Платонов а рассказы. Художественный мир рассказов андрея платоновича платонова

Рассказ о войне для чтения в начальной школе. Рассказ о Великой Отечественной войне для младших школьников.

Андрей Платонов. Маленький солдат

Недалеко от линии фронта внутри уцелевшего вокзала сладко храпели уснувшие на полу красноармейцы; счастье отдыха было запечатлено на их усталых лицах.

На втором пути тихо шипел котел горячего дежурного паровоза, будто пел однообразный, успокаивающий голос из давно покинутого дома. Но в одном углу вокзального помещения, где горела керосиновая лампа, люди изредка шептали друг другу успокаивающие слова, а затем и они впали в безмолвие.

Там стояли два майора, похожие один на другого не внешними признаками, но общей добротою морщинистых загорелых лиц; каждый из них держал руку мальчика в своей руке, а ребенок умоляюще смотрел на командиров. Руку одного майора ребенок не отпускал от себя, прильнув затем к ней лицом, а от руки другого осторожно старался освободиться. На вид ребенку было лет десять, а одет он был как бывалый боец — в серую шинель, обношенную и прижавшуюся к его телу, в пилотку и в сапоги, пошитые, видно, по мерке на детскую ногу. Его маленькое лицо, худое, обветренное, но не истощенное, приспособленное и уже привычное к жизни, обращено было теперь к одному майору; светлые глаза ребенка ясно обнажали его грусть, словно они были живою поверхностью его сердца; он тосковал, что разлучается с отцом или старшим другом, которым, должно быть, доводился ему майор.

Второй майор привлекал ребенка за руку к себе и ласкал его, утешая, но мальчик, не отымая своей руки, оставался к нему равнодушным. Первый майор тоже был опечален, и он шептал ребенку, что скоро возьмет его к себе и они снова встретятся для неразлучной жизни, а сейчас они расстаются на недолгое время. Мальчик верил ему, однако и сама правда не могла утешить его сердца, привязанного лишь к одному человеку и желавшего быть с ним постоянно и вблизи, а не вдалеке. Ребенок знал уже, что такое даль расстояния и время войны, — людям оттуда трудно вернуться друг к другу, поэтому он не хотел разлуки, а сердце его не могло быть в одиночестве, оно боялось, что, оставшись одно, умрет. И в последней своей просьбе и надежде мальчик смотрел на майора, который должен оставить его с чужим человеком.

— Ну, Сережа, прощай пока, — сказал тот майор, которого любил ребенок. — Ты особо-то воевать не старайся, подрастешь, тогда будешь. Не лезь на немца и береги себя, чтоб я тебя живым, целым нашел. Ну чего ты, чего ты — держись, солдат!

Сережа заплакал. Майор поднял его к себе на руки и поцеловал лицо несколько раз. Потом майор пошел с ребенком к выходу, и второй майор тоже последовал за ними, поручив мне сторожить оставленные вещи.

Вернулся ребенок на руках другого майора; он чуждо и робко глядел на командира, хотя этот майор уговаривал его нежными словами и привлекал к себе как умел.

Майор, заменивший ушедшего, долго увещевал умолкшего ребенка, но тот, верный одному чувству и одному человеку, оставался отчужденным.

Невдалеке от станции начали бить зенитки. Мальчик вслушался в их гулкие мертвые звуки, и во взоре его появился возбужденный интерес.

— Их разведчик идет! — сказал он тихо, будто самому себе. — Высоко идет, и зенитки его не возьмут, туда надо истребителя послать.

— Пошлют, — сказал майор. — Там у нас смотрят.

Нужный нам поезд ожидался лишь назавтра, и мы все трое пошли на ночлег в общежитие. Там майор покормил ребенка из своего тяжело нагруженного мешка. «Как он мне надоел за войну, этот мешок, — сказал майор, — и как я ему благодарен!» Мальчик уснул после еды, и майор Бахичев рассказал мне про его судьбу.

Сергей Лабков был сыном полковника и военного врача. Отец и мать его служили в одном полку, поэтому и своего единственного сына они взяли к себе, чтобы он жил при них и рос в армии. Сереже шел теперь десятый год; он близко принимал к сердцу войну и дело отца и уже начал понимать по- настоящему, для чего нужна война. И вот однажды он услышал, как отец говорил в блиндаже с одним офицером и заботился о том, что немцы при отходе обязательно взорвут боезапас его полка. Полк до этого вышел из немецкого охвата, ну с поспешностью, конечно, и оставил у немцев свой склад с боезапасом, а теперь полк должен был пойти вперед и вернуть утраченную землю и свое добро на ней, и боезапас тоже, в котором была нужда. «Они уж и провод в наш склад, наверно, подвели — ведают, что отойти придется», — сказал тогда полковник, отец Сережи. Сергей вслушался и сообразил, о чем заботился отец. Мальчику было известно расположение полка до отступления, и вот он, маленький, худой, хитрый, прополз ночью до нашего склада, перерезал взрывной замыкающий провод и оставался там еще целые сутки, сторожа, чтобы немцы не исправили повреждения, а если исправят, то чтобы опять перерезать провод. Потом полковник выбил оттуда немцев, и весь склад целый перешел в его владение.

Вскоре этот мальчуган пробрался подалее в тыл противника; там он узнал по признакам, где командный пункт полка или батальона, обошел поодаль вокруг трех батарей, запомнил все точно — память же ничем не порченная, — а вернувшись домой, показал отцу по карте, как оно есть и где что находится. Отец подумал, отдал сына ординарцу для неотлучного наблюдения за ним и открыл огонь по этим пунктам. Все вышло правильно, сын дал ему верные засечки. Он же маленький, этот Сережка, неприятель его за суслика в траве принимал: пусть, дескать, шевелится. А Сережка, наверно, и травы не шевелил, без вздоха шел.

Ординарца мальчишка тоже обманул, или, так сказать, совратил: раз он повел его куда-то, и вдвоем они убили немца — неизвестно, кто из них, — а позицию нашел Сергей.

Так он и жил в полку при отце с матерью и с бойцами. Мать, видя такого сына, не могла больше терпеть его неудобного положения и решила отправить его в тыл. Но Сергей уже не мог уйти из армии, характер его втянулся в войну. И он говорил тому майору, заместителю отца, Савельеву, который вот ушел, что в тыл он не пойдет, а лучше скроется в плен к немцам, узнает у них все, что надо, и снова вернется в часть к отцу, когда мать по нему соскучится. И он бы сделал, пожалуй, так, потому что у него воинский характер.

А потом случилось горе, и в тыл мальчишку некогда стало отправлять. Отца его, полковника, серьезно ранило, хоть и бой-то, говорят, был слабый, и он умер через два дня в полевом госпитале. Мать тоже захворала, затомилась — она была раньше еще поувечена двумя осколочными ранениями, одно было в полость — и через месяц после мужа тоже скончалась; может, она еще по мужу скучала... Остался Сергей сиротой.

Командование полком принял майор Савельев, он взял к себе мальчика и стал ему вместо отца и матери, вместо родных — всем человеком. Мальчик ответил ему тоже всем сердцем.

— А я-то не из их части, я из другой. Но Володю Савельева я знаю еще по давности. И вот встретились мы тут с ним в штабе фронта. Володю на курсы усовершенствования посылали, а я по другому делу там находился, а теперь обратно к себе в часть еду. Володя Савельев велел мне поберечь мальчишку, пока он обратно не прибудет... Да и когда еще Володя вернется и куда его направят! Ну, это там видно будет...

Майор Бахичев задремал и уснул. Сережа Лабков всхрапывал во сне, как взрослый, поживший человек, и лицо его, отошедши теперь от горести и воспоминаний, стало спокойным и невинно счастливым, являя образ святого детства, откуда увела его война. Я тоже уснул, пользуясь ненужным временем, чтобы оно не проходило зря.

Проснулись мы в сумерки, в самом конце долгого июньского дня. Нас теперь было двое на трех кроватях — майор Бахичев и я, а Сережи Лабко- ва не было. Майор обеспокоился, но потом решил, что мальчик ушел куда-нибудь на малое время. Позже мы прошли с ним на вокзал и посетили военного коменданта, однако маленького солдата никто не заметил в тыловом многолюдстве войны.

Наутро Сережа Лабков тоже не вернулся к нам, и бог весть, куда он ушел, томимый чувством своего детского сердца к покинувшему его человеку — может быть, вослед ему, может быть, обратно в отцовский полк, где были могилы его отца и матери.

В суровые годы тяжелых испытаний, выпавших на долю народа во время Великой Отечественной войны, писатель обращается к теме детства с тем, чтобы найти и показать самые сокровенные истоки в человеке.

В рассказах "Никита", "Еще мама", "Железная старуха", "Цветок на земле", "Корова", "Маленький солдат", "На заре туманной юности", "Дед-солдат"", "Сухой хлеб", создавая обра­зы детей, писатель последовательно проводит мысль о том, что человек формируется как существо общественное, нравственное в раннем детстве.

«Еще мама» впервые опубликован в журнале «Вожатый», 1965, № 9. «Мать, рождая сына, всегда думает: не ты ли - тот?»,-записывал Платонов в своих заметках. Воспоминания о своей первой учительнице А. Н. Кулагиной приобретают в плато­новской прозе присущий ему высокий символический смысл. «Мать» в мире художественной платоновской прозы-символ души, чувства, «нужной ро­дины», «спасения от беспамятства и забвения». Вот почему «еще мама»-та, кто вводит ребенка в «прекрасный и яростный» мир, учит ходить по его дорогам, дает нравственные ориентиры.

Поведение взрослого человека как патриота, защитника своей родины писатель объясняет этим самым главным и определяющим опытом детства. Для маленького человека познание окружающего мира оказывается сложным процессом познания самого себя. В ходе этого познания герой должен занять определенную позицию по отношению к своему социальному окружению. Выбор этой позиции исключительно важен, так как им определяется все последующее поведение человека.

Мир детства у Платонова-это особый космос, вхождение в который на равных дозволено не всякому. Этот мир - прообраз большой вселенной, ее социальный портрет, чертеж и абрис надежд и великих утрат. Образ ребенка в прозе XX века всегда глубоко символичен. Образ ребенка в прозе Платонова не только символичен - он щемяще конкретен: это мы сами, на­ша жизнь, ее возможности и ее утраты... поистине, «велик мир в детстве...».

«Ребенок долго учится жить,-пишет в записных книжках Платонов,- он учится самоучкой, но ему помогают и старшие люди, которые уже при­учились жить, существовать. Наблюдать за развитием сознания в ребенке и за осведомленностью его в окружающей неизвестной действительности со­ставляет для нас радость».

Платонов - чуткий и внимательный исследователь детства. Иногда само название рассказа («Никита») дается по имени ребенка - главного героя произведения. В центре «Июль­ской грозы» - девятилетняя Наташа и ее брат Антошка.

«Происхождение мастера» перед читателем в незабываемых деталях проходят детство, отрочество и юность Саши Дванова, неповторимых детских образов в других платоновских рассказах. Афоня из рассказа «Цветок на земле», Айдым из повести «Джан», легко запо­минаемые, хотя и не названные по именам дети из рассказов «Родина электричества», «Фро», «Лунная бомба»...

Каждый из этих детёй наделен от рождения драгоценными свой­ствами, нужными для гармоничного физического и душевного ро­ста: безотчетным чувством радости бытия, жадным любопытством и неуемной энергией, простодушием, доброжелательностью, потребностью любить и действовать.

«...В юности, - писал Платонов, - всегда заложена возможностьблагородного величия грядущей жизни: лишь бы человече­ской общество не изуродовало, не исказило, не уничтожило этот дар природы, наследуемый каждым младенцем».

Впрочем, не только особенным интересом к детству и юности как решающим моментам человеческой жизни, предпочтительным изо­бражением молодого героя или откровенной поучительностью, но и по самому существу своего таланта, стремящегося охватить мир целиком, как бы единым, непредубежденным и всепроницающим взглядом, близок Платонов юным. Недаром уже первые книги его и «Сокровенный человек» (1928) в издательстве «Молодая гвардия», а последние прижизнен­ные сборники «Солдатское сердце» (1946), «Волшебное кольцо» (1950) и др. печатались в издательстве «Детская литература».

Немногим, казалось бы, отличаются обстоятельства жизни двух маленьких бедолаг - Саши и Прошки Двановых, живущих в ни­щей крестьянской семье. Только и разницы, что Саша - сирота, в Прошкином доме приемыш. Но этого достаточно, чтобы мало-помалу сформировались характеры, в главном диаметрально про­тивоположные: бескорыстный, честный, безоглядно добрый и от­крытый всем людям Саша и хитрый, хищный, себе на уме, изворот­ливый Прошка

Конечно, дело не в том, что Саша сирота, а в том, что с помощыо добрых людей - Прошкиной матери, но более всего Заxаpa Павловича - Саша преодолевает свое биографическое сирот­ство, и сиротство социальное. «Страной бывших сирот» назвал Советскую Россию Платонов в 30-с годы. Будто о Саше Дванове, самостоятельном, сызмала познавшем истинную цену хлеба и людской доброты, сказал, огляды­ваясь назад из сороковых годов, Михаил Пришвин в повести-сказке «Корабельная чаща»: «Время народного сиротства нашего кончи­лось, и новый человек выходит в историю с чувством беззаветной любви к матери своей - родной земле - не полным сознанием своего культурного мирового достоинства».

Платонову пришвинская мысль органически близка. Мать - Родина - Отец - Отечество - семья - дом - природа - про­странство - земля - таков еще один ряд характерных для платоновской прозы опорных понятии. «Мать... - самая близкая род­ственница всех людей», - читаем в одной из статей писателя. Какие удивительно пронзительные образы матери запечатлены на страни­цах его книг: Вера и Гюльчатай («Джан»), Люба Иванова («Воз­вращение»), безымянная древняя старуха в «Родине электриче­ства»... Кажется, в них воплощены все ипостаси материнства, заклю­чающего в себе и любовь, и самоотверженность, и силу, и мудрость, и прощение.

История становления человека как одухотворенной личности - глав­ная тема рассказов А. Платонова, героями которых являются дети. Анализируя рассказ "Никита", где герой этого рассказа, крестьянский мальчик Никита, тяжело и трудно пре­одолевая возрастной эгоцентризм, раскрывается со стороны своей доброты, формируется как "Добрый кит" (под таким заглавием рассказ был напечатан в журнале «Мурзилка»).

Изображению сложного процесса перехода отельного человека к жизни "со всеми и для всех" посвя­щён рассказ А. Платонова "Еще мама". Герой этого рассказа малолетний Артем через образ матери познает и осмысливает весь мир, приобщается к великому содружеству людей своей родины.

В расска­зах "Железная старуха" и "Цветок на земле" тот же герой - малень­кий человек, но уже под другим именем - Егора, Афони, в процессе познания мира впервые сталкивается с добром и злом, определяет для себя главные жизненные задачи и цели - окончательно победить самое большое зло - смерть ("Железная старуха"), открыть тайну самого большого блага - жизни вечной ("Цветок на земле").

Путь к подвигу во имя жизни на земле, нравственные истоки и корни его проявлены в прекрасном рассказе "На заре туманной юности", который о свидетельствует о единстве проблематики и детализации в творчестве писателя военных и довоенных лет.

О связях творчества. А. Платонова с фольклором писали и фольклористы, и этнографы, не акцентируя внимания на том, что мысль рассказчика направлена, прежде всего, на раскрытие нравственной стороны поступков героев сказки. Связь творчества А. Платонова с фольклором значительно глубже и органичнее. В целом ряде рассказов ("Никита", "Еще мама", "Уля", "Фро"). А. Платонов обращается к композиционной схеме волшебной сказки, описанной в классическом труда В. Я. Проппа. А. Платонов пишет не сказки, а рассказы, но в их основе лежат архаические жанровые структуры. В этом жанровое своеобразие многих рассказов А. Платонова, что объясняется не только устойчивостью жанровых форм, но и особенностями художест­венного мышления писателя, сосредоточенного на анализе и изображении первопричин и первооснов человеческого бытия.

Обычно такие стилистические средства создания художественной выразительности, как метафора, метонимия, олицетворение рассматри­ваются в качестве элементов поэтики. Применительно к целому ряду произведений А. Платонова ("Никита", "Железная старуха", "Еще мама", "На заре туманной юности") говорить об обычном использо­вании этих приёмов в качестве стилистических приемов нельзя. Не­обычность их использования А. Платоновым состоит в том, что в рас­сказах, героями которых являются дети, они стали естественной и органичной формой восприятия мира. Речь должна идти не о метафоре, а метафоризации, не о метонимии, а метонимизации, не об олицетворении, а об олицетворяющей апперцепции и ее разновидностях. Особенно наглядно эта "стилистика" выступает в расска­зе "Никита". Способ познания и восприятия мира через тот или иной эмоционально окрашенный и этически значимый образ-понятие является для героев произведений А. Платонова почти нормой.

Так, герой рассказа "Еще мама" "прокладывает" себе путь в большой мир людей своей родины, вооруженный одним единственным "орудием" - образом-понятием родной матери. Герой, метафорически и метонимически при­меряя его ко всем непознанным существам, вещам и явлениям окружаю­щего мира, посредством этого образа расширяет свой внутренний мир. Так изображает А. Платонов первую встречу человека с родиной, сложный и трудный путь самопознания и социализации человека.

Платонов Андрей Платонович (1899-1951) - настоящая фамилия Климентов, русский прозаик, драматург.

Андрей Платонов родился 28 августа 1899 года в городе Воронеже в семье железнодорожного слесаря, учился в церковноприходской школе, после — в городском училище. Семья Платоновых нуждалась в средствах, и мальчик рано начал работать. Он сменил много профессий: трудился слесарем, литейщиком, подсобным рабочим. В 1917 году Андрей стал фронтовым корреспондентом и принялся сотрудничать с газетами в качестве публициста, критика и поэта.

В 1921 году, после окончания партийной школы, Платонов создал свое первое произведение — брошюру «Электрификация», которая получила много положительных отзывов критиков. Однако со временем взгляды писателя изменились в сторону полного неприятия революционных преобразований. Его произведения «Город Градов» и «Усомнившийся Макар» вызвали резкое осуждение партии, а «Чевенгур» был запрещен к печати. Опубликованный в 1931 году роман «Впрок» осудил сам Сталин, после чего Платонова перестали издавать. Коллеги поддерживали его — Бродский в своем докладе на Нобелевском симпозиуме назвал Платонова одним из самых замечательных писателей уходящего века, а Солженицын отметил, что если бы ему пришлось пуститься в дальнее путешествие с единственной книгой, то этой книгой был бы платоновский «Котлован».

Находясь в опале, Андрей Платонович зарабатывал на жизнь обработкой русских и башкирских сказок. Лишенный возможности публиковаться, писатель не оставил творческого труда, но его мировоззрение снова совершило «переворот»: он разуверился в возможности переустройства социалистического государственного строя и стал создавать произведения о будущем преимущественно в ироническом ключе.

Умер Андрей Платонов в 1951 году в Москве от туберкулеза. Его произведения, ставшие классикой антиутопии, были переведены на многие языки и вошли в школьную программу. Подготовила их к публикации дочь писателя Мария.

В прозе Платонова мир предстает как противоречивая, часто трагическая целостность человеческого и природного бытия: повести «Епифанские шлюзы» (1927), «Город Градов» (1928), «Река Потудань» (1937). В романах «Чевенгур» (опубликован в 1972, в России — 1988), «Счастливая Москва» (не окончен, опубликован в 1991), повести «Котлован» (опубликована в 1969), «Ювенильное море» (опубликована в 1979; в России обе — в 1987), «Джан» (опубликована в 1964) — неприятие навязываемых форм социалистического переустройства жизни. Своеобразие стиля Платонова определяют «косноязычие», «шероховатость» языка, сопрягающиеся в ткани повествования с отвлеченными понятиями и метафорическими образами.

В докладе на Нобелевском симпозиуме в Шведской академии (1991) Бродский назвал Платонова (наряду с Прустом, Кафкой, Музилем, Фолкнером и Беккетом) одним из самых замечательных писателей уходящего века. Подобную оценку они, по его мнению, заслужили несколькими общими чертами: они были "одиночками, своеобычными, часто до эксцентричности"; их творчество считалось "трудным" (ввиду чего реакция на него колебалась между "открытой враждебностью" и "полным безразличием"); "трудность" эта проистекала из описания ими "совершенно другого свойства жизни" (в сравнении с тем, чем характеризовалась литература века предыдущего), а именно "неуверенности", ибо их искусство начиналось там, где умирали логика, сюжеты и система композиции прошлого; у них в итоге стиль преобладал над сюжетом, язык же — над повествованием, что позволяет назвать их также "величайшими поэтами столетия". Эти мысли совпадали с тем, о чем Бродский писал в предисловии к ардисовскому изданию "Котлована": внеличный, фольклорный и мифологичный язык Платонова, "первого серьезного сюрреалиста", был не эскапистским, а детищем самой эпохи, свидетельствующим одновременно о нации, ставшей жертвой этого языка.

Солженицын выразил свое восхищение Платоновым гораздо проще, но не менее убедительно: если бы ему пришлось отправиться в дальнее путешествие с одной-единственной книгой, то этой книгой был бы "Котлован".

А.Платонов. Неизвестный цветок

В семье Платона Фирсовича Климентова - слесаря железнодорожных мастерских - Андрей был старшим из одиннадцати детей. После учёбы в епархиальной и городской школе, четырнадцатилетним юношей он начал работать - рассыльным, литейщиком, помощником машиниста на паровозе, во время гражданской войны - на бронепоезде. «…Кроме поля, деревни, матери и колокольного звона, я любил ещё (и чем больше живу, тем больше люблю) паровозы, машину, ноющий гудок и потную работу» (Автобиографическое письмо). «Философом-рабочим» или «поэтом-рабочим» называли в Воронеже Андрея Платонова - под такой фамилией он публиковал в местных газетах стихи и философские этюды: например, «Слышные шаги. Революция и математика». В 1921 году вышла его брошюра «Электрификация. Общие понятия», а в 1922-м - книга стихов «Голубая глубина».
Он был электротехником и мелиоратором, строил гидроэлектростанцию на Дону, очищал реки Черная Калитва и Тихая Сосна, изобрёл «опытный газовый тепловоз» и «электрический самолёт, питающийся от линии дальних электропередач» , разработал проект «полуметро». В отношении преобразований земли и человечества ему были близки идеи А.А.Богданова, К.А.Тимирязева, Н.Ф.Фёдорова, К.Э.Циолковского. Впрочем, он говорил: «Я люблю больше мудрость, чем философию, и больше знание, чем науку» .
В 1927 году Платонов получил от Наркомата земледелия назначение в Тамбов заведующим губернским отделом мелиорации.«Скитаясь по захолустьям, я увидел такие грустные вещи, что не верил, что где-то существует роскошная Москва, искусство и проза» . В Тамбове он почти одновременно писал фантастическую повесть «Эфирный тракт», историческую повесть «Епифанские шлюзы», сатиру «Город Градов» и роман «Чевенгур» («Строители страны»).
В русской литературе появился совершенно своеобразный писатель. До сих пор и читатели, и исследователи зачастую недоумевают: наивна или изысканна его манера письма? По рассуждению самого Платонова, «писатель - это жертва и экспериментатор в одном лице. Но не нарочно это делается, а само собой так получается» .
Очень скоро, в особенности после выхода из печати рассказа «Усомнившийся Макар» и бедняцкой хроники «Впрок», неистовые ревнители идеологической чистоты объявили произведения Платонова двусмысленными, мелкобуржуазными и вредными.
В тридцатые годы, в Москве, Платонов работает много, а печатается редко. «Чевенгур», повести «Котлован» и «Ювенильное море», пьеса «14 Красных избушек», роман «Счастливая Москва» будут опубликованы спустя десятилетия после смерти автора.
«…Могу ли я быть советским писателем, или это объективно невозможно?» - спрашивал Платонов у М.Горького в 1933 году. Однако перед Первым съездом советских писателей он был включён в так называемую писательскую бригаду, направлявшуюся в Среднюю Азию, а также - как мелиоратор - в отряд Туркменской комплексной экспедиции Академии наук СССР.

«Я ездил далеко в пустыню, где идёт вечный песчаный ураган» .
«…Там нет ничего, кроме редких мутных колодцев, гадов-рептилий, неба и порожнего песка…»
«Развалины (стены) глиняные, но страшно прочные. Вся Азия ведь глиняная, бедная и пустая» .
«Пустыня под звёздами произвела на меня огромное впечатление. Я кое-что понял, чего раньше не понимал» .

(Из писем к жене Марии Александровне)

Эта поездка дала Платонову замысел рассказа «Такыр» и повести «Джан», но только «Такыр» удалось опубликовать сразу.
Сборник рассказов «Река Потудань» (1937) вызвал волну оголтелой критики. Платонову ставили в вину «юродские выступления» и «религиозное душеустройство» . В мае 1938 года по ужасающему навету был арестован пятнадцатилетний сын писателя - Платон. Благодаря заступничеству М.Шолохова, мальчика освободили из лагеря, но вскоре он умер. «…Я сделал здесь на войне столь важные выводы из его смерти, о которых ты узнаешь позже, и это тебя немного утешит в твоём горе» , - писал Платонов жене с фронта.
Он добился своего назначения военным корреспондентом в действующую армию. Д.Ортенберг вспоминает: «Скромная и внешне неприметная фигура Платонова, наверно, не соответствовала читательскому представлению об облике писателя. Солдаты при нём не чувствовали себя стеснёнными и свободно говорили на свои солдатские темы» . Военные рассказы Платонова печатали газеты и журналы «Знамя», «Красная звезда», «Красноармеец», «Краснофлотец». Три сборника этих рассказов вышли в Москве. Официальная критика расценила их как «литературные выкрутасы» . На фронте Платонов был контужен и заболел туберкулёзом; демобилизовался в феврале 1946 года.
Он много, особенно в конце жизни, писал для детей и о детях: пересказы башкирских и русских народных сказок (опубликованы при содействии М.Шолохова), несколько пьес для детского театра («Избушка бабушки», «Добрый Тит», «Неродная дочь», «Ученик Лицея» - юные зрители их так и не увидели), сборники рассказов «Июльская гроза» и «Вся жизнь» (первая книга издана в 1939 году, вторая оказалась под запретом). В своём творчестве Платонов всегда относился с пристальным интересом к детству, к старости, к нищете и другим крайностям существования, потому что давно знал и помнил: люди вблизи небытия понимают такие смыслы жизни, которые в суете им недоступны. А в душе человека, говорил он, находятся пространства ещё большие, чем в межзвёздных пустынях.

Светлана Малая

ПРОИЗВЕДЕНИЯ А.П.ПЛАТОНОВА

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ: В 3 т. / Сост., вступ. ст. и примеч. В.Чалмаева. - М.: Сов. Россия, 1984-1985.

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ: В 5 т.: К 100-летию со дня рождения писателя. - М.: Информпечать, 1998.

СОЧИНЕНИЯ: [В 12 т.]. - М.: ИМЛИ РАН, 2004- .
И это издание объявляется только приближением к полному собранию сочинений Андрея Платонова.

- Произведения,
входящие в круг чтения старшеклассников -

«Сокровенный человек»
«Пухов всегда удивлялся пространству. Оно его успокаивало в страдании и увеличивало радость, если её имелось немного» .
Машинист, красноармеец и странник Фома Пухов - сокровенный человек, «потому что нигде человеку конца не найдёшь и масштабной карты души его составить нельзя» .

«Джан»
В районе дельты Амударьи блуждает и бедствует небольшой кочевой народ из разных национальностей: беглецы и сироты отовсюду и старые изнемогшие рабы, которых прогнали, девушки, полюбившие тех, кто вдруг умер, а они не захотели никого другого в мужья, люди, не знающие бога, насмешники над миром… Этот народ никак не назывался, но сам себе дал имя - джан. По туркменскому поверью, джан - душа, которая ищет счастье.

«Епифанские шлюзы»
Для сооружения канала между Доном и Окой весной 1709 года в Россию приехал английский инженер Бертран Перри. Но уже по дороге в Епифань он «ужаснулся затее Петра: так велика оказалась земля, так знаменита обширная природа, сквозь которую надо устроить водяной ход кораблям. На планшетах в Санкт-Петербурге было ясно и сподручно, а здесь, на полуденном переходе до Танаида, оказалось лукаво, трудно и могущественно» .

«Котлован»
Землекопы и приставший к ним неприкаянный рабочий Вощев роют котлован под фундамент будущего общепролетарского дома.
«На выкошенном пустыре пахло умершей травой и сыростью обнажённых мест, отчего яснее чувствовалась общая грусть жизни и тоска тщетности. Вощеву дали лопату, и он с жестокостью отчаяния своей жизни сжал её руками, точно хотел добыть истину из середины земного праха…»

«Ювенильное море (Море юности)»
Совхозное собрание в Родительских Двориках «приняло решение строить ветряное отопление и рыть землю вглубь, вплоть до таинственных девственных морей, дабы выпустить оттуда сжатую воду на дневную поверхность земли, а затем закупорить скважину, и тогда среди степи останется новое пресное море - для утоления жажды трав и коров» .

«Чевенгур»
Чевенгур - уездный город где-то в средней полосе России. Товарищ Чепурный по прозвищу Японец организовал в нём коммунизм. «Коренные жители Чевенгура думали, что вот-вот и всё кончится: не может же долго продолжаться то, чего никогда не было» .
Утопия «Чевенгур» или антиутопия - вопрос спорный. Первоначально Платонов дал роману название «Строители страны. Путешествие с открытым сердцем».

- Издания -

ВЗЫСКАНИЕ ПОГИБШИХ: Повести; Рассказы; Пьеса; Статьи / Сост. М.Платонова; Вступ. ст. С.Семёновой; Биохроника, коммент. Н.Корниенко. - М.: Школа-Пресс, 1995. - 672 с. - (Круг чтения: Школьная программа).
Содерж.: Повести: Епифанские шлюзы; Город Градов; Сокровенный человек; Котлован; Ювенильное море; Рассказы: Усомнившийся Макар; Мусорный ветер; Ещё мама; Фро и др.; Пьеса: Шарманка; Статьи: Фабрика литературы; Пушкин - наш товарищ; Из писем к жене.

КОТЛОВАН: [Романы, повести, рассказ]. - СПб.: Азбука-классика, 2005. - 797 с. - (Азбука-классика).

Содерж.: Чевенгур; Счастливая Москва; Котлован; Епифанские шлюзы; Одухотворённые люди.

КОТЛОВАН: [Сб.]. - М.: АСТ, 2007. - 473 с.: ил. - (Мировая классика).
Содерж.: Ювенильное море; Эфирный тракт; Епифанские шлюзы; Ямская слобода; Город Градов.

КОТЛОВАН; ГОРОД ГРАДОВ; ДЖАН; РАССКАЗЫ. - М.: Синергия, 2002. - 462 с.: ил. - (Новая шк. б-ка).

НА ЗАРЕ ТУМАННОЙ ЮНОСТИ: Повести и рассказы / Вступ. ст. Н.Корниенко. - М.: Дет. лит., 2003. - 318 с. - (Шк. б-ка).
Содерж.: Сокровенный человек; Котлован; Песчаная учительница; Фро; На заре туманной юности; В прекрасном и яростном мире (Машинист Мальцев); Возвращение.

ПО НЕБУ ПОЛУНОЧИ: Рассказы / Сост. М.Платонова; Предисл. М.Коврова. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - 315 с. - (Азбука-классика).
Содерж.: Усомнившийся Макар; Река Потудань; Третий сын; Фро; По небу полуночи и др.

ПОВЕСТИ; РАССКАЗЫ. - М.: Дрофа, 2007. - 318 с. - (Б-ка классич. худож. литературы).
Содерж.: Котлован; Сокровенный человек; Усомнившийся Макар; Фро; В прекрасном и яростном мире (Машинист Мальцев).

ПОТОМКИ СОЛНЦА. - М.: Правда, 1987. - 432 с. - (Мир приключений).
Содерж.: Лунная бомба; Потомки Солнца; Эфирный тракт; Броня; Джан и др.

ЧЕВЕНГУР: Роман. - М.: Синергия, 2002. - 492 с. - (Новая шк. б-ка).

ЧЕВЕНГУР: [Роман] / Сост., вступ. ст., коммент. Е.Яблокова. - М.: Высш. шк., 1991. - 654 с. - (Б-ка студента-словесника).

- Рассказы и сказки для детей -

ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО: Сказки, рассказы / Худож. В.Юдин. - М.: Оникс, 2007. - 192 с.: ил. - (Б-ка младшего школьника).
Содерж.: Сказки: Волшебное кольцо; Иван бесталанный и Елена Премудрая; Умная внучка; Морока; Рассказы: Неизвестный цветок; Никита; Цветок на земле; Июльская гроза; Ещё мама; Корова; Сухой хлеб.

НЕИЗВЕСТНЫЙ ЦВЕТОК: Рассказы и сказки. - М.: Дет. лит., 2007. - 240 с.: ил. - (Шк. б-ка).
Содерж.: Неизвестный цветок; Июльская гроза; Никита; Цветок на земле; Сухой хлеб; Ещё мама; Уля; Корова; Любовь к родине, или Путешествие воробья; Умная внучка; Финист - Ясный Сокол; Иван бесталанный и Елена Премудрая; Безручка; Морока; Солдат и царица; Волшебное кольцо.

РАССКАЗЫ. - М.: Дрофа-Плюс, 2008. - 160 с. - (Шк. чтение).
Содерж.: Корова; Песчаная учительница; Маленький солдат; Уля; Сухой хлеб; На заре туманной юности.

«В глубине нашей памяти сохраняются и сновидения и действительность; и спустя время уже нельзя бывает отличить, что явилось некогда вправду и что приснилось, - особенно если прошли долгие годы и воспоминание уходит в детство, в далёкий свет первоначальной жизни. В этой памяти детства давно минувший мир существует неизменно и бессмертно…» (А.Платонов. Свет жизни).

- Пересказы народных сказок,
сделанные Андреем Платоновым -

БАШКИРСКИЕ НАРОДНЫЕ СКАЗКИ / Лит. обраб. А.Платонова; Предисл. проф. Н.Дмитриева. - Уфа: Башкиркнигоиздат, 1969. - 112 с.: ил.
Книга впервые издавалась в Москве и Ленинграде в 1947 году.

ПЛАТОНОВ А.П. ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО: Рус. нар. сказки. - Фрязино: Век 2, 2002. - 155 с.: ил.

ПЛАТОНОВ А.П. ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО: Рус. нар. сказки / [Худож. М.Ромадин]. - М.: Рус. кн., 1993. - 157 с.: ил.
Первое издание сборника «Волшебное кольцо» вышло в 1950 году.

СОЛДАТ И ЦАРИЦА: Рус. нар. сказки, пересказанные А.Платоновым / Худож. Ю.Космынин. - М.: Совр. писатель, 1993. - 123 с. - (Страна чудес).

Подробнее об этих пересказах читайте в разделе «Мифы, легенды, народные сказки»: Платонов А.П. Волшебное кольцо .

Светлана Малая

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ А.П.ПЛАТОНОВА

Платонов А.П. Записные книжки: Материалы к биографии / Сост., подгот. текста, предисл. и примеч. Н.Корниенко. - М.: ИМЛИ РАН, 2006. - 418 с.
Андрей Платонов: Мир творчества: [Сб.] / Сост. Н.Корниенко, Е.Шубина. - М.: Совр. писатель, 1994. - 430 с.
Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы; Библиография. - СПб.: Наука, 1995. - 356 с.

Бабинский М.Б. Как читать художественную литературу: Пособие для учащихся, абитуриентов, учителей: На примере произведений М.Булгакова («Мастер и Маргарита») и А.Платонова («Сокровенный человек», «Котлован» и др.) - М.: Валент, 1998. - 128 с.
Васильев В.В. Андрей Платонов: Очерк жизни и творчества. - М.: Современник, 1990. - 285 с. - (Б-ка «Любителям рос. словесности»).
Геллер М.Я. Андрей Платонов в поисках счастья. - М.: МИК, 1999. - 432 с.
Ласунский О.Г. Житель родного города: Воронежские годы Андрея Платонова, 1899-1926. - Воронеж: Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2007. - 277 с.: ил.
Михеев М.Ю. В мир Платонова через его язык: Предложения, факты, истолкования, догадки. - М.: Изд-во МГУ, 2003. - 408 с.: ил.
Свительский В.А. Андрей Платонов вчера и сегодня. - Воронеж: Рус. словесность, 1998. - 156 с.
Чалмаев В.А. Андрей Платонов: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. - М.: Изд-во МГУ, 2002. - 141 с. - (Перечитывая классику).
Чалмаев В.А. Андрей Платонов: К сокровенному человеку. - М.: Сов. писатель, 1989. - 448 с.
Шубин Л.А. Поиски смысла отдельного и общего существования: Об Андрее Платонове. - М.: Сов. писатель, 1987. - 365 с.
Яблоков Е.А. Нерегулируемые перекрёстки: О Платонове, Булгакове и многих других. - М.: Пятая страна, 2005. - 246 с. - (Новейшие исследования рус. культуры).

С.М.

ЭКРАНИЗАЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ А.П.ПЛАТОНОВА

- ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ФИЛЬМЫ -

Одинокий голос человека. По мотивам рассказа «Река Потудань», а также повестей «Сокровенный человек» и «Происхождение мастера». Сцен. Ю.Арабова. Реж. А.Сокуров. СССР, 1978-1987. В ролях: Т.Горячева, А.Градов и др.
Отец. По мотивам рассказа «Возвращение». Реж. И.Соловов. Комп. А.Рыбников. Россия, 2007. В ролях: А.Гуськов, П.Кутепова и др.
Родина электричества: Новелла из киноальманаха «Начало неведомого века». Сцен. и реж. Л.Шепитько. Комп. Р.Леденёв. СССР, 1967. В ролях: Е.Горюнов, С.Горбатюк, А.Попова и др.

- МУЛЬТИПЛИКАЦИОННЫЕ ФИЛЬМЫ -

Ерик. Реж. М.Титов. Худож.-постановщик М.Черкасская. Комп. В.Быстряков. СССР, 1989.
Корова. Реж. А.Петров. СССР, 1989.

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ - русский советский писатель и драматург, один из наиболее самобытных по стилю и языку русских литераторов первой половины XX века.

Родился 28 августа 1899 в Воронеже. Отец - Климентов Платон Фирсович - работал машинистом паровоза и слесарем в воронежских железнодорожных мастерских. Дважды ему присваивали звание Героя труда (в 1920 и в 1922), а в 1928 он вступил в партию. Мать - Лобочихина Мария Васильевна - дочь часового мастера, домохозяйка, мать одиннадцати (десяти) детей, Андрей - старший. Мария Васильевна рожает детей практически каждый год, Андрей, как старший, принимает участие в воспитании и, позднее, прокормлении всех своих братьев и сестёр. Оба родителя похоронены на Чугуновском кладбище Воронежа.

В 1906 поступает в церковно-приходскую школу. С 1909 по 1913 учится в городской 4-классной школе.

С 1913 (или с весны 1914) по 1915 работает подёнщиком и по найму, мальчиком в конторе страхового общества «Россия», помощником машиниста на локомобиле в имении Усть полковника Бек-Мармарчева. В 1915 работает литейщиком на трубном заводе. С осени 1915 по весну 1918 - во многих воронежских мастерских - по изделию мельничных жерновов, литью и т.д.

В 1918 поступает на электротехническое отделение Воронежского политехнического института; служит в главном революционном комитете Юго-Восточных железных дорог, в редакции журнала «Железный путь». Участвовал в Гражданской войне в качестве фронтового корреспондента. С 1919 публиковал свои произведения, сотрудничая с несколькими газетами как поэт, публицист и критик. Летом 1919 побывал как корреспондент газеты «Известия Совета Обороны Воронежского укрепленного района» в Новохопёрске. Вскоре после этого был мобилизован в РККА. Работал до осени на паровозе для военных перевозок в качестве помощника машиниста; затем был переведён в Часть Особого Назначения (ЧОН) в железнодорожный отряд рядовым стрелком. Летом 1921 закончил годичную губернскую партийную школу. В этом же году выходит его первая книга - брошюра «Электрификация», а также были опубликованы его стихотворения в коллективном сборнике «Стихи». В 1922 у него родился сын Платон. В том же году в Краснодаре выходит книга стихов Платонова «Голубая глубина». В этом же году назначается председателем губернской Комиссии по гидрофикации при земельном отделе. В 1923 Брюсов положительно откликается на книгу стихов Платонова. С 1923 по 1926 работает в губернии как инженер-мелиоратор и специалист по электрификации сельского хозяйства (зав. отделом электрификации в Губземуправлении, построил три электростанции, одну из них - в селе Рогачёвка).

Весной 1924 участвует в Первом Всероссийском гидрологическом съезде, у него возникают проекты гидрофикации края, планы страхования урожаев от засухи. Тогда же, весной 1924, вновь подаёт заявление о вступлении в РКП(б) и принимается ячейкой ГЗО в кандидаты, но так и не вступает. В июне 1925 состоялась первая встреча Платонова с В. Б. Шкловским, прилетевшим в Воронеж на самолёте Авиахима для пропаганды достижений советской авиации с лозунгом «Лицом к деревне». В 1920-х сменил свою фамилию с Климентов на Платонов (псевдоним образован от имени отца писателя).

В 1931 опубликованное произведение «Впрок» вызвало резкую критику А. А. Фадеева и И. В. Сталина. Писатель получил возможность перевести дух только тогда, когда РАПП сам был посечён за перегибы и распущен. В 1934 Платонова даже включили в коллективную писательскую поездку по Средней Азии - и это уже было знаком некоторого доверия. Из Туркмении писатель привёз рассказ «Такыр», и вновь началось его преследование: в «Правде» (18 января 1935) появилась разгромная статья, после которой журналы снова перестали брать платоновские тексты и возвращали уже принятые. В 1936 публикуются рассказы «Фро», «Бессмертие», «Глиняный дом в уездном саду», «Третий сын», «Семён», в 1937 - повесть «Река Потудань».

В мае 1938 был арестован пятнадцатилетний сын писателя, вернувшийся после хлопот друзей Платонова из заключения осенью 1940 неизлечимо больным туберкулёзом. Писатель заразится от сына, ухаживая за ним, с этих пор и до смерти он будет носить в себе туберкулёз. В январе 1943 сын Платонова умер.

Во время Великой Отечественной войны писатель в звании капитана служит военным корреспондентом газеты «Красная звезда», военные рассказы Платонова появляются в печати. Существует мнение, что это было сделано с личного разрешения Сталина.

В конце 1946 был напечатан рассказ Платонова «Возвращение» («Семья Иванова»), за который писатель в 1947 подвергся нападкам и был обвинён в клевете. В конце 1940-х, лишённый возможности зарабатывать на жизнь сочинительством, Платонов занимается литературной обработкой русских и башкирских сказок, которые печатаются в детских журналах. Мировоззрение Платонова эволюционировало от веры в переустройство социализма к ироничному изображению будущего.

Умер 5 января 1951 в Москве от туберкулёза. Похоронен на Армянском кладбище. У писателя осталась дочь - Мария Платонова, которая готовила книги отца к изданию.