Интервью командира разведгруппы ополченцев Веселины Черданцевой. “Снайпер Вася”: скрытый фашист в роли “героя” Новороссии Скажите, вы смерти боитесь

Добавлено в закладки: 0

Запомните эту морду русскую. При встрече просто перережьте ей горло. Эта сука и подстилка не должна жить.

Веселина Черданцева, позывной «Вася» – снайпер, командир спецподразделения диверсионно-разведывательной группы на Донбассе. Взять у нее интервью мне посчастливилось вчера в петербургском музее Новороссии.

Она приехала на войну добровольцем еще позапрошлым летом, в мае 2014-го. Ей 27 лет, родом с Сибири:
– Откуда Ты родом?

«Родилась я в Сибири, на Байкале. Но родители: мама петербурженка, а отец военный, и так получилось, что он ее забрал и увез в Сибирь. Сама казачка я. Донская по отцу».

В Санкт-Петербург приехала вчера. Передохнуть, перевести дух после напряженных месяцев на Донбассе:

«…Когда чувствуешь, что моральное переполнение, как сейчас, то нужно отдохнуть. Вот надеюсь, что эта поездка в Питер поможет мне отдохнуть, так как нервы натянуты.
Я уже чувствую, что тяжело, хотя опять же я приехала, а там оставила своих ребят, ребятишек, и как они не знаю. И вот это метание постоянно. Раньше хорошо было, в январе со всеми бойцами приезжала в Питер. И вроде бы в родном городе, и бойцы рядом, и тут же и друзья ».

– Ваша группа подчиняется ДНР, ЛНР?

Нет, она никому не подчиняется …

– Действует самостоятельно?

Да, мы выезжаем отдельно, когда они просят нас о помощи выполнить конкретную задачу.

– Если не секрет, что входит в боевые задачи? Твои и твоего подразделения.

Ну, на самом деле, выполнение любой поставленной задачи. Либо кого-нибудь выкрасть, либо кого-нибудь устранить, либо что-нибудь устранить. Диверсия, разведка..

– То есть весь сегмент диверсионной работы?

Ну да, у меня ребята работают со всеми видами оружия. То есть у нас нет отдельно пулеметчика или снайпера, все – и пулеметчик и снайпер. Мы можем выполнять любую задачу.

– Как получилось, что ты поехала участвовать в этой войне? По каким причинам и как так вышло?

Из идеологических причин. Я воспитана в духе патриотизма, в любви к своей стране и к своей земле. А там обижают людей, убивают женщин, детей. Поэтому я решила внести какой-то свой вклад. Сидеть и спокойно смотреть новости я не могла уже. Ну, и заодно посмотреть своими глазами: врут, не врут новости. Увидеть все самой.

– И как: врут, не врут?

Отчасти. Что-то показывают, что-то нет. Я тебе так скажу: врут не то, что хотят что-то изменить; они не хотят показывать населению какие-то определенные жестокие вещи, которые происходят там. То есть они даже не то чтобы врут, а даже смягчают.

– Даже смягчают?

Да, да.

– Как твои родные, близкие, друзья отнеслись к твоему решению?

Ну, вот родители, они.. Да вообще никто не удивился. Когда я позвонила маме и сказала что я еду в Славянск, она не удивилась. А отец сказал: «Я думал, что ты еще долго так собиралась». То есть он уже знал, что рано или поздно я поеду туда.

– Трудно ли было туда попасть, как это происходило? Как ты находила людей, которые тоже отстаивали эту позиции?

Ну, я вот как вспоминаю, я истерично писала в интернете, берут ли женщин в ополчение… Я не могла никак найти выходы. Не то, что сейчас. Ни номеров телефонов, ничего. Либо вставать и ехать наобум. Но так получилось, что я поняла, что, сидя в Питер,е я не смогу ничего решить, надо как-то перебираться поближе.

И я вначале приехала в Москву. Там с недельку побыла и просто случайно познакомилась на улице с человеком, который сообщил, как отправиться. И, более того, он сказал что «ведь тебе надо помочь, приходи завтра в 7 утра туда-то туда-то. С вещами».
Я прихожу… Меня посадили в машину и увезли в Луганскую Народную Республику. А я так ехала и думала «оуууу полегче»!.. Я не ожидала.
Он сказал, что даст разгрузку, смотрю, а там вместе со мной 13 человек. И нас отвезли туда.

– Сколько всего у тебя, получается, было командировок на Донбасс?

Я даже не считала. Периодически я заезжаю на месяц-полтора, а бывает что на 2 дня. Ну, 13 командировок точно. Самая длинная командировка была у меня 2 месяца. Потом ранение. После я заехала – месяца полтора была. Потом выехала и заезжала на 2-3 дня, выполнила задачу и обратно.

– То есть можно сказать, что конфликт сейчас заморожен?

Не особо, это просто уже кому-то надоело, и стало поспокойнее. Даже наоборот: это все чтобы выдохнуть перед тяжелым. То есть затишье перед бурей.

– То есть новое бу…

Да, новая волна будет. Все думают, она к зиме будет вот-вот-вот. Как и в прошлом году, когда декабрь-январь был жаркий.

– Чего не хватает сейчас на Донбассе мирным жителям, ополчению? Какие самые важные проблемы?

Ополчению зимней формы, масхалатов, и всё в этом ключе. Вот даже у меня самой берцы все драные уже.Вот в этом плане.

А людям мирным продуктов, работы, денег. Но сейчас уже лучше, многое налажено. Уже люди возвращаются потихонечку домой (беженцы).

– Теперь получилчные вопросы. Какое у тебя хобби? Как ты расслабляешься, отдыхаешь?

Ну, я все равно выезжаю на тренировки, дома тренируюсь, читаю книги по баллистике и военной тематике. А из «мирняка» я и стихи пишу и рисую.
Могу встретиться с друзьями, в баре посидеть, погулять. Стараюсь одна не оставаться, одна начинаю грузиться. Чтобы отвлекаться, психика не железная. И когда чувствуешь, что моральное переполнение, как сейчас, то нужно отдохнуть. Вот надеюсь, что эта поездка в Питер поможет мне отдохнуть, так как нервы натянуты.

– Кем ты себя видишь уже в мирной жизни, когда эта война закончится?

Инструктором. Есть в планах уйти по контрактной службе.

– Там?

Нет, в российскую армию. Варианты, предложения есть. Подумать о пенсии, жилье… Замуж надо выйти, мужа найти, детей родить – ну вот такое бытовое. Когда будет уже поспокойнее. Но уже полностью уйти в «мирняки» не смогу.

– Не видишь себя в этом?

Да, буду служить по контракту. Заниматься семьей и домом.

– Как ты видишь решение конфликта на Донбассе? Чтобы наступил мир?

Признание Новороссии – 100%. Но тут есть два варианта – допустим, была независимая республика в составе Украины или в составе России (имеется в виду национальные республики, как у нас Чечня, Татарстан и прочие). Новороссия, правда, особо не хочет оставаться в составе Украины, и нужно, чтобы Россия уже приняла решение и повлияла на ситуацию.

– В таких же границах?

Вообще да, но по идее надо бы всю Донецкую область, если ДНР. Потому что у меня, например, ребята из Мариуполя, и им будет обидно, что ДНР признают, а Мариуполь останется в составе Украины. Это неправильно.

– Много людей с территории подконтрольной киевскому правительству уехало воевать за ополчение?

Достаточно много, да. Есть и те, которые воевали на одной стороне, и потом они перешли на нашу сторону. У них открылись глаза. Бывает что, попадая в плен, у них, тоже меняется мнение.

– Последний вопрос. Если человек хочет чем-то помочь ополчению, что ему делать? Может, через музей Новороссии передать?

Ну да, есть личные номера, счеты, а вещи и остальное оптимально передать через музей Новороссии. Тем более, я некоторых тут, так сказать, знаю, ребята помогут.
Пример Веселины Черданцевой доказывает, что будучи симпатичной и молодой девушкой, можно быть и полноценной «боевой единицей», настоящим патриотом, способным командовать группой и внушать ужас во врагов.

Сергей Ермолинский В рядах террористов на Востоке Украины был замечен 27-летний петербуржец Сергей Ермолинский, объявленный по ходатайству следственного управления следственного комитета Российской Федерации в международный розыск по подозрению в соучастии в банде екатеринбургского юриста-блогера Василия Федоровича, члены которой обвиняются в 14 жестоких убийствах и серии разбоев.

Об этом свидетельствует фотография Ермолинского размещенная на странице в социальной сети «ВКонтакте» жительницы Санкт-Петербурга Веселины Черданцевой, которая воюет на стороне террористов на Донбассе.

«Вот уж кого я не ожидала тут встретить, так это своего старого питерского товарища Генри! Но радости-то было», - подписала Черданцева снимок.

Где именно она его встретила, Черданцева не конкретизирует. Однако, судя по другой информации, имеющейся у нее на странице, в это время Черданцева находилась на Востоке Украины в рядах террористических организаций.

К примеру, 16 августа некий Александр Баркашов, который представляется руководителем Русского Национального Единства, разместил фото Черданцевой в военной форме с автоматическим оружием в руках и комментарий к нему:

«Василина Черданцева — три месяца на войне. Сейчас в госпитале в Краснодаре — три осколочных ранения (24-го числа). Но собирается через недельку обратно. Вот такие люди!». Среди прочих постов на страничке девушки есть те, что прямо указывают — она долгое время находилась в рядах террористов Донбасса. И, судя по всему, там же видела «Генри» Ермолинского.

По информации росСМИ, дело банды Федоровича расследовалось свердловским управлением СК РФ и рассматривается сейчас в Свердловском областном суде (следующее заседание 9 сентября). На скамье подсудимых девять обвиняемых. По версии следствия, группировка орудовала на территории Свердловской области с середины 2000-х до лета 2012 года. Жертвами становились люди, у которых имелись деньги или ценное имущество, включая недвижимость. С теми, кто попал в руки бандитов, они расправлялись с особой жестокостью. На Эльмаше в подземном гаражном боксе у них была оборудована даже пыточная, которая одновременно служила для разделки трупов.

В банду, полагают силовики, входило 11 человек. Из обнародованных материалов дела известно, что Ермолинский был причастен к убийству 23-летнего студента Уральского горного университета (УГГУ) Егора Полянского. Силовики считают, что молодой человек занимался изготовлением и продажей курительных смесей (мать погибшего говорит, что он зарабатывал ремонтом и перепродажей машин). Через общих знакомых он вышел на юриста Федоровича, чтобы проконсультироваться о развитии своего бизнеса и проговорился о деньгах. Вместе с Поташниковым Федорович разработал план очередного преступления. Полянскому рассказали о некоем знакомом, который хочет дешево продать партию наркотических средств. Тот изъявил желание приобрести ее и передал своим будущим убийцам 100 тыс. рублей в качестве задатка. Наркотики горняку так никто и не передал, тогда он стал требовать назад деньги. Бандиты решили его ликвидировать. Его вывезли на 27 километр Серовского тракта, где перерезали артерии на шее и в паху, выстрелили из пистолета в затылок, облили бензином и подожгли.

После того, как летом 2012 года задержали Федоровича, а следом и начали приходить и к остальным членам группировки, о «Генри» Ермолинском не было ничего известно. Найти его в Санкт-Петербурге не удалось. Объявили в розыск, но до сих пор он результатов не дал. Возникла даже расхожая версия, что Ермолинского, как и Поташникова, убили свои же, просто пока не признаются в содеянном.

Судя по фотографиям Черданцевой, это не так. Однако пресс-секретарь свердловского управления СК РФ Александр Шульга отказался говорить, знают ли что-то сейчас в следственном органе о местопребывании Ермолинского, сославшись на то, что это является «оперативной информацией» и «не подлежит разглашению».

Напомним, ранее сообщалось о том, что на стороне террористов на Донбассе воюет около 250 сербских четников. На 99% это боевики-наемники.

В Интервью командира разведгруппы ополченцев Веселины Черданцевой.

"Их ненависть кажется прямо животной"

Командир разведгруппы ополченцев Веселина Черданцева - о том, возможен ли мир между народами России и Украины.

Братчанка Веселина Черданцева уже почти полгода воюет в ополчении на юго-востоке Украины. Она снайпер, командир диверсионно-разведывательной группы (ДРГ), целиком состоящей из мужчин с украинским гражданством.

До июня 2014 года работала в Санкт-Петербурге в школе по обучению обращению с боевыми ножами. А потом увидела новость о расстреле украинской армией автобуса с детьми и поехала добровольцем в Донбасс.

За эти полгода она получила три осколочных ранения и вернулась в строй. Американские журналисты сняли про нее и ее группу фильм, который, как надеется Черданцева, «должен прорвать информационную блокаду» в США. Корреспондент «Русской планеты» связалась с Веселиной после Дня народного единства, который та впервые за много лет встретила не на Русском марше.

– Скажите, какие настроения в зоне боевых действий?

– По моим ощущениям, сторонники украинской власти настроены настолько непримиримо, что в случае их победы ни о каком мире с Россией речи быть не может. Их ненависть кажется прямо животной. Я, к сожалению, в этой войне потеряла несколько украинских друзей - имею в виду тех, кто встал на сторону бандеровцев. Не все, конечно, эту сторону приняли: большинство встало на защиту мирного населения от агрессии нового «правительства». Но, признаюсь, меня поразила непримиримость и нетерпимость, которую недавние друзья, выбрав противоположную сторону, стали проявлять по отношению ко мне. Буквально желают страшной и мучительной смерти, «словить пулю» и так далее.

В наших рядах по отношению к той стороне я такой ненависти не замечаю. Да, мы можем в шутку что-нибудь такое сказать: «”Укроп” нынче не уродился - ГРАДом побило». Настоящее чувство ненависти ополченцы испытывают разве что к конкретным лидерам, приведшим страну к войне: Ярошу, Яценюку - вот к ним бы добровольцы с удовольствием наведались лично с самыми плохими намерениями.

Я оговорюсь: в моей группе служат не русские добровольцы, а местные украинские ополченцы. Поэтому, когда я приехала этим летом в Новороссию, у меня не осталось никаких сомнений, что я - на правильной стороне. Со мной вместе воюют бывшие мирные жители, которых вынудили отправиться на войну, чтобы защитить свои семьи.

– Какими источниками Вы пользовались, когда следили за ситуацией из России? Как решили, кому можно доверять?

– В основном искала информацию в соцсетях, читала различные группы во «Вконтакте». У меня много друзей и знакомых из самых разных городов Украины: Донецка, Краматорска, Мариуполя. В основном ориентировалась на сообщения лично знакомых мне людей. Так и составила для себя общую картину.

– Веселина, есть стереотип, что в военных действиях на Украине участвуют люди, которым особенно нечего было терять. Те, кто не устроился в мирной жизни. Кто ваши сослуживцы?

– В основном парни - бывшие шахтеры. Представители наиболее мирной профессии, которых, как известно, очень трудно раскачать на какие-то агрессивные действия. Но у каждого из них есть семья, ради которой он и взял в руки оружие. Сейчас я бы не назвала этих ребят мирными. Они уже стали профессионалами, мы с ними как следует потрудились над военной подготовкой, тренировки и сейчас идут постоянно. Некоторые из них так втянулись, что хотят и дальше связать свою жизнь с военным делом.

– Где вы сейчас находитесь и какие задачи стоят перед вашей группой?

– По понятным причинам точное месторасположение я назвать не могу. Скажем так, нахожусь на юго-востоке Украины. Одна из основных задач - удерживать открытым «коридор» между Горловкой и Макеевкой.

– Кто вас ждет дома?

– В России остались родители. Они, конечно, как любые родители, волнуются, но сильно вида не подают. Они во всем меня поддерживают. Отец у меня сам военный, в отставке, ветеран Афгана. Мою позицию в этой войне полностью разделяет.

Позывной "Вася". Именно так знают на Донбассе петербурженку Веселину Черданцеву - командира одной из военизированных групп. Военная служба вдохновила Веселину на отчаянные подвиги, но вместе с тем и разрушила личное счастье Черданцевой. Она рассказала каналу сайт, какую цену ей пришлось заплатить за возвращение в Донецк.

Бросив размеренную жизнь в Петербурге, Веселина Черданцева отправилась воевать на Донбасс. Девушка проявила недюжинную смелость, возглавив военизированную группу на востоке Украины. Побывав в суровых сражениях, Черданцева получила серьезные травмы, но надолго в лазарете боец не задержалась.

"Уже через неделю где-то я сбежала с госпиталя, я ходить не могла, вот. Я ходила с тростью, но уже где-то через неделю я уехала обратно на Донбасс, и там на меня все ругались очень сильно. И ребята, конечно, были рады меня видеть, но, с другой стороны, и не рады, потому что я не могла ходить, а пыталась соваться куда-то. Но увидев своих друзей, я уже выкинула тросточку, и в принципе к ней я не возвращалась, хотя хромаю я до сих пор", — говорит Веселина Черданцева.

Желание петербурженки уехать воевать на Украину никого не оставило равнодушным. Общественное мнение разделилось в отношении Веселины: одни сравнивают ее с героиней, другие — угрожают расправой. Кроме того, в социальных сетях расползлись слухи о бесчеловечном поведении Черданцевой. Командира ДРГ обвиняют в жестоких убийствах своих же подчиненных. Но девушка привыкла слышать о себе легенды и поэтому на критику реагирует спокойно.

"Я просто однажды приехала в один город, и там стояли, в общем, ребята... И смотрели так на меня. Подошли к знакомым моим, о чем-то поговорили, заулыбались, подошли ко мне, потом мне руку пожали. Я удивилась, говорю: что произошло? А они подошли и говорят: почему на меня гонят? Мол, Вася, она прямая, она за мародерство расстреливает, а еще говорят, что ей повар плохо приготовил, она его застрелила. Но потом люди посмеялись, и ситуация нормально разрешилась", — вспоминает Черданцева.

Уехав в Донецк, девушка попрощалась не только с родными и близкими, но и с самым дорогим женскому сердцу человеком — возлюбленным. Когда на Украине только-только разворачивался театр военных действий, Черданцева радовалась, что ее ждал любимый. Но счастье было недолговечно: война расставила все по местам. Избранник не смирился с опасными пристрастиями Веселины.

"Да я развелась. Ну он не поддержал, и не надо. Найду себе такого же маньяка, как и я, и все, будем рожать... Свою целую группу ДРГ рожу и все. И буду радоваться, дома сидеть, а дети будут там бацать", — с улыбкой мечтает Веселина. Сейчас для Веселины Черданцевой нет ничего дороже военной службы. Она даже намерена заняться этим профессионально, но уже в России.

"Так как сейчас уже есть возможность, и многие люди знают меня с хорошей стороны, как военного человека, как бойца, то я бы хотела сделать военную карьеру. Моя цель — официальное трудоустройство по контракту в российскую армию", — с воодушевлением рассказывает Черданцева.

Ксения Ослопова, Александр Горюнков
Видео: канал

— Мне 26 лет. Родилась в Сибири. Сама донская казачка: мои деды служили унтер-офицерами в императорском конвое. Отец военный. В детстве объездили весь СССР, в Германии были. Позже родители остановились в Сибири. После девятого класса ушла в Иркутский гвардейский кадетский корпус ракетных войск стратегического назначения. Мы дети были, на военную профессию никто нас не натаскивал, но тягали на сборку-разборку автомата, полевые выходы…

— Военное образование — твой выбор? Трудно поверить, чтобы родители взяли и отпустили дочь в казарму.

— Отец предложил, и я не смогла отказаться. Всю жизнь видела отца в форме, всегда тянуло к погонам. В детстве на вопрос, кем хочу стать, говорила — лошадью у казаков. Хотелось хотя бы так быть причастной к воинам.

— Значит, вместо кукол солдатики и танки?

— Я кукол сажала на танки, и они шли в наступление. После кадетского корпуса было педагогическое училище: два курса отучилась на преподавателя физкультуры. Поняла, что не мое, и вернулась в курсантское училище.

— Что самое сложное для девушки в мужском армейском коллективе?

— Берцы и камуфляж носить, наверное, самое простое. Сложно в моральном факторе добиться от сослуживцев не просто отношения «девочка, что с нее взять?», а уважения и отношения как к боевому товарищу. Если этого добьешься, становитесь друзьями на всю жизнь.

— Как такого добиться?

— Показать себя с правильной стороны. Когда нужно, можно и в лицо дать…

— Проявить мужское начало?

— Да. Но не забывать, что ты девчонка. Где-то можно и лаской «построить». В общем, такой боевой товарищ, относительно бесполый. Писать стоя, правда, не заставляют, в остальном мы наравне.

— Помимо Донецка где-то воевала?

— Со стороны Сирии были предложения. Приезжали люди, пытались разговаривать, давили, даже угрозы поступали... Но отказалась: за деньги не воюю, все-таки люблю Родину, свою землю.

— Много предлагали?

— Около $5 тыс. за неделю-две боевых действий.

— А как на юго-востоке Украины оказалась?

— Здесь много друзей. В марте увидела новость про расстрел двух детских автобусов — взыграла кровь, патриотизм, решила защищать людей. Когда прибыла сюда, командиры поручили пробивать коридоры для выезда наших людей, мирных жителей, в безопасное место. Этим и занимаюсь.

На войне самое тяжелое — удержать отношение к себе, не сплоховать, выйти из боя должным образом. Женщина — существо более эмоциональное, в таких условиях она либо всего очень боится, может влезть куда-то, чтобы доказать себе или другим свою храбрость, либо становится жестокой и спокойной. Важно найти золотую середину, не путать смелость с безрассудством и страх со стыдом — мол, стыдно отступать или убежать. Инстинкт самосохранения должен быть.

— Говорят, что женщины на войне более коварные…

— И изощренные. Правда только по отношению к мужчинам. Всем известный факт, куда снайперши стреляют в них, по какому месту… Естественно, друг в друга женщины стреляют в последнюю очередь. Пусть она враг, но ей рожать нужно, пирожки стряпать. Может, я этим жизнь сохраню. Мы задерживали девчонок по 17-19 лет, видно: дурынды, пошли снайпершами, а сами перепуганные стоят, смотрят на нас... Понятно, что в бой они больше не сунутся, — отпускали. Попадались и другие, наподобие известной личности , которых либо в тюрьму, либо на тот свет…

Дочь военного Веселина Черданцева. Источник: Личная страница на сайте vk.com

— А если такое приключится с тобой — готова в тюрьму?

— В тюрьму — нет. Нет ничего хуже, чем потерять свободу. Как раньше славяне говорили, лучше умереть стоя, чем всю жизнь стоять на коленях.

— Как обустроен твой быт в ополчении?

— Когда на базе, то приходится и на поддонах, и на земле спать. Если покрывало есть — уже хорошо. Из сигарет «Беломор». Отъедаемся на гражданке. В Россию езжу когда как: иногда полтора месяца здесь, иногда неделю тут, неделю там. От распоряжений командира зависит.

— Говорила, что снайперши жалеют друг друга, потому что им детей рожать. Тоже собираешься стать мамой?

— Собираюсь, наверное. Даже пинетки вязать буду. Но только когда наступит мир в моем доме, на моей земле. Конечно, мирную жизнь рассматриваю — почему бы и нет? Военное дело совсем оставлять не хотелось бы. Могу, например, организовать патриотический лагерь: у меня была своя школа ножевого боя, обучала и армейскому рукопашному. С молодежью нужно заниматься, а то у них мозоли только от джойстиков да клавиатур.

— Кстати о молодежи. В отрядах ополченцев, как мне показалось, большинство бойцов — люди за 30. Почему молодежь Донбасса массово не пошла к вам?

— Молодежь у нас тоже есть. Но все-таки большая часть действительно тех, кто родился еще в СССР. А у украинских ополченцев средний возраст — 23 года, они как раз воспитаны в новом понимании отношений Украины и России, они не будут воевать на стороне донбасского ополчения, потому что у них Бандера в голове. В России еще осталась советская система образования, а здесь попадались учебники, в которых на полном серьезе пишут — украинцы выкопали Черное море... Знаю семью, в которой две родные сестры — одна живет в Крыму, вторая на Украине — перестали общаться, считают друг друга врагами из-за войны.

— Пропаганда делает свое дело…

— Информационная война идет очень жесткая. Не могу сказать, лучше она в России или на Украине: доля неправды есть и в российских СМИ. Но наши доносят большую правду. Иначе бы Украина не обрезала все российское телевидение у себя в стране, давала возможность свободы слова.

Общаешься с простыми людьми — говорят, что поддерживают ополчение, но им постепенно становится все равно, кто победит, лишь бы война закончилась. Люди устали: скоро зима, они сидят без газа и коммуникаций, 1 сентября дети в школу не пойдут. Нормальный человеческий фактор — винить в этом нельзя.

Рядом с нами два городка — Краснодон и Суходольск. В Краснодоне идешь — тебе машут, приветствуют; в Суходольске относятся настороженно, прячутся. В небольших населенных пунктах есть местные авторитетные личности, мнение которых решает — кто враг, а кто нет. Срабатывает стадное чувство. Поэтому и помогают — один под страхом, что его могут расстрелять, а другие искренне.

— Значит, отношение местных неоднозначное?

— Пожилые люди подходят, со слезами благодарят. Если боец заходит в церковь помолиться, дарят крестики. Когда наши идут по улице, люди тащат им хлеб, продукты. Бойцы отказываются: самим жителям есть нечего, периодически угощаем детей и бабушек своими пайками.

— Убитые не снятся?

— К этому нужно относиться как к игре. Чтобы пелена на глазах была. Нельзя видеть, разглядывать человека в лицо. Не должно быть злости или мести — тогда теряешь человечность. Война, понятно, кровь и трупы, но всегда уважаю врага. Соответственно, никогда мужчинам не стреляла между ног — только так, чтобы сразу и не мучился.