой простой русской, практической натуре, исполняющей призвание хозяина земли и леса, первого, самого дюжего работника между своими работниками и вместе распорядителя и руководителя их судеб и благосостояния" Гончаров видит "какого-то заволжского Роберта Овена". Не секрет, что из четырех великих романистов России Гончаров наименее популярен. В Европе, которая зачитывается Тургеневым, Достоевским и Толстым, Гончаров читается менее других. Наш деловитый и решительный XX век не хочет прислушиваться к мудрым советам честного русского консерватора. А между тем Гончаров-писатель велик тем, чего людям XX века явно недостает. На исходе этого столетия человечество осознало, наконец, что слишком обожествляло научно-технический прогресс и самоновейшие результаты научных знаний и слишком бесцеремонно обращалось с наследством, начиная с культурных традиций и кончая богатствами природы. И вот природа и культура все громче и предупреждающе напоминают нам, что всякое агрессивное вторжение в их хрупкое вещество чревато необратимыми последствиями, экологической катастрофой. И вот мы чаще и чаще оглядываемся назад, на те ценности, которые определяли нашу жизнестойкость в прошлые эпохи, на то, что мы с радикальной непочтительностью предали забвению. И Гончаров-художник, настойчиво предупреждавший, что развитие не должно порывать органические связи с вековыми традициями, вековыми ценностями национальной культуры, стоит не позади, а впереди нас.

36. НАРОДНАЯ КОМЕДИЯ ОСТРОВСКОГО

Пьесы "москвитянинского периода" как патриархальная утопия

Комедия «Свои люди - сочтемся», воспринятая как новое слово русской драматургии, сразу приковала к молодому писателю требовательное внимание лучшей части русского общества. От него ждали успехов в избранном направлении. Поэтому пьесы «москвитянинского периода», ставящие совершенно иные задачи, вызвали разочарование в революционно-демократическом лагере и подверглись серьезной критике. Наиболее резкой была статья Н.Г.Чернышевского о пьесе «Бедность не порок», напечатанная в «Современнике». Чернышевский, опасаясь перехода драматурга в лагерь реакции, оценил пьесу как «приторное прикрашивание того, что не может и не должно быть прикрашиваемо» . Критик назвал новые комедии Островского произведениями «слабыми и фальшивыми».Более осторожным было суждение Некрасова о пьесе «Не так живи, как хочется», высказанное в статье «Заметки о журналах». Обращаясь к драматургу, Некрасов призывал его «не подчиняться никакой системе, как бы она ни казалась ему верна, с наперед принятым воззрением не подступать к русской жизни» .Наконец, в статье «Темное царство» Добролюбов поставил пьесы «москвитянинского периода» в один ряд с обличительными комедиями о темном царстве и показал, что, независимо от субъективных намерений драматурга, объективно и эти пьесы рисуют тяжелые стороны самодурства.Отношение революционных демократов к пьесам «москвитянинского периода» было явлением исторически прогрессивным, оно выражало их борьбу за собирание сил русской литературы вокруг идей демократии и прогресса. При этом, однако, какие-то стороны содержания трех критикуемых пьес Островского, естественно, оказались незамеченными.На первый взгляд, пьеса «Не в свои сани не садись» действительно как будто бы диаметрально противоположна комедии «Свои люди - сочтемся» и изображает как светлое явление семейный быт темного царства Большовых и Пузатовых. Однако если внимательно разобрать отношения между основными персонажами, то станет очевидно, что задача перед Островским стояла другая.Если «Свои люди - сочтемся» действительно пьеса о купечестве, о его деловой практике, то в новой комедии Островскому даже не важно, что Русаков - купец. Комментируя пьесу для ее переводчика на немецкий язык, драматург пишет о Русакове: «Русаков - тип старого русского семьянина. Человек добрый, но строгой нравственности и очень религиозный. Семейное счастье почитает высшим благом, любит дочь и знает ее добрую душу» (XIV, 36). Таким же идеальным человеком представлен Бородкин, живущий согласно народной морали. Представления Русакова о семейной жизни, его намерения относительно дочери не напоминают Большова. Русаков говорит Бородкину и Маломальскому: «Мне не надо ни знатного, ни богатого, а чтоб был добрый человек, да любил Дунюшку, а мне бы любоваться на их житье» (I, 227). Взгляды его собеседников представляют как бы две крайние точки зрения, которые Русаков отвергает. Бородкин считает, что право решить свою судьбу полностью принадлежит Дуне. Русаков не согласен: «Девку долго ли обмануть!.. Ветрогон какой-нибудь, прости господи, подвернется, подластится, ну, девка и полюбит, так ее и отдавать бестолку?...» (I, 27). Но когда Маломальский формулирует свою «большовскую» точку зрения («значит, за кого отец... за того и ступай... потому он лучше... как можно... Девке где?.. Дай им волю-то... после и не расчерпаешь, так ли... а?..»), Русаков и ее с возмущением отвергает. Эта грубая форма, прямое, неидеализированное выражение по существу похожей точки зрения в пьесе отвергается. Маломальский переводит ее как бы в житейский, современный план, и оттого она действительно превращается в «самодурную». Русаков же в ответной реплике всему разговору придает фольклорный народно-поэтический колорит, рассказывая о своей счастливой семейной жизни, о жене, описывая нрав дочери: «Тридцать лет слова неласкового друг от друга ее слыхали! Она, голубка, бывало, куда придет, там и радость. Вот и Дуня такая же: пусти ее к лютым зверям, и те ее не тронут. Ты на нее посмотри: у нее в глазах-то только любовь да кротость» (I, 228).Бородкин нравится Русакову потому, что он знает его доброту, честность, любовь к Дуне. Из сцены свидания Дуни с Бородкиным ясно, что и Дуня с детства дружит с Бородкиным и прежде любила его, что едва ли мог не заметить ее внимательный и любящий отец. Значит, в его намерении выдать Дуню за Бородкина нет никакого насилия над ней. Что же касается Вихорева, то в своей тираде об ответственности отца за счастье дочери Русаков прямо предсказывает его появление (здесь даже словесное совпадение: «ветрогон» - Вихорев), он видит этого жулика насквозь, и естественно его нежелание отдать ему любимую дочь на пожизненное мученье. Но и тут он не хочет действовать грубой силой и после первого порыва негодования соглашается благословить Дуню на брак, но без приданого. Разумеется, он уверен, что Вихорев откажется, а Дуня поймет свою ошибку. Бородкин, нежно любящий Дуню, готов пренебречь общественным мнением своего круга и, простив ее увлечение Вихоревым, вернуть ей доброе имя.Рассмотрев схему отношений этих основных лиц комедии (Русакова, Бородкина и Дуни), мы убеждаемся, что здесь нет характерного для пьес о «темном царстве» конфликта слабых жертв с могучими мошной самодурами. Семью Русаковых (по смыслу к ней можно отнести и Бородкина) Островский берет как модель народного уклада жизни, той самой коренной народной нравственности, о которой говорили москвитянинцы. И конфликт этой пьесы не внутри семьи, а во внешнем мире, столкновение людей народной морали с дворянским прожигателем жизни.Образ Вихорева создается в пьесе совершенно особыми средствами: Вихорев - «герой-цитата». Впоследствии Островский будет широко использовать этот прием в своих пореформенных сатирических комедиях о дворянстве. Здесь же - первый опыт такой обрисовки, еще довольно частный и не определивший художественную систему пьесы в целом. Разговор трактирного слуги с вихоревским Степаном имеет весьма близкую аналогию с разговорами о Хлестакове. Затем мы прямо от самого Вихорева узнали о цели его приезда в город, по ходу действия он постоянно бросает циничные реплики о Дуне. Наконец, в комментарии к пьесе Островский пишет о Вихореве: «промотавшийся молодой человек, развратный и холодный, хочет поправить свое состояние выгодной женитьбой и считает все средства дозволенными» (XIV, 36). И вот такой Вихорев в беседе с Русаковым пытается выступить своего рода героемидеологом. В его речах забавно перемешаны славянофильские фразы о русском народе и его добродетелях (гостеприимстве, патриархальности, доброте, уме и простодушии) и западнические упреки («таков уж видно русский человек - ему бы только поставить на своем...», «Ну есть ли какая возможность говорить с этим народом. Ломит свое - ни малейшей деликатности!»). И то, и другое неожиданно объединяется барским высокомерием. Конечно, для Вихорева и славянофильские, и западнические фразы - всего лишь маски, которые он легко меняет. И все же этот эпизод не только служит комическому разоблачению искателя богатых невест - за ним явно чувствуется авторское презрение к «идеологической фразе» и характерное для москвитянинцев недоверие к теоретизированию. Цена «ученых слов» оказывается сомнительной. И сам Русаков, который призван воплотить в себе народное начало, нисколько не склонен к национальному чванству или самолюбованию и на льстивые речи Вихорева отвечает вежливо, но сухо.Все прежние купеческие пьесы Островского были написаны очень конкретно, это было Замоскворечье, купеческое царство с точным адресом, всякий зритель мог прибегнуть к собственному житейскому опыту и дорисовать созданную драматургом картину жизни Пузатовых и Большовых. «Не в свои сани не садись» - пьеса, в которой действие происходит «где-то в России», в неопределенном, видно, далеком русском глухом городке. Да и здесь Русаков и Бородкин - не правило, а исключение (о Бородкине Русаков говорит, что лучше его «в нашем городе нет»). В этой пьесе Островский действительно попытался идеализировать определенный тип семейных отношений. И все же это не идеализация патриархальных форм жизни в современной купеческой семье (современные отношения безжалостно показаны в пьесе «Бедность не порок»). Драматург попытался воспроизвести, опоэтизировать простонародные патриархальные отношения в очищенном от современных искажений виде. Для этого создан несколько условный мир - неведомый русский городок. Мир этот словно сохранил и донес нормальные, естественные семейные отношения того давнего времени, когда и сознание и права личности еще не были выделены, противопоставлены общенародной, накопленной поколениями мудрости, которая осознавалась и оформлялась как власть традиции, родительского авторитета.Критикуя комедию «Не в свои сани не садись», Чернышевский отметил, что в ней есть верная мысль о том, что полуобразованность хуже невежества. И это, конечно, немаловажная в пьесе идея; впрочем, связана она не столько даже с «европейцем» Вихоревым (в нем главное - алчность), сколько с второстепенными женскими образами (и прежде всего - с тетушкой, почерпнувшей свою образованность «у таганских приказчиков»). Таким образом, мысль эта остается в комедии «Не в свои сани не садись» где-то на периферии ее идейно-художественного содержания; в центре же ее - «мысль семейная».Более важное место эта идея занимает в другой москвитянинской пьесе -«Бедность не порок». Драматическое столкновение тысячелетней, общенародной, укорененной культуры с преломлением новой европейской культуры в сознании темной и самодурной массы купечества - вот что лежит в основе комедии «Бедность не порок». Именно этот конфликт составляет зерно сюжета пьесы, как бы вбирая и втягивая в себя все другие сюжетные мотивы - в том числе и любовную линию, и отношения братьев Торцовых. Старинная русская бытовая культура здесь выступает именно как общенародная. Она - вчерашний день современных Островскому купцов, еще поколение или два назад бывших крестьянами. Быт этот ярок, живописен и в высшей степени поэтичен, по мысли Островского, и драматург всячески стремится художественно доказать это. Веселые и задушевные старинные песни, святочные игры и обряды, связанное с фольклором поэтическое творчествоКольцова, которое служит образцом для песен, слагаемых Митей о любви к Любови Гордеевне, - всё это в комедии Островского не «постановочный довесок», не средство оживить и украсить спектакль. Это художественный образ национальной культуры, противостоящей нелепому, искаженному в сознании темных самодуров и хищников образу «заемной» для России бытовой культуры Запада. Но это именно культура и быт патриархальные. Важнейшим и наиболее привлекательным признаком подобных отношений оказывается чувство человеческой общности, крепкой взаимной любви и связи между всеми домочадцами - и членами семьи и работниками. Все действующие лица комедии, кроме Гордея и Коршунова, выступают как опора и поддержка этой старинной культуры.И все-таки в пьесе Островского отчетливо видно, что эта патриархальная идиллия - нечто несовременное, при всей своей прелести несколько музейное. Это проявляется в важнейшем для пьесы художественном мотиве праздника. Для всех участников патриархальной идиллии подобные отношения - не будни, а праздник, то есть радостное отступление от обычного уклада, от повседневного течения жизни. Хозяйка говорит: «святки - хочу потешить дочку»; Митя, пуская переночевать Любима, объясняет такую возможность тем, что «праздники - контора пустая». Все герои как бы вступают в своеобразную игру, участвуют в каком-то радостном спектакле, хрупкая прелесть которого немедленно нарушается вторжением современной реальности - бранью и грубой воркотней хозяина, Гордея Торцова. Стоит ему появиться, как умолкают песни, исчезает равенство и веселье (см. действие I, явление 7, действие II, явление 7).Взаимодействие праздника и буден выражает в пьесе Островского соотношение идеальных, с точки зрения писателя, форм патриархальной жизни с той же патриархальностью, которая существует в современном драматургу купеческом быту. Здесь патриархальные отношения искажены влиянием денег и наваждением моды.

Роман И. А. Гончарова “Обломов” - это роман о движении и покое. Автор, раскрывая суть движения и покоя, использовал множество различных художественных приемов, о которых было и будет сказано немало. Но часто, говоря о приемах, использованных Гончаровым в его произведении, забывают о немаловажном значении деталей. И тем не менее в романе присутствует много на первый взгляд незначительных элементов, и им отводится не последняя роль.
Раскрывая первые страницы романа, читатель узнает, что на Гороховой улице в большом доме живет Илья Ильич Обломов.
Гороховая улица - одна из главных улиц Петербурга, на ней жили представители высшей аристократии. Узнав позже, в какой обстановке живет Обломов, читатель может подумать, что автор хотел ввести его в заблуждение, подчеркнув название улицы, где жил Обломов. Но это не так. Автор хотел не запутать читателя, а, наоборот, показать, что Обломов все же мог бы быть чем-то иным, чем он есть на первых страницах романа; что в нем есть задатки человека, который смог бы проложить себе дорогу в жизнь. Поэтому и живет он не где-нибудь, а на Гороховой улице.
Еще одна деталь, о которой редко упоминается, - это цветы и растения в романе. Каждый цветок имеет свое значение, свою символику, а поэтому упоминания о них не случайны. Так, например, Волков, предлагавший Обломову ехать в Катерингоф, собирался купить букет камелий, а Ольге тетка советовала купить ленты цвета анютиных глазок. Во время прогулки с Обломовым Ольга сорвала ветку сирени. Для Ольги и Обломова эта ветка явилась символом начала их отношений и в то же время предвестила конец.
Но пока они не думали о конце, были полны надежд. Ольга пела Саз1а йгуа, чем, наверное, и покорила окончательно Обломова. Он увидел в ней ту самую непорочную богиню. И действительно, слова эти - “непорочная богиня” - в какой-то мере характеризуют Ольгу в глазах Обломова и Штольца. Для них обоих она действительно была непорочной богиней. В опере эти слова обращены к Артемиде, которую называют богиней Луны. А ведь влияние луны, лунных лучей отрицательно сказывается на влюбленных. Поэтому и расстаются Ольга и Обломов. Что же со Штольцем? Неужели он не поддается влиянию луны? Но здесь мы видим союз слабеющий.
Ольга перерастет Штольца в своем духовном развитии. А если для женщин любовь - это поклонение, то видно, что и здесь луна окажет свое пагубное воздействие. Ольга не сможет оставаться с человеком, которому не поклоняется, которого не превозносит.
Еще одна очень значимая деталь - это развод мостов на Неве. Как раз тогда, когда в душе Обломова, жившего у Пшеницыной, начался перелом в сторону Агафьи Матвеевны, ее заботы, ее райского уголка; когда он со всей отчетливостью понял, какой будет его жизнь с Ольгой; когда он испугался этой жизни и начал погружаться в “сон”, как раз тогда и развели мосты. Между Обломовым и Ольгой прервалось сообщение, порвалась нить, которая их связывала, а, как известно, нить можно связать “насильно”, но заставить ее срастись нельзя, поэтому, когда мосты навели, связь между Ольгой и Обломовым не восстановилась. Ольга вышла замуж за Штольца, они поселились в Крыму, в скромном домике. Но домик этот, его убранство “носило печать мысли и личного вкуса хозяев”, что уже немаловажно. Мебель в их домике не была удобной, но было там множество гравюр, статуй, книг, пожелтевших от времени, что говорит об образованности, высокой культуре хозяев, для которых ценны старые книги, монеты, гравюры, которые постоянно находят в них что-то новое для себя.
Таким образом, в романе Гончарова “Обломов” присутствует много деталей, истолковать которые - значит понять роман глубже.

Детали обстановки в «Обломове» И. А. Гончарова

С первых же страниц романа И. А. Гончарова «Обломов» мы попадаем в атмосферу лентяя, праздного провождения времени и некого одиночества. Так, Обломов имел «три комнаты… В тех комнатах мебель закрыта была чехлами, шторы опущены». В самой комнате Обломова был диван, задок которого оселся вниз и «наклеенное дерево местами отстало».

Кругом была напитанная пылью паутина, «зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память», - тут Гончаров иронизирует. «Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки… Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет, - так все запылилось, полиняло и вообще лишено было следов человеческого присутствия». Далее перечисляются развернутые запыленные книги, прошлогодняя газета и заброшенная чернильница - весьма интересная деталь.

«Большой диван, удобный халат, мягкие туфли Обломов не променяет ни на что. С детских лет уверенный, что жизнь - вечный праздник. Обломов не имеет никакого представления о труде. Он буквально ничего не умеет делать и сам говорит об этом6 «Кто же я? Что я такое? Пойдите и спросите у Захара, и он ответит вам: «барин!» Да, я барин и делать ничего не умею». (Обломов, Москва, ПРОФИЗДАТ, 1995, вступительная статья «Обломов и его время», стр.4, А. В. Захаркин).

«В «Обломове» Гончаров достиг вершины художественного мастерства, создав пластически осязаемые полотна жизни. Мельчайшие детали и частности художник наполняет определенным смыслом. Для писательской манеры Гончарова характерны постоянные переходы от частного к общему. И целое заключает в себе огромное обобщение». (Там же, стр. 14).

Детали обстановки не раз появляются на страницах романа. Запыленное зеркало символизирует отсутствие отражения деятельности Обломова. Так оно и есть: герой не видит себя со стороны до приезда Штольца. Все его занятия: лежание на диване и покрикивание на Захара.

Детали обстановки в доме Обломова на Гороховой улице похожи на то, что было в его родительском доме. Такое же запустение, та же неуклюжесть и отсутствие видимости человеческого присутствия: «большая гостиная в родительском доме, с ясеневыми старинными креслами, вечно покрытыми чехлами, с огромным, неуклюжим и жестким диваном, обитым полинялым голубым бараканом в пятнах, и одним кожаным креслом… В комнате тускло горит одна сальная свечка, и то это допускалось только в зимние и осенние вечера».

Отсутствием хозяйственности, привычкой к неудобствам обломовцев - лишь бы не тратить денег объясняется то, что крыльцо шатается, что ворота кривы, что «кожаное кресло Ильи Иваныча только называется кожаным, а в самом-то деле оно не то мочальное, не то веревочное: кожи-то осталось только на спинке один клочок, а остальная уж пять лет как развалилась в куски и слезла…»

Гончаров мастерски иронизирует над внешним обликом своего героя, который так идет к обстановке! «Как шел домашний костюм Обломова к покойным чертам его и к изнеженному телу! На нем был халат из персидской материи, настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу, без кистей, без бархата, весьма поместительный, так что и Обломов мог дважды завернуться в него. Рукава, по неизменной азиатской моде, шли от пальцев к плечу все шире и шире. Хотя халат этот и утратил свою первоначальную свежесть и местами заменил свой первобытный, естественный лоск другим, благоприобретенным, но все еще сохранял яркость восточной краски и прочность ткани…

Обломов всегда ходил дома без галстука и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкие и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу».

Обстановка в доме Обломова, все то, что его окружает, носит отпечаток Обломовки. Но герой мечтает об изящной мебели, о книгах, нотах, рояле - увы, только мечтает.

На его запыленном столе нет даже бумаги, чернил в чернильнице тоже нет. И не появятся. Не удалось Обломову «вместе с пылью и паутиной со стен смести паутину с глаз и прозреть». Вот он, мотив запыленного зеркала, которое не дает отражения.

Когда герой познакомился с Ольгой, когда влюбился в нее, то пыль с паутиной стала ему нестерпима. «Он велел вынести вон несколько дрянных картин, которые навязал ему какой-то покровитель бедных артистов; сам поправил штору, которая давно не поднималась, позвал Анисью и велел протереть окна, смахнул паутину…»

«Вещами, бытовыми деталями автор «Обломова» характеризует не только внешний облик героя, но и противоречивую борьбу страстей, историю роста и падения, тончайшие его переживания. Освещая чувства, мысли, психологию в их смятении с материальными вещами, с явлениями внешнего мира, являющимися как бы образом - эквивалентом внутреннего состояния героя, Гончаров выступает неподражаемым, самобытным художником». (Н. И. Пруцков, «Мастерство Гончарова-романиста», Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1962, Ленинград, стр. 99).

В главе шестой части второй появляются детали обстановки природы: ландыши, поля, рощи - «а сирень все около домов растет, ветки так и лезут в окна, запах приторный. Вон еще роса на ландышах не высохла».

Природа свидетельствует о коротком пробуждении героя, которое пройдет так же, как завянет сиреневая ветка.

Сиреневая ветка - деталь, характеризующая вершину пробуждения героя, как и халат, который он сбросил на время, но который неминуемо наденет в конце романа, починенный Пшеницыной, что будет символизировать возврат к прежней, обломовской жизни. Этот халат является символом обломовщины, как и паутина с пылью, как пыльные столы и наваленные в беспорядке тюфяки и посуда.

Интерес к деталям сближает Гончарова с Гоголем. Вещи в доме Обломова описаны по-гоголевски.

И у Гоголя, и у Гончарова нет бытового окружения «для фона». Все предметы в их художественном мире значимы и одушествлены.

Обломов Гончарова, как и гоголевские герои, создает вокруг себя особый микромир, который с головой выдает его. Достаточно вспомнить чичиковскую шкатулку. Быт наполнен присутствием Обломова Ильи Ильича, обломовщиной. Так и окружающий мир в «Мертвых душах» Гоголя одушествлен и активен: он кроит на свой лад жизнь героев, вторгается в нее. Можно вспомнить гоголевский «Портрет», в котором очень много бытовых деталей, так же как и у Гончарова, показывающих духовный подъем и спад художника Чарткова.

На столкновении внешнего и внутреннего миров, на их взаимовлиянии и взаимопроникновении строятся художественные методы Гоголя и Гончарова.

Роман И. А. Гончарова читается с большим интересом, благодаря не только сюжету, любовной интриги, но и благодаря правде в изображении деталей обстановки, их высокой художественности. Ощущение, когда читаешь этот роман, как будто смотришь на огромное, написанное масляными красками, яркое, незабываемое полотно, с тонким вкусом мастера выписанными деталями быта. Вся грязь, нескладность быта Обломова бросается в глаза.

Этот быт почти статичен. В момент любви героя он преображается, чтобы вновь вернуться к прежнему в конце романа.

«Писатель использует два основных приема обрисовки образа: во-первых, прием детальной зарисовки внешности, окружающей обстановки; во-вторых, прием психологического анализа… Еще первый исследователь творчества Гончарова Н. Добролюбов видел художественное своеобразие этого писателя в равномерном внимании «ко всем мелочным подробностям воспроизводимых им типов и всего образа жизни»… Гончаров органически соединил пластически осязаемые картины, отличающиеся изумительной внешней детализацией, с тонким анализом психологии героев». (А. Ф. Захаркин, «Роман И. А. Гончарова «Обломов», Государственное учебно-педагогическое издательство, Москва, 1963, стр 123 - 124).

Мотив пыли опять появляется на страницах романа в главе седьмой части третьей. Это запыленная страница книги. Ольга понимает по ней, что Обломов не читал. Он вообще ничего не делал. И опять мотив запустения: «окна маленькие, обои старые… Она посмотрела на измятые, шитые подушки, на беспорядок, на запыленные окна, на письменный стол, перебрала несколько покрытых пылью бумаг, пошевелила перо в сухой чернильнице…»

На протяжении всего романа чернила так и не появились в чернильнице. Обломов ничего не пишет, что свидетельствует о деградации героя. Он не живет - он существует. Ему безразличны неудобства и отсутствие жизни в его доме. Он как бы умер и окутался в саван сам, когда в четвертой части, в первой главе, после разрыва с Ольгой смотрит как падает снег и наносит «большие сугробы на дворе и на улице, как покрывал дрова, курятники, конуру, садик, гряды огорода, как из столбов забора образовывались пирамиды, как все умерло и окуталось в саван». Духовно Обломов умер, что перекликается с обстановкой.

Напротив, детали обстановки в доме Штольцев доказывают жизнелюбие его обитателей. Там все дышит жизнью в ее различных проявлениях. «Скромен и невелик был их дом. Внутреннее устройство его имело такой же стиль, как наружная архитектура, как все убранство носило печать мысли и личного вкуса хозяев».

Здесь разные мелочи говорят о жизни: и пожелтевшие книги, и картины, и старый фарфор, и камни, и монеты, и статуи «с отломанными руками и ногами», и клеенчатый плащ, и замшевые перчатки, и чучела птиц, и раковины…

«Любитель комфорта, может быть, пожал бы плечами, взгшлянув на всю разнорядицу мебели, ветхих картин, статуй с отломанными руками и ногами, иногда плохих, но дорогих по воспоминанию гравюр, мелочей. Разве глаза знатока загорелись бы не раз огнем жадности при взгяде на ту или другую картину, на какую-нибудь пожелтевшую от времени книгу, на старый фарфор или камни и монеты.

Но среди этой разновековой мебели, картин, среди не имеющих ни для кого значения, но отмеченных для них обоих счастливым часом, памятной минутой мелочей, в океане книг и нот веяло теплой жизнью, чем-то раздражающим ум и эстетическое чувство; везде присутствовала или недремлющая мысль или сияла красота человеческого дела, как кругом сияла вечная красота природы.

Здесь нашла место и высокая конторка, какая была у отца Андрея, замшевые перчатки; висел в углу и клеенчатый плащ около шкафа с минералами, раковинами, чучелами птиц, с образцами разных глин, товаров и прочего. Среди всего на почетном месте блистал в золоте с инкрустацией флигель Эрара.

Сеть из винограда, плющей и миртов покрывала коттедж сверху донизу. С галереи было видно море, с другой стороны - дорога в город». (В то время как у Обломова из окна были видны сугробы да курятник).

Не о таком ли убранстве мечтал Обломов, когда он говорил Штольцу об изящной мебели, о рояле, нотах и книгах? Но герой не достиг этого, «не угнался за жизнью» и вместо ее слушал «треск кофейной мельницы, скаканье на цепи и лай собаки, чищенье сапог Захаром и мерный стук маятника». В знаменитом сне Обломова «казалось бы, Гончаров просто мастерски описал дворянскую усадьбу, одну из тысяч подобных в дореформенной России. В обстоятельных очерках воспроизведены природа этого «уголка», нравы и понятия обитателей, круговорот их обычного дня и всей жизни в целом. Все и всякие проявления обломовсого житья-бытья (повседневный обычай, воспитание и образование, верования и «идеалы») сразу же вместе с тем интегрируются писателем в «один образ» посредством проникающего всю картину «главного мотива» тишины и неподвижности или сна , под «обаятельной властью» которого пребывают в Обломовке и баре, и крепостные мужики, и слуги, наконец, и сама здешняя природа. «Как все тихо… сонно в деревеньках, составляющих этот участок», - замечает Гончаров в начале главы, повторяя затем: «Та же глубокая тишина и мир лежат и на полях…»; «…Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют и в нравах людей в том краю». Своей кульминации этот мотив достигает в сцене послеобеденного «всепоглощающего, ничем непобедимого сна, истинного подобия смерти».

Проникнутые одной мыслью, разные грани изображенного «чудног края» благодаря этому не только объединяются, но и обобщаются, обретая уже сверхбытовой смысл одного из устойчивых - национальных и всемирных - типов жизни . Именно жизни патриархально-идиллической, отличительными свойствами которой являются сосредоточенность на физиологических потребностях (еда, сон, продолжение рода) при отсутствии духовных, цикличность жизненного круга в его главных биологических моментах «родин, свадеб, похорон», привязанность людей к одному месту, боязнь перемещения, замкнутость и равнодушие к остальному миру. Гончаровским идиллическим обломовцам вместе с тем присущи мягкост и сердечность и в этом смысле человечность». (Статьи о русской литературе, МГУ, Москва, 1996, В. А. Недзвецкий, Статья «Обломов» И. А. Гончарова», стр. 101).

Именно размеренностью, неторопливостью отмечена жизнь Обломова. В этом психология обломовщины.

У Обломова нет дела, которое было бы ему жизненной необходимостью, он и так проживет. У него есть Захар, есть Анисья, есть Агафья Матвеевна. В доме его все есть, что нужно барину для его мерной жизни.

В доме Обломова много посуды: круглых и овальных блюд, соусников, чайников, чашек, тарелок, горшков. «Целые ряды огромных, пузатых и миниатюрных чайников и несколько рядов фарфоровых чашек, простых, с живописью, с позолотой, с девизами, с пылающими сердцами, с китайцами. Большие стеклянные банки с кофе, корицей, ванилью, хрустальные чайницы, судки с маслом, с уксусом.

Потом целые полки загромождены были пачками, склянками, коробочками с домашними лекарствами, с травами, примочками, пластырями, спиртами, камфарой, с порошками, с куреньями; тут же было мыло, снадобья для чищенья кружек, выведения пятен и прочее, и прочее - все, что найдешь в любом доме всякой провинции, у всякой домовитой хозяйки».

Еще детали обломовского изобилия: «к потолку привешены были окорока, чтоб не портили мыши, сыры, головы сахару, провесная рыба, мешки с сушеными грибами, купленными у чухонки орехами… На полу стояли кадки масла, большие крытые корчаги со сметаной, корзины с яйцами - и чего-чего не было! Надо перо другого Гомера, чтоб исчислить с полнотой и подробностью все, что скоплено было в углах, на всех полках этого маленького ковчега домашней жизни»…

Но, несмотря на все это изобилие, не было главного в доме Обломова - не было самой жизни, не было мысли, все шло само собой, без участия хозяина.

Даже с появлением Пшеницыной пыль окончательно не исчезла из дома Обломова - она осталась в комнате Захара, который в финале романа сделался нищим.

Квартира Обломова на Гороховой улице и дом Пшеницыной - все нарисовано сочно, красочно, с редкой дотошностью…

«Гончаров слывет блестящим бытописателем своей эпохи. С этим художником привычно связывают многочисленные бытовые картины»… (Е. Краснощекова, «Обломов» И. А. Гончарова», издательство «Художественная литература», Москва, 1970, стр. 92)

«В «Обломове» ярко проявилась способность Гончарова почти с живописной пластичностью и осязаемостью рисовать русский быт. Обломовка, Выборгская сторона, петербургский день Ильи Ильича напоминают собою полотна «малых фламандцев» или бытовые наброски русского художника П. А. Федотова. Не отклоняя похвалы своей «живописи», Гончаров вместе с тем глубоко огорчался, когда читатели не ощущали в его романе той особой «музыки», которая в конечном счете проникала собою и изобразительные грани произведения». (Статьи о русской литературе, МГУ, Москва, 1996, В. А. Недзвецкий, статья «Обломов» И. А. Гончарова», стр. 112)

«В «Обломове» важнейшим из «поэтических» и поэтизирующих начал произведения выступает сама «изящная любовь», «поэма» и «драма» которой, в глазах Гончарова, совпадали с основными моментами в жизни людей. И даже с рубежами природы, главные состояния которой в «Обломове» параллельны зарождению, развитию, кульминации, наконец, угасанию чувства Ильи Ильича и Ольги Ильинской. Любовь героя зарождалась в атмосфере весны с солнечным парком, ландышами и знаменитой веткой сирени, расцветала в знойный летний полдень, исполненный грез и неги, потом гасла с осенними дождями, задымившимися городскими трубами, опустевшими дачами и парком с воронами на обнажившихся деревьях, наконец, оборвалась вместе с разведенными мостами над Невой и все-все засыпавшим снегом». (Статьи о русской литературе, МГУ, Москва,1996, В. А. Недзвецкий, Статья «Обломов» И. А. Гончарова», стр. 111).

Описывая быт, И. А. Гончаров характеризует обитателя дома, Обломова, - его душевную лень и бездействие. Обстановка характеризует героя, его переживания.

Детали обстановки в романе И. А. Гончарова «Обломов» являются главными свидетелями характера хозяев.

С писок использованной литературы

1. И. А. Гончаров, «Обломов», Москва, ПРОФИЗДАТ, 1995;

2. А. Ф. Захаркин, «Роман И. А. Гончарова «Обломов», Государственное учебно-педагогическое издательство, Москва, 1963;

3. Е. Краснощекова, «Обломов» И. А. Гончарова», издательство «Художественная литература», Москва, 1970;

4. Н. И. Пруцков, «Мастерство Гончарова-романиста», Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1962, Ленинград;

5. Статьи о русской литературе, МГУ, Москва, 1996, В. А. Недзвецкий, статья «Обломов» И. А. Гончарова».

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 2»

города Серпухова Московской области

Урок литературы в 10 классе

«Роль детали в романе И.А.Гончарова «Обломов».

Подготовила: учитель русского языка и литературы

Шумилина Людмила Петровна

Серпухов 2013

Урок литературы в 10 классе.

Роль детали в романе И.А.Гончарова «Обломов».

Чему и как учить детей в преддверии введения ФГОСов нового поколения, в ожидании слияния русского языка и литературы в один предмет – словесность? Достойный ответ на него дает преподаватель московской школы, редактор журнала «Литература» С.Волков: «Детей нужно учить всему тому, чему их учили всегда. Есть хорошая метафора о том, что мы детям передаем некое наследство, за время школьной жизни ребенок должен узнать, «хозяином» чего он становится, что накопила человеческая культура».» («Директор школы» №7, 2012. Записано 01.06.2012). А вот КАК учить, зависит от самого учителя, от его знаний и опыта, от умения критически оценить своё профессиональное мастерство и профессиональный багаж, от творческого, как обычно говорят, потенциала, от желания учить и учиться самому.

Совершенно очевидно, что литература в школе должна занимать особое место: это не просто учебный предмет в ряду других – это искусство слова, и приобщение к нему «должно носить предельно «практический» характер: через реальное погружение в его лучшие образцы». Пусть текст будет на экране планшета, ридера – главное, чтобы это был полный текст художественного произведения, а не краткий пересказ содержания. Безусловно, чтение и изучение больших произведений требует значительных усилий и учащихся, и учителей. Чтобы эта совместная работа была плодотворной, необходимо взаимопонимание, своеобразный союз единомышленников, искренняя заинтересованность (хотя бы части учащихся) в приобщении к самым значительным произведениям русской и мировой литературы. Результатом такого сотрудничества явился итоговый урок в 10 классе «Роль детали в романе И.А.Гончарова «Обломов». В ходе подготовки к нему учащиеся обращались к критической и справочной литературе, создавали небольшие сообщения о результатах литературоведческих и культурологических исследований и презентации на заданную тему. Такая работа позволила расширить и углубить представления о том, что в художественной ткани произведения каждое слово, каждая деталь не бывают случайными – всё несёт огромную смысловую нагрузку, всё подчинено авторскому замыслу, разгадать и понять который – наша задача.

Главная особенность авторского стиля И.А.Гончарова сразу была подмечена современниками: «Своеобразие… писателя в равномерном внимании ко всем мелочным подробностям воспроизводимых им типов и всего образа жизни», — писал Н.Добролюбов. Да и сам писатель утверждал: «Я увлекаюсь больше всего… своею способностью рисовать». Выразительная, «счастливо найденная» деталь – свидетельство мастерства писателя, а умение «замечать детали и наслаждаться ими» — свидетельство читательской культуры. Учащимся предлагается назвать яркие детали, запомнившиеся во время чтения романа, и определить их роль в эпизоде. (Куриная косточка на тарелке, фестоны паутины, сломанный диван – свидетельство пассивности, инертности и самого Обломова, и Захара; повисшая над обрывом изба, обрушившаяся галерея, упавшая изгородь –доказательство того, что труд обломовцы воспринимали как наказание; лежащий за околицей, в канаве, незнакомец, полученное из города письмо символизируют страх перемен, замкнутость мира Обломовки, где ничто не нарушает покой; снег, как саваном покрывающий землю после объяснения Обломова и Ольги, сапоги и плащ Андрея Штольца, проданный Агафьей Матвеевной жемчуг…). Учащиеся легко определяют, какими являются детали в тематическом отношении: бытовыми, портретными, пейзажными… Пояснения требует понятие «психологическая деталь» — так называют детали действия и состояния. Своеобразие поэтики Гончарова в том, что, по словам А.Григорьева, «голый скелет психологической задачи слишком резко выдается из подробностей», поэтому в романе, как правило, любая деталь несёт психологическую нагрузку.

А.И.Гончаров строит своё произведение таким образом, что читателям приходится сравнивать героев-антиподов. Психологически значимы портретные описания Ольги Ильинской и Агафьи Матвеевны Пшеницыной. После чтения фрагментов текста учащиеся делают вывод о том, что автор намеренно обращает внимание читателя на одни и те же детали: у Ольги — пушистые брови, над одной из них «лежала маленькая складочка, в которой как будто что-то говорило, будто там покоилась мысль»; у Агафьи Матвеевны «бровей почти не было, а были на их местах две немного будто припухлые лоснящиеся полосы с редкими светлыми волосками». У Ольги «присутствие говорящей мысли светилось в зорком, всегда бодром, ничего не пропускающем взгляде тёмных, серо-голубых глаз»; у вдовы Пшеницыной «глаза серовато-простодушные, как всё выражение лица». Характерной повторяющейся деталью в облике вдовы являются круглые белые локти, которые вызывают интерес и симпатию Ильи Ильича. Эта портретная деталь, с одной стороны, становится символом неустанной хозяйственной деятельности, с другой — отсутствия какого бы то ни было духовного начала. Интересны замечания десятиклассников о сцене объяснения Обломова и Агафьи Матвеевны, которое происходит на кухне. В руках у героини не ветка сирени, как у Ольги, а ступка с пестиком, «влюбленные» с одинаковым чувством говорят о корице, халате, любви, поцелуе. Вдова Пшеницына вся в быте, при вещах. Её «человеческое лицо» обнаружится лишь в самом конце романа, когда Агафья Матвеевна предстанет перед читателем любящей и скорбящей женщиной, с «затаившимся внутренним смыслом в глазах. Мысль села невидимо на её лицо… когда она сознательно и долго вглядывалась в мёртвое лицо своего мужа, и с тех пор не покидала её», потому что она поняла, «что проиграла и просияла её жизнь… что засветилось в ней солнце и померкло навсегда… она знала, зачем она жила и что жила не напрасно». В трогательном описании подчёркнуты совсем другие детали, свидетельствующие о духовном и нравственном прозрении героини, и теперь она не противопоставляется Ольге, а сопоставляется с ней.

Следующий этап урока предполагает введение новых литературоведческих понятий – деление деталей в зависимости от композиционной роли на повествовательные и описательные. Повествовательные детали указывают на движение, изменение, преобразование картины, обстановки, характера; описательные – изображают, рисуют картину, обстановку, характер в ДАННЫЙ момент. Повествовательные, как правило, не единичны, они появляются в разных эпизодах повествования, подчёркивая развитие сюжета. Они могут различным образом «распределяться» в тексте: равномерно присутствовать на всем его протяжении или могут быть сосредоточены в каких-то его частях и отсутствовать или почти отсутствовать в других. Многое зависит от индивидуального стиля автора.

Учащимися называются описательные детали из первой части романа: тяжёлые, аляповатые стулья, шаткие этажерки, осевший вниз задок дивана с отклеивающимся деревом, покрытое слоем пыли зеркало, ковры в пятнах, тарелка с обглоданной косточкой; две-три книги, покрытые пылью; чернильница, в которой обитают мухи… После приведённых примеров легко устанавливается сходство в приёмах характеристики Обломова с гоголевскими героями, особенно с Маниловым. Наиболее ярко это проявляется в портретном описании: «Цвет лица у Ильи Ильича был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный…». Обломов, подобно персонажам Гоголя, первоначально раскрывается через быт. Многочисленные бытовые детали используются автором для типизации образа, они составляют важный элемент типических обстоятельств. Вслед за Гоголем Гончаров рисует не столько личность, сколько человеческий тип. После второй и третьей части, в которых описывается предельно духовный роман Обломова и Ольги с его бесконечными психологическими ремарками, бурными диалогами, взволнованными исповедями, автор вновь обращается к неторопливому повествованию. В «выборгских главах» Гончаров рисует «целые ряды огромных пузатых и миньятюрных чайников и несколько рядов фарфоровых чашек, простых, с живописью, с позолотой, с девизами», полки, загромождённые «пачками, склянками, коробочками с домашними лекарствами, травами…». Учащиеся делают вывод о том, что в доме на Выборгской стороне Обломов как будто вернулся в то состояние, в котором застаёт его читатель на Гороховой улице, что описательные детали быта и обстановки призваны подчеркнуть такие черты характера героя, как бездеятельность, апатичность, инертность, то есть то, что названо таким ёмким и «ядовитым» словом – «обломовщина».

На следующем этапе уроке учащиеся представляют результаты своих наблюдений над композиционной ролью таких ярких повествовательных деталей, как халат и чулки Ильи Ильича Обломова, с помощью которых автор рисует те изменения, которые происходят в душе (да и в жизни) заглавного героя.

Уже в первой части романа звучит ода, гимн халату, в котором лежит на диване Илья Ильич. Удалось поднять Обломова с дивана его другу, Андрею Штольцу. После поездок со Штольцем, дома, Обломов ворчит, надевая халат: «Целые дни не снимаешь сапог, ноги так и зудят! Не нравится мне эта ваша петербургская жизнь!» Может быть, халат становится здесь символом той жизни, которая Обломову нравится: тихой, наполненной «невозмутимым покоем».

Но вот Обломов влюбился в Ольгу Ильинскую. Он деятелен, энергичен, «халата не видать на нём: Тарантьев увез его к куме на Выборгскую сторону». Но умная Ольга прекрасно понимает, сколь сильна тяга Ильи Ильича к покою. Недаром в самый разгар любви она спрашивает: «А если вы устанете от любви, как устали от книг, от службы, от света; если … халат вам будет дороже?..» «Это невозможно», — отвечает Обломов. Но он ошибся, потому что хозяйка Агафья Матвеевна, в доме которой он поселился, уже нашла его старый халат. Он ещё надевает «свой дикий сюртучок, что носил на даче», ещё халат спрятан в шкаф, но Илье Ильичу уже не очень хочется ездить к Ольге, он уже почувствовал прелесть жизни в доме вдовы Пшеницыной. Поэтому столь многозначительны слова Агафьи Матвеевны: «… я халат ваш достала из чулана… его можно починить и вымыть… Он долго послужит». Надевает свой халат Илья Ильич после решительного объяснения с Ольгой. Любовь как одухотворяющее, движущее начало ушла из жизни Обломова: «Сердце в нём убито». И в этот момент Захар накидывает на плечи барина халат. Таким образом, халат становится символом возвращения к прежней жизни. В домике на Выборгской стороне Обломов вновь обретает покой, о котором мечтал и к которому стремился. Заключительная часть романа повествует о физическом и духовном угасании Обломова, о торжестве «обломовщины», и символом этого страшного явления выступает халат, который Ильи Ильич не снимает уже до самой смерти.

Многозначность понятия «обломовщина» помогает раскрыть ещё одна деталь – чулки главного героя. Уже взрослый Обломов видит себя во сне семилетним мальчиком: «Ему легко, весело… няня ждёт его пробуждения. Она начинает натягивать ему чулочки; он не даётся, шалит, болтает ногами…». Картины сменяют одна другую: «Он только что проснётся у себя дома, как у постели его уже стоит Захарка, впоследствии знаменитый камердинер его Захар Трофимыч. Захар, как бывало нянька, натягивает ему чулки, а Илюша, уже четырнадцатилетний мальчик, только и знает, что подставляет ему лёжа то ту, то другую ногу, а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке ногой в нос».

Не приученный к труду и самостоятельности в детстве, Обломов оказывается совершенно беспомощным в тридцать лет. Поэтому и смеётся над ним приехавший Штольц: «Что это на тебе один чулок нитяной, а другой бумажный?» А в ответ слышит: «Этот Захар мне в наказание послан! Измучился я с ним!» В чём виноват Захар? В том, что чулки на барина не надел. Так чулки становятся символом социального иждивенчества Обломова. Кроме того, в третьей части романа автор рассказывает, что заботу о чулках Обломова, а следовательно, и о нём самом взяла на себя Агафья Матвеевна. Илья Ильич относится к этому как должному. Он не замечает её подчас героических усилий и не ценит их. Следовательно, чулки в романе становятся символом не только социального, но и нравственного иждивенчества.

Так писатель органически соединил мельчайшие детали с тонким психологическим анализом, наполнил «вещный» мир глубоким смыслом.

Во второй части романа описывается бурный и предельно духовный любовный роман, недаром его постоянным аккомпанементом служит пение Ольги, не покидающее Обломова восхищение её артистической красотой, природа в свой летней прелести. Вместо «обытовления» человека совершается «одухотворение» быта. Мастерски раскрывает Гончаров чувства Обломова и Ольги через две яркие повествовательные детали. Учащимся предлагается вспомнить эпизоды из второй части романа с веткой сирени. Называется сцена встречи Обломова и Ольги после первого объяснения в любви: «Ольга молча сорвала ветку сирени и нюхала её, закрыв лицо и нос.

— Понюхайте, как хорошо пахнет!» — сказала она и закрыла нос и ему».

Илья Ильич пока не придаёт значения этому символу любви. Однако уже вечером Обломов поймёт движение сердца Ольги и явится к ней утром с веткой сирени в руках. Именно сирень поможет героям понять чувства друг друга.

Многозначителен ещё один эпизод, который раскрывает взаимоотношения героев. Илья Ильич хочет любить, не теряя покоя. Иного хочет от любви Ольга. Приняв из рук Ольги ветку сирени, Обломов говорит: «Всё здесь!».

«Ольга покачала головою.

— Нет, не всё… половина.

— Лучшая.

— Пожалуй, — сказала она.

— Где же другая? Что после этого ещё?

— Ищите.

— Зачем?

— Чтоб не потерять первой, — досказала она…».

Что это за вторая половина? Учащиеся понимают: Ольга намекает Обломову, что нужно быть деятельным, нужно определить для себя цель жизни.

В том же саду после нескольких дней разлуки, после письма о необходимости разорвать отношения, стараясь успокоить плачущую Ольгу, загладить вину, Обломов вновь вспоминает о сирени:

«- Дайте знак какой-нибудь… ветку сирени…

— Сирени… отошли, пропали! – отвечала она. – Вон, видите, какие остались: поблеклые!

— Отошли, поблекли! – повторил он, глядя на сирени».

Почему символом любви автор избирает сирень? Учащиеся высказывают предположение о том, что сирень буйно, пышно цветёт и быстро отцветает, подобно чувствам Ильи Ильича. В книге «Цветы в легендах и преданиях» Н.Ф.Золотницкий пишет, что «на востоке, откуда … происходит сирень, она служит эмблемой грустного расставания». И хотя для Ольги ветка сирени была символом, олицетворяющим «цвет жизни», весну души, пробуждение первых любовных чувств, она исполнила своё роковое предназначенье: влюблённые обречены на разлуку.

После замечания о том, что писатели 19 века хорошо знали «язык цветов» и часто пользовались им, учащимся предлагается вспомнить, в каких прочитанных произведениях авторы использовали символику цветов. Сразу же называется эпизод из романа И.С.Тургенева «Отцы и дети», когда в беседке Базаров просит Фенечку подарить ему из срезанного букета «красную и не очень большую» розу. Знает ли тургеневский герой «язык цветов»? Писатель оставляет на волю читателя делать различные предположения. Так или иначе, но после того как Базаров полюбил Одинцову и был отвергнут ею, он с помощью красной розы иносказательно просит любви, хоть небольшой, хоть на миг.

В повести «Ася» упоминается цветок гераниума: героиня бросает его из окна господину Н.Н. Для того чтобы понять, почему именно этот цветок выбирает сам автор, необходимо вспомнить строчки из заключительной главы: «Осуждённый на одиночество бессемейного бобыля, доживаю я скучные годы, но я храню, как святыню, её (Аси) записочки и высохший цветок гераниума, тот самый цветок, который она некогда бросила мне из окна. Он до сих пор издаёт слабый запах…». Гераниум становится символом постоянства и верности. Это подтверждает и печальная поэтическая легенда, в которой герань называют «журавлиной травой».

Не менее яркой музыкальной деталью, символизирующей душевные взлёты и падения Обломова, является его любимая ария из оперы «Норма» итальянского композитора-романтика Беллини. Ария начинается словами « Casta diva » («Пречистая дева»). Учащимся предлагается вспомнить, в какой ситуации первый раз звучит эта фраза. Зачитывается отрывок, когда Обломов излагает Штольцу свой идеал жизни: «В доме уже засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды … тут музыка… Casta diva … Casta diva ! – запел Обломов.- Не могу равнодушно вспомнить Casta diva , — сказал он, пропев начало каватины, — как выплакивает сердце эта женщина! Какая грусть заложена в эти звуки!.. И никто не знает ничего вокруг. Она одна… Тайна тяготит её; она вверяет её луне…». Казалось бы, этот идеал наполнен материальными предметами, и вдруг рядом с котлетами и грибами – музыка. Как можно объяснить эту странную смесь гастрономии и музыки? Упоминание оперной арии рядом с жизненно необходимым делает её насущной, чрезвычайно важной для Обломова. Его тоска по «обломовскому раю» есть тоска по изобилию – ИЗОБИЛИЮ МАТЕРИАЛЬНОМУ И ДУХОВНОМУ. Это подтверждает и испытанное Ильёй Ильичом потрясение во время исполнения этой же арии Ольгой Ильинской, и как следствие – неожиданное для самого Обломова признание в любви.

Но почему именно это музыкальное произведение выбирает Гончаров? Как оно связано с сюжетом романа? Для понимания необходимо обратиться к либретто, или краткому содержанию «Нормы». Сюжет оперы прост: галльская жрица-прорицательница Норма, нарушив обет целомудрия, полюбила римского проконсула Поллиона и подарила ему двух сыновей. Но Поллион разлюбил Норму, им овладела новая страсть к юной Адальдживе – прислужнице в храме жрецов. Адальджива, узнав о греховной и тайной любви Нормы к проконсулу, готова уйти с её пути. Но страсть Поллиона так сильна, что он решает похитить прислужницу прямо из храма. Священный храм поруган, поскольку в него вошёл воин-иноверец. Осквернителю храма полагается смерть.

В священной роще пылает жертвенный костёр. На него должен взойти Поллион. Однако Норма объявляет истинной виновницей всех бед себя и восходит на костёр. Потрясённый благородством и силой души Нормы, Поллион следует за ней. Символика финала оперы очевидна: герои сгорают в пламени любви.

Можно ли провести какие-то сюжетные параллели? Сгорают ли в пламени любви герои Гончарова? В романе всё наоборот: чувства Ольги и Обломова, поначалу достаточно пылкие, но укрощённые разумом, проявляются впоследствии сдержанно, а потом и вовсе угасают. Однако вариант страстной, безрассудной любви рассматривается героями романа. В кульминационной сцене (часть вторая глава 12) Илья Ильич говорит Ольге о такой любви: «Иногда любовь не ждёт, не терпит, не рассчитывает… Женщина вся в огне, в трепете, испытывает разом и муку и такие радости…». Но Ольга благоразумно отвергает этот путь. У самого же Обломова после объяснения «кипела кровь», глаза блистали. Ему казалось, что у него горят даже волосы».

Однако в дальнейшем никакого горения любви не будет. Возможно, победить «обломовщину» и сделать Ольгу счастливой можно было только «сильными средствами». Таким «средством» могла бы стать безрассудная, греховная любовь, подобная любви Нормы и Поллиона. Таким образом, сюжет оперы глубоко запрятан в сюжет романа, и Casta diva становится символом страстной, всепоглощающей любви, на которую не способны герои Гончарова.

Но Casta diva – это ещё знак избранничества и принадлежности к особой касте, которую составляют даже не влюблённые, а одухотворённые, способные жить жизнью чувства и сердца люди. И как страшно, когда Илья Ильич, поселившись в доме на Выборгской стороне, открещивается от жизни души и сердца. Учащимся предлагается прочитать отрывок из разговора Обломова со Штольцем, когда в последний раз в романе упоминается каватина Нормы. Штольц, уже став мужем Ольги, навещает Обломова и зовёт его к себе в гости, в деревню: «Будешь считать, хозяйничать, читать, слушать музыку. Какой у неё теперь выработался голос! Помнишь Casta diva ?

Обломов замахал рукой, чтоб не напоминал».

А затем во время обеда следует многозначительное замечание Ильи Ильича, который угощает Штольца: «Да выпей, Андрей, право выпей: славная водка! Ольга Сергевна тебе эдакой не сделает!.. Она споёт Casta diva , а водки сделать не умеет так! И пирога такого с цыплятами и грибами не сделает!» Происходит переоценка ценностей, духовное заменяется материальным. Теперь Обломову дорога не музыка, а водка и пироги, то есть всё то, что насыщает тело, а не душу, вызывая лень, мечтательность и сонливость. Происходит подмена «обломовского рая», где насущное дополнялось высоким духовным содержанием, «раем» на Выборгской стороне. Сложный вариант заменяется более простым, что свидетельствует о духовном и физическом угасании главного героя.

Множеством деталей автор показывает, что жизнь в доме на Выборгской стороне движется по кругу. Учащиеся находят доказательства этой мысли: живущие в этом круге герои и сами тяготеют к округлости: полн и кругл Обломов, пополнела Агафья Матвеевна; даже предметы в этом доме круглые: в кухне – пузатые чайники, в столовой – круглый стол, в кладовой – головы сахару, кадки, корчаги, корзины… Жизнь на Выборгской стороне – это возвращение к началу. Круг жизни Обломова замкнулся. Недаром и сама фамилия намекает не только на человека, обломанного жизнью, но и на округлого – от древнерусского «обло». Так что же такое это О? Символ круглого, цельного мира Обломова? Или О тождественно нулю? Автор даёт возможность читателю самому ответить на эти вопросы.

Безусловно, работа на уроке убеждает учащихся в том, что «счастливо найденная деталь» — свидетельство мастерства писателя, потому что с помощью выразительных подробностей, несущих значительную смысловую и эмоциональную нагрузку, читатель постигает авторский замысел, художественную идею произведения.

Заключительным на уроке становится замечание Д.С.Мережковского о своеобразии творчества писателя: романы Гончарова – «один эпос, одна жизнь, одно растение. Когда приближаешься к нему, видишь, что по его колоссальным лепесткам рассыпана целая роса мелочей. И не знаешь, чем больше любоваться – красотой ли всего гигантского растения или этими мелкими каплями, в которых отражается солнце, земля и небо».

Литература.

1.Гончаров И.А. Обломов. Роман в четырёх частях. Лениздат, 1969.

2.Горшков А.И. Русская словесность. От слова к словесности. 10-11 классы. Учебное пособие для учащихся 10-11 классов общеобразовательных школ. М.: Просвещение, 1996.

3. Краснощёкова Е.И. «Обломов» И.А.Гончарова. М.: Художественная литература. 1970

4. Янушевский В.Н. Музыка в тексте. Русская словесность. Научно-теоретический и методический журнал. 1998 – 4.

5. Грачёва И.В. «Каждый цвет – уже намёк». О роли художественной детали в русской классике. Литература в школе. Научно-методический журнал. 1997 – 3.

В мировой литературе и культуре наиболее долгая жизнь выпадает на долю тех произведений, чьи герои стали символами определенной эпохи, человеческих типов, характеров, воплощением стремлений человечества. Среди таких героев человеколюб Прометей, вечный рыцарь Дон Кихот, философ Гамлет, великан Гулливер и многие другие. Чем шире, многозначнее символическое значение образа, тем ближе он разным людям, тем более популярен и живуч созданный фантазией автора персонаж.

Таков и герой романа И. А. Гончарова Обломов, давший не только название произведению, но и собственное имя многим понятиям.

Обломов — это и тип характера человека, распространенный и узнаваемый, и образ жизни, который до сих пор искушает человека, и национальная беда России, и одновременно лучшая сторона ее души.

Родовое имение героя «Обломовка» — тоже символ особого мира, в котором и поныне живут люди, «не смущая себя туманными умственными и нравственными вопросами», а заботясь о пище и здоровом сне.

Обломову в романе противопоставлен Штольц. Немец по рождению и воспитанию, Штольц воплощает другой тип человека: деятельный, рассудительный, не лишенный при этом порядочности и доброты. Всем хорош друг Обломова, но не под силу ему оказалось изменить образ жизни Ильи Ильича, передать ему свое самолюбие, свою энергию и свое понимание смысла жизни.

Слуга Обломова, Захар, тоже своеобразный символ повторения обломовского образа жизни на более низком уровне, лишенном философии и духовности Ильи Ильича.

Кроме символичных образов, в романе множество символичных деталей. Навечно срослись с Обломовым его любимый диван и халат. Они — главные вехи на пути Ильи Ильича к новой жизни. К середине романа герой встает с дивана и сбрасывает наконец халат. Но сделав попытку изменить себя и свою жизнь, он снова возвращается к ней, как только появляются на его пути знакомые вещи: диван и халат в доме вдовы Пшеницыной снова поманили его к прежней жизни. Они оказались более цепкими и более долговечными, чем ветка сирени в руках Ольги Ильинской. «Жизнь, жизнь опять отворяется мне, — говорил он как в бреду, — вот она, в ваших глазах, в улыбке, в этой ветке, в Casta diva... всё здесь...» Но «сирени отошли», не состоялась любовь, не состоялась новая жизнь. Материал с сайта

«Повалил густыми хлопьями снег» в конце третьей части романа. «Все засыпал», — шепнул отчаянно Обломов, «лег в постель и заснул свинцовым безотрадным сном...» И читатель с грустью понимает, что «не проснуться» уже Илье Ильичу, хотя впереди еще четверть книги.

Герой еще очнется от свалившей его «горячки», но никогда уже не вернется к прежним мечтам и планам. «Вечный покой, вечная тишина и ленивое переползание изо дня в день тихо остановили машину жизни».

Образ, созданный Гончаровым, пережил уже десяток поколений. И через полтора века читатель может повторить слова Добролюбова: «...мы еще по-прежнему Обломовы».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• образ обломова в романе обломов
• реферат образ обломова в романе гончарова
• сочинение на тему образы символы в романе обломов
• образ обломова в образах мировой литературы
• россия в романе обломов