Некролог мусе джалилю. Трагическая гибель мусы джалиля Был ли подвиг

		Памятник в Казани
		Аннотационная доска в Киеве
		Мемориальная доска в Москве
		Памятник в Санкт-Петербурге (1)
		Памятник в Санкт-Петербурге (2)
		Бюст в Нижневартовске (вид 1)
		Бюст в Нижневартовске (вид 2)
		Мемориальная доска в Казани (1)
		Мемориальная доска в Казани (2)

Муса Джалиль (Залилов Муса Мустафович) - татарский поэт, герой-антифашист; корреспондент армейской газеты «Отвага» 2-й ударной армии Волховского фронта, старший политрук.
Родился 15 февраля 1906 года в селе Мустафино ныне Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина-бедняка. Татарин. Член ВКП(б) с 1929 года. Учился в Оребургском медресе «Хусаиния», которое после Великой Октябрьской социалистической революции было преобразована в Татарский институт народного образования (ТИНО). В 1919 году вступил в комсомол.
Участник Гражданской войны. Воевал с Дутовым. В этот период появились первые его стихи, призывающие рабочую молодёжь на борьбу с врагами революции.
После гражданской войны Муса Джалиль активно участвует в организации первых пионерских отрядов, пишет детские стихи и пьессы. Его избирают членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК комсомола и направляют в Москву. Здесь он поступает на филологический факультет Московского государственного университета. Его стихи, которые он писал на родном языке, читались в переводах на университетских вечерах и пользовались большим успехом. По окончании университета в 1931 году его направляют в Казань, где он целиком отдаётся творческой работе и общественной деятельности. В 1939 году Мусу Джалиля избирают председателем Союза писателей Татарской АССР и депутатом городского Совета. Как писатель он работает практически во всех литературных жанрах: пишет песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику, собирает материал для романа о комсомоле. На основе его поэм «Алтын Чэч» и «Иль дар» композитор Н.Г.Жиганов написал оперы (последняя из них удостоена Сталинской премии).
Когда началась Великая Отечественная война, в июне 1941 года был призван в Красную Армию. Окончил курсы политсостава. Воевал на Ленинградском и Волховском фронтах, в должности корреспондента армейской газеты «Отвага» 2-й ударной армии (Волховский фронт).
26 июня 1942 года старший политрук М.М.Залилов с группой солдат и офицеров, пробиваясь из окружения, попал в засаду гитлеровцев. В завязавшемся бою был тяжело ранен в грудь и в бессознательном состоянии попал в плен.
Находясь в концлагере Шпандау, он организовал группу, которая должна была готовить побег. Одновременно вёл политическую работу среди пленных, выпускал листовки, распространял свои стихи, призывающие к сопротивлению и борьбе.
По доносу провокатора он был схвачен гестаповцами и заключён в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит. Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине. Тогда он был приговорён к смерти, и 25 августа 1944 года казнён на гильотине в тюрьме Плётцензее в Берлине.
Долгое время судьба Мусы Джалиля оставалась неизвестной. Только благодаря многолетним усилиям следопытов была установлена его трагическая гибель.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, Мусе Джалилю (Залилову Мусе Мустафовичу) присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Награждён орденом Ленина (02.02.1956, посмертно). Лауреат Ленинской премии (1957).
В центре столицы Татарии - Казани Мусе Джалилю установлен памятник. Его имя присвоено теплоходу, курсировавшему по Волге, посёлку городского типа в Татарии. В октября 2008 года памятник поэту открыт в Москве, на юго-востоке столицы, во дворе школы №1186, которая носит его имя.
Сочинения:
Героическая песня. - М.: «Молодая гвардия», 1955.
Из моабитской тетради. / Под ред. С.Щипачёва. - М.: «Советский писатель», 1954.
Избранная лирика. - М.: «Молодая гвардия», 1964.
Избранное. - М.: «Художественная литература», 1966.
Моабитская тетрадь. - М.: «Художественная литература», 1969.
Мои песни. - М.: «Детская литература», 1966.
Стихи. / Авторизованный перевод с татарского А.Миниха. - М.: Гослитиздат, 1935.
Стихотворения. - М.: Гослитиздат, 1961.

В тюремных застенках пламенный поэт-антифашист создал 115 поэтических произведений. Его записные книжки со стихами были сохранены товарищем по заключению бельгийским антифашистом Андре Тиммермансом. После войны Тиммерманс передал их советскому консулу. Стихи были возвращены на Родину. Сборник моабитских стихов впервые был издан на татарском языке в Казани в 1953 году. В 1955 году сборник стихов Мусы Джалиля был выпущен издательством "Молодая гвардия" под названием "Героическая песня". Первая моабитская самодельная записная книжка размером 9,5 х 7,5 см содержит 60 стихотворений. Второй моабитский блокнот - тоже самодельная записная книжка размером 10,7 х 7,5 см. В ней содержится 50 стихотворений. Эти тетради хранятся в Государственном объединенном музее Республики Татарстан. До сих пор неизвестно, сколько же было всего тетрадей. В 1957 году за цикл стихов "Моабитская тетрадь" Мусе Джалилю посмертно присуждена Ленинская премия.

Земля!.. Отдохнуть бы от плена,
На вольном побыть сквозняке...
Но стынут над стонами стены,
Тяжелая дверь — на замке.

О, небо с душою крылатой!
Я столько бы отдал за взмах!..
Но тело на дне каземата
И пленные руки — в цепях.

Как плещет дождями свобода
В счастливые лица цветов!
Но гаснет под каменным сводом
Дыханье слабеющих слов.

Я знаю — в объятиях света
Так сладостен миг бытия!
Но я умираю...И это —
Последняя песня моя.

Одиннадцать смертников

25 августа 1944 года в берлинской тюрьме Плётцензее по обвинению в измене казнили 11 членов легиона «Идель-Урал» — подразделения, созданного гитлеровцами из советских военнопленных, прежде всего, татар.

Одиннадцать приговоренных к смерти были активом подпольной антифашистской организации, сумевшей разложить легион изнутри и сорвать немецкие планы.

Процедура казни на гильотине в Германии была отлажена до автоматизма — на то, чтобы обезглавить «преступников», у палачей ушло около получаса. Экзекуторы скрупулезно фиксировали очередность приведения приговоров в исполнение и даже время смерти каждого человека.

Пятым, в 12:18, расстался с жизнью писатель Муса Гумеров . Под этим именем погиб Муса Мустафович Залилов, он же Муса Джалиль, поэт, главные стихи которого стали известны миру спустя полтора десятилетия после его гибели.

В начале было «Счастье»

Муса Джалиль родился 15 февраля 1906 года в деревне Мустафино Оренбургской губернии, в семье крестьянина Мустафы Залилова.

Муса Джалиль в молодости. Фото: Commons.wikimedia.org

Муса был шестым ребенком в семье. «Учиться я пошел сначала в деревенский мектеб (школу), а после переезда в город ходил в начальные классы медресе (духовной школы) „Хусаиния“. Когда родные уехали в деревню, я остался в пансионате медресе», — писал Джалиль в своей автобиографии. — «В эти годы „Хусаиния“ была уже далеко не прежняя. Октябрьская революция, борьба за Советскую власть, ее укрепление сильно повлияли на медресе. Внутри „Хусаинии“ обостряется борьба между детьми баев, мулл, националистами, защитниками религии и сыновьями бедняков, революционно мыслящей молодежью. Я всегда стоял на стороне последних и весной 1919 года записался в только что возникшую оренбургскую комсомольскую организацию, боролся за распространение в медресе влияния комсомола».

Но еще до того, как Муса увлекся революционными идеями, в его жизнь вошла поэзия. Первые стихи, которые не сохранились, он написал в 1916 году. А в 1919 году, в газете «Кызыл Йолдыз» («Красная звезда»), которая выходила в Оренбурге, было опубликовано первое стихотворение Джалиля, которое называлось «Счастье». С тех пор стихи Мусы стали публиковаться регулярно.

«Кого-то из нас недосчитаются»

После Гражданской войны Муса Джалиль окончил рабфак, занимался комсомольской работой, а в 1927 году поступил на литературное отделение этнологического факультета МГУ. После его реорганизации он окончил в 1931 году литературный факультет МГУ.

Однокурсники Джалиля, тогда еще Мусы Залилова, отмечали, что в начале обучения он не слишком хорошо говорил по-русски, но учился с большим старанием.

После окончания литературного факультета Джалиль был редактором татарских детских журналов, издававшихся при ЦК ВЛКСМ, затем завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве.

В 1939 году Джалиль с семьей переехал в Казань, где занял должность ответственного секретаря Союза писателей Татарской АССР.

22 июня 1941 года Муса с семьей собирался на дачу друга. На вокзале его и настигло известие о начале войны.

Поездку не отменили, но беззаботные дачные беседы сменились разговорами о том, что всех ждет впереди.

— После войны кого-то из нас недосчитаются..., — сказал Джалиль друзьям.

Пропавший без вести

Уже на следующий день он отправился в военкомат с просьбой отправить его на фронт, но там отказали и предложили дождаться, когда придет повестка. Ожидание не затянулось — призвали Джалиля 13 июля, первоначально определив в артиллерийский полк конным разведчиком.

РИА Новости

Джалиля хотели демобилизовать или оставить в тылу, но сам он воспротивился попыткам его уберечь: «Мое место — среди бойцов. Я должен быть на фронте и бить фашистов».

В итоге в начале 1942 года Муса Джалиль отправился на Ленинградский фронт в качестве сотрудника фронтовой газеты «Отвага». Он много времени проводил на передовой, собирая необходимый для публикаций материал, а также выполняя поручения командования.

О том, как это произошло, можно узнать из сохранившегося стихотворения Мусы Джалиля, одного из написанных в плену:

«Что делать?
Отказался от слова друг-пистолет.
Враг мне сковал полумертвые руки,
Пыль занесла мой кровавый след».

По всей видимости, поэт не собирался сдаваться в плен, но судьба решила иначе.

На родине на долгие годы за ним закрепился статус «пропал без вести».

Легион «Идель-Урал»

Со званием политрука Муса Джалиль мог быть расстрелян в первые дни пребывания в лагере. Однако никто из товарищей по несчастью его не выдал.

В лагере для военнопленных были разные люди — кто-то пал духом, сломался, а кто-то горел желанием продолжать борьбу. Из числа таких и сформировался подпольный антифашистский комитет, членом которого стал Муса Джалиль.

Провал блицкрига и начало затяжной войны заставили гитлеровцев пересмотреть свою стратегию. Если раньше они полагались только на свои силы, то теперь решили разыграть «национальную карту», пытаясь привлечь к сотрудничеству представителей различных народов. В августе 1942 года был подписан приказ о создании легиона «Идель-Урал». Его планировалось создать из числа советских военнопленных-представителей народов Поволжья, в первую очередь татар.

Муса Джалиль с дочерью Чулпан. Фото: Commons.wikimedia.org

Гитлеровцы рассчитывали при помощи татарских политэмигрантов времен Гражданской войны воспитать из бывших военнопленных убежденных противников большевиков и евреев.

Кандидатов в легионеры отделяли от других военнопленных, освобождали от тяжелой работы, лучше кормили, лечили.

Среди подпольщиков шло обсуждение — как относиться к происходящему? Предлагалось бойкотировать приглашение поступить на службу немцам, но большинство высказалось за другую идею — поступить в легион, чтобы, получив от гитлеровцев вооружение и снаряжение, подготовить восстание внутри «Идель-Урала».

Так Муса Джалиль и его товарищи «встали на путь борьбы с большевизмом».

Подполье в сердце Третьего Рейха

Эта была смертельно опасная игра. «Писатель Гумеров» сумел заслужить доверие у новых руководителей и получил право заниматься культурно-просветительской работой среди легионеров, а также издавать газету легиона. Джалиль, разъезжая по лагерям для военнопленных, устанавливал конспиративные связи и под видом отбора самодеятельных артистов для созданной в легионе хоровой капеллы вербовал новых членов подпольной организации.

Эффективность подпольщиков была невероятной. Легион «Идель-Урал» так и не стал полноценной боевой единицей. Его батальоны поднимали восстания и уходили к партизанам, легионеры группами и поодиночке дезертировали, пытаясь добраться до расположения частей Красной Армии. Там, где гитлеровцам удалось не допустить прямого мятежа, дела шли также неважно — немецкие командиры докладывали, что бойцы легиона не в состоянии вести боевые действия. В итоге легионеров с Восточного фронта перебрасывали на Запад, где они тоже себя толком не проявили.

Однако гестапо тоже не дремало. Подпольщиков вычислили, и в августе 1943 года все руководители подпольной организации, включая Мусу Джалиля, были арестованы. Это произошло всего за несколько дней до начала общего восстания легиона «Идель-Урал».

Стихи из фашистских застенков

Подпольщиков отправили в застенки берлинской тюрьмы Моабит. Допрашивали с пристрастием, используя все мыслимые и немыслимые виды пыток. Избитых и изувеченных людей иногда вывозили в Берлин, останавливаясь в людных местах. Заключенным показывали кусочек мирной жизни, а затем возвращали в тюрьму, где следователь предлагал выдать всех соучастников, обещая в обмен жизнь, подобную той, что течет на берлинских улицах.

Очень трудно было не сломаться. Каждый искал свои способы для того, чтобы держаться. Для Мусы Джалиля этим способом стало написание стихов.

Советским военнопленным не полагалась бумага для писем, но Джалилю помогли заключенные из других стран, сидевшие вместе с ним. Еще он отрывал чистые поля у газет, которые разрешались в тюрьме, и сшивал из них маленькие блокноты. В них он и записывал свои произведения.

Следователь, ведший дело подпольщиков, на одном из допросов честно сказал Джалилю, что того, что они сделали, хватит на 10 смертных приговоров, и лучшее, на что он может надеяться — расстрел. Но, скорее всего, их ждет гильотина.

Репродукция обложки «Второй Маобитской тетради» поэта Мусы Джалиля, переданной в советское посольство бельгийцем Андре Тиммермансом. Фото: РИА Новости

Приговор подпольщикам был вынесен в феврале 1944 года, и с этого момента каждый день мог стать для них последним.

«Умру я стоя, не прося прощенья»

Те, кто знал Мусу Джалиля, говорили, что он был очень жизнелюбивым человеком. Но больше, чем неизбежная казнь, в заключении его тревожила мысль о том, что на родине не узнают, что с ним стало, не узнают, что он не был предателем.

Свои блокноты, написанные в Моабите, он передал товарищам по заключению, тем, кому не грозила смертная казнь.

25 августа 1944 года подпольщики Муса Джалиль, Гайнан Курмашев , Абдулла Алиш , Фуат Сайфульмулюков , Фуат Булатов , Гариф Шабаев , Ахмет Симаев , Абдулла Батталов , Зиннат Хасанов , Ахат Атнашев и Салим Бухалов были казнены в тюрьме Плётцензее. Немцы, присутствовавшие в тюрьме и видевшие их в последние минуты жизни, рассказывали, что держались они с удивительным достоинством. Помощник надзирателя Пауль Дюррхауер рассказывал: «Мне еще не приходилось видеть, чтобы люди шли на место казни с гордо поднятой головой и пели при этом какую-то песню».

Нет, врешь, пaлaч, не встaну нa колени,
Хоть брось в зaстенки, хоть продaй в рaбы!
Умру я стоя, не прося прощенья,
Хоть голову мне топором руби!
Мне жaль, что я тех, кто с тобою сроден,
Не тысячу — лишь сотню истребил.
Зa это бы у своего нaродa
Прощенья нa коленях я просил.
Изменник или герой?

Опасения Мусы Джалиля о том, что будут говорить о нем на родине, оправдались. В 1946 году Министерство госбезопасности СССР завело на него розыскное дело. Он обвинялся в измене родине и пособничестве врагу. В апреле 1947 года имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников.

Муса Джалиль. Памятник в Казани. Фото: Commons.wikimedia.org / Liza vetta

Произведения Мусы Джалиля запретили публиковать в СССР, жену поэта вызывали на допросы. Компетентные органы предполагали, что он может находиться на территории Германии, оккупированной западными союзниками, и вести антисоветскую деятельность.

Но еще в 1945 году в Берлине советскими солдатами была обнаружена записка Мусы Джалиля, в которой он рассказывал о том, что вместе с товарищами приговорен к смерти как подпольщик, и просил сообщить об этом родным. Кружным путем, через писателя Александра Фадеева , эта записка дошла до семьи Джалиля. Но подозрения в измене с него сняты не были.

В 1947 году из советского консульства в Брюсселе в СССР прислали блокнот со стихами. Это были стихи Мусы Джалиля, написанные в Моабитской тюрьме. Блокнот вынес из тюрьмы сосед поэта по камере, бельгиец Андре Тиммерманс . Еще несколько блокнотов передали бывшие советские военнопленные, входившие в легион «Идель-Урал». Одни блокноты сохранились, другие затем исчезли в архивах спецслужб.

Символ стойкости

В 1953 году по инициативе Симонова в центральной печати вышла статья о Мусе Джалиле, в которой с него снимались все обвинения в измене родине. Были опубликованы и некоторые стихотворения, написанные поэтом в тюрьме.

Вскоре «Моабитская тетрадь» была издана отдельной книгой.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 февраля 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Залилову Мусе Мустафовичу (Мусе Джалилю) присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

В 1957 году Мусе Джалилю посмертно была присуждена Ленинская премия за цикл стихов «Моабитская тетрадь».

Стихи Мусы Джалиля, переведенные на 60 языков мира, считаются примером великого мужества и стойкости перед чудовищем, имя которому нацизм. «Моабитская тетрадь» стала в один ряд с «Репортажем с петлей на шее» чехословацкого писателя и журналиста Юлиуса Фучика , который, как и Джалиль, написал свое главное произведение в гитлеровских застенках в ожидании казни.

Не хмурься, друг, — мы только искры жизни,
Мы звездочки, летящие во мгле...
Погаснем мы, но светлый день Отчизны
Взойдет на нашей солнечной земле.

И мужество, и верность — рядом с нами,
И всё — чем наша молодость сильна...
Ну что ж, мой друг, не робкими сердцами
Мы встретим смерть. Она нам не страшна.

Нет, без следа ничто не исчезает,
Не вечен мрак за стенами тюрьмы.
И юные — когда-нибудь — узнают,
Как жили мы И умирали мы!

Земля!.. Отдохнуть бы от плена,
На вольном побыть сквозняке...
Но стынут над стонами стены,
Тяжелая дверь — на замке.

О, небо с душою крылатой!
Я столько бы отдал за взмах!..
Но тело на дне каземата
И пленные руки — в цепях.

Как плещет дождями свобода
В счастливые лица цветов!
Но гаснет под каменным сводом
Дыханье слабеющих слов.

Я знаю — в объятиях света
Так сладостен миг бытия!
Но я умираю...И это —
Последняя песня моя.

Муса Джалиль в молодости.

Муса Джалиль с дочерью Чулпак.

22 июня 1941 года Муса с семьей собирался на дачу друга. На вокзале его и настигло известие о начале войны. Поездку не отменили, но беззаботные дачные беседы сменились разговорами о том, что всех ждет впереди.

В это время в Казани состоялась премьера оперы «Алтынчеч», либретто к которой написал Муса Джалиль. Писателя отпустили в увольнение, и он пришел в театр в военной форме. После этого командование части узнало, что за боец у них служит. Джалиля хотели демобилизовать или оставить в тылу, но сам он воспротивился попыткам его уберечь: «Мое место — среди бойцов. Я должен быть на фронте и бить фашистов».

Весной 1942 года старший политрук Муса Джалиль оказался в числе попавших в гитлеровское окружение бойцов и командиров Второй Ударной армии. 26 июня он был ранен и захвачен в плен. О том, как это произошло, можно узнать из сохранившегося стихотворения Мусы Джалиля, одного из написанных в плену:

«Что делать?
Отказался от слова друг-пистолет.
Враг мне сковал полумертвые руки,
Пыль занесла мой кровавый след».

По всей видимости, поэт не собирался сдаваться в плен, но судьба решила иначе.

Картина Хариса Абдрахмановича Якупова «Перед приговором», на которой изображен поэт Муса Джалиль, казненный фашистами в берлинской тюрьме в 1944 году.

Приговор подпольщикам был вынесен в феврале 1944 года, и с этого момента каждый день мог стать для них последним.Те, кто знал Мусу Джалиля, говорили, что он был очень жизнелюбивым человеком. Но больше, чем неизбежная казнь, в заключении его тревожила мысль о том, что на родине не узнают, что с ним стало, не узнают, что он не был предателем. Свои блокноты, написанные в Моабите, он передал товарищам по заключению, тем, кому не грозила смертная казнь.

Нет, врешь, пaлaч, не встaну нa колени,
Хоть брось в зaстенки, хоть продaй в рaбы!
Умру я стоя, не прося прощенья,
Хоть голову мне топором руби!
Мне жaль, что я тех, кто с тобою сроден,
Не тысячу — лишь сотню истребил.
Зa это бы у своего нaродa
Прощенья нa коленях я просил.
Изменник или герой?

Основанием для подозрений стали немецкие документы, из которых следовало, что «писатель Гумеров» добровольно поступил на службу к немцам, вступив в состав легиона «Идель-Урал». Произведения Мусы Джалиля запретили публиковать в СССР, жену поэта вызывали на допросы. Компетентные органы предполагали, что он может находиться на территории Германии, оккупированной западными союзниками, и вести антисоветскую деятельность.

В 1947 году из советского консульства в Брюсселе в СССР прислали блокнот со стихами. Это были стихи Мусы Джалиля, написанные в Моабитской тюрьме.

Репродукция обложки «Второй Моабитской тетради» поэта Мусы Джалиля, переданной в советское посольство бельгийцем Андре Тиммермансом.

Блокнот вынес из тюрьмы сосед поэта по камере, бельгиец Андре Тиммерманс . Еще несколько блокнотов передали бывшие советские военнопленные, входившие в легион «Идель-Урал». Одни блокноты сохранились, другие затем исчезли в архивах спецслужб.

В итоге два блокнота, содержавшие 93 стихотворения, попали в руки поэту Константину Симонову . Он организовал перевод стихов с татарского на русский, объединив их в сборник «Моабитская тетрадь». В 1953 году по инициативе Симонова в центральной печати вышла статья о Мусе Джалиле, в которой с него снимались все обвинения в измене родине. Были опубликованы и некоторые стихотворения, написанные поэтом в тюрьме.

Вскоре «Моабитская тетрадь» была издана отдельной книгой.

Муса Джалиль. Памятник в Казани.

Не хмурься, друг, — мы только искры жизни,
Мы звездочки, летящие во мгле...
Погаснем мы, но светлый день Отчизны
Взойдет на нашей солнечной земле.

И мужество, и верность — рядом с нами,
И всё — чем наша молодость сильна...
Ну что ж, мой друг, не робкими сердцами
Мы встретим смерть. Она нам не страшна.

Нет, без следа ничто не исчезает,
Не вечен мрак за стенами тюрьмы.
И юные — когда-нибудь — узнают,
Как жили мы И умирали мы!

В то время в Стране Советов была одна национальность- советский человек.. Муса Джалиль был тем советским человеком. Слава ему и вечная память!

По материалам открытых источников

Вначале небольшое предисловие с отступлением. История этого поста не совсем обычная, и хотелось бы донести эту мысль о том, что воспринимать его надо через огромный калейдоскоп времен и событий. Бывает так, что какая-то информация доходит до нас урывками, через годы и случайности, лишь под конец складываясь в единую мозаику, посвященную человеческому духу, человеческому преодолению себя. Толчком к окончанию многолетней истории, предшествовавшей этому посту, послужил мой ответ на вопрос в другом журнале. К сожалению, несмотря на то, что я ждала продолжения разговора, подготовив к нему много заготовок, ответа не получила. И чтобы не терять материала и затраченного на него времени - пишу этот пост.

Отчасти тема связана с городом моих предков - Даугавпилсом, связана с поэтом, который сидел там в одном концлагере с моим дедом... Муса Джалиль писал пронзительные стихи, с поразительным мужеством принимая свою судьбу. О нем написано немало статей и книг, и здесь расскажу лишь о последних годах его жизни и его страшной смерти в Берлине. Причем открою не самую известную сторону нацистской системы исполнения наказаний. Впечатлительным людям лучше дальше не читать.

Начну с того, какими путями эта информация шла ко мне. Первое воспоминание родом из 80-х - мне 14 лет, я после долгого перерыва приехала в город Даугавпилс, где родились почти все мои родственники. Мой ныне уже покойный дядя был тогда горд возможности показать племяннице главную достопримечательность города - Динабургскую крепость. От дома на улице Циетокшня (Крепостной) было всего пять минут ходьбы до главного входа в крепость.

У меня нет фотографий крепости того времени, представленные здесь сделаны уже в апреле 2007 года.

Замечаете ли небольшую мемориальную доску на сооружении справа, не доходя двухсот метров до центрального входа в крепость?

Мы подошли тогда к той мемориальной доске.

Я и потом приходила к этому месту...

Здесь и был концентрационный лагерь...

С 1941 по 1944 год в крепости находились части немецкой армии. В цитадели был организован лагерь для советских военнопленных «Stalag-340».
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D1%83%D0%B3%D0%B0%D0%B2%D0%BF%D0%B8%D0%BB%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D1%80%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C

В годы Второй мировой войны территория Даугавпилсской крепости была превращена гитлеровцами в огромный концлагерь Шталаг-340, в котором два месяца провел татарский поэт Муса Джалиль, посмертно удостоенный звания Герой Советского Союза.
http://www.castle.lv/latvija/daugavpils.html

Об этом и гласит текст доски:

Я тогда по молодости лет еще ничего не знала о том, кто такой Муса Джалиль. Но имя запомнилось...

Мы же начнем с того периода, когда начался последний путь поэта к его бессмертию...

Муса Джалиль в немецком плену. Репродукция картины Хариса Якупова.
Картина отсюда: http://tatar-gazeta.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=223:2011-02-14-13-12-24&catid=48:2011-01-20-16-24-08

Джалиль прошел через несколько лагерей военнопленных и Динабург был одним из них.

В казематах крепости в сентябре-октябре 1942 года томился Герой Советского Союза татарский поэт Муса Джалиль, когда он, тяжело раненый, попал в плен к фашистам. В 1975 году на стене барьерных ворот Даугавпилсской крепости была открыта мемориальная доска, посвящённая Мусе Джалилю, с цитатой из его стихотворения.
http://www.obzor.lt/news/n1658.html

Немецкая аэрофотосъемка крепости:

Первоначально в пороховых складах крепости, а затем в овощных складах и конюшнях за валами ее северной стороны был создан лагерь для советских военнопленных «Шталаг-340». На воротах лагеря висел плакат с изображением палки и надписью «Вот твой господин!». Под ним на черной доске ежедневно записывалась дата и регистрировалось количество пленных, находившихся в лагере.
Содержание военнопленных было ужасным: помещения не отапливались, прогнившие крыши не спасали от дождя. Узников морили голодом, подвергали пыткам и издевательствам, отправляли на непосильные работы, осуществляли массовые расстрелы. В лагере свирепствовали эпидемии. Зимой 1942-1943 г. во время эпидемии сыпного тифа смертность в лагере достигала до 900 человек в день.
Номерной знак узника концлагеря «Шталаг-340» А.Павлова.

Охрана «Шталага-340» была весьма продуманной, и поэтому побег из лагеря был практически невозможен. Побеги совершались лишь во время работы за пределами лагеря, были среди них и удавшиеся. Многие узники, оставшиеся в живых, обязаны жизнью такому же, как они, узнику врачу-хирургу А.Гибрадзе. Работая в лагерном лазарете, он облегчал страдания раненых, а также задерживал сведения об умерших, позволяя тем самым 3-4 дня получать лишний паек и поддерживать наиболее ослабевших пленных. Также в его «операционной» проходили тайные совещания по организации побегов.
С сентября по октябрь 1942 г. узником концлагеря «Шталаг-340» был известный татарский поэт Муса Джалиль.
http://dinaburgascietoksnis.lcb.lv/satalagru.htm

Немного забегая по хронологии вперед, хочу закрыть тему о Динабургской крепости и процитировать себя же из сообщества ru_monument во время обсуждения памятника Джалилю на его родине:

Кстати, в свое время, собирая информацию о Мусе Джалиле, обратила внимание, что почти все Интернет-источники упоминают о его заключении в Моабите, но практически никто о том, что он был и в концентрационном лагере на территории Латвии - в крепости города Даугавпилс, ранее именуемой Динабургской крепостью. А ведь колючая проволока казанского памятника может ассоциироваться именно с ограждениями концлагерей, чем тюрем. Символикой тюрьмы на памятнике, скорее всего, может быть решетка. Но это лишь мое мнение.
http://ru-monument.livejournal.com/110710.html

С тех пор в Интернете появилось много информации об этой стороне биографии поэта, но раньше было не так...
Кадр из фильма "Моабитская тетрадь":

Прошло два года с момента посещения мною крепости, наступил период в середине 80-х, когда я интересовалась Второй мировой войной, и много читала на эту тему, от мемуаров Шарля де Голля до биографии Рихарда Зорге. Среди прочих книг попался сборник художественных и публицистических произведений о войне, в котором были вот эти строки:

Порой душа бывает так тверда,
Что поразить ее ничто не может.
Пусть ветер смерти холоднее льда,
Он лепестков души не потревожит.

Улыбкой гордою опять сияет взгляд.
И, суету мирскую забывая,
Я вновь хочу, не ведая преград,
Писать, писать, писать, не уставая.

Пускай мои минуты сочтены,
Пусть ждет меня палач и вырыта могила,
Я ко всему готов. Но мне еще нужны
Бумага белая и черные чернила!
«Случается порой», ноябрь 1943 г.

Это была моя вторая виртуальная встреча с Джалилем. Эти стихи настолько врезались в память, что я их помню наизусть до сих пор...

И оттуда я узнала о существовании "Моабитской тетради". Захотелось прочитать остальные его произведения. И это при том, что я не слишком жалую по жизни жанр поэзии (впрочем, здесь не место для этого разговора). Скорее, мне хотелось почувствовать то, что стоит за этими строками, понять то лучшее, что сокрыто в человеческой душе.

И через какое-то время, увидев в магазине, я купила эту книгу - там и "Моабитская тетрадь" и другие произведения поэта:

«Моабитская тетрадь» (тат. Moabit dəftəre, Моабит дәфтәре) - цикл стихотворений татарского поэта Мусы Джалиля, написанный им в Моабитской тюрьме.
Сохранились два блокнота, в которых содержалось 93 стихотворения. Стихотворения были написаны на татарском языке в первом блокноте арабской, во втором - латинской графикой.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%B0%D0%B1%D0%B8%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%82%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%8C

«Моабитские тетради» Джалиля вошли в список тех книг, которые создавались в нечеловеческих условиях и остались для нас удивительными документами мощи человеческого духа.
http://www.tatshop.ru/component/option,com_virtuemart/page,shop.product_details/product_id,954/category_id,220/Itemid,26/

Стихи Мусы Джалиля
Нажав на иконку справа, Вы можете скачать звуковой файл в формате.mp3
http://www.tatar.museum.ru/Jalil/lyrics.htm

О Мусе Джалиле был снят фильм.
Информация о фильме "Моабитская тетрадь" (1968) http://www.kino-teatr.ru/kino/movie/sov/3938/annot/

Здание Уголовного суда в Берлин-Моабит:

И сама тюрьма Моабит в то время:

"Моабит" – бывшая берлинская тюрьма, построена в 1888 году. Представляет собой комплекс из пяти четырехэтажных корпусов, соединенных в форме веера. Сильно пострадала от бомбардировок 1945 года, в 1962 году была отремонтирована. Моабитская тюрьма – одна из известнейших в мире, находится в центре Берлина. С 2001 года входит в состав округа Митте. В прошлом отличалась пытками и невыносимыми условиями содержания заключенных. В настоящее время, немецкий “Моабит” - учреждение предварительного заключения для лиц мужского пола, достигших 21 года и старше, в которое водворяют по решению суда.
http://prisonlife.ru/mesta-lishenya-svobodi/229-tyurmy-stolichnye.html

Моабит не сравнить с другой тюрьмой Третьего Рейха - Плётцензее. Но сначала небольшое отступление (привожу с сокращениями):

Институт Смертной Казни в Третьем Рейхе

Казнь осуществлялась путём отсечения головы. В северных регионах практиковали старый добрый топор, на юге больше любили Гильотину. Приговор приводили в исполнение в ближайшей к месту суда тюрьме. В некоем закрытом или просто огороженном пространстве, это мог быть и двор тюрьмы.
Адольф Гитлер, по предложению Министра Юстиции Франца Гюртнера урегулировал этот момент 14.10.1936 - Смертный приговор в Рейхе в будущем приводить в исполнение при помощи Гильотины. Если смертный приговор через обезглавливание, то применять гильотину. Повешение было разрешено по закону от 29.03.1933, но до 1942 года как будто бы не применялось.
случилась проблема - далеко не в каждом месте имелась своя гильотина. Прибор для обезглавливания приходилось разбирать и перевозить с места на место, что было непросто при его весе до 500 кг и размерах. Это занимало много времени и сил.
Проблему решили путём централизации мест казни и установки там стационарных и более стандартизированных и современных гильотин небольшого размера.
До этого центализованные места для казней были только в Тюрингии и Гессене. После вступления в должность Гитлера из 240 мест исполнения наказаний был выбрано в 1936 году 11 мест, постепенно оборудованных к 1938 году новыми гильотинами и помещениями для проведения казней. Таким образом, казнь теперь совершалась не в ближайшем к суду учреждении по исполнению наказаний. А в одном из 11 центров.
К концу войны количество Центральных мест для проведения казней выросло до 22.
Возрастающее число приговоров и централизация мест исполнения казни привели к концу 1944 к созданию 10 команд палачей - Scharfrichterkommando, которые занимались, по поручению Имперского управления Юстиции приведением в действие смертных приговоров в Рейхе путём обезглавливания. Расстрел был предусмотрен только для приведения в исполнение приговоров военных судов, но в крайнем случае мог использоваться и для гражданских лиц, в случае если гильотина вышла из строя или палач был недоступен.

Наиболее известной и одиозной тюрьмой, где приводились в исполнение приговоры к смертной казни, была Плётцензее.
С 1890 до 1932 гг. казнено в общей сложности 36 чел., осужденных за убийство.
Их казнил палач при помощи топора на открытом воздухе во тюремном внутреннем дворе.
С 1933 до 1945 гг. казнено 2 891 чел.
До 1933 г. казнили лишь убийц, а также лиц, совершивших тяжкие преступления, например хранение взрывчатых веществ.
14 октября 1936 г. Гитлер одобрил предложение Министра юстиции Гюртнера о том, чтобы в будущем для исполнения приговора к смертной казни использовалась гильотина.
В 1937 г. из тюрьмы Бруксаль (Баден) в Плётцензее была доставлена гильотина и установлена в специальном помещении.
С помощью гильотины в 1937 г. были казнены 37 чел., в 1938 г. – 56 чел. и в 1939 г. - 95 чел.
Штатный палач получал жалование 3 000 рейхсмарок в год. За каждого казненного ему полагалась премия в 60 рейхсмарок (позднее – 65 рейхсмарок).
Из 2 891 чел, казненных в в Плётцензее за годы нацизма, примерно 1 500 чел. были осуждены «Народным судом» и примерно 1 000 чел. - специальными судами.
Еще около 400 жертв были приговорены к смерти военными и другими судами.
Из общего числа казненных: 677 граждан Чехословакии, 253 граждан Польши, и 245 французских граждан.
http://reibert.info/forum/showthread.php?t=143322

Именно в Плетцензее был переведен Муса Джалиль...

Еще вид тюрьмы Плетцензее, где должна была состояться казнь:

В Германии гильотина использовалась с XVII-XVIII веков и была стандартным видом смертной казни вплоть до её отмены в 1949 году. В отличие от французских образцов, немецкая гильотина была гораздо ниже и имела лебёдку для подъёма тяжелого ножа.
В нацистской Германии гильотинирование применялось к уголовным преступникам. По оценкам, около 40 тыс. человек было обезглавлено в Германии и Австрии между 1933 и 1945 годами. Это число включает в себя борцов Сопротивления в самой Германии и оккупированных ею странах. Поскольку борцы Сопротивления не принадлежали к регулярной армии, они считались обычными преступниками и, во многих случаях, отвозились в Германию и были гильотинированы. Обезглавливание считалось «неблагородным» видом смерти, в противоположность расстрелу.
Известные гильотинированные личности:
Люббе, Маринус ван дер - гильотинирован за поджог рейхстага в январе 1934 года.
Фучик, Юлиус - гильотинирован в берлинской тюрьме Плётцензее 8 сентября 1943 года.
Оболенская, Вера Аполлоновна - гильотинирована в тюрьме Плётцензее 4 августа 1944 года.
Джалиль, Муса Мустафович и его соратники гильотинированы за участие в подпольной организации 25 августа 1944 в военной тюрьме Плётцензее в Берлине.
Клячкoвский, Стaнислaв гильoтинирoвaн пo oбвинению в пoкушении нa фюрерa Адольфа Гитлера, в тюрьме Плётцензее 10 мaя 1940 года.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BE%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B0

Та самая гильотина в тюрьме Плетцензее, какой ее увидели освободившие Берлин советские войска. Эта небольшая чаша, куда должны падать отрубленные головы... Трудно понять, как такой вид казни мог дожить до ХХ века.

Джалиль знал о том, что его ждет - об этом недвусмысленно говорят строки, написанные им еще в Моабите:

Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.

Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колена преклонив, у родины моей.
Ноябрь 1943

Пришли последние минуты жизни -
Со славой завершить бы мне борьбу.
Я отдаю народу и отчизне
Порывы, вдохновение, судьбу.

Я пел в бою. Не думал никогда я,
Что пленником умру в чужом краю.
На плахе песнь последнюю слагаю.
Вот заблестел топор, но я пою.

Меня на битву песня призывала,
Она учила смело умирать.
Призывной песней жизнь моя звучала,
И будет, будет смерть моя звучать.
1943

Помещение для казней в тюрьме Плётцензее
В тюрьме Плётцензее нацисты казнили сотни немецких граждан, выступавших против Гитлера, в том числе многих участников Июльского заговора, закончившегося неудачным покушением на Гитлера 20 июля 1944 года. Берлин, Германия, после войны.

Гильотина в тюрьме Плётцензее
Военный фотограф Борис Соколов: «В тюрьму Плетцензее мы поехали после того, как узнали, что там якобы казнили Тельмана. Вошли туда свободно, потому что Берлин уже сдался, и попали в комнату пыток и казней. Там стояла эта гильотина, а рядом корзина для голов. На стенах, как сейчас помню, какие-то крючья. Я потом узнал, что на них за подбородок вешали участников покушения на Гитлера».

Музей тюрьмы Плётцензее в Берлине - мемориал жертвам нацизма в Германии
В 1952 г. по распоряжению Сената Берлина на том месте, где во времена Третьего рейха было казнено более 1800 человек, был создан мемориал. Перед зданием, где проводились казни, возведена мемориальная стела с надписью «Жертвам гитлеровской диктатуры 1933-1945 гг.».

В соседнем помещении находится Музей движения Сопротивления, посвящённый всем казнённым. В октябре 2002 г. в экспозицию музея вошёл стенд, посвящённый двум татарским писателям - Мусе Джалилю и Абдулле Алишу. Они и 9 татарских подпольщиков были казнены 25 августа 1944 (дело «Курмашев и десять других»).
В тюрьме Плётцензее были казнены Юлиус Лебер, Эрвин фон Витцлебен, Юлиус Фучик, Вера Оболенская, Вернер фон дер Шуленбург, Морис Баво, Муса Джалиль, Иоганн Нобис, Георг Александр Хансен, Ойген Больц, Йозеф Вирмер, Эрих Гёпнер, Карл Фридрих Гёрделер, Альфред Дельп, Пауль Лежен-Юнг, Вильгельм Лёйшнер, Рудольф фон Маронья-Редвиц, Хельмут Джеймс фон Мольтке, Йоханнес Попиц, Эрих Фельгибель, Ульрих фон Хассель, Ильза Штёбе, Карл фон Штюльпнагель, Курт Шульце, Харро Шульце-Бойзен, Арвид Харнак.
http://leningradblokada.ru/vermacht/erich-g-pner.html

Еще несколько ссылок о жертвах Плетцензее...

За участие в подпольной организации Муса Джалиль был казнён на гильотине 25 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее в Берлине.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%F3%F1%E0_%C4%E6%E0%EB%E8%EB%FC

Несмотря на применявшиеся к ней на допросах меры физического воздействия, Штёбе никого не выдала и была казнена на гильотине в берлинской каторжной тюрьме Плётцензее.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D8%F2%B8%E1%E5%2C_%C8%EB%FC%E7%E0

20 июля 1944 Гёпнер был арестован как участник заговора против Гитлера, 8 августа 1944 приговорен к смертной казни и повешен в тюрьме Плетцензее в Берлине. Генерал-полковник Ерих Гепнер (Hoepner, Erich) во время процесса 20 июля 1944 года.
http://leningradblokada.ru/vermacht/erich-g-pner.html

Известно, что к Джалилю и его товарищам приходил мулла, впоследствии оставивший свои воспоминания.

Многие, прочитав эти воспоминания, могут подумать, что Мусу и его товарищей расстреляли, а не отрубили головы. Как тут не поверить, ведь сам мулла, поклялся Кораном! Однако не будем торопиться с выводами, давайте-ка поразмышляем вместе.
Сам мулла Усман во время исполнения казни не присутствовал. Он лишь предполагает. «Потому что, - говорит он, - они ведь военные, военных не вешают, военных расстреливают, это во всех странах так…». И глубоко ошибается. В фашистской Германии, особенно с июля 1944 года, после покушения на Гитлера, военных наказывали по-разному: и расстреливали, и вешали, а иногда отрубали головы. (Именно так поступили с теми, кто покушался на фюрера.)
Тюремный пастор, о котором упоминал мулла, пастор Юрытко, остался жив. Я за много лет до этого переписывался с ним. Хотя он сам не присутствовал при казни, он хорошо помнит Мусу и его товарищей. По его словам, их повесили.
Такие различные версии естественны, потому что гитлеровцы никого близко не подпускали во время казни. Эта мерзость осуществлялась закрыто. Место казни – одноэтажное угрюмое здание (оно сохранилось до сего дня) – расположено чуть поодаль от тюремного двора Плетцензее. Там заключенных и расстреливали, и вешали, и отрубали им головы.
А раз так, единственным источником, которому можно доверять, остается только документ, акт, составленный самими палачами. Оригиналы этих документов по сей день хранятся в архиве тюрьмы Плетцензее. Никто не выражал сомнения по поводу их подлинности. Согласно этим документам, джалилевцев казнили, отрубив им головы на гильотине 25 августа 1944 года между 12.06 и 12.36.

Муса Джалиль так и не узнал, что его будут считать врагом своей родины, и справедливость восторжествует лишь в 1953 году... Хотя уже в 1945-м были свидетельства о его подвиге:

На пути к рейхстагу стоял Моабит. Это и центр Берлина, это и тюрьма. Едва солдаты нашей 150-й стрелковой дивизии пробились к этому району, как многоэтажная громада Моабита ощетинилась пулеметами, автоматами, минометами.
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/5072/

В мае 1945 года одно из подразделений советских войск, штурмовавших Берлин, ворвалось во двор фашистской тюрьмы Моабит. Там уже никого не было - ни охраны, ни заключенных. Ветер носил по пустому двору обрывки бумаг и мусора. Один из бойцов обратил внимание на листок бумаги со знакомыми русскими буквами. Он поднял его, разгладил (это оказалась страничка, вырванная из какой-то немецкой книги) и прочитал следующие строки:
«Я, известный татарский писатель Муса Джалиль, заключен в Моабитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения, и, наверное, буду скоро расстрелян. Если кому-нибудь из русских попадет эта запись, пусть передадут привет от меня моим товарищам - писателям в Москве».
Дальше шло перечисление фамилий писателей, которым поэт посылал свой последний привет, и адрес семьи.
Так пришла на родину первая весточка о подвиге татарского поэта-патриота.
Вскоре после окончания войны кружным путем, через Францию и Бельгию, вернулись и песни поэта - два маленьких самодельных блокнота, содержащие около ста стихотворений. Эти стихи получили сегодня мировую известность.
2 февраля 1956 года за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, старшему политруку Мусе Джалилю посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. А в 1957 году за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь» он - первый среди поэтов - удостоен Ленинской премии.
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/6-1101-1

Тюрьма Плетцензее в наши дни:

В 1952 г. Сенат Берлина на том месте, где при национал-социализме было казнено по политическим мотивам более 1,8 тыс. человек, создал памятное место. Помещение, в котором раньше проводились казни, находится за стеной почета. Надпись на ней гласит: "Жертвам гитлеровской диктатуры 1933 - 1945 гг.".
Писатель Р. Мустафин так описывает этот зал: "Голые стены, серый цементный пол… Часть стены отделана белым кафелем, чтобы легче смывать кровь. Сюда же подведены краны, к которым присоединялся резиновый шланг. Рядом в стену вмуровано несколько крепких железных крюков. Гильотина убрана".
В соседнем помещении теперь находится музей Движения Сопротивления, посвященный всем казненным в тюрьме Плетцензее. В октябре 2002 года здесь открылся стенд, посвященный двум писателям - М. Джалилю и А. Алишу. The Plötzensee Memorial Center commemorating the victims of National Socialism is a site of quiet remembrance. http://www.ww2museums.com/article/3005/Pl%F6tzensee-Memorial-Center.htm

И на фоне всего этого мне стыдно, что у моей страны такая репутация, что о ней могут задавать такие вопросы:

И еще один тревожный вопрос: В Латвии в советский период истории на одном из бастионов Даугавпилсской крепости, где в сентябре-октябре 1942 года томился М. Джалиль была открыта мемориальная доска на трех языках: татарском, русском и латышском. Из газетных публикаций, телевизионных репортажей мы знаем об отношении латвийского государства к участникам Великой Отечественной войны. Возможно памятная мемориальная плита уже не существует? Вы не располагаете информацией об этом факте?
Сообщений об уничтожении мемориальной доски не поступало. В Германии могилы советских воинов содержатся в приличном состоянии, надеюсь, что так будет и в Латвии.
http://www.mi.ru/~rdbrt97/v1_st5.html

С доской все в порядке, теперь к ней приезжают делегации из Татарстана, Литвы и других мест, возлагают венки...
Ужас нацизма никогда не должен повториться - как мне кажется, это в наши дни понимают все...

Как трудно, трудно расставаться, зная,
Что никогда не встретишь друга вновь.
А у тебя всего-то и богатства -
Одна лишь эта дружба да любовь!
Стихотворение «Расставание», датированное октябрем 1942 года.

НАСЛЕДИЮ ПОЭТА-ГЕРОЯ - "ЗЕЛЁНУЮ УЛИЦУ"

В "Моабитской тетради" Муса Джалиль писал, что надеется через стихи вернуться на родину, к своему народу, заставить самую смерть свою прозвучать песней борьбы. Надежды эти сбылись. Имя Мусы Джалиля, его книги сегодня близки и дороги миллионам людей, помогают им в борьбе за лучшее будущее. Но всё ли сделано нами, чтобы создать творениям поэта-героя "зелёную улицу" на пути к читателям, чтобы по-настоящему познакомить их с его творчеством, жизнью и подвигом?

Впервые в 1935 году выходит на русском языке небольшой сборник татарского поэта Мусы Джалиля. Всего 19 стихотворений, написанных в 1927 - 1933 годах. Тираж 3000. Но в большом потоке поэтической литературы этот сборник не остался не замеченным критикой. Вскоре в московском журнале "Художественная литература" (1935, N 9) появляется рецензия, автор которой - С. Гамалов - по первым переводам стихотворений поэта увидел то, что составляет ядро всей поэзии Мусы Джалиля:
"Маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью".

В последующие годы на татарском языке публикуются такие значительные произведения Джалиля, как поэмы "Письмоносец", "Алтынчеч" и др. Это годы зрелости поэта. Интерес к его творчеству и общественной деятельности растёт. В марте 1941 года в периодической печати Казани отмечается 20-летие творческого пути Джалиля и завершение работы над либретто первых советских татарских опер "Алтынчеч" и "Лачыннар" ("Соколы"), принадлежащих его перу. Однако присутствовать на премьерах опер поэту не удалось: с июля 1941 года он в рядах Советской Армии.

Перед тем, как перейти к трагическим событиям в жизни Мусы Джалиля, хочу предложить читателям одно из моих любимых стихотворений школьных лет, звучащее и в наши дни свежо, живо и интересно.

Любовь и Насморк

Я помню юности года,
Свидания и ссоры.
Любил смертельно я тогда
Красотку из конторы.
И, как поведал бы о том
Поэт, чуждаясь прозы,
Моя любовь, горя огнем,
Цветы дала в морозы.
Схватил в ту пору насморк я
И, словно в наказанье,
Платок свой позабыл, друзья,
Отправясь на свиданье.
Прощай, любовь! Погиб успех!
Сижу. Из носа льется.
И нос, как будто бы на грех,
Бездонное колодце.
Что делать мне? Что предпринять?
Не насморк, а стихия.
"Душа моя" - хочу сказать,
А говорю:"Апчхи!" - я.
За что страдания терплю?
Робеть я начал, каюсь.
Хочу произнести "люблю",
Но не могу - сморкаюсь.
И вот, доведенный до слёз,
Вздохнул я очень страстно,
Но мой неумолимый нос
Тут свистнул безобразно.
Любовь и насморк не хотят
Между собой ужиться.
И, хоть я в том не виноват,
Мне впору удавиться.
Такой не ждал я чепухи!
Опять щекочет в глотке.
-Я...я...апчхи...тебя...апчхи...-
Что скажешь тут красотке?
Я за руку подругу взял,
Я осмелел, признаться,
Но стал пузырь - чтоб он пропал!-
Под носом надуваться.
Смотрю: девчонка хмурит бровь.
И понял я конечно,
Что, как пузырь, её любовь
Тут лопнула навечно.
И слышу, сжавшись от стыда:
- В любви ты смыслишь мало.
Ты, прежде чем идти сюда,
Нос вытер бы сначала.
Она ушла. Какой позор!
И я с печальным взглядом
Пошел (подписан приговор)
К аптекарю за ядом.
- Прольёшь, красотка, вдоволь слёз
Ты за мои мытарства!-
Я в пузырьке домой принёс...
От насморка лекарство.
И не встречал уж я, друзья,
С тех пор её ни разу.
Так излечился в жизни я
От двух болезней сразу.

Муса Мустафович Залилов, старший политрук, военный корреспондент армейской газеты «Отвага», татарский советский поэт, родился в 1906 году в селе Мустафино Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина. Татарин. Член ВЛКСМ с 1919-го, КПСС - с 1929 года. Учился в совпартшколе в Оренбурге, был бойцом части особого назначения. После окончания татрабфака работал инструктором Орского уездного комитета комсомола, затем в Оренбургском губкоме комсомола. В 1927 году был избран членом бюро татарско-башкирской секции при ЦК ВЛКСМ. Позже переехал в Москву, работал и одновременно учился заочно на литературном факультете Московского государственного университета, который окончил в 1931 году.

В предвоенные годы Джалиль жил в Казани и работал председателем Союза писателей Татарии. На второй день войны Муса прибыл в военкомат, просил отправить его на фронт. В июле 1941 года был призван в Красную Армию. Окончил шестимесячные курсы политработников и в звании старшего политрука направлен на Волховский фронт. До июля 1942 года работал военным корреспондентом армейской газеты «Отвага».

1942 год. Начались суровые фронтовые будни. Джалиль всё время находился на передовой, там, где было трудно. Боевые друзья,воевавшие с ним, вспоминают, как отважно сражался старший политрук на Волховском фронте, будучи военным корреспондентом газеты «Отвага».

26 июня 1942 года фашисты вели непрерывный огонь по нашим позициям. Враг бросал в атаку все новые и новые подкрепления.
Силы были слишком неравными. В тяжёлых оборонительных боях войска Волховского фронта с трудом сдерживали натиск гитлеровцев. Солдаты и командиры героически сражались за каждый метр земли. В одной из контратак у деревни Мясной Бор Муса Джалиль был тяжело ранен. Он лежал в кювете, который быстро заполнялся водой. В бессознательном состоянии Муса был взят в плен, долгое время находился на грани жизни и смерти. Его выходили военнопленные, которые хорошо знали своего поэта.
Позднее Муса Джалиль был брошен в лагерь, затем пошли тюрьмы, фашистские застенки: Моабит, Шпандау, Плетцензее.

В лагере под Радомом, в Польше, Джалиль возглавил подпольную организацию военнопленных. Фашисты в то время хотели создать специальные легионы из числа пленных нерусской национальности. Легион, сформированный под Радомом, был послан на фронт, но в районе Гомеля повернул оружие против гитлеровцев. Гестаповцам с помощью предателя удалось раскрыть подпольную организацию. Джалиля и его боевых друзей арестовали и отправили в тюрьму Моабит. Но ни пытки, ни камера смертников не сломили Мусу. Джалиль до конца оставался советским поэтом. На обрывках бумаги огрызком карандаша писал стихи, как он сам выразился, «на плахе под топором палача», наполненные жаждой свободы и страстным призывом к борьбе с фашизмом.
Героизм - это существо поэзии Джалиля. Он и сам погиб как герой, - не склонив головы, непокорённый. Его казнили 25 августа 1944 года в военной тюрьме в Берлине.

Именем Джалиля названы улицы, корабль, молодой город в Татарии. В Казани установлен памятник. На здании укома в Орске, где работал Джалиль, установлена мемориальная доска. О Герое написаны опера, роман, десятки поэм и стихов.

Страницы из дневника М. Джалиля

Я не боюсь смерти. Это не пустая фраза, когда мы говорим, что презираем смерть. Это на самом деле так. Великое чувство патриотизма, полное сознание своего общественного долга убивают страх.

Когда приходит мысль о смерти, то думаешь так: есть ещё жизнь после смерти, не «жизнь на том свете», которую проповедовали попы и муллы, а жизнь в сознании, в памяти народа. Если я делал что-то важное, нужное людям, то я заслужил эту другую жизнь - «жизнь после смерти». Обо мне будут помнить, говорить, писать. Если я заслужил это, то зачем же бояться смерти! Цель-то жизни в том и заключается: жить так, чтобы после смерти не умирать.

Вот и думаю я: если погибну в Отечественной войне, проявляя отвагу, то это кончина совсем не плохая. Ведь когда-нибудь по закону природы кончится моё существование, оборвётся нить моей жизни. Если не убьют, то умру в постели. Да, конечно, тогда, быть может, я умру в глубокой старости, и за 30-40 лет, оставшихся до того момента, я сумею создать хорошие вещи, принесу много пользы для общества. Это, конечно, правильно. Больше жить - значит больше трудиться, больше приносить пользы обществу. Поэтому не боязнь смерти вовсе не означает, что мы не хотим жить и поэтому презираем смерть. А если эта смерть необходима, если она может принести столько же пользы, как и 30-40-летняя трудовая жизнь до старости, то незачем бояться, что я рано погиб.

«Жил и творил для Родины, а когда нужно было - погиб для Родины». И такая гибель уже есть бессмертие человека!

Если вот так думать, смерть вовсе не страшна. Но мы не только рассуждаем, а так чувствуем, ощущаем. А это значит - такое сознание вошло в наш характер, в нашу кровь..."

Несколько лет назад в Союз писателей Республики Татарстан пришла весьма толстая бандероль из Германии. В ней было несколько рукописей, касающихся Мусы Джалиля и его товарищей. Были среди них также воспоминания некоего Анвара Галима. В Берлине А. Галим часто встречался и близко общался с Мусой Джалилем и его товарищами. Летом 1945 года он был у них в тюрьме, где встретился с муллой Усманом, пришедшим перед казнью проститься с татарскими узниками с Кораном. Мулла Усман еще в годы Первой мировой войны попал в плен в Германию. Позже он обзавёлся здесь семьей и остался жить. Во время Второй мировой войны исполнял обязанности муллы в татарском комитете. Он тоже хорошо знал Мусу Джалиля и его товарищей. Мы предлагаем читателям познакомиться с воспоминаниями муллы Усмана, записанными А. Галимом после их встречи в Берлине. Перевод публикуется впервые.

Автор публикуемых воспоминаний – Анвар Галим (настоящее имя Анвар Айдагулов, другие псевдонимы А. Хамиди, Р.Карими) перед самой войной закончил отделение татарского языка и литературы Казанского педагогического института. С началом Великой Отечественной войны он призывается в армию и во время ожесточённых боёв попадает в плен. Сначала находится в различных лагерях для военнопленных, затем его переводят в Берлин. После войны работает в Мюнхене редактором журнала «Ватан» («Родина»), а также диктором-комментатором на радиостанции «Азатлык». Достигнув пенсионного возраста, Анвар Галим переехал в Соединенные Штаты Америки. Скончался в Нью-Йорке 3 марта 1988 года.

Рафаэль МУСТАФИН
писатель

Предсмертный Коран:

Тайна гибели Мусы Джалиля и его соратников.

Воспоминания Усмана, сына Галима, записанные Анваром Галимом

«Попасть в заключение по политическим мотивам в любой стране, тем более в военное время – тяжёлое испытание. Ни одно государство не терпит действий, направленных против него. Именно поэтому я предполагал, что положение Мусы и его товарищей не будет лёгким. Так оно и вышло. Когда их расстреливали, меня тоже вызвали как мусульманского священнослужителя.

Я не могу забыть тот день. Да его и невозможно забыть. 20 августа прошлого года (1944) меня позвал Шафи и сказал: «25 августа приведут в исполнение смертный приговор для Мусы и его товарищей, необходимо твое присутствие, об этом сообщил Главный Муфтий». В тот день рано утром я пошёл в тюрьму Плетцензее и сначала поговорил с тюремным пастором. Пастор обрадовался моему приходу. Он сообщил мне, что татары будут расстреляны в 12 часов. По словам пастора, приговорённые к смерти татары находятся в одной большой комнате, и им не верилось, что их расстреляют. Пастора они всегда принимали тепло и высказывали ему свои жалобы.

Около 11 часов мы с пастором зашли к приговорённым татарам. Так как приговорённых к смерти узников я посещал впервые, я растерялся, не знал, что сказать… Мне казалось, что любое моё слово придётся не к месту. Всё и так понятно: все поникли, все в растерянности, в смятении. Когда я вошёл, все, подняв головы, посмотрели на меня. Мне показалось, что им со мной говорить не хотелось… Ожидание последних минут жизни было бесконечно тяжело. Меня охватила дрожь, сначала меня бросило в холод, потом в жар.

Первым я протянул Коран Алишу и что-то ему прошептал (сам не помню, что именно). Он медленно встал, положил руку на Коран и заплакал. Все испытывали душевные муки. Говорю душевные, так как, по словам пастора, заключённых не подвергли такому варварству, как избиения и пытки.

Я подошел к Гарифу Шабаеву и протянул ему Коран. Когда он положил руку на него, я спросил: «Не пытали?» Он ответил: «Нет, пыток не было». Я подходил ко всем, протягивал Коран, и все, положив руку на него, говорили: «Прости, прощай» (тат. - «Бэхиль, бэхиль» прим.пер). Ахмет Симай, положив руку, сказал: «Усман эфенди, мы не ожидали, что будет так, не ожидали». Последний, к кому я подошел, был Муса. Я протянул ему Коран. Он, положив руку, прошептал: «Прощайте, это судьба, мы не думали, что нас убьют».

Слова муллы Усмана были для меня новостью. Я хотел побольше расспросить его об этом, да как-то не смог: губы мне не повиновались. В этот момент вошла госпожа Луиза (супруга муллы Усмана, по национальности немка – прим. авт.) и позвала муллу Усмана обедать. Я, низко склонив голову, вышел…

Комментарии

Многие, прочитав эти воспоминания, могут подумать, что Мусу и его товарищей РАССТРЕЛЯЛИ, а не ОТРУБИЛИ головы. Как тут не поверить, ведь сам мулла, поклялся Кораном! Однако не будем торопиться с выводами, давайте-ка поразмышляем вместе.

Сам мулла Усман во время исполнения казни не присутствовал. Он лишь предполагает. «Потому что, - говорит он, - они ведь военные, военных не вешают, военных расстреливают, это во всех странах так…». И глубоко ошибается. В фашистской Германии, особенно с июля 1944 года, после покушения на Гитлера, военных наказывали по-разному: и расстреливали, и вешали, а иногда отрубали головы. (Именно так поступили с теми, кто покушался на фюрера.)

Тюремный пастор, о котором упоминал мулла, пастор Юрытко, остался жив. Я за много лет до этого переписывался с ним. Хотя он сам не присутствовал при казни, он хорошо помнит Мусу и его товарищей. По его словам, их ПОВЕСИЛИ.

Такие различные версии естественны, потому что гитлеровцы никого близко не подпускали во время казни. Эта мерзость осуществлялась закрыто. Место казни – одноэтажное угрюмое здание (оно сохранилось до сего дня) – расположено чуть поодаль от тюремного двора Плетцензее. Там заключённых и расстреливали, и вешали, и отрубали им головы.

А раз так, единственным источником, которому можно доверять, остается только документ, акт, составленный самими палачами.
Оригиналы этих документов по сей день хранятся в архиве тюрьмы Плетцензее. Никто не выражал сомнения по поводу их подлинности. Согласно этим документам, джалилевцев казнили, ОТРУБИВ ИМ ГОЛОВЫ на ГИЛЬОТИНЕ 25 августа 1944 года между 12.06 и 12.36.

Второй каверзный вопрос касается веры Джалиля и его товарищей в Аллаха. Мулла Усман считает, что они могли не принять муллу и не говорить с ним из-за того, что они коммунисты. Но после того, как осуждённые попрощались, положив руки на Коран, он делает вывод: «Видимо, их коммунизм побеждён». Кстати, именно этот факт и мешал выходу в свет этих воспоминаний. Мы, подчеркивая мужество и героизм джалилевцев, с одной стороны, оказывается, совсем забыли о другой стороне. Да, они действительно держались мужественно, вели неустанную борьбу с фашистами в самых тяжёлых условиях. Они тайно организовали общество, распространяли листовки. (В воспоминаниях Анвара Галима об этом тоже говорится.)

Но ведь они тоже живые люди! Все они были молодыми, примерно в возрасте 25-27 лет, и все предстали перед смертью. Самому старшему среди них, Мусе, было 38 лет.
Естественно, что перед смертью люди оказываются в растерянности, в смятении, подавленности, прощаются с жизнью с Кораном в руках… Это их слабость или человечность? Видимо последнее…

Нельзя забывать и том, что мать Мусы Джалиля Рахима апа была дочерью муллы. В их доме в деревне Мустафино Оренбургской области помимо Корана было много религиозных книг. Поэтому Муса с детства воспитывался в духе Ислама. В Оренбургском медресе «Хусаиния», как и все, он изучал религиозные предметы и, по словам его товарищей, знал наизусть некоторые суры Корана. Действительно, в советскую эпоху Джалиль был комсомольцем, затем вступил в Коммунистическую партию, отрёкся от религии, выступал против неё. Однако в час смерти он вернулся в религию, видимо, вера всё же в нем жила, несмотря на внешнее отречение.

Муса Джалиль и его соратники.

Здесь нужно сделать ещё одно пояснение. Мулла Усман, полагаясь на слова пастора, говорит, что грубого отношения к заключённым, избиения или пыток не было. Даже Гариф Шабай на его вопрос ответил: «Нет, пыток не было». Возможно, в своё время мы слегка приукрасили эту сторону. В действительности же было по-разному: кого-то били, кого-то пытали, кого-то – нет.
Многие видели, что Муса возвращался с допросов избитый, изнемождённый. Я своими глазами видел красные полосы от кнута на спине Рушата Хисаметдинова, который был арестован вместе с Мусой, и чудом остался жив. Многое зависело от того, кто и как себя поведёт, к какому следователю попадёт…

После смерти муллы Усмана, упомянутый Коран находился сначала в Германии, затем перешёл на хранение в руки татар,живущих в Америке. В дни Первого Всемирного конгресса татар эту священную книгу привёз в Казань наш соотечественник и передал в руки известного учёного Миркасыма Усманова. Он передал книгу в музей Мусы Джалиля. Сейчас Коран является самым ценным экспонатом музея.

Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".

Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.

9 10 22 32 44 59 62 75 95 113 114 127 147 165 184 185 206 221 224 234 258
З А Л И Л О В М У С А М У С Т А Ф О В И Ч
258 249 248 236 226 214 199 196 183 163 145 144 131 111 93 74 73 52 37 34 24

13 33 51 52 65 85 103 122 123 144 159 162 172 196 205 206 218 228 240 255 258
М У С А М У С Т А Ф О В И Ч З А Л И Л О В
258 245 225 207 206 193 173 155 136 135 114 99 96 86 62 53 52 40 30 18 3

МУСА МУСТАФОВИЧ ЗАЛИЛОВ = 258.

(на)М(еренное) У(бий)С(тво)+(н)АМ(еренное) У(бий)С(тво)+(ка)ТА(стро)Ф(а)+(от выстрел)ОВ+(проб)И(т) Ч(ереп)+ЗА(стре)ЛИ(ли в го)ЛОВ(у)

258 = ,М, У,С, + ,АМ, У,С, + ,ТА,Ф, + ,ОВ + ,И, Ч, + ЗА,ЛИ,ЛОВ,.

5 8 9 14 37 38 57 86 102 134 153 168 174 175 178 182 202 220 239 240
Д В А Д Ц А Т Ь П Я Т О Е А В Г У С Т А
240 235 232 231 226 203 202 183 154 138 106 87 72 66 65 62 58 38 20 1

"Глубинная" дешифровка предлагает следующие варианты, в которых совпадают все столбцы:

(от зло)Д(ейст)ВА (остановка сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(ул)Я(ми) (уби)Т + (пулев)ОЕ (р)А(нение) В Г(олов)У + (о)СТА(новка сердца)

240 = ,Д,ВА,ДЦА + ,ТЬ + П,Я,Т + ,ОЕ,А, В Г, + ,СТА,...

(пре)Д(намеренное) (убийст)В(о) + (остановк)А (сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(ул)Я(ми) (уби)Т + (пулев)ОЕ (р)А(нение) В Г(олов)У + (о)СТА(новка сердца)

240 = ,Д,В,А,ДЦА + ,ТЬ + П,Я,Т + ,ОЕ,А, В Г, + ,СТА,...

Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 123-ТРИДЦАТЬ + 84-ВОСЕМЬ = 207.

19 36 46 51 74 75 94 123 126 141 159 165 178 207
Т Р И Д Ц А Т Ь В О С Е М Ь
207 188 171 161 156 133 132 113 84 81 66 48 42 29

"Глубинная" дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:

(выс)ТР(елам)И (сер)ДЦА (смер)ТЬ + (убийст)ВО +(за)С(трел)Е(н) + (с)М(ерт)Ь

207 = ,ТР,И,ДЦА,ТЬ + ,ВО + ,С,Е, + ,М,Ь.

Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.