На дне анализ пьесы. Анализ «На дне» (Горький Максим). Характер героев и философия пьесы Максим горький на дне анализ

М. ГОРЬКИЙ. «НА ДНЕ»

(Опыт анализа)

Драма Горького «На дне» (1902), созданная сразу же после серии романтических произведений 90-х годов, полных бунта против психологии смирения, покорности, «гуманизма сострадания», поражает обилием тревожных вопросов, скрытых и явных дискуссий о месте человека в мире, о правде мечты и правде реальности, о границах свободы человека и принижающей силе обстоятельств. В финале драма превращается - и это показатель насыщенности ее философско-этическими проблемами - в своеобразный «суд» обитателей ночлежки над тем, кто взбудоражил их, кто «проквасил» всех, ввел в состояние брожения, «поманил» («а сам - дорогу не сказал»), - старцем Лукой. Правда, один из неожиданных защитников Луки Сатин остановил этот суд, прервал поток обвинений: «Правда он… не любил, старик-то»; «Старик - глуп»; «был… как мякиш для беззубых»… Но что значила эта остановка, запрет, если сам запретитель вдруг вынес на обсуждение в новой редакции все те же вопросы о правде, «боге свободного человека» и лжи - «религии рабов и хозяев».

На самых острых, судьбоносных вопросах, звучащих в драме, и следует остановиться в определенной последовательности, непременно учитывая и непростое, изменчивое отношение Горького к своей же пьесе, ее сложную и новаторскую драматургическую структуру, ее язык.

Как же прочитывается сейчас драма Горького «На дне» (1902), безусловно, важнейшее звено во всей философско-художественной системе писателя? Можно ли отделить, скажем, странника Луку, реального героя замечательной пьесы, от Луки, который предстает в некоторых горьковских выступлениях 30-х годов по поводу этого «вредного» героя? Контрасты между началом жизненного пути - канонизированный буревестник и апостол революции, бесконфликтный и идеальный якобы друг Ленина и концом - пленник в золоченой клетке из почестей, наград столь глубоки, драматичны, что некоторые современные исследователи творчества М. Горького искренне предлагают считать, что на исходе жизни «автор предал своего героя», назвал его «вредным старичком», поддержав тем самым своих самых отвратительных героев . Может быть, следует верить только актерам МХАТа (Москвину, Лужскому и др.), писавшим, что «Горький, читая слова Луки, обращенные к Анне, вытирал слезы», что «Горький симпатизировал Луке больше всех» .

Согласно мнению других современных истолкователей спора о человеке в пьесе «На дне», Горький изначально готовил в ней победу «атеистической концепции, сформулированной Сатиным», победу тех, для кого «блаженны сильные духом» (а не «нищие духом»), смеялся над верой в Бога, утешительством Луки. Он якобы осознанно заводил «сторонников религиозного взгляда в логический тупик», убеждая зрителей, что «православие исчерпало себя и его надо заменить новой религией. Для «пролетарского писателя» эта религия - коммунизм» .

На наш взгляд, в первом случае позиция позднего Горького, по существу, сужается до мнения Барона о «вредности» и малодушии Луки: «Исчез от полиции… яко дым от огня… Старик - шарлатан». Во втором и во многих иных, помимо упрощения мировоззрения Горького на переломе веков, в истолковании главного конфликта пьесы исчезает вся сложная структура пьесы - с взаимоотношениями персонажей, их отчужденностью и одновременно взаимосвязанностью. Исчезает такое замечательнейшее открытие Горького-драматурга в пьесе «На дне», как многоголосие (не диалог, не монолог, а полилог), когда говорящие слышат и отвечают друг другу, «зацепляют» окружающих, не вступая в прямой обмен репликами. Думая и говоря о своем, они тем не менее вторгаются в чужие жалобы, тревоги, невольно дают оценки надеждам соседей по ночлежке.

Московский Художественный театр, руководимый в 1902 году яркими реформаторами театра К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко, не случайно избрал эту пьесу (и отстоял ее в споре с цензурой): ему был нужен своеобразный жесткий, не сентиментальный «антитеатр» Горького с неожиданной сценической площадкой («подвал, похожий на пещеру»), театр, отрицавший традиционную камерную, «потолочную» пьесу с искусственными декорациями, с извечными резонерами, простаками, «злодеями».

1. Система персонажей и параллельных сюжетных линий в пьесе «На дне».

На наш взгляд, именно с этой стороны следует начать, безусловно, проверяя знание учащимися текста пьесы, понимание ими философско-этической проблематики, изобилия конфликтов, споров, деклараций, вызванных явлением в ночлежку Луки и его невольным духовно-нравственным «врачеванием» ее обитателей.

Мир пьесы «На дне» - это мир, как говорят, комбинаторный, а по характеру своей архитектоники пьеса принадлежит к драматургии центробежной, растекающейся композиции. Ее можно назвать, как и другие пьесы Горького («Дачники», «Егор Булычев и другие»), «сценами». Но при всей этой комбинаторности, даже «лабиринтности» построения и «неохваченности» всех персонажей единым сюжетом, каждый из персонажей предельно выразителен благодаря языку. Нет афоризмов вообще, нельзя сказать, что это Горький в пьесе вещает: «В карете прошлого - никуда не уедешь» и т. п. Ведь афоризмы или складные речи в рифму картузника Бубнова («Такое житье, что, как поутру встал, так и за вытье», «Люди все живут… как щепки по реке плывут» и т. п.) отличаются от не менее фигурных речей того же Луки («Есть - люди, а есть иные - и человеки»; «Во что веришь, то и есть»). И тем более отличаются они от громокипящих слов Сатина: последние связаны с культом человека-творца, с важной для Горького идеей центрального места в мире необыкновенного, «космократического» человека.

Всмотритесь внимательно в сборный пункт сирот, горемык, маргиналов (людей с обочины жизни), собранных на тесную площадку подвала-пещеры в первом акте. Или в «пустырь» - «засоренное разным хламом и заросшее бурьяном дворовое место» - в акте третьем. Вы сделаете любопытное открытие: эта площадка, в сущности, разбита на ячейки, на микропространства, норы, в которых раздельно и даже отчужденно живут «бывшие» люди, лишенные дела, прошлого, живут со своей бедой, даже близкой к трагедии. Вот комната за тонкой перегородкой, в которой живет вор Васька Пепел, продающий ворованное хозяину ночлежки Костылеву, бывший любовник его жены Василисы, мечтающий уйти отсюда с Натальей, сестрой хозяйки. Треугольник Пепел - Василиса - Наталья имеет в пьесе самостоятельное значение. Но при всем драматизме борьбы в рамках его - Василиса подстрекает Пепла на расправу с мужем, лукаво обещает одарить его деньгами - для многих других обитателей ночлежки исход этой борьбы не столь важен.

Своя драма - несчастно прожитая жизнь, умирание в подвале - связывает Анну и слесаря Клеща, может быть, винящего себя за жестокость к жене. Драмой в драме являются и взаимоотношения торговки Квашни и полицейского Абрама Медведева, постоянные «передразнивания» друг друга проститутки Насти, мечтавшей о роковом Гастоне или Рауле, и Барона, вспоминающего знатного деда. Барон, правда, говорит «мерзавке» Насте, высмеивающей его грезы: «Я - не чета тебе! Ты… мразь». Но едва она сбежит, не пожелав его слушать, как он ищет ее («Убежала… куда? Пойду посмотрю… где она?»). В известном смысле скрытую взаимосвязь этих разрозненных человеческих ячеек, единство бедолаг, даже дерущихся, высмеивающих друг друга, можно определить словами Насти: «Ах ты несчастный! Ведь ты… ты мной живешь, как червь - яблоком!»

Самые отрешенные, замкнувшиеся в печали, в злом пессимизме, вроде картузника Бубнова, сами того не желая, вступают в спор, в беседу о сокровенном с другими, поддерживают многоголосие (полилог) пьесы. Задумайтесь об этом открытии Горького в связи с эпизодом из первого акта, когда ведут беседу у постели больной Анны Наташа, надеющаяся связать свою судьбу с Пеплом, Клещ и Пепел. Купивший нитки Бубнов рассматривает свой товар:

Наташа. Ты бы, чай, теперь поласковей с ней обращался… ведь уже недолго.
Клещ. Знаю…
Наташа. Знаешь… Мало знать, ты - понимай. Ведь умирать-то страшно…
Пепел. А я вот - не боюсь…
Наташа. Как же!.. Храбрость…
Бубнов (свистнув) . А нитки-то гнилые…

Реплика Пепла, мрачное замечание Бубнова о нитках, как бы разрушающее «несшитый» еще союз Наташи и Пепла, не связаны прямо с беседой Наташи и Клеща об Анне. Все это создает очень сложные взаимосвязи во всей системе персонажей, связи сказанного когда-то ранее со звучащим именно теперь, порождает перекличку, наложение одних диалогов на другие.

Есть и еще одно качество бытия, которое объединяет этих маргиналов. Нет, это, конечно, не социальное противостояние угнетенных «богомольному» эксплуататору Костылеву, то и дело повышающему плату, накидывающему полтину («и будет перед святой иконой жертва гореть»). Спор «хозяев» и «рабов» в пьесе заявлен не громко: исковерканные судьбы персонажей, босяков, «огарков» громче говорят о социальном и нравственном неблагополучии мира. Связывает же героев воедино - и об этом дважды говорится в пьесе (даже уже после появления и исчезновения Луки) - какая-то неодолимая, мрачная власть реального круговорота событий, происходящих с обитателями ночлежки.

Горький отверг первоначальные названия пьесы - «Без солнца», «Ночлежка», «Дно», «На дне жизни». Решающее слово о выборе названия «На дне» принадлежало Л. Н. Андрееву. Но тема бессолнечной жизни в пьесе осталась - в песне, возникающей, рождающейся в душах людей, разуверившихся в мечте, в правде. «Затягивай любимую!» - скажет Бубнов. И звучат слова песни:

Это впечатление бессолнечной жизни, какого-то всеобщего поражения человечности и добра усиливает и возглас Анны, оглядывающей утренний мрачный подвал («Каждый божий день… дайте хоть умереть спокойно!»), и совсем невеселый напев Луки («Среди но-чи… пу-уть - дорогу не-е видать»).

Все параллельно развивающиеся частные драмы, конфликты сходятся в итоге в этом безысходном «темно». Темнота какая-то густая, нерасходящаяся, изначальная. Ее мрак не просветляют даже следующие одна за другой смерти - Анны, Костылева, Актера. Ни одна из смертей не «завершит» пьесы. Жизнь для обитателей ночлежки нелепая, безглазая, тупая «давильня» для всех светлых надежд; в природе этой «давильни» нет чувства насыщения.

Взгляните с этой точки зрения на смысловую систему реплик, скажем, Актера - он весь в предчувствии смерти, как беспомощный мотылек у костра. Непрестанные усилия Актера что-то вспомнить из былых ролей - но вспоминает он чаще всего то Гамлета («Офелия! О… помяни меня в своих молитвах!»), то короля Лира, то строчку Пушкина («…наши сети притащили мертвеца»). «Семантическое ядро всех этих литературных реминисценций - уход из жизни, смерть: «Сюжетный путь Актера, таким образом, задан уже в самом начале произведения, причем теми художественными средствами, которые определяют его профессию» .

1. Чем объединены одинокие обитатели ночлежки, «бывшие люди»? Можно ли считать главным конфликтом пьесы только противостояние социального плана?
2. В чем традиционность, восходящая к А. Н. Островскому, конфликта в любовном треугольнике Василиса - Васька Пепел - Наталья и в чем чеховская новизна множества драм в разных «ячейках» подвала-пещеры?
3. Кто из обитателей ночлежки мечтатель, фантазер, склонный верить утешениям Луки, а кто скептик, «бесчувственный» правдолюбец?
4. Что такое монолог, диалог и полилог? Какова их роль в пьесе? Каким образом полилог, многоголосие, восполняет провалы в общении персонажей?
5. Почему в пьесе звучат две противоположные по смыслу темы: с одной стороны, песня «Солнце всходит и заходит», а с другой - стихи Беранже о подвиге безумца, который навеет человечеству сон золотой?

2. «Что лучше - жалость или истина», или спор о правде и мечте?

Появление странника Луки в ночлежке, его неожиданно активная роль в спорах о природе человека, его праве на счастье, на мечту - спорах, превративших всех в «философов поневоле», резко изменили всю ситуацию в ночлежке. Еще забегают сюда и Василиса, и ее муж, выслеживая Ваську Пепла, подталкивая его на преступление, еще вторгается сюда с улицы сапожник Алешка с гармонью со стихийным протестом («И чтобы мной, хорошим человеком, командовал товарищ мой… пьяница, - не желаю!»), но эта интрига, повторяем, всех не захватывает, хотя и Лука, спрятавшись на печи, подслушав разговор Пепла и Василисы («освободи меня от мужа»), спасает Ваську от «ошибки» («как бы, мол, парень-то не ошибся… не придушил старичка-то»), и в дальнейшем даже Сатин, спасая Пепла, который все-таки убивает Костылева, втягивается ненадолго, импульсивно в эту интригу: «Я тоже три раза ударил старика… Много ли ему надо! Зови меня в свидетели, Васька…»

И все же главный спор, усиливший и разделенность, и единство персонажей ночлежки, свершается вне этой традиционной интриги (ее Горький разовьет в пьесе «Васса Железнова»). Лука, внесший в подвал ноты сострадания, сочувствия, оправдавший право Актера, Насти, Анны на мечты, на молитву, сам того не желая, обозначил реальное, взрывное разделение всех на два стана: «мечтателей» и «скептиков», носителей «злой» правды, тоски, безнадежности, прикованных к этой правде как к цепи. Он взбудоражил и тех и других, всколыхнул неугасшие надежды в одних и ожесточил других. Обратите внимание, как «досочинил», возвысил, скажем, простой совет Луки о поездке в лечебницу для алкоголиков Актер: «Превосходная лечебница… Мрамор… мраморный пол! Свет… чистота, пища… все - даром! И мраморный пол, да!» Как чутко слушает Луку Пепел, мгновенно изменяя свое представление о Сибири! Вначале он видит только каторгу, бубновый туз на спине, «путь сибирский дальний» в кандалах, а затем:

Лука. А хорошая сторона - Сибирь! Золотая сторона. Кто в силе да в разуме, тому там - как огурцу в парнике!
Пепел. Старик. Зачем ты все врешь?
Лука. Ась?
Пепел. Оглох! Зачем врешь, говорю?
Лука. Это в чем же вру-то я?
Пепел. Во всем… Там у тебя хорошо, здесь хорошо… ведь врешь! На что?

И даже к Сатину, рационалисту, закрытому ото всех, презирающему своего сподвижника по шулерскому ремеслу Барона, Лука находит какой-то свой ключик: «Эдакий ты бравый… Константин… неглупый… И вдруг… Легко ты жизнь переносишь».

Может быть, Лука даже скептика Бубнова, до этого не жалевшего и Анну («шум - смерти не помеха»), заставляет бросить в игру, в спор свои последние козыри. Бубнов упрекает Настю: «Она привыкла рожу себе подкрашивать… вот и душу хочет подкрасить… румянец на душу наводит». Но целит он в главного иллюзиониста - Луку: он приукрасил души Анны, Актера, Пепла, даже Сатина. «Проквасил» всех обитателей, если не волей к бунту, смелостью, то какой-то глубокой мечтательностью. Может быть, и решительность Пепла, отомстившего сразу всем - и Костылеву, и Василисе, и Медведеву, этот своего рода отчаянный протест, рожден в итоге Лукой, его золотой сказкой о Сибири?

Самое удивительное, загадочное в Луке - это энергия самодвижения: независимая и от суда обитателей ночлежки, и от самого Горького! Он не мог уже связать с Лукой ни свои прежние романтические призывы - искать подвига («в жизни всегда есть место подвигам»), ни свои упреки слепым, подавленным текущей тусклой жизнью людям:

Правда, и нечто неуправляемое, «неладное» с образом Луки - тем более в атмосфере 1902-1903 гг., т. е. подготовки революции 1905 года! - и Горький, и МХАТ почувствовали. Ведь, по воспоминаниям И. М. Москвина, в постановке 18 декабря 1902 года Лука предстал как благородный утешитель, почти спаситель многих отчаявшихся обитателей ночлежки. Некоторые критики, правда, увидели в Луке… «Данко, которому приданы лишь реальные черты», «выразителя высшей правды», нашли элементы возвышения Луки в стихах Беранже, которые, шатаясь, выкрикивает Актер:

Но это было насилием над образом, толкованием его в духе дня. Между тем К. С. Станиславский, один из постановщиков спектакля, в режиссерских тетрадях намечал путь «снижения» героя. Он предостерегал И. М. Москвина от идеализации странника, утешителя, сеятеля «снов золотых»: «хитро поглядывает», «коварно улыбаясь», «вкрадчиво, мягко», «проскользнул», «видно, что врет», «сентиментально-трогательно врет», «Лука хитрый» и т. п. В целом ряде последующих постановок пьесы «На дне» - в особенности в постановке 1968 года театром «Современник» (режиссер - Г. Волчек и исполнитель роли Луки - И. Кваша) - вновь чрезвычайно ярко раскрывалась именно потрясенность старика тем, как много горя, бед, мучений в мире, как по-детски беспомощны люди, почти дети, перед злом.

Весьма любопытно, что снизить образ Луки с помощью возвышения Сатина не удалось в той же постановке 1902 года… самому К. С. Станиславскому, как раз игравшему роль Сатина. Текст этой внешне выигрышной роли (в психологическом плане все-таки пустоватой) перенасыщен, пересыпан гирляндами афоризмов. Они у всех на слуху: «В карете прошлого - никуда не уедешь», «Ложь - религия рабов и хозяев!», «Чело-век! Это великолепно! Это звучит гордо!» и т. п. Все это явно пришло в пьесу, с одной стороны, из романтических сказок, песен, легенд Горького-буревестника… А с другой? Из новых верований Горького 1900-х годов о величии разума, о Человеке, равном Богу своей волей к пересотворению мира, из поэмы «Человек» (1903). Эти монологи предвещали Горького - противника «идиотизма деревенской жизни», русской пассивности.

К. С. Станиславский, свидетель бурного взлета, восхождения писателя, вначале пришел к ошибочной мысли: в роли Сатина надо «внятно подносить публике удачные фразы роли», «крылатые слова», «надо представлять, а не жить на сцене». Не впасть в эту ошибку, в измену эстетике МХАТа, впоследствии исправленную, было трудно: все монологи Сатина о величии Человека, его рук и мозга были слово в слово похожи на риторику романтической поэмы Горького «Человек». И. Анненский, увидев возвышение Сатина, превращение человека в новое божество, обратился к Горькому: «Ой, гляди, Сатин - Горький, не страшно ли уж будет человеку-то, а главное, не безмерно ли скучно ему будет сознавать, что он - все и что все для него и только для него?» (Из рецензии «Драма на дне»).

Вопросы для самостоятельного анализа пьесы

1. Почему так привлекателен жизненный вывод Луки о праведной земле: «если веришь, то есть»?
2. Можно ли сказать, что Лука активно противостоит былым романтическим героям Горького, тем, которые смело могли сказать о себе «мы с солнцем в крови рождены»?
3. Почему так трудно было актерам МХАТа и постановщику «На дне» К. С. Станиславскому снизить величие доброты и сострадания Луки?

3. Сатин и Лука - антиподы или родственные души?

Кто из них более вдохновенный утешитель? Легкий путь противопоставления героев, идущих сквозь весь персонажный ряд пьесы, втянутых невольно в центральное событие пьесы (убийство Васькой Пеплом хозяина ночлежки Костылева), - путь во многом обманчивый. И не потому, что Лука первым, как мы заметили, почувствовал: неутомимый шутник, пересмешник Сатин, говорящий порой жестокие, циничные слова («Я тебе дам совет: ничего не делай! Просто - обременяй землю!»), не лицедей, обманывающий самого себя, а тоже страдалец. «Веселый ты, Костянтин… приятный!» - говорит Лука, мягко, ненастойчиво спрашивая его о той стезе, с которой он «свихнулся». Лука чувствует, что оба они утешители, кроме слов да еще немалого жизненного опыта ничем не располагающие. Только слова утешения у них разные. В Луке живет праведник, носитель идей сострадания, в Сатине же много вложенных идей грядущего технократического, интеллектуального обновления человечества, идеи о величии разума человека.

Кажущиеся антиподы, Сатин и Лука, во многих случаях ведут себя почти одинаково. И Лука, и Сатин пробуют спасти Ваську Пепла и Наташу, видя, какую коварную интригу спланировала Василиса, любовница Пепла, жена Костылева. Даже после ухода Луки, ухода, обычно трактуемого как бегство лжеца, сеятеля иллюзий, как крах его (хотя старик и не обещал никому задержаться здесь!), именно Сатин страстно защищает его: «Дубье… молчать о старике! (Спокойнее. ) Ты, Барон, - всех хуже! Ты - ничего не понимаешь… И - врешь! Старик - не шарлатан!»

Может быть, сейчас, не сглаживая противоположности многих мотивов утешительства (тема Луки) и одического, риторического восхваления человека (тема Сатина), следует видеть в героях двойственную, противоречивую, мятежную, еще не скованную догмами душу Горького тех лет? Позднее - уже в пьесе «Враги» (1907), тем более в повести «Мать» (1906), этого спасительного для таланта духа исканий, сомнений, «гамлетизма» в Горьком не будет. Но и жизни, многомерности героев не будет. Как, впрочем, и полифонизма страстей.

Пьеса «На дне» запечатлела переломный момент во всей судьбе Горького. Он, словно боясь отстать от революции, от ее боевых, категоричных законов, щедро рассыпает по тексту реплики, осуждающие Луку. В пьесе отчасти выстроена целая линия осуждения, даже высмеивания Луки.

Талант Горького сопротивлялся схематичному делению героев на «положительных» и «отрицательных». Сейчас совершенно очевидно, что не оправдано ничем такое хлесткое суждение: «Люди дна прежде всего теряют свое имя, и это обстоятельство становится одним из лейтмотивов пьесы. Все обитатели ночлежки имели его когда-то… Все, потерявшие имя, мертвы» . Так ли это в замечательной пьесе? Даже выбор имен для персонажей, их исходный смысл в ней весьма не прост. Имя Лука, конечно, ассоциируется со словом «лукавый». Но оно означает и совсем другое: «светлый». Имя Константин, данное Сатину, означает «постоянный», в данном случае устойчивый резонер, который, даже передразнивая Актера («организм… Органон»), помнит: органон в переводе с греческого означает «орган знания», «разумность». Не организм отравлен алкоголем, а поврежден орган знания, источник разумности. Столь же многозначительны и другие имена: Василиса («царствующая»), Настя («воскресшая»), Наталья («утешаемая») .

Построение пьесы, чрезвычайно сжатой, часто переходящей в многоголосый хор, вся площадка подвала, поделенная на человеческие ячейки, параллельно развивающиеся конфликты, объединяющие героев в пары и треугольники, позволило стянуть очень многие противоречия драмы в удивительное целое. И эти пружины, «часовой завод» пьесы, не расслаблены доныне. Каждый акт кончается, например, смертью - Анны, Костылева, Актера (именно он «песню испортил»), но ни одна из смертей не несет очистительного катарсиса. Читатель и зритель, вероятно, так до конца и не разгадают: идет ли в пьесе движение судеб героев сплошь по наклонной плоскости, торжествует ли одно зло, продолжается ли «кораблекрушение»? Или в этом трюме свершается и нечто иное - происходит утверждение новых ценностей, восхождение солнца (вспомним и песню «Солнце всходит и заходит», звучащую в пьесе).

Завершая анализ словесной материи пьесы, ее реплик, обратите внимание на афористичность, обилие жизненно-бытовых формул, речевых жестов, на пунктир лейтмотивов, говорящих о законности «мечты», «веры», о высоком предназначении человека. Следует подчеркнуть, что Горький как бы боялся холодной чеканки, внешнего блеска фраз. В любом эпизоде пьесы, как сигналы трудного восхождения к истине, не даруемой свыше, мелькают многоточия, паузы, своего рода провалы, прорывы в цепи общения, коммуникации. Есть муки слова и в монологах Сатина, и в косноязычных протестах Клеща, и в трудном речетворчестве Бубнова. Все это говорит о том, как сложен был путь героев ночлежки и самого Горького к трезвой правде и к просветляющей жизнь мечте.

Вопросы для самостоятельного анализа пьесы

1. Лука и Сатин: антиподы или родственные души? Почему Сатин неожиданно защищает Луку («Старик - не шарлатан!») на суде обитателей ночлежки после ухода старика?
2. Как раскрывается скрытый смысл имени Лука («светлый») в отношениях странника к Ваське Пеплу и Наталье, Актеру и Анне, Бубнову и Сатину? Каковы особенности психологизма Горького, воплощенного в сказочках, притчах, назидательных притчах, в фигурной речи Луки?
3. Являются ли монологи Сатина о человеке, о правде - боге свободного человека переходным звеном от былых романтических верований Горького (образы Данко и Сокола) к будущему поклонению разуму, научному знанию?
4. Сказывается ли в поведении героев пьесы этимология имен: Лука («светлый»), Настя («воскресшая»), Василиса («царственная»), Константин («постоянный»)
5. Почему серии афористических высказываний, рифмующихся реплик как важнейшей особенности стилистики «На дне» были неизбежны? Чем нов афористический стиль в спорах о Правде и Человеке на рубеже XX века?

Анализ первого действия драмы А.М.Горького «На дне».

Пьеса Горького «На дне» взбудоражила своим появлением общество. Первое представление её вызвало шок: неужели вместо актёров на сцену вышли настоящие ночлежники?

Действие пьесы в подвале, похожем на пещеру, приковывает внимание не только необычностью героев, оно захватывает многоголосием. Это только в первый момент, когда читатель или зритель видит «тяжёлые каменные своды» потолка, «нары Бубнова», «широкую кровать, закрытую грязным ситцевым пологом» кажется, что и лица здесь все одинаковые – серые, мрачные, грязные.

Но вот герои заговорили, и…

-…Я-говорю,- свободная женщина, сама себе хозяйка…(Квашня)

Кто это бил меня вчера? А за что били? (Сатин)

Мне вредно дышать пылью. Мой организм отравлен алкоголем. (Актёр)

Какие разные голоса! Какие разные люди! Какие разные интересы! Экспозиция первого действия – это разноголосый хор героев, которые как будто бы не слышат друг друга. Действительно, каждый живёт в этом подвале так, как ему хочется, каждый озабочен собственными проблемами (для кого-то это проблема свободы, для кого-то – проблема наказания, для кого-то проблема здоровья, выживания в создавшихся условиях).

Но вот первый переломный момент действия – спор Сатина и актёра . В ответ на слова актёра: «Доктор сказал мне: ваш, говорит, организм – совершенно отравлен алкоголем»,- Сатин, улыбаясь, произносит совершенно непонятное слово «органон», а затем добавляет в адрес Актёра – «сикамбр».

Что это? Игра слов? Бессмыслица? Нет, это тот диагноз, который Сатин поставил обществу. Органон – это нарушение всех разумных основ жизни. Значит, не организм Актёра отравлен, а отравлена, извращена жизнь человеческая, жизнь общества.

Сикамбр в переводе на русский язык – «дикарь». Конечно же, только дикарь (по мысли Сатина) может не понимать этой истины.

Звучит в этом споре и третье «непонятное» слово - «макробиотика». (Значение этого понятия известно: книга немецкого врача, почетного члена Петербургской Академии Наук Гуфеланда называлась «Искусство продлить человеческую жизнь», 1797 г.). «Рецепт» продления человеческой жизни, который предлагает Актёр: «Если организм – отравлен,… значит, - мне вредно мести пол… дышать пылью…», - вызывает однозначно отрицательную оценку Сатина. Именно в ответ на это утверждение Актёра Сатин произносит насмешливо:

« Макробиотика…ха!»

Итак, мысль обозначена: жизнь в ночлежке нелепа и дика, потому что отравлены сами разумные основы ее. Это понятно Сатину, однако рецептов лечения основ жизни герой, по всей видимости, не знает. Реплику «Макробиотика… ха!» можно истолковать и иначе: какой смысл задумываться над искусством продления такой жизни. Переломный момент первой сцены приковывает внимание не только тем, что читатель определяет доминантную мысль об основах жизни, он важен и потому, что даёт представление об уровне интеллекта ночлежников в лице Сатина. И мысль о том, что в ночлежке есть умные, знающие люди, поражает.

Обратим внимание и на то, как Сатин преподносит свои убеждения . Было бы вполне объяснимо, если бы избитый накануне ночлежник напрямую сказал бы о том ненормальном состоянии общества, которое заставляет людей вести себя не по-человечески. Но он почему-то произносит совершенно непонятные слова. Это явно не демонстрация знания иноязычной лексики. Тогда что? Ответ, который напрашивается, заставляет призадуматься о нравственных качествах Сатина. Может быть, он щадит самолюбие Актёра, зная о повышенной эмоциональности его? Может быть, он вообще не склонен обижать человека, даже такого, который многого не знает? И в том, и в другом случае мы убеждаемся в деликатности и тактичности Сатина. Не странно ли присутствие таких качеств в человеке «дна»?!

Другой момент, на который нельзя не обратить внимания: совсем недавно мы видели: «Сатин только что проснулся, лежит на нарах и рычит» (ремарка к 1 действию), теперь, разговаривая с Актёром, Сатин улыбается. Чем вызвана такая резкая смена настроения? Возможно, Сатину интересен ход спора, возможно, он чувствует в себе ту силу (и интеллектуальную, и духовную), которая выгодно отличает его от Актёра, признающего собственную слабость, но, возможно, это не улыбка превосходства над Актёром, а добрая, сострадательная улыбка по отношению к человеку, нуждающемуся в поддержке. Как бы мы не расценили улыбку Сатина, получается, что в нём живут настоящие человеческие чувства, будь то гордость от осознания собственной значимости, будь то сострадание к Актёру и желание поддержать его. Это открытие тем удивительнее, что первое впечатление от гула голосов ночлежников, не слушающих, оскорбляющих друг друга было не в пользу этих людей. («Козёл ты рыжий!» /Квашня – Клещу/; «Молчать, старая собака» /Клещ – Квашне/и т.д.).

После спора Сатина и Актёра резко меняется тональность разговора. Послушаем, о чём говорят герои теперь:

Люблю непонятные, редкие слова…Есть очень хорошие книги и множество любопытных слов… (Сатин)

Я вот скорняком был…Своё заведение имел…Руки у меня были такие жёлтые – от краски…Я уж думал, что до самой смерти не отмою…А вот они руки…Просто грязные…Да! (Бубнов)

Образование – чепуха, главное – талант. А талант – это вера в себя, в свою силу. (Актёр)

Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна – я, может быть, буду работать, да! (Сатин)

Какие они люди? Рвань, золотая рота…Люди! Я – рабочий человек… Мне глядеть на них стыдно…(Клещ)

У тебя совесть есть? (Пепел)

О чём думают, о чём размышляют герои «дна»? Да о том же, о чём размышляет любой человек: о любви, о вере в свои силы, о труде, о радостях и горестях жизни, о добре и зле, о чести и совести.

Первое открытие, первое изумление, связанное с прочитанным у Горького – вот оно: люди «дна» - это обычные люди, это не злодеи, не изверги не мерзавцы. Они такие же люди, как и мы, только живут в других условиях. Может быть, именно это открытие потрясло первых зрителей пьесы и потрясает всё новых и новых читателей?! Может быть…

Если бы Горький завершил первое действие этим полилогом, наш вывод был бы верен, но драматург вводит новое лицо. Появляется Лука « с палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса». Кто он, человек, приветствующий всех: «Доброго здоровья, народ честной!»

Кто он, человек, утверждающий: « Мне всё равно! Я и жуликов уважаю, по- моему, ни одна блоха не плоха: все чёрненькие, все прыгают…»(?)Размышляя над вопросом о том, кто же такой Лука, думаем, прежде всего, о том, что драматург даёт своему герою странное имя. Лука – это святой, это тот самый библейский герой ?

(Обратимся к Библейской энциклопедии. Поинтересуемся, что сказано там о Луке: «Лука Евангелист – писатель третьего Евангелия и книги Деяний Апостольских. Он вообще не поименован как писатель последней книги, но всеобщее и непрерывное предание Церкви с самого начала приписывало ему составление означенной книги Нового Завета. По свидетельству Евсения и Иеронима, Лука был уроженец г. Антиоха. Апостол Павел именует его врачом возлюбленным. Основательное его знакомство с Иудейскими обычаями, образ мышления, фразеология делают несколько вероятным, что он сначала был прозелитом, иноплеменником, принявшим Иудейскую веру, хотя с другой стороны, по его классическому стилю, чистоте и правильности Греческого языка в его Евангелии, скорее можно заключить, что он происходил не из Еврейской, а из Греческой расы. Нам неизвестно, что побудило его к принятию Христианства, но мы знаем, что по своему обращению, сердечно привязавшись к апостолу Павлу, он всю последующую жизнь свою всецело посвятил служению Христу. Существует древнее предание, что Лука был из 70 учеников, посланных Господом во всякий город и место, куда сам хотел идти (Лука X,1).Другое древнее предание говорит, что он был вместе с тем и живописец и приписывает ему начертание икон Спасителя и Божией Матери, из коих последняя доселе хранится в Большом Успенском Соборе в Москве. Касательно образа его деятельности по вступлении в апостольское служение, мы находим точные и определённые сведения, описанные им самим в книге Деяний. Думают, что в трогательном Евангельском повествовании его о явлении воскресшего Господа, двум ученикам, шедшим в Емманус под другим учеником, имя которого не упоминается, разумеется сам Лука (гл.XIV). Когда Лука присоединился к апостолу Павлу и сделался его спутником и сотрудником, достоверно неизвестно. Может быть, это было в 43 или 44 году по Р.Х. Затем он сопровождал апостола в Рим, до времени первого его темничного заключения в оном и оставался при нём. И во время вторых уз апостола незадолго до его смерти он тоже был при нём, тогда как все прочие оставили Апостола; вот почему так трогательно звучат слова Павла в конце II послания к Тимофею: «Дамас оставил меня, возлюбив нынешний век, и пошел в Фессалоники, Крискент в Галатею, Тит в Далматию. Один Лука со мною». По кончине апостола Павла о последующей жизни Луки из Священного Писания ничего неизвестно. Существует предание, что он проповедовал Евангелие в Италии, Македонии и Греции и даже в Африке и мирно скончался в 80-летнем возрасте. По другому преданию, он скончался мученическою смертью при Домициане, в Ахаии и за неимением креста был повешен на оливковом дереве.»).

Исходя из этих представлений о Луке, мы можем говорить о том, что Лука – врачеватель сердец, странник, носитель христианской морали, учитель заблудших душ во многом напоминает Евангелиста Луку.

В то же время, возникает и другой вопрос: может быть, Лука – лукавый, двуличный человек? А может быть Лука - «светоносный» (ведь именно так переводится это имя)?

Однозначно ответить на эти вопросы очень сложно, ведь даже сам драматург порой видел в своём герое святого, порой лжеца, порой утешителя.

Первые слова Луки настораживают: он настолько равнодушен по отношению к людям, что все они для него одинаковы?! («Все чёрненькие, все прыгают») А может, он так мудр, что видит в любом просто Человека?! («Доброго здоровья, народ честной!»). Прав Пепел, называя Луку «занятным». Действительно, он по-человечески интересен, неоднозначен, по-стариковски мудр: «Вот всегда так выходит: человек-то думает про себя – хорошо я делаю! Хвать – а люди недовольны!»

Да, люди могут быть недовольны тем, что «старикашка» видит их тайные желания, понимает больше, чем сами герои (вспомним разговоры Луки с Пеплом); люди могут быть недовольны и тем, что Лука говорит так убедительно и так мудро, что его слова трудно оспорить: «Сколько это разного народа на земле распоряжается…и всякими страхами друг дружку стращает, а всё порядка нет в жизни и чистоты нет…».

Первый шаг Луки в ночлежке – желание «помести»: «Ну-ка хоть я помету здесь. Где у вас метла?» Подтекст фразы очевиден: Лука появляется в подвале, чтобы сделать жизнь людей чище. Но это одна часть правды. Горький философичен, поэтому есть и другая часть правды: может быть, Лука появляется, поднимает пыль (взбудораживает людей, заставляет их взволноваться, озаботиться своим существованием) и исчезает. (Ведь такое значение тоже есть у глагола «помести». В противном случае надо было сказать «подмести», «подмету»).

Лука уже при первом появлении формулирует несколько основных положений отношения к жизни:

1) – Они бумажки -то все такие – все никуда не годятся.

2) – А всё – люди! Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрёшь…

3) –И всё гляжу я умнее люди становятся, всё занятнее…И хоть живут всё хуже, а хотят всё – лучше…Упрямые!

4) – А разве можно человека эдак бросать? Он - каков ни есть – а всегда своей цены стоит!

Вот теперь, размышляя над некоторыми положениями жизненной правды Луки, мы можем приблизиться к моменту истины: в страшной, неправедной жизни есть одна ценность и одна правда, которую нельзя оспорить. Эта правда – сам человек. Лука заявляет об этом при своём появлении.

Драматург размышлял о проблеме человека многие годы. Вероятно, появление Луки в первом действии пьесы «На дне» - кульминационный момент этого действия не только потому, что герой намечает одну из главных проблем пьесы – как относиться к человеку; появление Луки - наиболее яркий момент и потому, что от него тянутся лучи- мысли к следующим действиям драмы.

«Без имени нет человека», - открытие Актёра во втором действии;

«Человек – вот правда»,- заключительное признание Сатина. Такие признания – явления одного порядка.

Прозрение героев в финале пьесы, оптимистическое звучание «На дне» стало возможным, в том числе и потому, что в пьесе появился Лука, подействовавший на тёмный мир, как «кислота» на ржавую монету, высветивший и лучшие, и худшие стороны жизни. Конечно, деятельность Луки разнопланова, многие дела и слова этого героя могут быть истолкованы прямо противоположным образом, но это вполне естественно, ведь человек – явление живое, меняющееся и изменяющее мир вокруг себя. Что бы ни говорил Лука , как бы он не аргументировал то или иное положение, он по-человечески мудро, иногда с усмешкой, иногда с хитрецой, иногда серьёзно ведет читателя к пониманию того, что есть в мире Человек, а всё остальное – дело его рук, его ума, совести. Именно это понимание и ценно в герое Горького, появившемся среди разуверившихся людей и исчезнувшем тогда, когда в людях проклюнулось, проснулось, ожило то ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЗЕРНО, которое до поры до времени дремало. С появлением Луки жизнь ночлежников приобретает новые, человеческие грани.

Прочитано первое действие пьесы. Рассмотрены взаимоотношения героев, личностные характеристики ночлежников, выявлены композиционные особенности этого важного для пьесы действия. Наряду с теми промежуточными выводами, которые мы делали по ходу анализа, вероятно, стоит сделать общий вывод о звучании первого действия.

Зададимся вопросом, какую роль в контексте драмы играет первое действие? На этот вопрос можно ответить по-разному: во-первых, в нём намечены те темы, которые будут звучать на протяжении всей пьесы; во-вторых, здесь сформулированы (пока ещё очень приблизительно) принципы отношения к человеку, которые будут разрабатываться и Лукой, и Сатиным по ходу драмы; в-третьих, и это особенно важно, уже в первом действии пьесы, в расстановке героев, в их словах мы видим отношение писателя к ЧЕЛОВЕКУ, мы ощущаем, что главное в пьесе – авторский взгляд на человека, на его роль и место в мире. Интересно с этой точки зрения обратиться к признанию Горького, прозвучавшему в статье «О пьесах»: «И с т о р и ч е с к и й ч е л о в е к, тот, который за 5-6 тысяч лет создал всё то, что мы именуем культурой, в чём воплощено огромнейшее количество его энергии и что является грандиознейшей надстройкой над природой, гораздо более враждебной, чем дружественной ему, - этот человек как художественный образ – превосходнейшее существо! Но современный литератор, драматург имеет дело с б ы т о в ы м ч е л о в е к о м, который веками воспитывался в условиях классовой борьбы, глубоко заражён зоологическим индивидуализмом и вообще является фигурой крайне пёстрой, очень сложной, противоречивой… мы должны показать его самому себе во всей красоте его запутанности и раздробленности, со всеми «противоречиями сердца и ума».

Уже первое действие драмы «На дне» реализует эту задачу, именно поэтому мы не можем однозначно толковать ни один характер, ни одну реплику, ни один поступок героев. Очевиден в первом действии и исторический пласт, который интересовал писателя: если принять во внимание исторические корни Луки, то читатель может проследить путь Человека от самых истоков до современного драматургу момента, до начала XX века. Очевиден в первом действии и другой пласт – социально - нравственный: Горький рассматривает Человека во всём многообразии его проявлений: от святого – до оказавшегося «на дне» жизни.

Чеховская традиция в драматургии Горького. Оригинально сказал Горький о новаторстве Чехова, который «убивал реализм» (традиционной драмы), поднимая образы до «одухотворенного символа». Так был определен отход автора «Чайки» от острого столкновения характеров, от напряженной фабулы. Вслед за Чеховым Горький стремился передать неторопливый темп повседневной, «бессобытийной» жизни и выделить в ней «подводное течение» внутренних побуждений героев. Только смысл этого «течения» Горький понимал, естественно, по-своему. У Чехова - пьесы утонченных настроений, переживаний. У Горького - столкновение неоднородных мироощущений, то самое «брожение» мысли, которое наблюдал Горький в реальности. Одна за другой появляются его драмы, многие из них показательно названы «сценами»: «Мещане» (1901), «На дне» (1902), «Дачники» (1904), «Дети солнца» (1905), «Варвары» (1905).

«На дне» как социально-философская драма. Из цикла этих произведений глубиной мысли и совершенством построения выделяется «На дне». Поставленная Художественным театром, прошедшая с редким успехом, пьеса поразила «несценическим материалом» - из жизни босяков, шулеров, проституток - и своей, несмотря на это, философской насыщенностью. «Преодолеть» мрачный колорит, устрашающий быт помог особый авторский подход к обитателям темной, грязной ночлежки.

Окончательное свое название пьеса получила на театральной афише, после того как Горький перебрал другие: «Без солнца», «Ночлежка», «Дно», «На дне жизни». В отличие от первоначальных, оттеняющих трагичное положение босяков, последнее явно обладало многозначностью, воспринималось широко: «на дне» не только жизни, а в первую очередь людской души.

Бубнов говорит о себе и своих сожителях: «...все слиняло, один голый человек остался». Из-за «облинялости», утраты прежнего положения герои драмы действительно обходят частности и тяготеют к каким-то общечеловеческим понятиям. В таком варианте зримо проступает внутреннее состояние личности. «Темное царство» позволило выделить незаметный при нормальных условиях горький смысл сущего.

Атмосфера духовного разобщения людей. Роль полилога. Свойственная всей литературе начала XX в. болезненная реакция на разобщенный, стихийный мир в драме Горького приобрела редкие масштабы и убедительность воплощения. Автор передал устойчивость и предельность взаимоотчуждения постояльцев Костылева в оригинальной форме «полилога». В I акте говорят все персонажи, но каждый, почти не слушая других, - о своем. Автором подчеркнута непрерывность подобного «общения». Квашня (с ее реплики начинается пьеса) продолжает начатый за сценой спор с Клещом. Анна просит прекратить то, что длится «каждый божий день». Бубнов обрывает Сатина: «Слыхал сто раз».

В потоке отрывочных реплик и перебранки оттеняются слова, имеющие символическое звучание. Бубнов дважды повторяет (занимаясь скорняжным делом): «А ниточки-то гнилые...» Настя характеризует отношения Василисы и Костылева: «Привяжи всякого живого человека к такому мужу...» Бубнов замечает о положении самой Насти: «Ты везде лишняя». Сказанные по конкретному поводу фразы раскрывают «подтекстовой» смысл: мнимость связей, лишность несчастных.

Своеобразие внутреннего развития пьесы. Обстановка меняется с появлением Луки. Именно с его помощью оживают в тайниках души ночлежников иллюзорные мечты и надежды. II и III акты драмы позволяют увидеть в «голом человеке» влечение к иной жизни. Но, основанное на ложных представлениях, оно венчается лишь несчастиями.

Роль Луки в таком исходе очень значительна. Умный, знающий старик равнодушно смотрит на свое реальное окружение, считает, что «для лучшего люди живут... По сто лет, а может быть, и больше - для лучшего человека живут». Поэтому заблуждения Пепла, Наташи, Насти, Актера его не трогают. Тем не менее Горький вовсе не ограничил происходящее влиянием Луки.

Писатель, не менее чем человеческое разобщение, не приемлет наивную веру в чудо. Именно чудесное мнится Пеплу и Наташе в некоей «праведной земле» Сибири; актеру - в мраморной лечебнице; Клещу - в честном труде; Пасте - в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что упали на плодотворную почву тайно взлелеянных иллюзий.

Атмосфера II и III актов другая по сравнению с I. Возникает сквозной мотив ухода обитателей ночлежки в какой-то неведомый мир, настроение волнующего ожидания, нетерпения. Лука советует Пеплу: «...отсюда - шагом марш! - уходи! Прочь уходи...» Актер говорит Наташе: «Я - уезжаю, ухожу... <...> Ты - тоже уходи...» Пепел уговаривает Наташу: «...в Сибирь-то по своей воле надо идти... Едем туда, ну?» Но тут же звучат иные, горькие слова безысходности. Наташа: «Идти некуда». Бубнов когда-то «вовремя спохватился» - ушел от преступления и навечно остался в кругу пропойц и шулеров. Сатин, вспоминая свое прошлое, сурово утверждает: «После тюрьмы нету хода». А Клещ с болью признается: «Нет пристанища... ничего нет». В этих репликах обитателей ночлежки ощущается обманчивое освобождение от обстоятельств. Горьковские босяки в силу своей отверженности переживают эту вечную для человека драму с редкой обнаженностью.

Круг существования будто замкнулся: от равнодушия - к недостижимой мечте, от нее - к реальным потрясениям или гибели. Между тем именно в этом состоянии героев драматург находит источник их душевного перелома.

Значение IV акта. В IV акте - прежняя обстановка. И все-таки происходит нечто совершенно новое - начинается брожение ранее сонной мысли босяков. Настя и Актер впервые гневно обличают своих тупых однокашников. Татарин высказывает прежде чуждое ему убеждение: нужно дать душе «закон новый». Клещ неожиданно спокойно пытается распознать правду. Но главное выражают те, кто давно никому и ни во что не верит.

Барон, признавшись, что «никогда и ничего не понимал», раздумчиво замечает: «...ведь зачем-нибудь я родился...» Это недоумение связывает всех. А предельно усиливает вопрос «Зачем родился?» Сатин. Умный, дерзкий, он верно расценивает босяков: «тупы, как кирпичи», «скоты», ничего не знающие и не желающие знать. Потому Сатин (он «добр, когда пьян») и пытается защитить достоинство людей, открыть их возможности: «Все - в человеке, все для человека». Рассуждения Сатина вряд ли повторятся, жизнь несчастных не изменится (автор далек от любого приукрашивания). Но полет мысли Сатина завораживает слушателей. Впервые они вдруг чувствуют себя малой частицей большого мира. Актер потому и не выдерживает своей обреченности, обрывая жизнь.

Странное, до конца не осознанное сближение «горькой братии» приобретает новый оттенок с приходом Бубнова. «Где народ?» - кричит он и предлагает «петь... всю ночь», «отрыдать» свою судьбу. Вот почему на известие о самоубийстве Актера Сатин откликается резко: «Эх... испортил песню... дурак».

Философский подтекст пьесы. Пьеса Горького социально-философского жанра и при своей жизненной конкретности была устремлена, несомненно, к общечеловеческим понятиям: отчуждения и возможных контактов людей, мнимого и реального преодоления унизительного положения, иллюзий и активной мысли, сна и пробуждения души. Персонажи «На дне» лишь интуитивно прикоснулись к истине, не изжив ощущения безысходности. Такая психологическая коллизия укрупнила философское звучание драмы, раскрывшей общезначимость (даже для отверженных) и труднодостижимость подлинных духовных ценностей. Сочетание вечного и мгновенного, устойчивости и одновременно шаткости привычных представлений, малого сценического пространства (грязная ночлежка) и раздумий о большом мире человечества позволило писателю в бытовой ситуации воплотить сложные жизненные проблемы.

Максим Горький не планировал писать эту пьесу - она возникла под влиянием неожиданного творческого порыва. Автор создал ее для актерской труппы Московского театра, выступавшей с целью обогатить культурой все слои общества. Наброски были готовы в конце 1901 года, и в 1902 году пьеса увидела свет.

Вначале он хотел назвать пьесу «Ночлежка», позже придумал название «Без солнца». В итоге он остановился на названии «На дне», ведь оно как нельзя лучше выражало суть произведения. Обитатели ночлежки оказались на самом дне жизни, в моральном, социальном, и финансовом смысле.

Жанр пьесы – социально-философская драма, своеобразный диспут между противоположными взглядами обитателей. Пьеса относится к направлению социального реализма. В произведении звучит мотив социального неравенства, вечного конфликта между богатыми и бедными. Композиция произведения линейная, все события автор описывает в правильной последовательности.

Суть пьесы – показать читателю каково это – быть на самом дне социума. Горький хотел привлечь внимание к этой глобальной проблеме безработицы, голода, нищеты, возникшей по вине властей.

Герои Горького – несмотря на положение, остаются личностями со своими индивидуальными чертами. Слесарь Клещ, абсолютно равнодушен к своей умирающей от чахотки мягкосердечной жене Анне. Картузник Бубнов, из-за развода потерявший свою мастерскую циничен и рассудителен. Сатин – образованный мужчина, при этом жулик, пьяница и картежник. Юная Настя, постоянно ищущая сочувствия, вынуждена торговать своим телом. Лука – пожилой старец, доброжелателен ко всем. Васька Пепел – вор, с большими планами на новую жизнь. Барон – в прошлом дворянин, осужденный за растрату, неглупый человек, прекрасно осознающий свои прошлые ошибки. Актер – добрый, но окончательно отчаявшийся мужчина, он тоже часто вспоминает о прошлой жизни. Алешка – молодой сапожник, он то и дело пьянствует. В пьесе присутствуют и хозяева ночлежки: Василиса и Костылев, которые относятся к бедным людям только как к способу заработка. Эпизодически в сюжете появляются: сестра Василисы Наташа – самый светлый человек, бойкая торговка пельменями Квашня и нечестный полицейский Медведев.

Главная тема пьесы, это несчастье отверженных людей. Помимо нее в произведении затрагивается еще несколько тем, таких как надежда подняться со дна и бремя судьбы, что свело героев вместе, и которое они не в силах преодолеть. Горький, устами героев развивает темы правды и лжи, смысла жизни, а также любви – ее очень не хватает.

Смысл пьесы в том, что каждый человек, опустившись на дно, продолжает оставаться человеком. Тяжелые обстоятельства могут сломать любого, и главное не скатиться в бесконечные сожаления, а продолжать идти вперед несмотря ни на что.

Произведение «На дне» подталкивает к выводу – жизнь продолжается для тех, кто стремится что-то изменить.

Страшная картина суровой реальности спровоцировала интерес у публики. Пьеса «На дне» вызвала противоречивые мнения, несмотря на это, произведение многие называют высшей точкой раскрытия авторского таланта.

2 вариант

Жизнь Максима Горького необычна. Посвятил он себя творчеству, его произведения глубоки по смыслу. Значительная книга писателя – это пьеса «На дне», написанная в 1902 году.

Основная проблема, являющаяся философской, в произведении – это спор о правде. Каждый из героев высказывает свою точку зрения, которая ему по душе. У всех персонажей разное мировоззрение, однако, большего внимания заслуживает мнение Сатина, который утверждает, что «ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека». Герой говорит, что человека надо уважать, а не жалеть. С этим трудно поспорить, ибо нужно верить в собственные силы человека, а не проявлять жалость. Поэтому человек должен рассчитывать на себя самого.

Антипод сатина – это Лука, являющийся сострадательным и добрым человеком. Он помогает всем тем, кто нуждается в поддержке. Герой вселяет своей ложью надежду на светлое будущее, которое, как видят читатели, в пьесе быть не может. Лука – искренний и отзывчивый человек, пытающийся сделать все возможное в помощь окружающим. Но загвоздка заключается в том, что добро его построено на лжи и обмане, которые лишь рисуют мир иллюзий. А это не всегда правильно, ибо постоянная ложь ни к чему хорошему не приводит. Конечно, «не всегда правдой душу лечат», но и построение обманного мира меняет человека, ослабляя его волю характера. А так быть не должно.

Поэтому стоит осознавать, что все зависит от человека. Быть сильным или слабым – это его выбор. И с принятым решением ему придется жить дальше. Лучшим, безусловно, является истина. Она не дает ложных мыслей и не строит иллюзий. Тем самым, Максим Горький хотел донести до читателей, что все зависит лишь от человека: примет ли он истину или нет.

В центре пьесы люди, оказавшиеся на социальном «дне», от которого выбраться крайне затруднительно, ибо герои не в состоянии принять самостоятельных решений, изменить хоть как-то свою никчемную жизнь. Горький обвиняет в своем произведении не тех, кто проповедует истину (Луку, Сатина), а тех, кто не может найти в себе силы противостоять невзгодам жизни. Такие люди считаются слабохарактерными. Они не хотят совершенствоваться, что-то менять, их волнует лишь сострадание, которое проявляется по отношению к ним от других членов «социального дна».

Что же самое печальное в пьесе? Самое страшное и трагичное то, что герои недовольны действительностью, что их окружает. Они не могут принять мир вокруг них, осознать, что жизнь, которой они живут, не есть совершенство, это дно, падать уже некуда. Это самая глубь, из которой, как показывает Горький, нет пути обратно, ибо с такими суждениями, взглядами, действиями, сложно добиться приобщения к социуму.

Таким образом, Максим Горький хорошо продумал каждую деталь, он наделил персонажей своеобразными качествами, дабы показать, что люди безвольные, слабые, своим бездействием ничего не могут добиться. Горький призывает задуматься над тем, как не оказаться на «социальном дне». Не стоит опускать руки при первой наступившей преградой, не нужно отчаиваться. Главное верить в собственные силы и идти по жизни смело!

Краткий анализ рассказа На дне

Максим Горький написал данную пьесу 1902 году, но с названием сразу определится, не мог. «На дне» стало окончательным наименованием пьесы. Уже с самого названия становится ясно, что речь идет об упавших людях, которые находятся на дне общества и их возвращение к нормальной жизни под большим вопросом. Люди, интересующиеся русской литературой, могут заметить схожесть смысла об униженных людях с произведениями Достоевского, но Горький еще более прямо и правдиво раскрывает эту тему.

В данной пьесе автор настолько правдиво и реалистично показывает мир опустившихся людей, что такого написания не встретишь больше ни в одной работе русского писателя. Интересная идея, поместить в одну ночлежку людей разных по сущности и положению в обществе. Каждый из этих людей думает и ждет лучшего от жизни. Место, в котором находятся данные люди ни чем не лучше, чем подвал, но по- сути эти люди не виноваты в своём нынешнем униженном положении, они жертвы правил и режима, которые ломают человека и опускают на низа.

Автор не предоставляет читателю подробного описания и моментов из биографии героев, но достаточно и малого, чтоб понять главную идею Горького. Героиня пьесы Анна, только и твердит о том, что всю жизнь прожила в нищете и в голоде и ходила только в обносках. Каждый жалуется на жизнь и на то, что она не справедлива. Автор хочет сказать, что если человек выбился из жизненной колеи, ритма, то ему без сомнений грозит участь оказаться на «дне», что влечет за собой унижение и, в конце концов, погибель.

В пьесе много упоминается слов о сущности человека, о том какой он должен быть на самом деле и для чего он предназначен. Такие рассуждения автора еще больше создают контраст между персонажами и между нормальными людьми и людьми, которые опустились.

Писатель в данной пьесе пытается дать понимание для читателя, что каждый человек хозяин своей судьбы и то, что абсолютно разные понятия, когда человек опустился на «дно» в связи с обстоятельствами и когда человек просто прекращает вести борьбу за лучшую жизнь и просто идет по течению. Жизненные ситуации, показанные в пьесе, и сейчас могут произойти с любым человеком, поэтому никогда нельзя сдаваться.

Вариант 4

Пьеса, получившая в январе 1904 г. Грибоедовскую премию, была написана специально для труппы актёров из Московского художественного театра. Горький желал создать пьесы о босяках с двумя десятками действующих лиц. Мнения о пьесе были разные, кто-то восхищался творением Горького, кто-то же критиковал пьесу. Первая постановка была осуществлена 18 декабря 1902 г. режиссёром Станиславским, который в свою очередь исполнил роль Сатина в пьесе, и Немировичем-Данченко.

Прочитав название пьесы, мы не можем сразу дать четкий ответ на вопрос: «Какое дно Горький имеет в виду?». Именно этого и хотел писатель. Он хотел, чтоб каждый в процессе чтения проявил фантазию и догадался, о каком дне идет речь.

Суть пьесы заключается в изображении писателем дна и его обитателей. М. Горький хотел показать через действующих лиц маргиналов, людей низших слоев общества, униженных жизнью, утративших свои моральные и духовные принципы. Рассуждая о любви, о ценностях жизни, споря на важные темы, они не понимают всей сути своих рассуждений. Их слова – пустой звук, который никак не влияет на изменение их судьбы.

В тексте сопоставлены разные философские позиции и мнения. Именно это помогает читателю найти свою позицию, понять, на чьей стороне он.

Идея пьесы Горького заключается в том, что все люди равны и одинаковы. Все мы рождаемся с одинаковыми правами, все мы умираем. Разница лишь в нашем характере и воспитании. Именно от этого зависит наша реакция на определенные жизненные ситуации, восприятие нами мира и наше отношение ко всему, что нас окружает. Но в любой момент всё может измениться, в одну минуту можно потерять всё. Спустившись однажды на дно, не каждый сможет подняться обратно. Когда человек теряет ценности, он сбивается с жизненного пути, как и герои пьесы.

Главная мысль пьесы в том, что любого человека можно сломать, каким бы сильным не был его характер. Виной всему человеческая лень, безучастность. Многие ссылаются на то, что общество должно помогать таким людям, направлять их по нужному пути. Но разве это так? Пока человек сам не поймет, что для него важно, а что нет, он никогда не изменит свою жизнь и себя.

На примере Героев пьесы можно увидеть бездействие и незаинтересованность в своей судьбе. Они погрязли в своём нынешнем положении, отговариваясь, что уже поздно что-то менять, несмотря на их возраст и пол.

Обитатели ночлежки мечтали о чуде, которое внезапно бы обрушилось на них и принесло новую жизнь. Так и происходит, к ним спускается Лука, который хочет подарить им новую, светлую жизнь, помочь им своим советом, своим словом. В ожидании от него каких-либо действий, а не слов, они так и не изменили свою жизнь. Бездействие губит людей, губит их жизни. Каждый человек - хозяин своей судьбы. Только ему решать, что будет с ним завтра. Как бы не было тяжело, сколько бы трудностей не преподносила жизнь, никогда нельзя сдаваться.

Несколько интересных сочинений

• Сочинение по произведению Палата номер 6 Чехова
• Сочинение Что такое душевные силы 9 класс 15.3

  Душа, как много означает одно слово. С ним всегда связывают переживания, воспоминания, встречи, разговоры, посиделки. Никто так и не определил, где она находится в организме человека

• Образ и характеристика Хлестакова в комедии Гоголя Ревизор сочинение

  Комедия Гоголя «Ревизор» была написана очень давно, но она актуальна до сих пор. И этому есть множество причин. Великолепный слог, которым отличается каждое произведение Николая Васильевича, тонкая, почти ювелирная ирония

• Особенности русской литературы 19 века

  Девятнадцатый век в русской литературе является самым многозначительным для России. В этом веке начали проявлять свое творчество А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский

Когда дождик тихо стучит по крыше, то он действует на меня убаюкивающее, я могу даже уснуть.

Анализ пьесы М. Горького "На дне"

Во всех пьесах М.Горького громко звучал важный мотив - пассивный гуманизм, обращенный лишь к таким чувствам, как жалость и сострадание, и противопоставле­ние ему гуманизма активного, возбуждающего в людях стремление к протесту, сопротивлению, борьбе. Этот мотив составил главное содержание пьесы, созданной Горьким в 1902 году и сразу вызвавшей бурные дискуссии, а затем породившей за несколько десятилетий такую огромную критическую литературу, какую немногие из драматичес­ких шедевров породили за несколько веков. Речь идет о философской драме «На дне».

Пьесы Горького - это социальные драмы, в которых обычна проблематика и необычны герои. У автора нет главных и второстепенных героев. В сюжете пьес главное - не столкновение людей в каких-то жизненных ситуациях, а столкновение жизненных позиций и взглядов этих людей. Это - социально-философские драмы. Все в пьесе подчи­нено философскому конфликту, столкновению различных жизненных позиций. И именно поэтому напряженный диалог, часто спор - вот главное в произведении драма­турга. Монологи в пьесе редки и являются завершением определенного этапа спора героев, выводом, даже автор­ской декларацией (например, монолог Сатина). Спорящие стороны стремятся убедить друг друга - и речь каждого из героев ярка, богата афоризмами.

Развитие действия пьесы «На дне» течет по несколь­ким параллельным руслам, почти независимым друг от друга. В особый сюжетный узел завязываются отношения хозяина ночлежки Костылева, его жены Василисы, ее се­стры Наташи и вора Пепла, - на этом жизненном мате­риале можно было бы создать отдельную социально-быто­вую драму. Отдельно развивается сюжетная линия, связанная с отношениями потерявшего работу и опустив­шегося «на дно» слесаря Клеща и его умирающей жены Анны. Отдельные сюжетные узлы образуются из отноше­ний Барона и Насти, Медведева и Квашни, из судеб Актера, Бубнова, Алешки и других. Может показаться, что Горький дал лишь сумму примеров из жизни обитателей «дна» и что, по существу, ничего не изменилось бы, если бы этих примеров было больше или меньше.

Кажется даже, что он сознательно добивался разорван­ности действия, деля то и дело сцену на несколько участ­ков, каждый из которых населен своими персонажами и живет своей особой жизнью. При этом возникает интерес­ный многоголосый диалог: реплики, звучащие на одном из участков сцены, как бы случайно перекликаются с репли­ками, звучащими на другом, приобретая неожиданный эффект. В одном углу сцены Пепел уверяет Наташу, что никого и ничего не боится, а в другом - латающий картуз Бубнов говорит протяжно: «А ниточки-то гнилые...» И это звучит как злая ирония по адресу Пепла. В одном углу спившийся Актер пытается и не может продекламировать любимое стихотворение, а в другом Бубнов, играющий в шашки с городовым Медведевым, злорадно говорит ему: «Пропала твоя дамка...» И опять-таки кажется, что это обращено не только к Медведеву, но и к Актеру, что речь идет не только о судьбе партии в шашки, но и о судьбе человека.

Такое сквозное действие носит сложный характер в этой пьесе. Чтобы понять его, надо разобраться в том, какую роль играет здесь Лука. Этот странствующий пропо­ведник всех утешает, всем обещает избавление от страда­ний, всем говорит: «Ты - надейся!», «Ты - верь!» Лука - незаурядная личность: умен, у него громадный опыт и острый интерес к людям. Вся философия Луки сжата в одном его изречении: «Во что веришь, то и есть». Он уверен, что правдой никогда и никакую душу не вылечишь, да и ничем не вылечишь, а можно лишь смягчить боль утешительной ложью. Он при этом искренне жалеет людей и искренне хочет им помочь.

Из столкновений подобного рода и образуется сквоз­ное действие пьесы. Ради него Горькому и понадобились как бы параллельно развивающиеся судьбы разных людей. Это - люди разной жизнеспособности, разной сопротив­ляемости, разной способности верить в человека. То, что проповедь Луки, ее реальная ценность «проверяется» на столь разных людях, делает эту проверку особенно убеди­тельной.

Лука говорит умирающей Анне, не знавшей при жизни покоя: «Ты - с радостью помирай, без тревоги...» А в Анне, напротив, усиливается желание жить: «... еще немножко... пожить бы... немножко! Коли там муки не будет... здесь можно потерпеть... можно!» Это - первое поражение Луки. Он рассказывает Наташе притчу о «праведной земле», чтобы убедить ее в пагубности правды и в спасительности обмана. А Наташа делает совсем другой, прямо противопо­ложный вывод о герое этой притчи, покончившем с собой: «Не стерпел обмана». И эти слова бросают свет на трагедию Актера, поверившего утешениям Луки и не сумевшего вынести горького разочарования.

Краткие диалоги старика с его «подопечными», пере­плетаясь между собой, сообщают пьесе напряженное внут­реннее движение: растут призрачные надежды несчастных. А когда начинается крушение иллюзий, Лука незаметно исчезает.

Самое большое поражение терпит Лука от Сатина. В последнем акте, когда Луки уже нет в ночлежке и все спорят о том, кто он такой и чего, собственно, добивается, усиливается беспокойство босяков: как, чем жить? Барон выражает общее состояние. Сознавшись, что он раньше «никогда и ничего не понимал», жил «как во сне», он раздумчиво замечает: «... ведь зачем-нибудь я родился...» Люди начинают слушать друг друга. Сатин сначала защи­щает Луку, отрицая, что тот - сознательный обманщик, шарлатан. Но эта защита быстро превращается в наступле­ние - наступление на ложную философию Луки. Сатин говорит: «Он врал... но - это из жалости к вам... Есть ложь утешительная, ложь примиряющая... Я - знаю ложь! Кто слаб душой... и кто живет чужими соками, - тем ложь нужна... Одних она поддерживает, другие - прикрываются ею... А кто - сам себе хозяин... кто независим и не жрет чужого - зачем ему ложь? Ложь - религия рабов и хозяев... Правда - бог свободного человека!» Ложь как «религию хозяев» воплощает в себе хозяин ночлежки Костылев. Лука воплощает в себе ложь как «религию рабов», выражающую их слабость и придавленность, их неспособность бороться, склонность к терпению, к примирению.

Сатин делает вывод: «Все - в человеке, все - для человека! Существует только человек, все же остальное - дело его рук и его мозга». И хотя для Сатина его сожители были и останутся «тупы, как кирпичи», а он сам дальше этих слов тоже не пойдет, впервые в ночлежке раздается серьезная речь, ощущается боль из-за погибшей жизни. Приход Бубнова усиливает это впечатление. «Где народ?» - восклицает он и предлагает «петь... всю ночь», отрыдать свою бесславную судьбу. Вот почему Сатин от­кликается на известие о самоубийстве Актера резкими словами: «Эх... испортил песню... дурак!» Эта реплика имеет и другой акцент. Уход из жизни Актера - снова шаг человека, не выдержавшего правды.

Каждый из последних трех актов «На дне» кончается чьей-нибудь смертью. В финале II действия Сатин кричит: «Мертвецы не слышат!» Движение драмы сопряжено с пробуждением «живых трупов», их слуха, эмоций. Именно здесь заключен главный гуманный, нравственный смысл пьесы, хотя она и заканчивается трагически.

Проблема гуманизма сложна тем, что ее нельзя решить раз и навсегда. Каждая новая эпоха и каждый сдвиг в истории заставляют ставить и решать ее заново. Вот почему могут возникать снова и снова споры о «мягкости» Луки и грубости Сатина.

Многозначность горьковской пьесы привела к разным театральным ее постановкам. Самым ярким было первое сценическое воплощение драмы (1902) Художественным театром, режиссерами К.С. Станиславским, В.И. Немиро­вичем-Данченко, при непосредственном участии М.Горь­кого. Станиславский позже писал, что всех покорил «свое­образный романтизм, с одной стороны граничащий с театральностью, а с другой - с проповедью».

В 60-е годы «Современник» под руководством О.Еф­ремова как бы вступил в полемику с классической трактов­кой «На дне». На первый план была выведена фигура Луки. Его утешительные речи поданы как выражение заботы о человеке, а Сатина одергивали за «грубость». Духовные порывы героев оказывались пригашенными, а атмосфера действия - приземленной.

Споры о пьесе вызваны разным восприятием драма­тургии Горького. В пьесе «На дне» нет предмета спора, столкновений. Отсутствует и непосредственная взаимооценка героев: их отношения сложились давно, до начала пьесы. Поэтому подлинный смысл поведения Луки откры­вается не сразу. Рядом с озлобленными репликами обита­телей ночлежки его «благостные» речи звучат контрастно, человечно. Отсюда и рождается стремление «гуманизировать» этот образ.

М.Горький психологически выразительно воплотил перспективную концепцию человека. Писатель раскрыл в нешаблонном материале острые философско-нравственные конфликты своего времени, их поступательное разви­тие. Для него было важно пробудить личность, ее способ­ность к размышлению, постижению сущности.