Щёлкин Кирилл Иванович — Биография. Щёлкин кирилл иванович Щелкин кирилл иванович к столетию
| Надгробный памятник (вид спереди) | ||
| Надгробный памятник (вид сзади) | ||
| Бюст в Тбилиси | ||
| Бюст в Снежинске | ||
| Аннотационная доска в Снежинске | ||
| Мемориальная доска в Снежинске | ||
| Мемориальная доска в Симферополе | ||
| Мемориальная доска в Щёлкино |
Щёлкин Кирилл Иванович – заместитель Главного конструктора и научного руководителя Конструкторского бюро №11 Министерства среднего машиностроения СССР, член-корреспондент Академии наук СССР, Челябинская область.
Родился 4 (17) мая 1911 года в городе Тифлис Тифлисской губернии, ныне Тбилиси – столица Грузии, в семье землемера. Русский. В 1918 году вместе с семьей переехал на родину отца – в посёлок городского типа Красный ныне Смоленской области, но в 1924 году из-за болезни отца семья Щёлкиных переехала в Крым. После смерти отца в 1926 году, Кириллу Щёлкину пришлось совмещать учёбу в школе с работой в совхозе. В 1928 году он поступил на физико-технологическое отделение Крымского педагогического института и одновременно работал помощником заведующего оптической станцией АН СССР и препаратором на кафедре физики педагогического института.
В 1932 году, окончив институт, молодой специалист приехал в Ленинград (ныне Санкт-Петербург) и поступил на работу лаборантом в Институт химической физики. В 1938 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1938 году стал начальником отдела, в марте 1939 года – старшим научным сотрудником. В 1940 году начал писать докторскую диссертацию. Но все его планы смешала начавшаяся 22 июня 1941 года Великая Отечественная война.
В июле 1941 года ушёл добровольцем в коммунистический батальон. Участвовал в боях на подступах к Москве, сражался под Ленинградом в 64-й (затем ставшей 7-й гвардейской) стрелковой дивизии, вычислитель-разведчик артиллерийской батареи. В январе 1942 года по приказу заместителя Народного Комиссара обороны СССР Е.А. Щаденко он был отозван из действующей армии для продолжения научной работы в Институте химической физики, который был эвакуирован в столицу Татарии – город Казань.
Осенью 1943 года институт возвратился в Москву. В 1944 году Кирилл Щёлкин назначен заведующим лабораторией. Он продолжил работу над своей докторской диссертацией на тему «Быстрое горение и спиновая детонация газов». В ноябре 1946 года защитил диссертацию, и ему присуждена учёная степень «доктор физико-математических наук», а затем учёное звание «профессор».
В 1947 году его направили на работу в КБ-11 (Арзамас-16, в 1991–1995 годах – город Кремлёв, ныне – Саров, Нижегородская область) заместителем Главного конструктора и научного руководителя. В КБ-11 он возглавлял работы по газодинамической отработке и физическим исследованиям в рамках советского атомного проекта.
В апреле 1947 года принял участие в заседании Специального комитета №1 при Совете Министров СССР (СМ СССР) под руководством начальника Первого Главного управления при СМ СССР , учреждённых и подконтрольных для решения вопросов, связанных с созданием атомного оружия, на котором среди прочих обсуждался вопрос создания испытательного полигона «Горная станция».
Выдающимся результатом усилий не только первого советского ядерно-оружейного центра – КБ-11, но и всей тогда ещё молодой атомной отрасли СССР явилось успешное испытание 29 августа 1949 года первой советской атомной бомбы. Именно К.И. Щёлкин в этот исторический день на Семипалатинском испытательном полигоне вложил инициирующий заряд в плутониевую сферу первого советского атомного взрывчатого устройства РДС-1 («Реактивный двигатель Сталина», он же «Россия делает сама»), в котором был использован американский вариант конструкции).
Этот первый взрыв советской атомной бомбы положил конец ядерной монополии Соединённых Штатов Америки (США), обладавших к тому времени ядерным оружием, которое они уже неоднократно успели испытать, взорвав 16 июля 1945 года плутониевую бомбу, а затем применив это смертоносное оружие в конце Второй мировой войны, сбросив на японские города: на Хиросиму 6 августа 1945 года урановую бомбу и на Нагасаки 9 августа 1945 года плутониевую бомбу. Теперь весь мир узнал, что и у Советского Союза имеется это сверхмощное оружие сдерживания любых агрессивных планов.
Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 29 октября 1949 года за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания Щёлкину Кириллу Ивановичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
При вручении высоких государственных наград после первого испытания атомной бомбы сказал: «Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, попробовали бы её на себе» .
Продолжая начатое дело, заместитель Главного конструктора и научного руководителя КБ-11 со свойственной ему самоотдачей, внёс значительный личный вклад в разработку и испытание следующего, но уже уранового заряда, испытания которого успешно были проведены 24 сентября 1951 года.
Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 8 декабря 1951 года за исключительные заслуги перед Государством при выполнении специального задания Правительства награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».
В ответ на испытания советского ядерного оружия США начали термоядерную гонку, опасаясь, что СССР обойдёт их. К этому американцев подстёгивало стремление добиться превосходства в ядерном оружии. В ноябре 1952 года на атолле Эниветок в южной части Тихого океана США испытали термоядерное устройство «Mike», представлявшее собой громоздкую экспериментальную установку.
Над СССР вновь нависла угроза безответного ядерного, но теперь уже сверхмощного удара. Но советские учёные и инженеры приняли этот вызов. Работа в КБ-11 и во всей атомной отрасли в целом пошла нарастающими темпами. Были созданы серии атомных зарядов. Результатом стало то, что 12 августа 1953 года в Советском Союзе была испытана первая термоядерная бомба. Тем самым надежды американских политиков и учёных на увеличение ядерного отрыва от СССР оказались несбыточными.
За создание отечественного термоядерного оружия в 1953 году избирается членом-корреспондентом АН СССР.
Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 4 января 1954 года «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания Правительства награждён третьей золотой медалью «Серп и Молот».
В 1955 году К.И. Щёлкина перевели в Научно-исследовательский институт №1011 – НИИ-1011 (Российский федеральный ядерный центр – РФЯЦ; Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики – ВНИИТФ, с местом дислокации – Челябинск-70, ныне – город Снежинск Челябинской области) на должность Главного конструктора и научного руководителя. Возглавляемый Щёлкиным, совсем ещё молодой институт, с первых дней своего существования стремился к крупным успехам. И результаты не заставили себя долго ждать. В 1957 году в «НИИ-1011» испытаны первые термоядерные заряды собственной разработки. Тем самым, вновь созданный институт убедительно подтвердил и свою дееспособность, и свой потенциал. При этом первый термоядерный заряд, принятый на вооружение Советской Армии, был разработан и испытан именно в Челябинске-70. За эти колоссальные успехи группа специалистов НИИ-1011 вместе с К.И. Щёлкиным в 1958 году была удостоена Ленинской премии.
И ещё одно знаменательное событие произошло в тот период, когда под руководством К.И. Щёлкина был разработан уникальный термоядерный боеприпас, включавший в себя самый мощный термоядерный заряд того времени, корпус несущей его авиационной бомбы, систему задействования и уникальную парашютную систему. Но натурные испытания проведены не были из-за неготовности полигона к таким работам. И в 1961 году ряд основных элементов этой уникальной разработки был использован КБ-11 в Арзамасе-16 при испытании самого мощного термоядерного заряда. А парашютная система в дальнейшем нашла своё широкое применение в советской космической программе.
Спустя некоторое время периоды интенсивной работы в новом центре сменялись для К.И. Щёлкина не менее напряжёнными поездками в Москву и другие города. Он ездил по всему Советскому Союзу в поисках новых сотрудников, устанавливал необходимые научные и технические связи, организовывал заказы уникального оборудования для экспериментальной базы НИИ-1011.
Напряженная, «на износ», работа не могла пройти бесследно для здоровья учёного, организм которого начал давать сбои, а болезни следовали одна за другой, став затяжными и обессиливающими. В 1960 году К.И. Щёлкин вынужден был выйти на пенсию по инвалидности. А с 1965 года продолжил работу в Московском физико-техническом институте в отделе горения конденсированных систем в должности старшего научного сотрудника, и, находясь на пенсии, он не прекратил, а, напротив, расширил научные исследования и круг научных интересов. Возросла частота его публикаций, его работы получили всемирное признание, их читали и цитировали. В 1963 году вышла из печати монография «Газодинамика горения», которую он подготовил совместно с Я.К. Трошиным. Одновременно он продолжал работать над книгой по физике атома, ядра и субъядерных частиц «Физика микромира». Она вышла в свет в 1965 году.
Уделял большое внимание популяризации науки, публикуя свои статьи во многих журналах, читая лекции. Он заботился о научной смене, организовал кафедру горения в Московском физико-техническом институте, сам читал там лекции. Отдавая должное соратникам по атомной эпопее, К.И. Щёлкин в середине 1960-х годов написал вводную статью и отредактировал сборник «Советская атомная наука и техника», приуроченный к 50-летию Советской власти (ноябрь 1967 года).
Скончался 8 ноября 1968 года в Москве. Один из первых трижды Героев Социалистического Труда, К.И. Щёлкин, к глубокому сожалению, остался для широкой общественности практически не известным… Похоронен 12 ноября 1968 года в Москве на Новодевичьем кладбище, слева от центрального входа (участок 6).
Награждён 4 орденами Ленина (в том числе: 29.10.1949; 11.09.1956), орденами Трудового Красного Знамени (21.08.1953), Красной Звезды (10.06.1945), медалями.
Лауреат Ленинской премии (1958 год), трижды лауреат Сталинской премии (1949, 1951, 1954 годы).
Бронзовый бюст трижды Героя Социалистического Труда К.И. Щёлкина был установлен и торжественно открыт в 1982 году на его родине – в Тбилиси (в 2009 году демонтирован грузинскими властями). В честь К.И. Щёлкина был назван город Щёлкино в Ленинском районе Крымской области (ныне Республика Крым), основанный в октябре 1978 года как посёлок строителей Крымской атомной электрической станции; в городе установлена мемориальная доска в его честь. В городе Снежинске Челябинской области установлен бюст Героя, его именем названа улица, а на доме, где он жил, установлена мемориальная доска. В городе Саров Нижегородской области на здании ВНИИЭФ установлена мемориальная доска.
Сочинения:
Газодинамика горения, М., 1963 (совместно с Я.К. Трошиным);
Физика микромира, М., 1965.
Щёлкин Кирилл Иванович (Метаксян Киракос Ованесович) родился 17 мая 1911 года в Тбилиси. Мать - Вера Алексеевна Щёлкина, учительница. Отец - Иван Ефимович Щёлкин (Оганес Епремович Метаксян), землемер.
В 1924-1928 годах учился в Карасубазаре, где находится мемориал в его честь. В 1932 году закончил физико-технический факультет Крымского государственного педагогического института. Диссертацию (тема - газодинамика горения) на соискание учёной степени кандидата технических наук защитил в 1938, докторскую - в 1945 (оппонентами явились будущие академики - основоположник теории воздушно-реактивных двигателей Б. C. Стечкин, выдающийся физик-теоретик Л. Д. Ландау и крупнейший аэродинамик С. А. Христианович), стал профессором физико-математических наук в 1947 году.
Именно Щёлкин расписался «в получении» первого советского атомного взрывного устройства РДС-1 из сборочного цеха. Потом над ним подшучивали: а куда ты дел бомбу, за которую расписался? В документах полигона до сих пор значится, что за «изделие» (следует номер и шифр) ответственен К. И. Щёлкин. Именно он 29 августа 1949 года на Семипалатинском испытательном полигоне вложил инициирующий заряд в плутониевую сферу первого советского атомного взрывчатого устройства РДС-1 (Это название произошло от правительственного постановления, где атомная бомба была зашифрована как «реактивный двигатель специальный», сокращенно РДС. Обозначение РДС-1 широко вошло в жизнь после испытания первой атомной бомбы и расшифровывалось по-разному: «Реактивный двигатель Сталина», «Россия делает сама» и т. п.; использован «американский вариант» конструкции). Именно он вышел последним и опломбировал вход в башню с РДС-1. Именно он нажал кнопку «Пуск».
Далее последовали РДС-2 и РДС-3. По итогам испытания первого советского ядерного устройства группа учёных, конструкторов и технологов была удостоена званий Героя Социалистического Труда (И. В. Курчатов, В. И. Алфёров, Н. Л. Духов, Я. Б. Зельдович, П. М. Зернов, Ю. Б. Харитон, Г. Н. Флёров, К. И. Щёлкин) и лауреата Сталинской премии первой степени плюс дачи и автомашины каждому, а также права обучать детей за счет государства в любых учебных заведениях СССР. Ветераны-атомщики шутили (шутка вполне в стиле жизни), что при представлении к наградам исходили из простого принципа: тем, кому в случае неудачи уготован расстрел, при успехе присваивать звание Героя; обреченным при провале на максимальное тюремное заключение в случае удачного исхода давать орден Ленина, и так далее по нисходящей.
Всего в октябре 1949 Сталинских премий были удостоены 176 учёных и инженеров, а в декабре 1951 после второго успешного испытания 24 сентября 1951 (уже уранового заряда) - ещё 390 участников атомного проекта. В 1954 К. И. Щёлкин получил Героя в третий раз совместно с И. В. Курчатовым, Я. Б. Зельдовичем, Ю. Б. Харитоном, Б. Л. Ванниковым и Н. Л. Духовым за создание серии советских атомных зарядов.
В 1960 году Щёлкин переехал в Москву, работал профессором, заведующим кафедрой горения в Московском физико-техническом институте, читал лекции студентам и популярные лекции в самой широкой аудитории. Его популярные очерки «Физика микромира» выдержали несколько изданий и получили первую премию на всесоюзном конкурсе научно-популярных книг.
Сын - Феликс - тоже физик-ядерщик, занимался разработкой ядерного оружия.
Дочь - Анна, биофизик.
Следует отметить, что родственники ученого не признают версию о его армянском происхождении. В метрической книге архивного фонда Духовной консистории Успенской церкви города Красный Смоленской губернии обнаружена запись № 9 о рождении 24 февраля и крещении 26 февраля 1881 г. младенца Ивана (будущего отца физика-атомщика). Отец Ивана там значится как мещанин города Красный Евфимий Федорович Щёлкин, мать - Анастасия Трофимовна.
Награды
Трижды Герой Социалистического Труда (1949, 1951, 1954).
Лауреат Ленинской премии (1958) и Сталинской премии (1949, 1951, 1954).
Награждён четырьмя орденами Ленина, орденами Трудового Красного Знамени и Красной Звезды, а также медалями.
По материалам сайта
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
первый научный руководитель ядерного центра Челябинск-70
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Именно Щёлкин расписался «в получении» первого советского атомного взрывного устройства РДС-1 из сборочного цеха . Потом над ним подшучивали: а куда ты дел бомбу, за которую расписался? В документах полигона до сих пор значится, что за «изделие» (следует номер и шифр) ответственен К. И. Щёлкин. Именно он 29 августа 1949 года на Семипалатинском испытательном полигоне вложил инициирующий заряд в плутониевую сферу первого советского атомного взрывчатого устройства РДС-1 (Это название произошло от правительственного постановления, где атомная бомба была зашифрована как «реактивный двигатель специальный», сокращённо РДС. Обозначение РДС-1 широко вошло в жизнь после испытания первой атомной бомбы и расшифровывалось по-разному: «Реактивный двигатель Сталина», «Россия делает сама» и т. п.; использован «американский вариант» конструкции). Именно он вышел последним и опломбировал вход в башню с РДС-1 . Именно он нажал кнопку «Пуск» .
Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Памятник К. И. Щелкину в Снежинске
Далее последовали РДС-2 и РДС-3. По итогам испытания первого советского ядерного устройства группа учёных, конструкторов и технологов была удостоена званий Героя Социалистического Труда (И. В. Курчатов , В. И. Алфёров , Н. Л. Духов , Я. Б. Зельдович , П. М. Зернов , Ю. Б. Харитон , Г. Н. Флёров , К. И. Щёлкин) и лауреата Сталинской премии первой степени плюс дачи и автомашины каждому, а также права обучать детей за счёт государства в любых учебных заведениях СССР. Ветераны-атомщики шутили (шутка вполне в стиле жизни), что при представлении к наградам исходили из простого принципа: тем, кому в случае неудачи уготован расстрел, при успехе присваивать звание Героя; обречённым при провале на максимальное тюремное заключение в случае удачного исхода давать орден Ленина , и так далее по нисходящей.
Всего в октябре Сталинских премий были удостоены 176 учёных и инженеров, а в декабре после второго успешного испытания 24 сентября (уже уранового заряда) - ещё 390 участников атомного проекта. В К. И. Щёлкин получил Героя в третий раз совместно с И. В. Курчатовым , Ю. Б. Харитоном , Б. Л. Ванниковым и Н. Л. Духовым за создание серии советских атомных зарядов.
В 1960 году Щёлкин переехал в Москву, работал профессором, заведующим кафедрой горения в , читал лекции студентам и популярные лекции в самой широкой аудитории . Его популярные очерки «Физика микромира» выдержали несколько изданий и получили первую премию на всесоюзном конкурсе научно-популярных книг.
Семья
- Сын - Феликс - тоже физик-ядерщик, занимался разработкой ядерного оружия.
- Дочь - Анна, биофизик.
Награды
- Трижды Герой Социалистического Труда ( , , ).
- Лауреат Ленинской премии () и Сталинской премии ( , , ).
- Награждён четырьмя орденами Ленина, орденами Трудового Красного Знамени и Красной Звезды, а также медалями.
Память
- В честь Щёлкина назван город Щёлкино в Ленинском районе Крыма , основанный в октябре как посёлок строителей Крымской АЭС и проспект в городе Снежинске . В Снежинске также установлены две мемориальные доски по адресам: пр. Щёлкина, 17/42 и ул. Ленина, 12.
- 24 мая 2011 года в Снежинске открыт первый памятник в России Щёлкину К. И., скульптор Гилёв К. А.
- В 2011 году была выпущена почтовая марка России, посвященная Щелкину.
- Городская школа № 1 Белогорска (Карасубазар) в Крыму носит имя К. И. Щёлкина.
Напишите отзыв о статье "Щёлкин, Кирилл Иванович"
Примечания
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Литература
- Щёлкин Ф. К. Апостолы атомного века. Воспоминания, размышления. - ДеЛи принт. - 2003. - С. 162.
- Симоненко В. (рус.) // Бюллетень по атомной энергии. РФЯЦ-ВНИИТФ им. акад. Е. И. Забабахина. - апрель, 2005.
- Губарев В. (рус.) // Наука и жизнь: журнал. - 2002. - № 5 .
- Губарев В. (рус.) // Российская Федерация Сегодня: журнал. - 2007. - № 12 .
- Асташенков П. (1974, 1978). Пламя и взрыв.
- Асташенков П. Разведчик реактивного пламени // Авиация и космонавтика . - М .: Воениздат, 1971. - № 5 . - С. 34-36 .
- Храмов Ю. А. Щёлкин Кирилл Иванович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера . - Изд. 2-е, испр. и дополн. - М .: Наука , 1983. - С. 306. - 400 с. - 200 000 экз. (в пер.)
Ссылки
- 15px . Сайт «Герои Страны ».
- на официальном сайте РАН
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Щёлкин, Кирилл Иванович
Не потому ли, что я слыла знаменитой Видуньей, и он считал меня своим злейшим врагом?.. Ведь для него не имело значения, как меня называли, для «великого инквизитора» я была просто – ведьмой, а ведьм он сжигал на костре...Я сильно и беззаветно любила Жизнь! И мне, как и каждому нормальному человеку, очень хотелось, чтобы она продолжалась как можно дольше. Ведь даже самый отъявленный негодяй, который, возможно, отнимал жизнь других, дорожит каждой прожитой минутой, каждым прожитым днём своей, драгоценной для него, жизни!.. Но именно в тот момент я вдруг очень чётко поняла, что именно он, Караффа, и заберёт её, мою короткую и такую для меня ценную, не дожитую жизнь...
– Великий дух зарождается в малом теле, мадонна Изидора. Даже святой Иисус когда-то был ребёнком. Я буду очень рад навестить Вас! – и изящно поклонившись, Караффа удалился.
Мир рушился... Он рассыпался на мелкие кусочки, в каждом из которых отражалось хищное, тонкое, умное лицо....
Я старалась как-то успокоиться и не паниковать, но почему-то не получалось. Моя привычная уверенность в себе и в своих силах на этот раз подводила, и от этого становилось ещё страшней. День был таким же солнечным и светлым, как всего несколько минут назад, но в мою душу поселился мрак. Как оказалось, я давно ждала появления этого человека. И все мои кошмарные видения о кострах, были только предвестием... к сегодняшней встрече с ним.
Вернувшись домой, я тут же уговорила мужа забрать маленькую Анну и увезти её куда-то подальше, где злые щупальца Караффы не могли бы её достать. А сама начала готовиться к самому худшему, так как точно знала, что его приход не заставит себя долго ждать. И не ошиблась...
Через несколько дней, моя любимая чернокожая служанка Кея (в то время было очень модно заводить чернокожих слуг в богатых домах) доложила, что «его преосвященство, кардинал, ожидает меня в розовой гостиной». И я почувствовала, что что-то произойдёт именно сейчас...
Я была одета в светло-жёлтое шёлковое платье и знала, что этот цвет мне очень идёт. Но если и был один единственный человек на свете, перед которым мне не хотелось выглядеть привлекательной, то это уж точно был Караффа. Но для переодевания не оставалось времени, и пришлось выходить именно так.
Он ждал, спокойно опершись на спинку кресла, изучая какую-то старую рукопись, коих в нашем доме находилось несметное количество. Я «надела» на себя приятную улыбку и спустилась в гостиную. Увидев меня, Караффа почему-то застыл, не произнося ни слова. Молчание затягивалось, и мне казалось, что кардинал вот-вот услышит, как по предательски громко стучит моё испуганное сердце... Но вот, наконец-то, раздался его восторженный, хриплый голос:
– Вы потрясающи, мадонна Изидора! Даже это солнечное утро проигрывает рядом с вами!
– Вот уж не думала, что кардиналам разрешается говорить дамам комплименты! – с величайшим усилием продолжая улыбаться, выдавила я.
– Кардиналы тоже люди, мадонна, и они умеют отличать прекрасное от простоты... А где же ваша чудесная дочь? Смогу ли я насладиться сегодня двойной красотой?
– Её нет в Венеции, ваше преосвященство. Она с отцом уехала во Флоренцию, навестить её больного кузена.
– Насколько я знаю, в данный момент в вашей семье нет больных. Кто же так внезапно заболел, мадонна Изидора? – в его голосе звучала неприкрытая угроза...
Караффа начал играть открыто. И мне не оставалось ничего, как только встречать опасность лицом к лицу...
– Что вы от меня хотите, Ваше преосвященство? Не проще ли было бы сказать это прямо, избавив нас обоих от этой ненужной, дешёвой игры? Мы достаточно умные люди, чтобы, даже при разности взглядов, могли уважать друг друга.
У меня от ужаса подкашивались ноги, но Караффа этого почему-то не замечал. Он впился в моё лицо пылающим взглядом, не отвечая и не замечая ничего вокруг. Я не могла понять, что происходит, и вся эта опасная комедия всё больше и больше меня пугала... Но тут произошло кое-что совершенно непредвиденное, что-то полностью выходящее за привычные рамки... Караффа подошёл ко мне очень близко, всё так же, не сводя горящих глаз, и почти не дыша, прошептал:
– Ты не можешь быть от Бога... Ты слишком красива! Ты колдунья!!! Женщина не имеет права быть столь прекрасной! Ты от Дьявола!..
И повернувшись, бросился без оглядки из дома, как будто за ним гнался сам Сатана... Я стояла в совершенном шоке, всё ещё ожидая услышать его шаги, но ничего не происходило. Понемногу приходя в себя, и наконец-то сумев расслабить своё одеревеневшее тело, я глубоко вздохнула и... потеряла сознание. Очнулась я на кровати, поимая горячим вином из рук моей милой служанки Кеи. Но тут же, вспомнив о случившемся, вскочила на ноги и начала метаться по комнате, никак не соображая, что же такое предпринять... Время шло, и надо было что-то делать, что-то придумать, чтобы как-то защитить себя и свою семью от этого двуногого чудища. Я точно знала, что теперь всякая игра была кончена, что началась война. Но наши силы, к моему великому сожалению, были очень и очень не равны... Естественно, я могла победить бы его по-своему... могла даже просто остановить его кровожадное сердце. И все эти ужасы сразу бы закончились. Но дело в том, что, даже в свои тридцать шесть лет, я всё ещё оставалась слишком чистой и доброй для убийства... Я никогда не отнимала жизнь, наоборот – очень часто возвращала её. И даже такого страшного человека, каким был Караффа, пока ещё не могла казнить...
На следующее утро раздался сильнейший стук в дверь. Моё сердце остановилось. Я знала – это была инквизиция... Они забрали меня, обвиняя в «словоблудии и чернокнижии, одурманивании честных граждан ложными предсказаниями и ереси»... Это был конец.
Комната, в которую меня поселили, была очень сырой и тёмной, но мне почему-то казалось, что долго я в ней не задержусь. В полдень пришёл Караффа...
– О, прошу прощения, мадонна Изидора, Вам предоставили чужую комнату. Это не для Вас, конечно же.
– К чему вся эта игра, монсеньор? – гордо (как мне казалось) вскинув голову, спросила я. – Я предпочитала бы просто правду, и желала бы знать, в чём по-настоящему меня обвиняют. Моя семья, как вы знаете, очень уважаема и любима в Венеции, и было бы лучше для Вас, если бы обвинения имели под собой истинную почву.
Караффа никогда не узнал, сколько сил мне стоило тогда выглядеть гордой!.. Я прекрасно понимала, что вряд ли кто-нибудь или что-нибудь может мне помочь. Но я не могла допустить, чтобы он увидел мой страх. И поэтому продолжала, пытаясь вывести его из того спокойно-ироничного со-стояния, которое видимо было его своеобразной защитой. И которого совершенно не выносила я.
– Вы соблаговолите мне сообщить, в чём моя вина, или оставите это удовольствие своим верным «вассалам»?!.
– Я не советую Вам кипятиться, мадонна Изидора, – спокойно произнёс Караффа. – Насколько мне известно, вся ваша любимая Венеция знает, что вы – Ведьма. И к тому же, самая сильная, которая когда-то жила. Да Вы ведь этого и не скрывали, не правда ли?
Вдруг я совершенно успокоилась. Да, это было правдой – я никогда не скрывала своих способностей... Я ими гордилась, как и моя мать. Так неужели же теперь, перед этим сумасшедшим фанатиком я предам свою душу и от-кажусь от того, кто я есть?!.
– Вы правы, ваше преосвященство, я Ведьма. Но я не от Дьявола, ни от Бога. Я свободна в своей душе, я – ВЕДАЮ... И Вы никогда не сможете этого у меня отнять. Вы можете только убить меня. Но даже тогда я останусь тем, кем я есть... Только, в том случае, Вы уже никогда меня не увидите...
Я вслепую нанесла слабенький удар... Не было никакой уверенности, что он сработает. Но Караффа вдруг побледнел, и я поняла, что была права. Как бы ни ненавидел женскую половину этот непредсказуемый человек, ко мне у него теплилось странное и опасное чувство, которого я пока ещё не могла точно определить. Но главное – оно было! И только это пока что являлось важным. А разобраться в нём можно было и позже, если сейчас удастся Караффу «поймать» на эту простую женскую приманку... Но я не знала тогда, насколько сильна была воля этого необычного человека... Замешательство исчезло также быстро, как и пришло. Передо мной опять стоял холодный и спокойный кардинал.
– Это было бы огромной потерей для всех, кто ценит красоту, мадонна. Но слишком большая красота бывает опасной, так как она губит чистые души. А уж Ваша-то – точно не оставит никого равнодушным, поэтому будет лучше, если она просто перестанет существовать...
Караффа ушёл. А у меня встали дыбом волосы – настолько сильный он вселял ужас в мою уставшую одинокую душу... Я была одна. Все мои любимые и родные находились где-то по ту сторону этих каменных стен, и я отнюдь не была уверена, что увижу их когда-либо ещё... Моя горячо любимая малышка Анна ютилась во Флоренции у Медичи, и я очень надеялась, что Караффа не знал, где и у кого она находится. Мой муж, который меня обожал, по моей просьбе был с ней и не знал о том, что меня схватили. У меня не было никакой надежды. Я была по-настоящему совсем одна.
С того злосчастного дня начались нескончаемые суды над знаменитой «Венецианской Ведьмой», то бишь – надо мной... Но Венеция была по-настоящему свободным городом и не давала так просто уничтожать своих детей. Инквизиция была ненавидимой всеми, и Караффе приходилось с этим считаться. Поэтому меня судил «верховный трибунал инквизиции», который обвинял меня во всех возможных пороках, о большинстве которых мне никогда не приходилось даже слышать. Единственно светлым, произошедшим за всё это кошмарное время, была неожиданная и очень сильная поддержка друзей, которая вынудила Караффу быть намного более осторожным в своих обвинениях, но это не помогло мне вырваться из его опасных когтей.
Время шло, и я знала, что приходит опасный момент, когда Караффа начнёт атаку. Пока что это был всего лишь «не очень красивый спектакль», который продолжался уже больше года почти что изо дня в день. И это по их понятиям видимо должно было меня как-то успокоить или даже дать какую-то ложную крохотную надежду, что всё это когда-нибудь кончится, и что я возможно даже «счастливо уйду домой»... Меня по какой-то причине «усыпляли», желая, видимо, ударить ещё сильней. Но Караффа ошибался. Я знала, что он всего лишь выжидает. Только пока ещё не знала – чего.
17 мая 1911 - 08 ноября 1968
первый научный руководитель и главный конструктор ядерного центра Челябинск-70
Член-корреспондент АН СССР (с 23 октября 1953, отделение физико-математических наук). Специалист в области горения и детонации и роли турбулентности в указанных процессах (именно ему принадлежит формулировка теории спиновой детонации), в научной литературе известен термин «зона турбулентного пламени по Щёлкину».
Биография
Щёлкин Кирилл Иванович (Метаксян Киракос Ованесович) родился 17 мая 1911 года в Тбилиси . Мать - Вера Алексеевна Щёлкина, учительница. Отец - Иван Ефимович Щёлкин (Оганес Епремович Метаксян), землемер.
В 1924-1928 годах учился в Карасубазаре, где находится мемориал в его честь. В 1932 году закончил физико-технический факультет Крымского государственного педагогического института. Диссертацию (тема - газодинамика горения) на соискание учёной степени кандидата технических наук защитил в 1938, докторскую - в 1945 (оппонентами явились будущие академики - основоположник теории воздушно-реактивных двигателей Б. C. Стечкин , выдающийся физик-теоретик Л. Д. Ландау и крупнейший аэродинамик С. А. Христианович), стал профессором физико-математических наук в 1947 году.
Именно Щёлкин расписался «в получении» первого советского атомного взрывного устройства РДС-1 из сборочного цеха. Потом над ним подшучивали: а куда ты дел бомбу, за которую расписался? В документах полигона до сих пор значится, что за «изделие» (следует номер и шифр) ответственен К. И. Щёлкин. Именно он 29 августа 1949 года на Семипалатинском испытательном полигоне вложил инициирующий заряд в плутониевую сферу первого советского атомного взрывчатого устройства РДС-1 («Реактивный Двигатель Сталина», он же «Россия Делает Сама»; использован «американский вариант» конструкции). Именно он вышел последним и опломбировал вход в башню с РДС-1. Именно он нажал кнопку "Пуск".
Далее последовали РДС-2 и РДС-3. По итогам испытания первого советского ядерного устройства группа учёных, конструкторов и технологов была удостоена званий Героя Социалистического Труда (И. В. Курчатов , В. И. Алфёров , Н. Л. Духов , Я. Б. Зельдович , П. М. Зернов , Ю. Б. Харитон , Г. Н. Флёров , К. И.Щёлкин) и лауреата Сталинской премии первой степени плюс дачи и автомашины каждому, а также права обучать детей за счет государства в любых учебных заведениях СССР. Ветераны-атомщики шутили (шутка вполне в стиле жизни), что при представлении к наградам исходили из простого принципа: тем, кому в случае неудачи уготован расстрел, при успехе присваивать звание Героя; обреченным при провале на максимальное тюремное заключение в случае удачного исхода давать орден Ленина, и так далее по нисходящей.
Он не был коренным крымчанином — полуостров принял его семью 87 лет назад. Но его имя навеки осталось на карте Крыма — в названии города на побережье Азовского моря. И школа № 1 в Белогорске носит его имя — он закончил её в 1928-м. Одному из создателей советской атомной бомбы, трижды Герою Социалистического Труда Кириллу Щёлкину исполнилось бы сто лет.Уроженцам Смоленской и Курской губерний, топографу по поземельному устройству Ивану Ефимовичу и учительнице младших классов Вере Алексеевне Щёлкиным довелось помотаться по Российской Империи. В центре одной из её губерний, Тифлисской, и родился 17 мая 1911 года их сын, наречённый старинным именем Кирилл. Спустя тринадцать лет семья перебралась в Карасубазар (ныне Белогорск). Увы, даже крымский климат не помог Ивану Ефимовичу победить туберкулёз. В четырнадцать лет комсомолец Кирилл вынужден был подрабатывать в кузнице, совхозе, чтобы помогать маме поднимать младшую сестрёнку Ирину. Но школу парень не бросил, учился ровно, особенно давались точные науки. Их он выбрал и поступая в Крымский государственный педагогический институт имени Фрунзе — на физико-технический факультет. Кстати, пятью годами ранее Крымский университет имени Фрунзе (такое название носило тогда учебное заведение, ныне — Таврический национальный университет имени Вернадского) окончил Игорь Курчатов, будущий научный руководитель атомного проекта СССР, «отец атомной бомбы». Выпускникам Игорю Курчатову и белогорской школы № 1 Кириллу Щёлкину позже придётся работать вместе, создавая ядерный щит Родины, и отношения между ними будут самыми дружескими.
Сын Кирилла Ивановича Феликс, написавший в память об отце и его товарищах книгу «Апостолы атомного века », вспоминал, что в последние годы учёбы студент Щёлкин «работал на метеорологической, оптической и сейсмической станциях института», а при выпуске за успехи в учёбе «премирован брюками». А вот от работы директором школы в Ялте выпускник отказался — выбрал науку и уехал в Ленинград, в . Уехал не один — с однокурсницей Любовью Михайловной Хмельницкой, ставшей его женой.
В городе на Неве Кирилл Щёлкин стал лаборантом Института химической физики, Любовь Михайловна — школьной учительницей. За три года до Великой Отечественной Кирилл Иванович защитил кандидатскую «Экспериментальные исследования условий возникновения детонации в газовых смесях». Наработки учёного нашли применение в промышленности. Подготовку же докторской диссертации прервала Великая Отечественная. Примечательно, что имевший бронь Кирилл Щёлкин добился отправки на фронт. Он, внук кавалера двух Георгиевских крестов, не мог заниматься наукой, когда с оружием в руках надо было решать судьбу страны.
Коммунистический батальон добровольцев Ленинграда, в котором начал воевать Кирилл Щёлкин, влился в 64-ю стрелковую дивизию, наш земляк стал красноармейцем взвода разведки начальника артиллерии дивизии. Первый бой — под Смоленском, затем оборона Курска. Феликс Щёлкин вспоминал, что отцу «судьба дала шанс сражаться за малые родины предков». Дивизия переименована в 7-ю гвардейскую. Гвардии рядовой Щёлкин оборонял Москву, участвовал в декабрьском наступлении, отбросившем фашистов от столицы. Как и любой фронтовик, не раз смотрел смерти в лицо. Феликс Щёлкин вспоминает об одном эпизоде, известном со слов однополчанина отца Ф. Свичевского. Поздравляя семью фронтового товарища с 40-летием Великой Победы, ветеран написал им о бое у деревни Большие Ржавки, откуда позже к Кремлёвской стене перенесены останки неизвестного солдата: «А ведь это могли быть и мы: я и Кирилл Иванович. Вспоминая о своём отце, вам следует об этом помнить», — писал фронтовик. «В районе 41-го километра Ленинградского шоссе шли тяжёлые бои. Части отступили из деревни, при этом орудийный расчёт оставил на окраине села пушку и прибыл в расположение без неё. Командир орудия был расстрелян, а разведвзводу было приказано доставить пушку в часть. Шесть человек, включая рядовых Ф. С. Свичевского и К. И. Щёлкина, выехали на выполнение задания на полуторке. Подъехав к орудию, разведчики увидели, что одновременно по шоссе с другой стороны к деревне движется колонна из шести немецких танков. За ней шла пехота. Командир приказал приготовиться к бою, увезти орудие уже не успевали. Все попрощались друг с другом. И тут раздались выстрелы. Загорелись передний и задний немецкие танки. Чуть позже ещё один. Три оставшихся танка, так и не поняв, откуда ведётся огонь, развернулись и отступили вместе с пехотой. Из-за груды брёвен, наваленных на месте разрушенной избы, выехал танк „Т-34“. Подъехав к артиллеристам, танкисты попросили закурить. Они рассказали, что были оставлены в засаде».
Фашистов погнали от Москвы, а уже в начале января 42-го Кирилла Щёлкина отозвали с фронта «для продолжения научной работы при Институте химической физики Академии наук СССР». Без специалиста по теории горения и детонации нельзя было обойтись при разработке реактивных двигателей для авиации. В ноябре 1946 года Кирилл Щёлкин защищает докторскую диссертацию «Быстрое горение и спиновая детонация газов», а уже через полгода его, знающего «всё о внутренних механизмах взрыва», приглашают в «Атомный проект» на должность заместителя главного конструктора созданного КБ-11 («Арзамас-16», ныне Саров Нижегородской области). О колоссальной работе, проделанной Кириллом Щёлкиным и его коллегами, можно говорить много, но главный итог: 29 августа 1949 года Кирилл Иванович заложил первый капсюль-детонатор в первую советскую атомную бомбу. Её создатели не хотели войны, они делали всё, чтобы создать ядерный щит Родины, объявившей, что никогда не применит атомное оружие первой. Вручая награды сотрудникам «Атомного проекта», в том числе Кириллу Щёлкину Звезду «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда, Иосиф Сталин сказал:
Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, попробовали бы её на себе.
Потом были новые испытания, новые бомбы. За термоядерную (12 августа 1953 года) Кирилл Щёлкин стал трижды Героем Социалистического Труда.
А вскоре возглавил созданный по его инициативе второй ядерный центр «Челябинск-70» (Снежинск Челябинской области, Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики).
Шесть лет трижды Герой Социалистического Труда, лауреат трёх Сталинских, Ленинской премии, орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды проработал на Урале. И вдруг ушёл со всех постов, был отлучён от работы по созданию ядерного оружия, уехал в Москву и стал преподавателем, завкафедрой в Московском физико-техническом институте. Кирилл Щёлкин, Игорь Курчатов (он умер в феврале 1960-го), другие создатели первой атомной бомбы страны выступили против создания мегатонных бомб с мощнейшими зарядами, «ядерного безумства», когда СССР, руководимый Никитой Хрущёвым, вовсю стремился доказать своё превосходство перед США и мир оказался на грани третьей мировой — ядерной войны. Утверждавшего, что необходимо иметь лишь небольшие ядерные заряды, Кирилла Щёлкина власть не простила, уже после смерти у родных забрали все его награды, сказали: не положено хранить в семье. Он умер в 1968 году, верная спутница жизни Любовь Михайловна пережила его на десять лет. А на карте Крыма в 1982 году появился город .
Человек слова и дела, Кирилл Щёлкин очень любил цирк и оперу, в быту был скромен, непритязателен. Феликс Щёлкин вспоминал, что «отец внешне — в одежде, в поведении — выглядел весьма просто». Все свои награды он не надевал ни разу, считал: не нужно выделяться. Но есть фотография, на которой на пиджаке Кирилла Щёлкина три Звезды Героя Соцтруда, медаль лауреата Ленинской премии и три медали лауреата Сталинской (Государственной) премии (не хватает орденов и остальных медалей. — Ред.). Снимок родился благодаря розыгрышу друзей. Феликс Щёлкин в книге «Апостолы атомного века» вспоминает:
Научный руководитель и главный конструктор Челябинска-70 Кирилл Щёлкин был делегатом съезда КПСС от Челябинской области.В первый день съезда Борис Ванников (начальник Первого Главного управления при Совнаркоме (Совете министров) СССР, которое осуществляло организацию всех исследований и работ по созданию атомной бомбы, а затем и производства ядерного оружия. — Ред.), и Игорь Курчатов надели Звёзды Героев и знаки лауреатов, а отец, как всегда, пришёл без наград.
В перерыве Ванников и Курчатов стали „строго“ ему выговаривать: мол, тебя наградили, выбрали для такого торжественного события, как съезд, а ты пришёл без наград, всеми пренебрёг, мы этого от тебя не ожидали. Отец принял эти упрёки за чистую монету, на следующий день пришёл с наградами, а Ванников и Курчатов, договорившись, награды сняли. Увидев отца, оба стали его отчитывать: тебя на съезд выбрали работать, чего ты хвастаешься Звёздами, не ожидали, что ты такой нескромный. В этот же день в зале заседаний отца снял фотокорреспондент.
В тему
В августе 1969 года было принято решение о строительстве на Керченском полуострове Крымской АЭС. Вскоре стал зарождаться и городок атомостроителей, ставший республиканской комсомольской, а потом и Всесоюзной ударной стройкой. В апреле 1982 года он получил имя — Щёлкино. В наши дни Щёлкинским городским Советом выпущена юбилейная медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Кирилла Ивановича Щёлкина».
На памятном знаке у белогорской средней школы № 1 имени Щёлкина начертаны слова учёного: «Я счастлив, что смог принести пользу своей Родине, своему народу».
Наталья Пупкова, «
