Художественный метод толстого. Проза: проблемы жанровой эволюции. Список использованной литературы

Появление первых произведений было доброжелательно встречено читателями и критикой, хвалившей автора за «наблю­дательность и тонкость психологического анализа», поэтичность, ясность и изящество повествования (так, в конце 1855 года Толстой вернулся в Петербург и был принят в редакции журнала “Современник” как севастопольский герой и уже знаменитый писатель). Проницательнее других критиков оказался Н.Г. Чернышевский (8-й номер “Современника” 1856 г. статья «“Детство” и “Отрочество”. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого» ), обративший внимание на особенности психологического анализа.

«Большинство поэтов,- писал Чернышевский,- заботятся преимущественно о результатах проявления внутренней жизни, заботятся преимущественно о результатах, проявлениях внутренней жизни, о столкновениях между людьми, о действиях, а не о таинственном процессе, посредством которого вырабатывается мысль или чувство. Особенность таланта графа Толстого состоит в том, что он не ограничивается изображением результатов психического процесса: его интересует самый процесс, его формы, законы, диалектика души , чтобы выразиться определительным термином».

С тех пор “определительный термин” - “диалектика души” - прочно закрепился за творчеством Толстого, ибо Чернышевскому действительно удалось подметить самую суть толстовского дарования. Предшественники Толстого, изображая внутренний мир человека, как правило, использовали слова, точно называющие душевное переживание “волнение”, “угрызение совести”, “гнев”, “презрение”, “злоба”.

Толстой был этим неудовлетворен: “Говорить про человека: он человек оригинальный, добрый, умный, глупый, последовательный и т. д.- слова, которые не дают никакого понятия о человеке, а имеют претензию обрисовать человека, тогда как часто только сбивают с толку”. Толстой не ограничивается точными определениями тех или иных психических состояний. Он идет дальше и глубже. Он “наводит микроскоп” на тайны человеческой души и схватывает изображением сам процесс зарождения и оформления чувства еще до того, как оно созрело и обрело завершенность . Он рисует картину душевной жизни, показывая приблизительность и неточность любых готовых определений.

Открывая “диалектику души”, Толстой идет к новому пониманию человеческого характера. Мы уже видели, как в повести “Детство” “мелочи” и “подробности” детского восприятия размывают и расшатывают устойчивые границы в характере взрослого Николая Иртеньева. То же самое наблюдается и в “Севастопольских рассказах”. В отличие от простых солдат у адъютанта Калугина показная, “нерусская” храбрость. Тщеславное позерство типично в той или иной мере для всех офицеров-аристократов, это их сословная черта. Но с помощью “диалектики души”, вникая в подробности душевного состояния Калугина, Толстой подмечает вдруг в этом человеке такие переживания и чувства, которые никак не укладываются в офицерский кодекс аристократа и ему противостоят. Калугину “вдруг сделалось страшно: он рысью пробежал шагов пять и упал на землю…”. Страх смерти, который презирает в других и не допускает в себе аристократ Калугин, неожиданно овладевает его душой.

В рассказе “Севастополь в августе” солдаты, укрывшись в блиндаже, читают по букварю: “Страх смерти - врожденное чувствие человеку”. Они не стыдятся этого простого и так понятного всем чувства. Более того, это чувство оберегает их от поспешных и неосторожных шагов. Наведя на внутренний мир Калугина свой “художественный микроскоп”, Толстой обнаружил в аристократе душевные переживания, сближающие его с простыми солдатами. Оказывается, и в этом человеке живут более широкие возможности, чем те, что привиты ему социальным положением, офицерской средой. Тургенев, упрекавший Толстого в чрезмерной “мелочности” и дотошности психологического анализа, в одном из своих писем сказал, что художник должен быть психологом, но тайным, а не явным: он должен показывать лишь итоги, лишь результаты психического процесса. Толстой же именно процессу уделяет основное внимание, но не ради него самого. “Диалектика души” играет в его творчестве большую содержательную роль. Последуй Толстой совету Тургенева, ничего нового в аристократе Калугине он бы не обнаружил. Ведь естественное чувство страха смерти в Калугине не вошло в его характер, в психологический “результат”: “Вдруг чьи-то шаги послышались впереди его. Он быстро разогнулся, поднял голову и, бодро побрякивая саблей, пошел уже не такими скорыми шагами, как прежде”. Однако “диалектика души” открыла Калугину перспективы перемен, перспективы нравственного роста.

Психологический анализ Толстого вскрывает в человеке бесконечно богатые возможности обновления. Социальные обстоятельства очень часто эти возможности ограничивают и подавляют, но уничтожить их вообще они не в состоянии. Человек более сложное существо, чем те формы, в которые подчас загоняет его жизнь. В человеке всегда есть резерв, есть душевный ресурс обновления и освобождения.

Чувства, только что пережитые Калугиным, пока еще не вошли в результат его психического процесса, остались в нем недовоплощенными, недоразвившимися. Но сам факт их проявления говорит о возможности человека изменить свой характер, если отдаться им до конца.

“Одно из самых обычных и распространенных суеверий то, что каждый человек имеет одни свои определенные свойства, что бывает человек добрый, злой, умный, глупый, энергичный, апатичный и т. д.,- пишет Толстой в романе “Воскресение”.- Люди не бывают такими. Мы можем сказать про человека, что он чаще бывает добр, чем зол, чаще умен, чем глуп, чаще энергичен, чем апатичен, и наоборот; но будет неправда, если мы скажем про одного человека, что он добрый или умный, а про другого, что он злой или глупый. А мы всегда так делим людей. И это неверно. Люди как реки: вода во всех одинокая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная то теплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем непохож на себя, оставаясь все между тем одним и самим собою”. “Текучесть человека”, способность его к крутым и решительным переменам находится постоянно в центре внимания Толстого. Ведь важнейший мотив биографии и творчества писателя - движение к нравственной высоте, самоусовершенствование. Толстой видел в этом основной путь преобразования мира.

Он скептически относился к революционерам и материалистам, а потому вскоре ушел из редакции “Современника”. Ему казалось, что революционная перестройка внешних, социальных условий человеческого существования - дело трудное и вряд ли перспективное. Нравственное же самоусовершенствование - дело ясное и простое, дело свободного выбора каждого человека. Прежде чем сеять добро вокруг, надо самому стать добрым: с нравственного самоусовершенствования и нужно начинать преобразование жизни.

Отсюда понятен пристальный интерес Толстого к “диалектике души” человека. Ведущим мотивом его творчества станет испытание героя на изменчивость. Способность человека обновляться, подвижность и гибкость его духовного мира, его психики являются для Толстого показателем нравственной чуткости, одаренности и жизнеспособности (Помним, что у Толстого герой либо формирующийся, либо находится в состоянии искания). Окажись невозможными в человеке эти перемены - рухнул бы взгляд Толстого на мир, уничтожились бы его надежды. Толстой верит в созидательную, преобразующую мир силу художественного слова. Он пишет с убеждением, что его искусство просветляет человеческие души, учит “полюблять жизнь”. Подобно Чернышевскому, он считает литературу “учебником жизни”. Он приравнивает писание романов к конкретному практическому делу, которому часто отдает предпочтение в сравнении с литературным трудом.

Из статьи Чернышевского: «Конечно, эта способность должна быть врождена от природы. Это стремление к неутомимому наблюдению над самим собою. Законы человеческого действия, игру страстей, сцепление событий, влияние обстоятельств и отношений мы можем изучать, внимательно наблюдая других людей; но все знание, приобретаемое этим путем, не будет иметь ни глубины, ни точности, если мы не изучим сокровеннейших законов психической жизни, игра которых открыта перед нами только в нашем [собственном] самосознании. Кто не изучил человека в самом себе, никогда не достигнет глубокого знания людей. Толстой чрезвычайно внимательно изучал тайны жизни человеческого духа в самом себе; это знание драгоценно не только потому, что доставило ему возможность написать картины внутренних движений человеческой мысли, но и дало ему прочную основу для изучения человеческой жизни вообще, для разгадывания характеров и пружин действия, борьбы страстей и впечатлений.

<…> Знание человеческого сердца - основная сила его таланта».

Таким образом, из «различных направлений» психологического анализа Толстого более привлекает «сам психический процесс , его формы, его за­коны, диалектика души ». Последние слова стали классическим определением особенностей толстовского психологизма.

Похожая информация.

Сочинение

В Севастопольских рассказах Толстого уже отчетливо определился метод художественного изображения войны в полную силу проявившийся на страницах «Войны и мира». В них (и близких к ним но времени - кавказских рассказах) отчетливо намечена та типология солдатских и офицерских характеров, которая столь широко и полно раскрыта во многих главах романа-эпопеи. Глубоко осознав историческое значение подвига защитников Севастополя, Толстой обращается к эпохе Отечественной войны 1812 года, увенчавшейся полной победой русского народа и его армии. В кавказских и Севастопольских рассказах Толстой высказал свое убеждение, что полнее и глубже всего человеческий характер раскрывается во время опасности, что неудачи и поражения являются самым сильным испытанием характера русского человека, его стойкости, твердости, выдержки. Потому-то он и начал «Войну и мир» не с описания событий 1812 года, а с рассказа о неудачной заграничной кампании 1805 года:

* «Ежели,- говорит он,- причина нашего торжества (в 1812 году) была не случайна, но лежала в сущности характера русского народа и войска, то характер этот должен был выразиться еще ярче в эпоху неудач и поражений».

Как видим, в «Войне и мире» Толстой стремился сохранить и развить приемы раскрытия характеров героев, которыми он пользовался в ранних произведениях. Разница заключается по преимуществу лишь в масштабах задачи. Будущий Оленин в повести «Казаки». Толстой приступил к созданию романа, испытывая исключительный творческий подъем: «Я теперь писатель всеми силами своей души, и пишу и обдумываю, как еще никогда не писал и пе обдумывал».

В письмах к близким людям, посланных в конце 1863 года, Толстой сообщил, что пишет «роман из времен 1810 и 20-х годов» и что это будет «длинный роман». На его страницах писатель намеревался запечатлеть пятьдесят лет русской истории: «Задача моя,- говорит он в одном из незаконченных предисловий к этому роману,- состоит в описании жизни и столкновений некоторых лиц в период времени от 1805 до 1856 года». Он указывает здесь, что в 1856 году он начал писать повесть, «героем которой должен был быть декабрист, возвращающийся с семейством в Россию». Для того чтобы понять своего героя и полнее представить его характер, писатель решил показать, как он складывался и развивался. С этой целью Толстой несколько раз переносил начало действия задуманного романа из одной эпохи в другую - все более раннюю (от 1856 года - к 1825-му, а затем - к 1812-му и, наконец, к 1805-му)
Этот громадный по масштабам замысел получил у Толстого заглавие - «Три поры». Начало века, время молодости будущих декабристов - первая пора. Вторая - это 20-е годы с их вершиной - восстанием 14 декабря 1825 года. И наконец, третья пора - середина века - неудачный для русской армии финал Крымской войны; скоропостижная смерть Николая; возвращение из ссылки оставшихся в живых декабристов; ветер перемен, ожидавших Россию, стоявшую накануне отмены крепостного права.

В ходе работы над осуществлением этого громадного замысла Толстой постепенно суживал его рамки, ограничившись первой порой и лишь в эпилоге произведения кратко коснувшись поры второй. Но и «сокращенный» вариант потребовал от автора огромного напряжения сил.

В сентябре 1864 года в дневнике Толстого появилась запись, из которой мы узнаем, что он почти год не вел дневника, что за этот год он написал десять печатных листов, а теперь находится «в периоде поправления и переделывания» и что это состояние для пего «мучительно». В предисловии этом, писавшемся в конце 1863 года, он вновь возвращается к тем же вопросам художественного метода, какие ставил в приводившихся выше дневниковых записях 50-х - начала 60-х годов. Чем должен руководствоваться художник при освещении исторических лиц и событий? В какой мере он может пользоваться «выдумкой» для того, чтобы связывать «образы, картины и мысли», особенно если они «сами собой родились» в его воображении?

Задуманное произведение Толстой называет в этом первом по времени наброске предисловия «историей из 12-го года» и говорит, что замысел его наполнен «величественным, глубоким и всесторонним содержанием». Эти слова воспринимаются как свидетельство эпичности его замысла, определившейся уже на самом раннем этапе работы над «Войной и миром». Если бы писатель задумал создать семейный роман-хронику жизни нескольких дворянских семей, как долгое время полагали исследователи, то перед ним и ие возникали бы те трудности, о которых он говорит в незавершенных набросках предисловия к «Войне и миру». Как только Толстой перенёс своего героя в «славную для России эпоху 1812 года», он увидел, что его первоначальный замысел должен будет претерпеть коренное изменение. Его герой вступил в соприкосновение с «полуисторическими, полуобщественными, полувымышленными великими характерными лицами великой эпохи». Тогда же перед Толстым во весь рост встал вопрос об изображении исторических лиц и событий. В том же наброске предисловия писатель с неприязнью говорит по поводу «патриотических сочинений о 12-м годе», вызывающих в читателях «неприятные чувства застенчивости и недоверия».

Казенные, ура-патриотические сочинения об эпохе Отечественной войны 1812 года Толстой критиковал задолго до того, как начал писать «Войну и мир». Создавая одно из самых патриотических произведений мировой литературы, Толстой обличал и разоблачал лжепатриотизм официальных историков и настроенных беллетристов, прославлявших царя Александра и его приближенных и умалявших заслуги народа и полководца Кутузова. Все они изображали победу русского войска над армиями Наполеона в стиле победных реляций, дух которых Толстой возненавидел еще в пору своего участия в севастопольской обороне.

Начиная своп рассказы о защитниках Севастополя, Толстой предупреждал читателя: «Вы… увидите войну не в правильном, красивом, блестящем строе с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее цыражении - в крови, в страданиях, в смерти».

· Психологизм Толстого -- это психологизм становящегося, развивающегося принципиально-незавершенного человека.

Раскрывая внутренний мир героев через действия и поступки, писатель добивался высочайшего мастерства в изображении характеров. Главные герои Толстого - это всегда люди укорененные: или в своем роде, или на своей земле, или в истории.
Психологический анализ стал одним из главных способов художественного исследования человека в творчестве Толстого, оказав огромное воздействие на мировую литературу. Уже в одном из первых произведений, с которыми знакомится российский читатель в юные годы - трилогии «Детство. Отрочество. Юность» самонаблюдение Николеньки служит для писателя методом раскрытия психологических характеристик и душевных переживаний юного героя.

· В человека вложена потребность счастья; стало быть оно законно. (Говорил Толстой).

· Счастье - это свобода от всего мелочного, материального, это естественность и непосредственность в поведении, раскрывающем внутреннее богатство души человека.

· «Счастье личности вне общества невозможно, как невозможна жизнь растения, выдернутого из земли и брошенного на бесплодный песок».

Главной целью Л.Н.Толстого становится показ развития человека как личности в пору его детства, отрочества и юности, то есть в те периоды жизни, когда человек наиболее полно ощущает себя в мире, свою нерасторжимость с ним, и затем, когда начинается отделение себя от мира и осмысление окружающей его среды. Отдельные повести составляют трилогию, действие же в них происходит согласно идее, сначала в усадьбе Иртеньевых (“Детство”), затем мир значительно расширяется (“Отрочество”). В повести “Юность” тема семьи, дома звучит во много раз приглушеннее, уступая место теме взаимоотношений Николеньки с внешним миром. Не случайно со смертью матери в первой части разрушается гармония отношений в семье, во второй - умирает бабушка, унося с собой огромную моральную силу, и в третьей - папа вторично женится на женщине, у которой даже улыбка всегда одинаковая. Возвращение прежнего семейного счастья становится совершенно невозможным. Между повестями существует логическая связь, оправданная прежде всего логикой писателя: становление человека хоть и разделяется на определенные стадии, однако непрерывно на самом деле.

· «человек- динамическое тождество». Он формулирует принцип тождества бытия и мышления, имея в виду то, что скрытая для обычного восприятия основа мира есть не что иное, как развивающееся мышление. И человек должен восходить в своем познании по категориальным ступеням именно потому, что таков ход развития объективного надиндивидуального мышления. и др (на любом примере)

На примере «Юность»

Повесть Льва Николаевича Толстого «Юность» с необыкновенной искренностью, глубиной, трепетом и нежностью передает нравственные искания, осознание своего «я», мечты, чувства и душевные переживания Николая Иртеньева. Повествование ведется от первого лица, что еще больше сближает нас с главным героем. Возникает ощущение, что именно тебе Николенька открывает свою душу, свой внутренний мир, рассказывая о событиях, происходящих в его жизни, о своих мыслях, настроениях и намерениях. «Юность» написана в форме автобиографической прозы. На мой взгляд, именно это облегчило Толстому задачу написать картину внутренних движений человека. Ведь Лев Николаевич, по словам Чернышевского, «чрезвычайно внимательно изучал типы жизни человеческого духа в самом себе».

Николай находится в том возрасте, когда человек наиболее полно ощущает свое единство с миром и, в то же время, осознает свою индивидуальность. В университете Иртеньев становится человеком определенного социального круга, и его пытливость, склонность к самоанализу, анализу людей и событий приобретает еще более глубокий характер. Он чувствует, что стоящие на ступеньку выше аристократы также неуважительно и высокомерно относятся к нему, как он сам к людям более низкого происхождения. Николай сближается со студентами-разночинцами, хотя его и раздражали их внешний вид, манера общения, ошибки в языке, но он «предчувствовал что-то хорошее в этих людях, завидовал тому веселому товариществу, которое соединяло их, испытывал к ним влечение и желал сблизиться с ними». Он приходит в конфликт сам с собой, так как его также привлекают и манят «прилипчивые нравы» светского образа жизни, навязанные аристократическим обществом. Его начинает тяготить осознание своих недостатков: «Меня мучит мелочность моей жизни… я сам мелочен, а все-таки имею силы презирать и себя, и свою жизнь», «я трусил сначала… - стыдно…», «… разболтался со всеми и без всякой причины солгал…», «заметил при этом случае за собой еще много тщеславия».

Я считаю Николая способным к нравственному развитию. Само предназначение человека – нравственное развитие, которое он поставил своей целью, его склонность к самоанализу говорит о богатых внутренних задатках, о его стремлении к самосовершенствованию, правде, добру и справедливости. Об этом свидетельствует его разочарование в своем comme il faut: «Так что же было та высота, с которой я смотрел на них… Да уж не вздор ли все это? – начинало мне глухо иногда приходить в голову под влиянием чувства зависти к товариществу и добродушному, молодому веселью, которое я видел перед собой».

Дружба с Дмитрием Нехлюдовым играет огромную роль в раскрытии диалектики души Николая Иртеньева. Именно благодаря беседам со своим другом молодой человек начинает понимать, что взросление – не простое изменение во времени, а медленное становление души. Их искренняя дружба – необходимое следствие и строгих нравственных запросов, и высоких умственных взлетов, «когда, возносясь все выше и выше в область мысли, вдруг постигаешь всю необъятность ее…».

Л.Н. Толстой на примере Николеньки Иртеньева рисует не только влияние среды, но и отталкивание от нее, преодоление привычного, устойчивого. Оно выражается не в форме конфликта, а в виде постепенного формирования собственного взгляда на мир, нового отношения к людям. Подробно описывая мысли и чувства молодого человека, писатель показывает возможности юного героя, возможности человека в его противостоянии среде, его духовном самоопределении.

22 вопрос. «Война и мир» Л.Н. Толстого. Духовные поиски его любимых героев.

Масштабный исторический характер романа-эпопеи «Война и мир» (1863 - 1869) и «мысль народная» как идейная основа этого произведения предполагали описание Толстым разных сословий и многих сторон жизни России в ту историческую эпоху. Основательно проработанные писателем документальные источники привели к воссозданию в книге подлинных исторических событий и атмосферы жизни тех лет. Важнейшая особенность формы романа-эпопеи - сложная, многоуровневая композиция. Повествование распадается на множество сюжетных линий, в которых действуют не только вымышленные персонажи, но и реально существовавшие, исторические лица.

Легко прослеживается романическая жанровая тенденция: Толстой изображает судьбы героев в процессе их становления и развития. Однако от традиционного европейского романа «Война и мир» отличается отсутствием центрального героя и огромным количеством персонажей. Отметим, что на жанровую структуру «Войны и мира» повлияли нескольких разновидностей романа: роман исторический, семейно-бытовой, психологический и «роман воспитания».

Роман-эпопея – объем, большое количество героев, исторические факты,многоуровневость сюжета, связь героя с историей и Богом.

1)герой как индивид (АБ, ПБ)

2) семья (Курагины, Болконские, Ростовы)

3) история России (Отечественная война 1812г)

4) философия, Бог

Это и создает эпопею.

«Понимающие» и «непонимающие» люди по Толстому. Наташа Ростова – понимающая => ищет смысл жизни. Пьер – понимающий, тоже ищет смысл жизни, масон. Курагины – непонимающие.

«Бывает ум ума и ум сердца» - Наташа Ростова. В этих словах заложена позиция автора.

· мысль семейная

· мысль народная (величие русского народа) Платон Каратаев – символ народной мудрости.

· мысль духовная («диалектика души» - совершенствование, поиск смысла жизни => только у «понимающих» персонажей)

Одними из любимых героев Толстого в романе являются Пьер Безухов и Андрей Болконский. Они получили прекрасное образование, занимают положение в обществе. Их отличает новизна взглядов . Все это позволяет назвать их представителями передовой дворянской интеллигенции начала XIX века, то есть того круга, глубокая и правдивая характеристика которого дана в романе “Война и мир”. Но есть еще одна характерная черта, объединяющая Пьера и князя Андрея. Они явно выделяются на фоне безликой массы вельмож, выпадают из общей картины светской жизни. Ум, проницательность позволяют князю Андрею “ясно оценить высший свет, где сплетни, пустая болтовня, мелкие взаимные укоры, которым придан серьезный тон, заменили все: живой ум, чувство правды, высокие человеческие помыслы, истинные чувства”. Пьер же, в противоположность князю Андрею, лишен беспощадной критичности: он напоминает большого ребенка своей неловкостью, восторженностью. Но и Пьер, в силу своей своеобразной природной мудрости, ощущает фальшь высшего света. Он, можно сказать, единственный человек, сумевший увидеть за блеском красоты и популярности Элен ее пошлость и бездуховность.
Оба героя испытывают постоянную неудовлетворенность своей жизнью и собой. Князю Андрею и Пьеру свойственно стремление всех мыслящих людей - стремление к прекрасному идеалу. Их души, их умы не покрылись оболочкой самодовольной тупости и ханжества. Стремление к идеалу заставляет их обратиться к полезной общественной деятельности, к феномену Наполеона, который при всех своих недостатках был яркой личностью. Путь исканий Пьера и князя Андрея - это путь проб, ошибок и сомнений, но он развивает их, совершенствует, не дает им погрязнуть в болоте светской жизни. Много падений, разочарований несет князю Андрею и Пьеру их трудный путь поиска смысла жизни.
Одно из ярчайших мест романа - описание Аустерлицкого сражения. Именно это событие заставило князя Андрея иначе взглянуть на жизнь. Честолюбивая жажда славы, блистательной победы вела героя Толстого в бой. Но после того как ему пришлось пережить ужас смерти, большие перемены произошли в его душе: “Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы... Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни...” Такая переоценка ценностей - тяжкое, но справедливое наказание за сотворение кумира, за тщеславие.
Огромное значение в жизни и для Пьера, и для князя Андрея имели любовь, семья. Поспешная женитьба Болконского на хорошенькой, но пустой женщине принесла ему много разочарований. И все же, несмотря на это, он тяжело переживает смерть жены, считая себя главным ее виновником. Эта смерть. Аустерлиц повергли князя Андрея в глубокую депрессию. И только любовь к Наташе Ростовой возродила в нем радость существования.
Множество бед и моральных страданий доставила Пьеру женитьба на Элен. Это толкнуло его в масонское общество, заставило впервые серьезно обратиться к вопросу о смысле жизни.
И ему так же, как и Андрею Болконскому, любимая женщина вернула веру в себя, восстановила в его душе тихую, ясную радость - радость жизни.

А разочарование героев в своем кумире, в окружавшем их обществе и его идеалах, неудачи в личной жизни и ощущение бесполезности своего существования стали причинами духовного кризиса героев. В той или иной форме Андрей Болконский и Пьер Безухов искали выход из этого кризиса в полезной общественной деятельности.

1812 год начал новую страницу в жизни толстовских героев. Как патриоты своей Родины, просто как порядочные люди, они приняли на себя частичку тех испытаний и трудностей, того горя, что выпало на долю русского народа. Переломный момент войны, ставший во многом переломным моментом и в жизни Андрея и Пьера,- это. конечно же. Бородинское сражение. Как хорошо чувствующий бой человек, Болконский был в том сражении на своем месте и мог бы еще принести много пользы. Но судьба, упорная в своем желании уничтожить князя Андрея, наконец настигла его. Бессмысленная смерть от шальной гранаты оборвала такую многообещающую жизнь. И перед смертным часом Андрей многое увидел по-новому, понял ничтожность всех больших и мелких неприятностей, обид в самом главном вопросе - вопросе жизни и смерти.

Большим испытанием стало Бородинское сражение и для Пьера. На глазах Пьера страдали и умирали люди. Пьера поражает не только сама смерть, а то, что окружающие, привыкнув к ней, уже не видят дикости уничтожения людей людьми, называющими себя при этом разумными. После всех испытаний Пьер впервые почувствовал, как высока цена жизни. Но еще большие изменения в его душе произошли после плена. Из толстого ленивого барина он превратился в большого и сильного мужчину. Голод, холод, все физические испытания плена научили его радоваться каждой мелочи жизни. Да и сам герой Толстого предстал в глазах окружающих людей иным. Простые солдаты по достоинству оценили силу Пьера, его простоту и доброту - все те качества, что подвергались насмешкам светского общества. Пьер впервые почувствовал себя большим, нужным, всеми уважаемым человеком. “Все видят, что дела идут так скверно, что это нельзя так оставить и что обязанность всех честных людей - противодействовать по мере сил” - это слова уже опытного, умудренного жизнью Пьера. Далеко в прошлом осталось его пассивное созерцание недостатков общества. Из уст этого человека звучит призыв к действию. Этот призыв будет подхвачен и поведет в 1825 году дворян, сердца которых болят за Отечество, на Сенатскую площадь.
Андрей Болконский и Пьер Безухов выделяются среди всех героев романа “Война и мир” своей вечной неуспокоенностью, неудовлетворенностью собой и своей жизнью. Именно эти качества не дают уснуть их гражданской совести в благополучии и достатке. Ум и честность этих героев позволяют им увидеть настоящего носителя национальной культуры - народ. И желание облегчить жизнь простых людей поведет их по пути сближения с ними.

На правах рукописи

Громова

Полина Сергеевна

ПРОЗА а. к. тОЛСТОГО:

ПРОБЛЕМЫ ЖАНРОВОЙ ЭВОЛЮЦИИ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы

Тверского государственного университета.

Научный руководитель

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

кандидат филологических наук, доцент

Ведущая организация

Институт мировой литературы

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творчество классика русской литературы графа нельзя назвать неизученным. И хотя в сознании массового читателя Толстой – это, прежде всего, поэт и драматург, к его прозе неоднократно обращались различные исследователи. В их числе, и др. Наблюдения, сделанные ими, представляются ценными и учитываются в данной диссертации. Вместе с тем в изучении прозы Толстого остается еще немало неясных и открытых вопросов. Ранняя фантастическая и историческая проза традиционно рассматривается как два изолированных и самостоятельных этапа в творчестве писателя; связи ранней прозы Толстого с его романом не становились предметом специального исследования. До сих пор ввиду своей сложности наименее освещенными остаются вопросы о жанровой природе произведений Толстого и творческой эволюции писателя. Хотя о фантастической прозе Толстого существуют специальные работы, она еще не вполне раскрыта как художественное единство.

Проза Толстого представляет большое разнообразие жанровых форм и художественных решений. В ней раскрывается осмысление писателем современной российской действительности и национально-исторического прошлого, поднимаются вечные вопросы любви, добра, справедливости, веры, творчества. В то же время, являя жанровое разнообразие, проза Толстого отличается внутренним единством. У писателя не было намеренного отказа в зрелый период от фантастики и перехода к историческим произведениям, эта динамика представляется вполне естественной. Предпосылки исторического романа закладываются в ранней фантастике, а фантастические элементы органично вписываются в исторический роман. Обращаясь к художественным произведениям, созданным Толстым в тот или иной период его творчества, представляется необходимым более подробно исследовать их жанровые особенности, а также проследить становление образов героев и развитие различных тем, идей и мотивов. Все это непосредственно отражает творческую эволюцию Толстого. Особенный интерес для исследования в этом свете приобретает ранняя фантастическая проза, в которой закладываются основы художественных образов и характеров, развиваемых Толстым в дальнейшем, а кроме этого формируется авторская манера и вырабатывается основные художественные принципы творчества, реализованные в последующих произведениях разных жанров.

Объектом диссертационного исследования являются прозаические произведения, а именно ранняя фантастическая проза («Упырь», «Семья вурдалака», «Встреча через триста лет», «Амена») и роман «Князь Серебряный».

Предмет исследования – жанровая специфика произведений, особенности творческой эволюции писателя, а также взаимодействие различных литературных традиций и художественное новаторство в прозе.

Актуальность и научная новизна работы обусловлены тем, что в последнее время интерес к творчеству Толстого весьма усилился, но еще далеко не все связанные с ним проблемы могут считаться достаточно освещенными. В данной работе впервые предпринята попытка проследить жанровую эволюцию и вместе с тем осмыслить прозу Толстого в ее единстве, а также показать соотношение фантастического и исторического в его произведениях, закономерность движения от фантастического изображения жизни к романтическому историзму .

Цель исследования – проследить формирование и развитие жанровой системы в прозаическом творчестве.

Достижение поставленной цели требует решения ряда исследовательских задач :

1. Рассмотреть жанровую специфику прозаических произведений.

2. Внести ряд уточнений в имеющиеся представления о жанровой природе прозаических произведений Толстого.

3. Определить направления жанровых трансформаций, связанных с творческой эволюцией Толстого.

Методологическая основа исследования :

В диссертации использованы историко-литературный, сравнительно-генетический и сравнительно-типологический методы исследования. Ценными в изучении данной темы оказались труды по истории отечественной литературы и проблемам романтизма, и др., а также работы вышеуказанных авторов по творчеству. Теоретической основой исследования являются труды по поэтике, . В вопросах жанра мы опирались на исследования и.

Теоретическая и практическая значимость обусловлена тем, что данное исследование вносит дополнения к сложившемуся в литературоведении пониманию взаимосвязи художественного замысла и жанра произведения. Материалы диссертации могут быть использованы в практике вузовского преподавания истории русской литературы XIX в., а также спецкурсов, посвященных фантастической и исторической прозе XIX в., творчеству; для дальнейшей разработки проблем романтизма и его взаимодействия с другими литературными методологиями и направлениями.

Положения, выносимые на защиту:

1. Жанровая природа произведений Толстого тесно связана с характером художественного вымысла, который в свою очередь обуславливается творческим методом писателя.

2. Ранняя фантастическая проза Толстого представляет собой комплекс произведений, в котором формируются романтические принципы его творчества, а также находят свое отражение готическая литературная традиция и некоторые реалистические тенденции.

3. В творчестве Толстого не было резкого перехода от фантастической прозы к исторической. Интерес к истории и элементы исторического художественного мышления явно просматриваются в его ранних произведениях, а фантастические элементы ранней прозы, сохраняясь в позднем творчестве Толстого, органически сливаются с романтическим историзмом.

4. «Князь Серебряный» - закономерное продолжение и развитие тенденций, сформировавшихся в ранней фантастической прозе Толстого. Художественный метод Толстого-прозаика получает в романе наиболее полное воплощение.

5. «Князь Серебряный» - романтический исторический роман. Определение «романтический» является принципиально важным, так как в романе находит отражение характерное именно для романтизма понимание истории.

6. Проза Толстого, несмотря на жанровое многообразие, представляет собой динамическое художественное единство.

Апробация исследования проведена на II Международной научной конференции «Москва в русской и мировой литературе» (Москва, РАН ИМЛИ им. . 2-3 ноября 2010 г.), Ежегодных студенческих научных конференциях (Тверь, ТвГУ, г.), Международных научных конференциях «Мир романтизма» (Тверь, 21-23 мая 2009 г.; Тверь, 13-15 мая 2010 г.), Международной научной конференции «V Ахматовские чтения. , : Книга. Художественное произведение. Документ» (Тверь – Бежецк 21 – 23 мая 2009 г.), Региональной научной конференции «Тверская книга: древнерусское наследие и современность» (Тверь, 19 февраля 2010 г.), учебно-научном семинаре «Тема ночи в романтической литературе» (Тверь, ТвГУ, 17 апреля 2010 г.), учебно-научном семинаре «Пейзаж в романтической литературе» (Тверь, ТвГУ, 9 апреля 2011 г.).

Основные положения диссертации освещены в 11 статьях, опубликованных в региональных и центральных профильных изданиях. Список печатных работ приводится в конце автореферата.

Структура работы . Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии (225 наименований).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении кратко представлена история изучения художественного наследия Толстого, характеризуется степень исследованности проблем, связанных с его творчеством, определяются предмет и цели данной работы, ее актуальность, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава – «Ранняя фантастическая проза » – посвящена прозаической дилогии Толстого «Семья вурдалака и «Встреча через триста лет» как его первым фантастическим произведениям.

Первый параграф главы «Романтическая концепция фантастического и творчество » включает в себя обзор романтических воззрений на фантазию и воображение, необходимый для понимания отношения Толстого к фантастическому в художественной литературе , и содержит сопоставление этих воззрений с позицией самого писателя.

Поскольку романтические представления о фантастическом детально рассмотрены в диссертации на русском материале, в нашей работе, учитывая глубокие связи Толстого с европейской романтической традицией, главный акцент делается на эстетике зарубежного романтизма.

Как известно, в эстетических трудах, Ф. Шлегеля, Ш. Нодье и других романтиков разработана обширная и многоплановая концепция фантазии-воображения, затрагивающая как онтологические аспекты, так и непосредственные аспекты художественного творчества. В одной из статей Ш. Нодье писал: «Два главных святилища свободы – вера религиозного человека и фантазия поэта». Романтики особенно ценили способность к воображению в современной, сугубо прагматической действительности.

Толстому в высшей степени было свойственно то мистическое чувство жизни, которое в работах положено в основу определения романтизма. По замечанию, «Романтизм был ценен для Толстого в самых разных своих аспектах и проявлениях: в утверждении идеального мира, устремленности к «надзвездному», вечному и бесконечному, в поклонении красоте, культе искусства как «ступени к лучшему миру», пафосе самобытного и национального, в обаянии таинственного и чудесного и т. д.» Продолжая увлечение фантастикой, которое было характерно для русской литературы 30-х – 40-х гг. XIX в., ранняя проза Толстого обнаруживает связь с традицией раннего европейского романтизма. Согласно нашим наблюдениям, в ней в полной мере выразилось характерное для романтиков погружение в фантастический мир, утверждение ценности и многомерности фантастики, стремление к постановке через фантастику глубинных проблем бытия , а также соединение фантастического с ироническим.

Ранняя проза Толстого традиционно называется фантастической, так как ее объединяют мотивы сверхъестественного, вторгающегося в обычную действительность. Толстой широко использует философско-эстетические и выразительные возможности фантастики: в его ранней прозе она отражает авторский взгляд на мир, становится одним из основных способов раскрытия характеров героев и проблематики произведений. В диссертации развивается положение о том, что за привычной повседневностью писательская фантазия Толстого словно прозревает истинное устройство мироздания, обнаруживает закономерности и причинно-следственные связи между событиями на первый взгляд не связанными, тем самым создавая представление о многообразии и единстве Универсума.

Фантазия в творчестве Толстого отражает ту самую «человеческую правду», которая противопоставляется механическому подражанию в изображении природы, событий, характеров. Эта «правда» есть не что иное, как верность Художника самому себе (см. там же), своим принципам и понимаю действительности, отразить которое в художественном произведении, не обладая фантазией, невозможно. Таким образом, по Толстому, фантазия оказывается связанной, с одной стороны, со свободой художественного творчества, и, с другой стороны, с приобщением к глубинным тайнам мироздания. Поэтому представляется закономерным, что фантастические мотивы и образы, впервые появившиеся в ранней прозе Толстого, в дальнейшем не исчезают из его произведений, а продолжают развиваться на протяжении всего творческого пути.

Во втором параграфе первой главы – «Жанровые особенности рассказов “Семья Вурдалака” и “Встреча через триста лет”» – ставится вопрос о специфике этих двух произведений как романтической дилогии, определяются их основные жанровые особенности, а также детально рассматриваются общие мотивы, которые получат развитие в последующих произведениях писателя.

Рассказы «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет» не имеют точной датировки, но большинство исследователей сходится во мнении, что они являются самыми ранними опытами Толстого в прозе (кон. 30-х – н. 40-х гг.). Эти произведения традиционно и справедливо объединяются исследователями в дилогию.

В диссертации приводятся новые доказательства структурной общности рассказов, раскрываются художественные связи, скрепляющие их. Так, повествования от лица героев помещены в рамки. Внутренний текст и текст обрамляющий оригинально взаимодействуют, формируется сложная система точек зрения. Многоуровневая структура небольшого произведения позволяет писателю раздвинуть жанровые границы, существенно расширить сферу изобразительно-выразительных возможностей рассказа.

Дилогия Толстого не только обладает общими мотивами, переливающимися из одного произведения в другое, но и содержит то, что получает развитие в дальнейшем творчестве. Уже в этих произведениях Толстого выразилось «чувство истории» и способность воссоздания колорита и стиля эпохи. Действие рассказов отнесено в прошлое и имеет точную историческую приуроченность (1759, 1815 гг.). В диссертации выдвигается предположение о том, что датировка событий имела для Толстого определенное значение и за ней скрывается полемика со скептицизмом и рационализмом Просвещения: фантастические происшествия переживаются героями просветительского склада характера, которые в результате пережитых страшных приключений убеждаются в существовании того мира, о котором раньше не подозревали. Через духовный облик, речь, поведение, индивидуальные судьбы героев Толстой стремится нарисовать образ галантного века Людоваика XV, придворной аристократии, а вместе с тем и нравы сельской Молдавии. Яркость воспроизведения колорита эпохи усиливается тем, что рассказы написаны на французском языке . Все это не делает рассказы Толстого историческими (исторические события и персонажи упоминаются довольно кратко и главным образом в обрамляющем повествовании), но в них все же присутствуют черты, которые считает важными для поэтики романтического романа.

В параграфе показано, что единое содержание, которое развертывается в рассказах, наряду с фантастическими событиями уже включает романное начало. Фантастические события развиваются на фоне любовных отношений героев.

В первых рассказах появляется мощный узловой, организующий элемент, стилистически маркированный в тексте произведения и выступающий в качестве базовой сюжетной схемы. В «Семье вурдалака» это песня Зденки, спетая на ее родном языке, во втором рассказе это семейное предание о прапрабабушке героини. Эти элементы не только обнажают сюжетную схему, но и помогают раскрыть ведущий мотив дилогии – мотив преступления и искупления вины.

В исследовательской литературе (,) уже отмечена связь обоих рассказов с готической традицией. На этом основании ранняя фантастическая проза Толстого нередко определяется как готическая. На наш взгляд, Толстой воспринимает готику через призму ее осмысления романтизмом. Именно от романтиков Толстой наследует принципиальную многозначность фантастики, сложнейшие колебания смыслов. Фантастическое имело для романтиков несколько значений, но прежде всего с ней связывалась способность прозревать тайны мироздания, постигать действительность. У Толстого фантастическое становится выражением глубинных законов Универсума, оно выступает как активное начало, движущее судьбы героев.

Общая черта рассказов Толстого видится и в мотиве пути. Этот мотив, сквозной для творчества Толстого, в ранней фантастической прозе выполняет сюжетообразующую роль, укрепляя связи между отдельными эпизодами, а кроме того претворяет в действительность романтическое представление о вечной динамике жизни.

Значительное место в первых рассказах Толстого занимает проблема семьи и дома. Родственные связи, их возникновение или распад, семейное положение героя и его родословная оказываются важными сюжетообразующими компонентами. Особую значимость приобретают идеи нравственного долга и семейной преемственности, которая проявляется в возможности искупления вины через многие поколения.

Третий параграф главы – «Система образов в рассказах “Семья вурдалака” и “Встреча через триста лет”» – посвящен комплексному анализу образов героев дилогии. В параграфе также проводится сопоставление героев дилогии и романа А. Гамильтона «Мемуары графа де Грамона», по мотивам которого, возможно, и были созданы произведения Толстого .

Маркиз д’Юрфе («Семья вурдалака») и герцогиня де Грамон («Встреча через триста лет») – герои одной эпохи и одного круга, очевидна их культурная близость. Образы этих героев создаются Толстым на стыке романтической традиции и традиции французской галантной прозы XIIX столетия, в чем проявляется тонкое чувство исторического колорита.

Маркиз д’Юрфе, человек своих желаний и страстей, сталкивается с запредельным и уверяется в его существовании. Герцогиня де Грамон – настоящая светская дама, искушенная в любовных играх. Однако в ее душе жива детская вера в сверхъестественные силы, фантастические образы из легенды, слышанной когда-то, предстают в ее воображении необычайно ярко. Фантастические события, произошедшие с героями, не меняют их характеры решительно, но все же они открывает для себя иную область бытия. Образ д’Юрфе наделен чертами романтического скитальца, а столкновение с фантастическим миром подчеркивает сложность и неординарность его натуры.

Кроме образов главных героев, в диссертации специально рассматривается система двойников в обоих рассказах, которая еще раз подчеркивает художественное единство произведений и присутствие в дилогии романного начала.

Во второй главе – «“Упырь” и “Амена” в контексте творческих поисков » – жанровые особенности произведений писателя анализируются с позиции его дальнейших творческих исканий.

В первом параграфе – «“Упырь” как романтическая фантастическая повесть» – речь идет о развитии в повести структурных особенностей и мотивов, заявленных в двух ранних рассказах.

В повести «Упырь», как и в рассказах, реализуется рамочная структура повествования. Однако повесть представляет собой существенно усложнившуюся систему рамок. Повествование становится разветвленным; особая структура повести обнажает причинно-следственные связи между реальными и фантастическими событиями, что в целом соответствует авторской картине мира.

Центральное место в повести занимает фамильное предание о преступлении Марфы против своего супруга и о родовом проклятии, которое оно повлекло за собой. Это предание выполняет роль событийного и композиционного ядра, центра, к которому так или иначе стягиваются все линии повествования. Его следует рассматривать как «идейный узел всех происшествий», лежащий в основе фабулы повести и функционально идентичный песне Зденки и семейному преданию в ранней дилогии.

В повести присутствуют мотивы, сквозные для всего прозаического творчества Толстого. В параграфе рассматриваются мотивы пути, семьи и дома, идеи нравственного долга человека и жизненных ценностей. В отличие от ранних рассказов, в повести Толстого мотив пути выражен неявно (путешествия по фантастическому миру). Вместе с тем фантастическое в «Упыре» становится жанрообразующим принципом: оно пронизывает все произведение, определяет развитие сюжета.

Фантастическое начало находится в сложных соотношениях с историческим. События «Упыря» разворачиваются в близкое автору время, но историческое прошлое своеобразно входит в него (например, обращение к записям в городском архиве Комо). Через колоритные образы старомодной московской бригадирши Сугробиной и советника Теляева как бы оживает русский XVIII век. Авторское чувство истории, стремление раскрыть противоречивый характер эпохи через человеческую индивидуальность проявляется здесь очень ярко.

Во втором параграфе главы – «Фантастическое как жанровая основа повести “Упырь”» – обосновывается значимость определения «Упыря» именно как романтической фантастической повести.

В романтической литературе фантастическое становится способом не только воссоздания народного мировоззрения, но и постижения действительности и человеческого сознания. Темная, «ночная» фантастика, характерная для позднего романтизма, большинством исследователей связывается со стремлением проникнуть в суть страшной, дисгармоничной действительности. Романтиков интересуют трансцендентные сферы, загадки мироздания и его тайные законы, которые проявляются в повседневной жизни. В повести реализуется романтическое миропонимание Толстого, в котором способность фантастически видеть окружающее занимала очень большое место. Тем самым привычный мир предстает бесконечно глубоким и таинственным.

Ранние произведения Толстого насыщены фантастическими образами, генетически восходящими ко множеству источников, среди которых античная мифология, малоросский фольклор, литературная традиция. Фантастическое у Толстого имеет амбивалентную природу. С одной стороны, «темные» силы губят Рыбаренко и Антонио и ставят под угрозу жизни Владимира, Даши, Руневского, но, с другой стороны, вмешательство фантастического приводит к тому, что влюбленные благополучно соединяются и свершается возмездие за древнее предательство. Но нельзя утверждать, что фантастическое окончательно покидает действительность. Финал повести двойственен: несмотря на то, что сюжет завершается благополучно, Руневский глубоко проникается верой в потусторонние силы и фантастические миры.

В повести «Упырь» темное фантастическое персонифицировано в целом ряде персонажей, природа которых двойственна: так, бригадирша оказывается проклятой красавицей, статский советник – упырем. Описание этих персонажей не лишено романтической иронии. Особняком стоит образ Черного Домино, ранее не рассматривавшийся исследователями. В диссертации исследуется инфернальная природа этого персонажа и предлагается следующая его интерпретация: вторгаясь в человеческий мир, зло становится еще страшнее и губительнее потому, что облик, который оно принимает, неотличим от человеческого. Предельная размытость этого образа позволяет «подозревать» Черное Домино в каждом человеке. Черное Домино – это «кто-нибудь» , никто, и потому – каждый, любой, все. Носителем темного, враждебного начала может оказаться любой встречный человек, и в этом трагический пафос философии Толстого.

Фантастическое в «Упыре» максимально сближается с повседневностью, становится неотделимым и практически неотличимым от нее. Толстой широко использует прием «обытовления» фантастики, причем нагнетание ужасного в духе готической традиции тесно переплетается с романтической иронией, часто сопровождающей введение фантастического: драгоценности, купленные Рыбаренко у контрабандиста, оборачиваются человеческими костями, в том числе и детским черепом, и в то же время действенным оружием в борьбе с вампирами-призраками становится обыкновенный пистолет.

В причинно-следственных связях между событиями, происходящими в повести «Упырь», ярко проявляется взаимосвязь фантастического и реального. Приоритет в отношении причинности событий отдается автором все же фантастическому. Это соответствует романтическому пониманию жизни как чуда и во многом отражает мировоззрение самого Толстого. «Утверждение величайшего «чуда» жизни, рождения, смерти, «чуда» созидания и творчества – именно в этом и заключались пафос романтизма и причины его величайшего обаяния и популярности».

Третий параграф называется «Система образов повести “Упырь”» .

Создавая развитую систему образов, Толстой основывается на принципе двойничества персонажей и вместе с тем их разных психологических реакций: герои оказываются в сходных ситуациях испытания фантастическим, ведь в понимании Толстого фантастическое – это «астральная сила, исполнительница решений, сила, служащая равно и добру и злу». Различное поведение героев способствует раскрытию их характеров.

В диссертации сопоставляются три героя (Руневский, Рыбаренко и Владимир), выясняются их роли в художественном мире повести. С образом Рыбаренко, на наш взгляд, связан романтический мотив высокого безумия. Герой выступает как выразитель умонастроений целой эпохи, но эта эпоха подходит к концу. С другой стороны, в образе Рыбаренко утверждается жизненность и актуальность романтических идеалов и стремлений.

Главный герой повести Руневский дан Толстым в эволюции. В начале повести это обыкновенный светский молодой человек, но, приобщаясь к фантастическому миру, он играет свою роль в разрешении родового проклятья. В диссертации прослеживается изменение мировоззрения героя по мере развития сюжета. Диалектичность образа Руневского отражает внимание к внутреннему миру человека, зародившееся в литературе романтизма и развившееся в реалистической литературе.

Особый исследовательский интерес представляет образ Даши. У героини нет никаких черт, которые можно было бы назвать портретными. Она не имеет конкретного облика, она подобна зыбкому видению. Но, начиная рисовать образ в романтическом ключе, в дальнейшем Толстой идет по другому пути: прибегая к психологическому анализу, он стремится конкретизировать образ, придать ему большее жизнеподобие.

В четвертом параграфе – «Жанр и проблематика романного отрывка “Амена”» – уточняется жанр и исследуются художественные особенности самого позднего произведения в ряду фантастической прозы Толстого.

На наш взгляд, опираясь на литературную традицию, систематизируя собственные художественные находки, Толстой подводит определенные итоги своей литературной деятельности и создает произведение неординарное с точки зрения структуры, жанра и коллизии .

По сравнению с предшествующими произведениями историческая основа «Амены» углубляется. Толстой обращается к очень сложному, во многом трагическому времени в античной истории: к эпохе раннего христианства. Колорит этой эпохи воссоздается в деталях обстановки, характерах действующих лиц, их поведении. Вместе с тем историческое время, отраженное в «Амене», не утрачивая своих конкретных черт, приобретает мифологический характер. Мотивы нравственного упадка Рима, страданий ранних христиан причудливо сочетаются с фантастическими мотивами. Мифологический характер времени в «Амене», а также развиваемые в отрывке извечные проблемы дружбы, любви, предательства и раскаяния обуславливают универсальность тематики. В частном эпизоде прослеживаются общие закономерности исторического развития, история предстает в своем движении и проявляется в жизни конкретных людей. Развивается важная для автора мысль о том, что история человечества – это неразрывный процесс, и случившиеся однажды события не проходят бесследно, а имеют длительные последствия.

В «Амене» реализуется двойная рамочная структура. Вставленный в обрамление текст с точки зрения жанровой принадлежности является философской литературной притчей, которая совмещает в себе описание конкретных событий и иносказательный пласт, содержащий религиозно-нравственное наставление. Преступление, совершенное Амвросием, – это преступления против совести, против общих морально-нравственных законов, выразителем которых становится христианство. Толстой отступает от традиции раннего романтизма, идеализировавшего античность, и оказывается ближе к религиозным идеям поздних романтиков.

Далее в параграфе подвергается специальному рассмотрению сложность и многозначность построения образа главного героя «Амены» Амвросия. С первого взгляда его блик и поведение вызывает ассоциации с образом инфернального злодея: Амвросий рассказывает страшную поучительную историю. Но постепенно становится ясно, что герой этой истории – он сам, и возникает диссонанс между условным готическим обликом и сложным внутренним миром человека. Характер Амвросия раскрывается в динамике, отражающей сложную переходную эпоху в истории человечества.

Третью главу – «”Князь Серебряный” как романтический исторический роман» – составляет исследование художественного мира и жанровой природы романа «Князь Серебряный».

Первый параграф – «О некоторых закономерностях развития русской исторической прозы» – посвящен жанру исторического романа в русской литературе и в творчества Толстого.

В диссертации отстаивается мысль о закономерности появления в творчестве Толстого исторического романа, поскольку интерес к истории, внимание к историческому колориту присутствовал уже в ранних его произведениях. Историзм закономерно утверждается в творчестве Толстого.

Глубокий интерес Толстого к истории связан с ее пониманием в романтизме. Для романтиков история была выражением идеи движущейся, творящейся на глазах жизни, историю романтики понимали как динамический процесс (,). В своих произведениях романтики художественно осмысляют действительность, в том числе и историческую, пытаясь проникнуть в действующие в ней закономерности, подчеркивая ее сложный и противоречивый характер.

Развитие русского исторического романа наиболее часто связывают с произведениями В. Скотта. Однако неверно объяснять появление исторического романа в русской литературе только европейским влиянием. На протяжении XVIII в. Россия активно вливается в культурный европейский контекст, постепенно переходя от механического заимствования к осмысленной и избирательной преемственности. В связи с этим все более очевидной становится необходимость национальной самоидентификации, обращения к собственной истории и культуре, поиска своих корней и оригинальных идей во всех сферах общественной жизни. Таким образом, появление жанра исторической повести, а затем и исторического романа в русской литературе оказывается вполне закономерным. Закономерным представляется и обращение к истории Толстого: последовательный романтик, он видел в истории отражение творящейся жизни, а также причины многих проблем и трудностей современного российского общества.

Во втором параграфе – «Принципы романтического историзма » – с опорой на имеющиеся исследования уточняются некоторые особенности исторической концепции Толстого

Как известно, интерес к национальной истории и культуре сохраняется у Толстого на протяжении всего его творчества. История предоставляла Толстому широкие возможности как для художественного творчества, так и для выражения своей философско-этической, эстетической, гражданской позиции. Однако важнейшими в произведениях Толстого являются нравственные конфликты. История в своей динамике становится и воплощением, и развитием этих конфликтов, обнажающих тесную связь минувших эпох и настоящего времени. В романе «Князь Серебряный» Толстой в художественной форме исследует нравственный смысл эпохи Ивана Грозного и приходит к выводу, что уроки истории не проходят бесследно. Толстой утверждает мысль о связи поколений и ответственности одного поколения за то, что было совершено предыдущим. Эта мысль, развившаяся в романе, берет свое начало в ранней фантастической прозе.

Толстого, как и многих русских писателей, в прошлом интересовали яркие, сильные, волевые личности, которых зачастую не находилось в современности. В романе представлено тщательное (почти кропотливое) исследование личности Грозного. Характер Серебряного проявляется в его поступках, которые совершаются по велению не столько разума, сколько сердца. Характер Годунова, жизненная позиция которого, наоборот, принципиально рационалистична, раскрывается в спорах с Серебряным. Понять образ Вяземского помогает любовный конфликт, Скуратова – семейный. И хотя приемы психологизма, к которым прибегает Толстой, различны, через образы всех героев романа так или иначе выражается сложность и неоднозначность переходной эпохи в истории России .

Как неоднократно отмечалось исследователями, Толстой, работая при создании произведений со множеством источников и настаивая на соблюдении даже исторической орфографии , с самой историей обращается все же довольно свободно. Он допускает анахронизмы и своеобразный монтаж исторического времени. Для Толстого как писателя-романтика первостепенной важностью обладал высокий нравственный смысл истории, ее движения, а отнюдь не внешнее историческое правдоподобие. В романтическом искусстве наиболее важной является не правда факта, а правда идеала, судьбоносное стремление истории, ее закономерность и высший смысл. Толстой прозревает этот смысл в преодолении зла добром, любовью, прощением.

В третьем параграфе – «Нравственный конфликт и проблематика романа “Князь Серебряный”» – анализируется проблематика романа и прослеживается трансформация тем, идеи и мотивов ранней прозе в романе.

Рассматривая конфликт «Князя Серебряного», мы отмечаем его романтический характер. В романе сталкиваются энтузиазм и деспотизм: деяния во благо людям, которые Серебряный совершает, не раздумывая, противопоставляются преступлениям Грозного, намеренно подавляющего и отдельных людей, и в целом весь русский народ.

Специальное внимание в диссертации уделяется финалу романа. В диссертации доказывается его сложный, «перспективный» характер: появление темы завоевания Сибири, дальнейшей русской истории, изображение героизма и удали русского человека создают более светлую историческую перспективу и смягчают мрачное изображение жестокого века Ивана Грозного. Создание светлой исторической перспективы рассматривается в диссертации как яркая черта романтического исторического романа.

В романе Толстой продолжает развивать темы, идеи, мотивы, заявленные им в фантастических произведениях, и прибегает к некоторым уже апробированным художественным приемам.

Так, в организации романа ощущаются следы характерной для ранней фантастической прозы рамочной структуры. В предисловии и в конце романа мощно проявляется авторское повествовательное начало, скрепляющее художественное единство произведения.

Еще одной структурной особенностью ранней фантастической прозы Толстого, реализовавшейся в романе, является узловой элемент. В романе это сцена колдовства-пророчества на мельнице. Узловой элемент в произведениях Толстого – это та точка в развитии сюжета, из которой просматривается дальнейший ход событий и судьбы героев. Наличие узловых элементов является важным принципом организации прозаических произведений Толстого.

Оригинально преломляется в романе ряд мотивов ранней прозы Толстого. «Князь Серебряный» построен как роман-странствие. Серебряный активно передвигается на протяжении всего действия; мы и знакомимся с ним, и расстаемся на дороге. Странствие Серебряного, не имеющее видимой конечной цели, не является бессмысленным. На каждом этапе пути герой совершает то, что диктует ему нравственный долг, верность царю, преданность отчизне. Серебряный – герой-энтузиаст, и активное движение является важным аспектом его образа. Всякий раз, поступая так, как велят ему совесть и честь, Серебряный начинает новый этап своего странствия, своими действиями в каждой ситуации неосознанно способствуя утверждению добра и справедливости.

Гибель Серебряного, вызывавшая недоумение у современников Толстого, представляется нам закономерной. Сам герой признается: «Мысли мои помешались… <…> теперь все передо мной потемнело; не вижу боле, где ложь, где правда. Все доброе гибнет, все злое одолевает! <…> Часто, Елена Дмитриевна, приходил мне Курбский на память, и я гнал от себя эти грешные мысли, пока еще была цель для моей жизни, пока была во мне сила; но нет у меня боле цели, а сила дошла до конца…». Разрушение государственных устоев, крах идеалов справедливого правления, народные бедствия воспринимаются Серебряным как личная катастрофа. На протяжении романа герой следует своим идеалам, «велению благородного сердца», но те события, свидетелем или участником которых он оказывается, не проходят для него бесследно. К концу романа герой оказывается лицом к лицу с необходимостью пересмотра своих приоритетов, переоценки духовных и гражданских ценностей. Скорая смерть Серебряного избавляет его от нравственных мучений, которые могли бы обернуться и предательством (отечества или своих идеалов), и безумием. Таким образом, на протяжении всего жизненного пути Серебряный сохраняет верность идеалам чести, благородства и деятельного добра. Толстовская идея цельного бытия цельной личности в романе «Князь Серебряный» воплотилась наиболее полно.

Важное место в романе занимают мотивы семьи и дома. Семьи, изображенные в романе «Князь Серебряный», отличаются неблагополучием, но конфликты между членами одной семьи основаны, как правило, не на семейной, а на морально-нравственной почве (например, конфликт Максима Скуратова с отцом). В романе показан процесс распадения семейных уз, сопряженный с мотивами бездомья и скитальчества, характерных для романтизма байронического периода.

Романтическая фантастика, определяющая основное содержание ранней прозы Толстого, в его романе также занимает важное место. Фантастическое и реально-историческое начала не противопоставляются, а активно взаимодействуют между собой, порождая органичный мир художественного произведения, оригинальность которого обеспечивается реализацией развернутой авторской концепцией действительности. По сравнению с ранней прозой, где фантастика была явной (терминология), в романе она становится завуалированной, но не утрачивает своей значимости. Во-первых, узловой элемент романа сопряжен со взаимопроникновением фантастического и реального. Во-вторых, фантастическое отражает верования людей XVI столетия и способствует воссозданию национального и исторического колорита романа.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования. Рассмотрение жанровой эволюции привело нас к выводу, что проза Толстого представляет собой целостное явление, она обнаруживает постоянство его эстетических принципов и писательских интересов. Резкого перехода между этапами творчества Толстого не было: то, что проявилось в его романе, был заложено в ранних прозаических произведениях.

Основные положения диссертации отражены

в следующих публикациях:

Публикации в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК МОиН РФ:

1. Громова: к вопросу творческой эволюции // Известия РГПУ им. . Серия: Общественные и гуманитарные науки . – № 000. – Санкт-Петербург: Российский государственный педагогический университет им. , 2011. – № 000.– С. 54 – 61.

2. Громова и проблематика прозы // Вестник ТвГУ. Серия: Филология. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2011. – Вып. 3. – С. 206 – 210.

Публикации в других изданиях:

3. К слову о литературных мистификациях и творческих поисках графа (по рассказам «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет») // Романтизм: грани и судьбы. Уч. зап. НИУЛ КИПР ТвГУ. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2008. – С. 44-48.

4. Громова образов в повести «Упырь» в контексте русского историко-литературного движения от романтизма к реализму // Мир романтизма: материалы Междунар. научной конференции «Мир романтизма». – Тверь, 26 – 29 мая 2008 г. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2008. – Т.13(37). – С. 253 – 258.

5. Громова фантастика в ранней прозе // Слово: сб. науч. работ студентов и аспирантов. – Тверь, 2009. – Вып. 7. – С. 18 – 23.

6. Громова дуализм и пространственная организация прозы // Мир романтизма: сб. науч. тр.: К 95-летию со дня рождения профессора и 50-летию созданной им романтической школы. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009. –Т– С. 210-219.

7. Громова фантазии и вымысла в эстетике западноевропейских романтиков // Романтизм: грани и судьбы: Ученые записки. НОЦ КИПР ТвГУ. – Тверь: Научная книга, 2010. – Вып.9. – С.19– 25.

8. Громова ночи в прозе // Романтизм: грани и судьбы: уч. зап. НОЦ КИПР ТвГУ. – Тверь: Научная книга, 2010. – Вып.9. – С. 81-86.

9. Громова Москвы в романе «Князь Серебряный» // Москва в русской и мировой литературе: тез. докл. II Международной научной конференции. – Москва, РАН ИМЛИ им. , 2010. – С.8 – 9.

10. Громова Скопины-Шуйские в творческом осмыслении // Материалы региональной научной конференции «Тверская книга: древнерусское наследие и современность». – Тверь, 2010. – С.37 – 49.

11. Громова герой прозы в контексте теории пассионарности. // Материалы Международной научной конференции «V Ахматовские чтения. , : Книга. Художественное произведение. Документ». – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009. – С.74 – 81.

12. «Амена» к проблеме героя // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Филология.– Тверь: Твер. гос. ун-т, 2010. – Вып. 5. – С.176 – 180.

Тверской государственный университет

Редакционно-издательское управление

Тверь, ул. Желябова, 33.

Тел. РИУ: (48

Федоров фантастическая проза и традиции романтизма в русской прозе 40-х гг.: автореферат диссертации… кандидата филологических наук. –М., 2000. – 33 с.

Cм.: Федоров. соч.

Литературные манифесты западноевропейских романтиков/ ред. . – М.: Наука, 1980. – С. 411.

Жирмунский романтизм и современная мистика.– СПб.: Ахюма, 1996.

Карташова фантастики в романтических произведениях сороковых годов // Мир романтизма: сб. науч. трудов. – Тверь: ТвГУ, 2003. – Т– С. 87.

Толстой постановки на сцену трагедии «» // Толстой сочинений в 4 т. – М.: Правда, 1980. – Т. 3. – С. 446.

См.: Реизов роман XIX века. – М.: Высшая школа, 1977. – С. 9 – 31.

Мемуары графа де Грамона. – М.: Худ. лит., 1993.

Карташова в теорию романтизма. –Тверь: ТвГУ, 1991. –С. 53.

Толстой к от 01.01.01 г. // Толстой. соч.–Т. 4. – С. 353.

По мнению большинства биографов, «Амена» написана в 1846 г. См. об этом: , : Биография и разбор его главных произведений.– СПб.: И. Загряжский, 1909; Кондратьев: материалы для истории жизни и творчества. – СПб.: Огни, 1912; «Сердце полно вдохновения...»: Жизнь и творчество. – Тула: Приок. кн. изд., 1973.

Толстой Серебряный // Толстой. соч. – Т. 2. – С. 372.

Урок 1,2: Художественный мир Л. Н. Толстого.

Цели урока:
помочь учащимся найти свой путь к творчеству и личности Л.Толстого, осознать его религиозные и эстетические взгляды, попытаться проникнуть в его духовный и художественный мир

Оборудование:

1. Портреты писателя кисти Крамского, Репина, Перова, Нестерова, Шмаринова;
2. Фотографии последних лет;
3. Видеофильм «Репин рисует Толстого» (9 минут), - М., студия «Кварт»;

Аудиозапись «Дневник Л. Н. Толстого» (4 минуты), - М., студия « Кварт»;

Предварительное задание к уроку.

Индивидуально:

1. рассказ о предках Толстого;
2. сочинение-миниатюра для специально подготовленных учащихся «Л. Толстой глазами художников», «Мои впечатления при виде портретов писателя»;
3. рассказ о привычках писателя, жестах, речи и т.п. («Штрихи к портрету» по книге «Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников», - М., Просвещение, 1974);
4. любимые стихи Л. Толстого: «Воспоминание» А. С. Пушкина, «Молчание» Ф. И. Тютчева, «А. Л. Б-кой» А. А. Фета;
5. Лев Толстой и музыка (любимые музыкальные произведения в исполнении учащихся комментарии к ним).

Ход занятия.

1. Слово учителя «Мир Льва Толстого».

Наш урок, естественно, не может охватить беспредельность мира писателя. Но, может быть, он поможет вам определить путь к своему Толстому. Наш урок - не биография писателя и не очерк творчества, мы не будем подробно прослеживать весь жизненный путь писателя. Скорее всего, цель урока в том, чтобы показать писателя с менее знакомой нам стороны, взглянуть на него как на человека, как на личность.

Немаловажную роль играют истоки. Все начинается с семьи, с «родового гнезда», с предков. А предки Льва Толстого поистине легендарные.

2. Предки Л. Толстого. Рассказ ученика

Лев Толстой родился 28 августа (9 сентября) 1928 года в имении Ясная Поляна Крапивенского уезда Тульской губернии в аристократической дворянской семье.

Род Толстых существовал 600 лет. По преданию, и фамилию свою они получили от великого князя Василия Васильевича Темного, давшего предку писателя Андрею Харитоновичу прозвище Толстой. Прадед Л. Н. Толстого Андрей Иванович был внуком Петра Андреевича Толстого, одного из славных зачинщиков стрелецкого бунта при царевне Софье. Падение Софьи заставило его перейти на сторону Петра I, который долго не доверял Толстому. Это был человек, европейски образованный, участник Азовского похода 1696 года, знаток морского дела. В 1701 году в период резкого обострения русско-турецких отношений был назначен Петром I послом в Константинополь. В 1717 году П. А. Толстой оказал царю важную услугу, склонив царевича Алексея к возвращению в Россию из Неаполя. За участие в суде и тайной казни царевича П. А. Толстой был награжден поместьями и поставлен во главе тайной правительственной канцелярии.

В день коронования Екатерины I он получил титул графа, поскольку вместе с Менщиковым энергично содействовал ее воцарению. Но при Петре II, сыне царевича Алексея, П. А. Толстой оказался в опале и в возрасте 82 лет был сослан в Соловецкий монастырь, где вскоре умер.

Лишь в 1760 году при императрице Елизавете Петровне, потомству П. А. Толстого было возвращено графское достоинство.

Дед писателя, Илья Андреевич, был человеком веселым, доверчивым, безалаберным. Он промотал все свое состояние и вынужден был служить губернатором в Казани.

Помогла протекция всесильного военного министра Николая Ивановича Горчакова, на дочери которого он был женат. В семье И. А. Толстого жила воспитанница, дальняя родственница жены Пелагеи Николаевны Горчаковой Татьяна Александровна Ергольская. Она была тайно влюблена в его сына Николая Ильича.

Николай Ильич, отец писателя, в 17 лет определился на военную службу адъютантом к князю Андрею Ивановичу Горчакову, участвовал в славных военных походах 1813-1814 гг., попал в плен к французам и был освобожден в 1815 году нашими войсками, вступившими в Париж. Вышел в отставку, приехал в Казань. Но смерть отца оставила его нищим. Тогда на семейном совете было принято решение: жениться на богатой и знатной княжне Марии Николаевне Волконской. Так Толстые переехали на жительство в Ясную Поляну, имение княжны Волконской.

Волконские вели свой род от Рюрика и считали своим родоначальником князя Михаила Черниговского, зверски замученного татарами в 1246 году за гордый отказ соблюдать басурманские обычаи и причисленного к лику святых. Потомок князя Михаила князь Иван Юрьевич в XIII веке получил Волконский удел по речке Волконе, протекавшей в Калужской и Тульской губерниях. От него и пошла фамилия. Сын его, Федор Иванович, геройски погиб на Куликовском поле в 1380 году.

Легендой окружен прадед по матери, Сергей Федорович Волконский. Генерал-майором он участвовал в Семилетней войне. Тоскующей жене приснился сон, где голос ей повелевает послать мужу нательную икону. Через фельдмаршала Апраксина икона была немедленно доставлена. И вот в сражении пуля попадает Сергею Федоровичу в грудь, но икона спасает ему жизнь. С тех пор икона, как священная реликвия, хранилась у деда Л. Толстого, Николая Сергеевича.

Николай Сергеевич Волконский, дед писателя, был государственным человеком, приближенным императрицы Екатерины II. Но, столкнувшись с ее фаворитом Потемкиным, гордый князь поплатился придворной карьерой и был сослан воеводой в Архангельск. Выйдя в отставку, он женился на Екатерине Дмитриевне Трубецкой и поселился в Ясной Поляне. Екатерина Дмитриевна рано умерла, оставив единственную дочь Марию. Крестьяне уважали разумного барина, который заботился об их благосостоянии. Он построил в имении богатый усадебный дом, разбил парк, выкопал большой пруд. В 1821 году он умер.

В 1822 году осиротевшая Ясная Поляна ожила, в ней поселился новый хозяин Николай Ильич Толстой. Семейная жизнь его сначала сложилась счастливо. Пошли дети: Николай, Сергей, Дмитрий, Лев и, наконец, долгожданная дочь - Мария. Однако появление ее на свет обернулось безутешным горем для Н. И. Толстого: во время родов умерла Мария Николаевна, и семейство Толстых осиротело.

Мать заменила Татьяна Александровна Ергольская, которая по-прежнему любила отца, но не вышла за него замуж. Отец скончался в 1837 году, когда Левушке было 9 лет. Так семейство осиротело совсем.

Добавление учителя.

В детстве Толстого окружала теплая семейная атмосфера. Здесь дорожили родственными чувствами. Здесь сочувственно относились к бедным, оделяли их деньгами. Еще мальчиком Л. Толстой присматривался к верующим людям, странникам и богомольцам. Так вызревала в душе будущего писателя «мысль народная»: «Все окружавшие мое детство лица - от отца до кучеров - представляются мне исключительно хорошими людьми, - говорил Л. Толстой, - вероятно, мое чистое, любовное чувство, как яркий луч, открывало мне в людях лучшие их свойства, и то, что все люди эти казались мне исключительно хорошими, было гораздо ближе к правде, чем то, когда я видел одни их недостатки».

Будучи студентом Казанского университета, Лев Толстой увлекается идеей нравственного возрождения человечества. Сам начинает анализировать отрицательные стороны своего характера с предельной искренностью и прямотой. Юноша не щадит себя, он преследует не только свои постыдные поступки, но и недостойные высоконравственного человека помыслы. Так начинается беспримерный труд души, которым будет заниматься Толстой всю жизнь. Пример этого душевного труда - дневники писателя, составившие 13 томов его творческого наследия. Густой туман злоязычий и восторгов окутывал этого человека при жизни. Вряд ли были люди, вовсе не слышавшие о нем, но даже если и были, все равно их жизнь стала во многом иной, с тех пор, как на земле возникло это явление - Лев Толстой.

Потому что после этих произведений люди стали иначе смотреть на себя. Он писал не повести и романы, которые можно было читать или не читать, он перестраивал мир, но прежде он должен был перестроить самого себя.

Есть в огромном литературном наследии Толстого, занимающем 90 томов юбилейного издания его сочинений, одна книга, известность которой далеко не так велика, как известность «Войны и мира» или «Анны Карениной». А между тем книга заслуживает нашего благодарного внимания. Это книга жизни великого писателя. Ее не станешь читать подряд, как роман или повесть. Но значение ее огромно, смысл высок.

Работа с аудиозаписью «Дневник Л. Н. Толстого».

При прослушивании записи сделайте вывод о взглядах Л. Н. Толстого

Продолжение учителя.

Но поиск себя, своего собственного «я» продолжается: Петербургский университет; успешная сдача экзаменов, но бросает начатое; служба в канцелярии Тульского губернского правления - но и это оставлено. «Метания души» приводят его на Кавказ. Он становится участником Крымской войны - (голос предков дал о себе знать). Впечатления от войны лягут в основу «Севастопольских рассказов» и «Войны и мира».

Вернувшись с войны, он женится на Софье Андреевне Берс, и опять поиск смысла жизни: желание быть хорошим хозяином, и в тоже время он еще и пишет. Он уже довольно известный писатель, автор военных рассказов, «Войны и мира», он счастлив в кругу семьи. Но как писатель, постоянно ощущает, что что-то не так, то есть поиск истины, смысла жизни продолжается. Таким он был запечатлен на картинах русских художников, не раз приезжавших в Ясную Поляну.

3. «Толстой глазами художников…» (Мои наблюдения) Сочинение- миниатюра подготовленного ученика. (Например, по портрету Л. Н. Толстого работы художника Крамского).

Из живописных портретов наилучшим надо признать портрет работы Крамского, писавшийся в 1874 году, когда Льву Николаевичу было 45 лет.

На портрете этом замечательно изображены глаза, так как в первую очередь писатель считал, что глаза - это «зеркало души». В напряженном, спокойном, сосредоточенном взгляде чувствуется поэтическая широкая натура, огромный интеллект, сильный темперамент, большое сердце, непреклонная воля, предельная простота, благожелательность к людям, благородство.

Лицо его по своим чертам кажется на первый взгляд совсем обыкновенным, простым, очень русским. Это не лицо аристократа. Но в лице Льва Николаевича все же чувствуется сильная порода, живучесть определенного рода людей. Лицо как будто высечено, вылеплено из какого-то очень упругого материала. Черты лица крупные, грубые, резкие. Огромный выпуклый лоб, хорошо видный, потому что волосы зачесаны назад, в висках сдавленный, как будто весь мозг сдвинут в его переднюю часть. Вдоль всего лба две горизонтальные большие глубокие морщины. На переносье две вертикальные, еще более глубокие, но короткие морщины.

Лоб сильно надвинут на глаза, как бывает, когда хмурятся или при усиленном мышлении. Брови огромные, щетинистые, мохнатые, сильно выступающие вперед. Такие брови должны быть у чародеев, сказочных дедов, богатырей, мудрецов. В них что-то дремучее и мощное. Брови висят над самыми глазами.

Кости на скулах сильно выдвинулись. Щеки чуть ввалились. Это придает лицу вид человека, всю жизнь свою много и упорно трудившегося.

Нос его очень широкий. Это больше всего сближает его с древними стариками. В форме носа нет ничего барского, утонченного. Так и представляешь себе, как он вдыхает этим типически русским носом запах лесов и дорогих ему привольных русских полей. Ноздри тонкие, иногда раздуваются, как у лошадей чистой высокой крови.

От носа идут к углам губ косые с каждой стороны носа глубокие складки. И на каждой щеке тоже по одной небольшой складке. Как будто скульптор провел резцом тут и там, чтобы сделать черты лица рельефнее. Это придает лицу выражение энергии и мужества.

Губ большей частью не видно, они обросли пушистыми усами. В очертаниях губ нет ничего красивого. Но когда смотришь на это лицо, кажется, что у него никакого другого рта не могло бы и быть. Рот тоже прост: крупный, выпуклый, но вместе с тем в нем чувствуется мягкая и добрая сила.

Его большая борода увеличивает размер лица. Смотришь на его бороду и думаешь: «Как же он мог бы быть без такой широкой русской, роднящей его с миллионами крестьян бороды!» Но вместе с тем в этой вьющейся старинной бороде есть что-то мудрое, вековечное.

О чем невозможно сказать, глядя только на портрет? (О том, каким был голос, жесты, мимика, какова речь писателя).

4. «Штрихи к портрету» Сообщение учащегося.

Интересны воспоминания современников о руках Л. Н. Толстого. Они были ни большие, ни малые, среднего размера, полноватые, мягкие, в старости не морщинистые, как у многих, а с гладкой кожей и всегда безукоризненно чистые. Он неоднократно их в течение дня мыл. Ногти не удлиненной формы, а широкие, округлые, коротко остриженные, также безупречно чистые.

Некоторые жесты рук у него были особенные. Засовывание руки или обеих рук за пояс. Отставлял мизинец левой руки на бумагу во время писания - и чувствовался аристократ. Часто читал он письмо, держа его не как обычно в одной руке, а двумя. Когда клал локоть на спинку стула, часто рука свисала, тоже чувствовалось что-то аристократическое.

Голос его склонялся к легкому басу. Тембр приятный, мягкий, чувствовалось необыкновенное благородство, истинно человеческое достоинство, однако слышались и отзвуки аристократизма. Что касается слуха, то он у него полностью сохранился до конца дней и был очень тонкий.

Речь ритмична, большею частью спокойная. Слушателей речь его поражала красками, выпуклостью, гармонией. Вместе с тем его речь была необыкновенно проста, ни пафоса, ни искусственности, ни нарочитости в ней никогда не слышалось.

Лев Николаевич очень часто употреблял в своей речи междометия: «гм», «ох», «ах», «ай-яй-яй-яй», «ба».

Отношение к еде. Еще в молодости Лев Николаевич приучал себя к простой и умеренной пище. 9 декабря 1850 года он пишет в письме к Т. А. Ергольской: «Обедаю дома, ем щи и кашу и вполне доволен». В 25-летнем возрасте он поставил себе за правило: «Быть воздержанным в питье и пище». В 27 лет в записной книжке он отметил: «Никогда не бывал нездоров от того, что недоел, а всегда от того, что переел» (октябрь, 1855 год).

Мысль о вреде чрезмерного употребления пищи людьми привилегированного класса занимала Л. Н. Толстого и спустя 8 лет, во время его работы над «Анной Карениной», когда ему было уже 45 лет. С годами Л. Н. Толстой все больше и больше убеждался в том, что из еды недопустимо «делать наслаждение».

Последние 25 лет жизни писатель не ел мяса и рыбы. Постоянно контролировал и одергивал себя. Одним из его постоянных блюд была овсяная каша.

5. Просмотр видеофильма «Репин рисует Толстого» дополнит представления учащихся о жизни писателя в Ясной Поляне.

Добавление учителя.

Большой дом был с флигелем. Наверху в нем было 5 комнат с темной каморкой, а внизу одна комната с каменными сводами, бывшая кладовая и рядом небольшая комнатка, откуда вела наверх витая деревянная лестница. Наверху размещались спальни, детская, столовая с большим окном и гостиная с небольшим балконом, где после обеда пили кофе. Внизу комната со сводами служила в последнее время кабинетом Льва Толстого. Репин изобразил ее кабинетом.

В саду была теплица для зимних цветов и оранжерея с персиками. Вот один день из жизни великого писателя. Дом спал, когда просыпался Толстой. На ногах была лишь прислуга. В 8 часов утра он, сунув в карман записную книжку, спускался вниз по лестнице. Утренняя прогулка по липовой аллее, либо вокруг дома была недолгой. Она заканчивалась у старого вяза, который он называл вязом бедных, здесь его уже ждали мужики: кто просил леса, кто милостыню. Толстой слушал всех одинаково, оделял деньгами.

Ранний завтрак Толстого был короток. Затем он уходил в кабинет, комнату под сводами с двойной дверью. В 15.00 Толстой выходил из кабинета и на 2-3 часа уходил из дому: на шоссе, вступал в разговоры со странниками, в деревню, пахал, боронил, косил или впрягал лошадь и бродил по окрестностям Ясной Поляны на 15-20 верст. Возвращался он отдохнувшим. Он уходил далеко в лес, блуждал малоезжими дорогами, тропками, оврагами.

В 6 часов вечера Толстого ждали обедать. За обедом в большой зале на террасе велись разговоры с членами семьи и гостями. Очень много рассказывал и Л. Н. Толстой. Он умел говорить с каждым о том, что того занимает.

После обеда предлагал умеющим сыграть партию в шахматы или городки.

После обеда Толстой уходил в кабинет, где просматривал корректуры. О, эти корректуры: перемаранные, перечерканные, исписанные вдоль и поперек!

К вечеру снова собирались на террасе за столом, пили чай. Если были музыканты, он просил играть.

В молодые годы утро Лев Николаевич проводил в хозяйстве: все обойдет или же сидит на пчельнике. Он сажал и капусту, разводил японских свиней. Он посадил яблочный сад, сажал кофе, цикорий. Его занимала и посадка еловых лесов, чем и обессмертил свое имя в хозяйстве.

6. - Как натура эмоциональная и впечатлительная, он не мог оставаться равнодушным к поэтическому слову. Вот любимые стихи Толстого.

Подготовленное чтение стихов и комментарий к ним учащихся.

Укоренившееся мнение, что Толстой не любил поэзии, не отражает мнения писателя на поэтические произведения. Он очень строг в оценках, это верно. Но настоящую, истинную поэзию весьма ценил. М. Горький вспоминал о том, что говорил Толстой: «Надо учиться стихами у Пушкина, Тютчева, Шеншина». Высокие требования, которые предъявлял Толстой к поэзии, состояли главным образом в том, что в настоящем стихотворении глубина мысли должна гармонически сочетаться с красотой формы. Три поэтических шедевра, которые вы сейчас услышите, отобраны по следующему принципу, стихотворение Тютчева «Молчание» и Пушкина «Воспоминание» включены Толстым в «Круг чтения». О том, как читал Л. Н. Толстой свое любимое тютчевское стихотворение «Silentium» («Молчание»), вспоминает Черткова: «Начинает он тихо и проникновенно, просто и глубоко трогательно, голос его слегка дрожит от внутреннего волнения, чувствуется, что он сам пережил то, о чем говорит поэт»:

Звучит стихотворение Ф. И. Тютчева.

Стихотворение А. А. Фета «А. Л. Бржеской» Л. Н. Толстой так ценил, что писал автору: «Коли оно когда-нибудь разобьется и засыплется развалинами, и найдут только обломанный кусочек, в нем слишком много слез, то и этот кусочек поставят в музей и по нему будут учиться»:

Звучит стихотворение А. А. Фета.

А пушкинское «Воспоминание» приводит Толстой на склоне лет в начале своих автобиографических записок и замечает: «Под всем им подписался бы, заменить только бы в последней строке слово «печальных» на слово «постыдных». Известно, что всю жизнь Толстой не уставал казниться и судил себя слишком часто и слишком строго.

7. - Не чуждо было писателю и увлечение музыкой. Вся семья была необыкновенно музыкальна. Играли на рояле почти все члены семьи. Но все-таки некоторые композиторы были особенно любимыми.

Подготовленное выступление учащихся.

В истории русской литературы не найти писателя, на которого музыка оказала бы столь сильное влияние, как на Льва Николаевича Толстого. «Музыка трогает меня до слез!» Музыка в его произведениях становится частью сюжета, влияет на героев. Вспомним «Крейцерову сонату», «Патетическую» Бетховена в «Детстве».

Он слушает Бетховена, Гайдна, Мендельсона, оперы Вебера, Мейербера, Россини, Моцарта. Не все нравится, Но Лев Николаевич сразу выделяет «Симфонию» Гайдна и «Дон Жуан» Моцарта.

Уехав на полгода за рубеж, Толстой буквально упивается музыкой. Он пишет из Парижа: «Французы играют Бетховена и, к великому моему удивлению, как боги, и вы можете себе представить, как я наслаждаюсь!»

В 1876 году, когда Толстой был уже близок к завершению «Анны Карениной», произошло важное событие в его музыкальной биографии: летом в Ясную Поляну приехал скрипач Нагорнов, среди вещей, им сыгранных, была впервые услышана Львом Толстым «Крейцерова соната» Бетховена. По свидетельству сына писателя, Сергея, она произвела тогда особенно сильное впечатление на Льва Николаевича и, возможно, уже в ту пору у него зародились мысли и образы, которые были потом выражены в повести. Толстой считал, что Бетховен внес в музыку несвойственный ей драматизм и этим самым свернул ее с дороги. Но не этот ли драматизм каждый раз побеждал Толстого, когда он плакал от «Аппассионаты» Бетховена и считал ее одним из лучших сочинений композитора.

Звучит «Аппассионата» Бетховена, возможно, в исполнении подготовленного ученика.

Однажды он сказал о Бетховене: «Я не люблю его, то есть не то, чтобы не люблю, но он слишком сильно захватывает, а этого не нужно».

Но в то же время по силе страсти, по мощи переживаний Толстой-художник более близок Бетховену, чем какому-либо другому композитору, например, Шопену, которого, кстати, с годами он любил все больше и больше. Драматизм чувства Бетховена был слишком знаком писателю по его собственному каждодневному творчеству, к тому же он не умел слушать, как и писать вполсилы, другое дело Шопен, или Моцарт, или Гайдн. В них было то, чего часто жаждала душа писателя: ясных, положительных эмоций при его большой музыкальной чуткости. Сочинения этих гениев приносили настоящее, ни с чем не сравнимое блаженство. Одним из самых любимых композиторов Толстого был Шопен. «Чуть ли не все им написанное ему нравилось»,- пишет в мемуарах Сергей Львович Толстой. Произведения Шопена были для писателя художественной нормой и образцом. Часто прослушивая какую-либо вещь Шопена, Толстой восклицал: «Вот как надо писать! Шопен в музыке то же, что Пушкин в поэзии!»

Звучит отрывок из произведения Шопена.

8. Слово учителя. Перелом во взглядах.

15 лет семейной безоблачной жизни пролетели как одно мгновение. Слава уже есть, материальное благосостояние обеспечено, острота переживание притупилась, и он с ужасом сознает, что постепенно, но верно подкрадывается конец. Между тем «опостылевшая» ему «Анна Каренина» подходит к концу. Надо что-то писать опять. По своей природе он был человек с религиозными задатками, но до сих пор он только искал, но ничего не нашел определенного. В церковную религию он верил, как верит в нее большинство, не углубляясь, не размышляя. Так верят все, так верили его отцы и деды. Он видит себя над глубокой пропастью. Что делать? Неужели нет спасенья? Надо найти своего Бога! 1,5 года Толстой ревностно соблюдает религиозные обряды, ходит к обедне, постится, умиляется словами некоторых действительно хороших молитв. Летом 1878 года он совершает паломничество в Оптину пустынь в монастырь к знаменитому отцу Амвросию. Пешком, в лаптях, с котомкой, вместе со слугой Арбузовым. Но монастырь и сам отец Амвросий разочаровали его жестоко. Придя туда, они остановились в странноприимном доме, в грязи и вшах, обедали в страннической харчевне и, как все паломники, должны были терпеть и подчиняться казарменной дисциплине монастыря. Но не это было главное. Как только служители монастыря узнали, что среди паломников сам граф Толстой, как все изменилось. Такое чинопочитание, с одной стороны, и грубость, с другой, произвели на него тяжкое впечатление. Вернулся он из Оптиной пустыни недовольный. Разочаровавшись в церкви, Толстой заметался еще больше. Он, идеализировавший семью, с любовью описавший барскую жизнь в 3-х романах и создавший свою, подобную же обстановку, вдруг начал ее жестоко порицать и клеймить; он, готовивший своих сыновей к гимназии и университету, начал клеймить современную науку; он, ездивший сам за советами к доктору и выписавший докторов детям и жене из Москвы, начал отрицать медицину; он, страстный охотник, борзятник и стрелок по дичи, начал называть охоту «гонянием собак»; он, 15 лет копивший деньги и скупивший в Самаре дешевые башкирские земли, стал называть собственность преступлением, а деньги - развратом. И, наконец, он, отдавший всю жизнь изящной литературе, стал раскаиваться в своей деятельности и чуть не покинул ее навсегда. Итогом этого перелома стала статья «В чем моя вера?» - учение о самосовершенствовании. В этой горячей проповеди программа романа «Воскресенье».

9. Анализ содержания статьи «В чем моя вера?». Работа по карточкам (письменно). Ответьте на вопрос: «С какими из положений учения Толстого вы согласны, а какие отрицаете? Почему?»

Заповеди Иисуса Христа из Нагорной проповеди легли в основу учения Л.Толстого.

• Не противься злу насилием.
• Не прелюбодействуй и соблюдай чистоту семейной жизни.
• Не клянись и не присягай никому и ни в чем.
• Не мсти никому и не оправдывай чувства мести тем, что тебя обидели, учись терпеть обиды.
• Помни: все люди - братья. Учись и во врагах своих видеть доброе.

Отрывки из статьи Л. Н. Толстого:

«…Видимая мною жизнь, земная жизнь моя, есть только малая часть всей моей жизни с обоих концов ее - до рождения и после смерти - несомненно существующей, но скрывающейся от моего теперешнего познания. …страх смерти - голос животного «я» человека, живущего ложной жизнью…, для людей, нашедших радость жизни в духовной любви к миру, страха смерти не существует… Духовное существо человека бессмертно и вечно, оно не умирает после прекращения телесного существования. Все, чем я живу, сложилось из духовной жизни моих предков»;

«Злом нельзя уничтожить зло, единственное средство борьбы с насилием: - воздержание от насилия: только добро, встречаясь со злом, но не заражаясь им, способно в активном духовном противостоянии злу победить его»;

«…допускаю, что вопиющий факт насилия или убийства может заставить человека ответить на это насилием. Но подобная ситуация - частный случай. Насилие не должно провозглашаться как принцип жизни, как закон ее»;

«На отступлениях от нравственных норм нельзя утверждать правила жизни, нельзя формулировать ее законы»;

«Истинная вера в Бога никогда не бывает неразумной, несогласной с достоверным научным знанием, и основанием ее не может быть нечто сверхъестественное. Церковь, на словах признавая учение Христа, на деле отрицает его учение, когда она освящает общественное неравенство, боготворит государственную власть, основанную на насилии, участвует в освящении казней и войн»;

«По характеру деятельности своей, заключающейся в насилии, правительства состоят из людей, наиболее далеких от святости - дерзких, грубых, развращенных. Захватывать и удерживать власть никак не могут добрые люди, ибо властолюбие соединяется не с добротой, а с гордостью, хитростью и жестокостью…. История двух тысячелетий демонстрирует нарастающий контраст между повышением нравственного уровня народа и понижением нравственной сути государства, а это значит, что круг, из которого отбираются чиновники, становится все уже и все низменнее. По уму, по образованности, а главное - по нравственным качествам - люди, стоящие у власти, не только не составляют цвет общества, но находятся значительно ниже его среднего уровня. И сколько бы правительство не меняло своих чиновников, они будут корыстные и продажные…, поэтому гармоническое устройство общества недостижимо с помощью политических преобразований или революционной борьбы за власть… государство должно быть упразднено. Упразднение государства произойдет не с помощью насилия, а путем мирного воздержания и уклонения людей, путем отказа каждого члена общества от всех государственных обязанностей и должностей, от всех видов политической деятельности. Прекращение повиновения правительствам и уход с государственных должностей и служб вызовет сокращение городского населения и резкое увеличение удельного веса трудовой земледельческой жизни. А земледельческая жизнь приведет к самому естественному общинному самоуправлению. Мир превратится в федерацию небольших сельских общин. При этом произойдет упрощение форм жизни и опрощение человека, избавление его от ненужных, искусственных потребностей, привитых развращенной цивилизацией, культивирующей в человеке плотские инстинкты »;

«…в современной семье и обществе непомерно раздут чувственный инстинкт и висят на волоске духовные связи между мужчиной и женщиной. Идея женской эмансипации противоестественна, так как она разрушает от века разделенные на две сферы великие обязанности служения человечеству: создание жизненных благ и продолжение самого человеческого рода. К первому привязаны мужчины, ко второму - женщины. Из этого разделения от века же разделяются и обязанности. Главная обязанность женщины - рожать и воспитывать детей»;

«В основу воспитания детей в семье должен быть положен закон об истинной жизни, ведущей к духовному братству и единению людей. Почему в современном воспитании преобладает сознательное внушение? Потому, что общество живет ложной жизнью. Воспитание будет сложным и трудным делом до тех пор, пока люди хотят, не воспитывая себя, воспитывать детей. Если же они поймут, что воспитывать других можно только через себя, через свой личный пример, то упразднится вопрос о воспитании и останется один: как самому жить истинной жизнью? Современные же воспитатели часто скрывают свою жизнь и вообще жизнь взрослых от детей. Между тем дети в нравственном отношении гораздо проницательнее и восприимчивее взрослых. Правда - вот первое и главное условие воспитания. Но чтобы нестыдно было показать детям всю правду своей жизни, надо сделать свою жизнь хорошей или, по крайней мере, менее дурной».