Анна оль инстаграмм. Анна Оль: «Балет всё больше превращается в спорт. Вы человек азартный

Редакция газеты «Огни Енисея» всегда ищет пути встречи с талантливыми людьми – не только Дивногорска, но и края, страны. История их жизни, творчества, удивительный пример трудолюбия, способность добиваться вершин мастерства – это то, что интересно и нам, и нашим постоянным читателям. Не случайно на страницах нашей газеты мы рассказываем о людях известных, успешных. В этой связи, имея уникальную возможность личного знакомства, мы не могли не воспользоваться случаем пообщаться с талантливой балериной, воспитанницей красноярской балетной школы Анной Оль.

Газета рассказывала об Анне ранее, несколько лет назад она дала большое интервью нашему корреспонденту. Сегодня Анна Егоровна живет и работает за границей, и нам показалось интересным узнать, что изменилось в ее жизни после переезда в другую страну, каким ей видится российский балет, что называется, со стороны. К сожалению, задать вопросы лично не получилось, так как Анна очень редко бывает на родине по причине большой занятости в Нидерландском национальном балете. Но в век Интернета и современных коммуникаций это не стало препятствием для того, чтобы задать вопросы известной балерине. Редакция очень благодарна главе города Егору Олю за помощь в организации общения со своей дочерью. Он передал Анне наши вопросы, а она переслала свои ответы нам через отца. Предлагаем вниманию читателей это необычное интервью.

– Анна, мы с Вами беседовали больше года назад. Тогда еще были свежи впечатления от нового места Вашей работы. Что­то изменилось в Вашей жизни по прошествии времени?

– Нет, ничего не изменилось, все осталось по­прежнему. Я очень довольна своим местом работы, меня все устраивает. Атмосфера в труппе, в городе, устраивает репертуар и то, сколько я танцую. Все у меня хорошо.

– Укрепились ли и без того сильные Ваши позиции в театре?

– Опять же не могу сказать, что что­то кардинально изменилось. Все осталось, как было. Да, конечно же, сейчас меня ценят намного больше, чем поначалу, потому что я уже показала свои работы, была занята в больших спектаклях. Надеюсь, мои позиции укрепились.

– Что нового появилось в Вашем репертуаре?

– Появилось очень много различных спектаклей. В этом году мне удалось поработать с весьма интересными для меня балетмейстерами. И некоторые мои мечты осуществились, потому что я поработала с фондом Джона Кренко. Мне посчастливилось станцевать Татьяну в великолепном спектакле «Онегин». Также повезло снова поработать с Натальей Макаровой – и в Амстердаме, и в Буэнос­Айресе, куда меня пригласили на премьеру. Очень довольна работой и с Алексеем Ратманским. Те балетмейстеры, которых я назвала, самые знаковые для меня. Было достаточно много творческих выступлений, появились новые современные спектакли, а также классические и неоклассические. Мой репертуар значительно расширился.

– Появилась информация, что с Вами продлили контракт на целых 7 лет! Зная творческое долголетие балерины, не означает ли этот факт, что Вы остаетесь в Нидерландах до пенсии? Простите за, возможно, не совсем корректный вопрос.

– Не знаю, откуда появилась такая информация. Я нигде об этом не говорила. Нет, контракт на 7 лет мне не продлили. Контрактная система для всех здесь одинаковая. Я должна проработать в течение пяти лет по годичному контракту, и потом его могут продлить как бессрочный. Он длится до 38 лет. Что касается творческого долголетия, я планирую остаться за рубежом до конца своей балетной карьеры. В Россию пока не планирую возвращаться, поскольку меня сейчас все устраивает.

– Вы редко, но навещаете родителей в Красноярске. А Вам никогда не предлагали станцевать на дивногорской сцене? По­моему, это было бы замечательно.

– Да, я тоже думаю, что это было бы замечательно. Но пока «звезды не сошлись». Сотрудничество с Красноярским театром оперы и балета, который я покинула, прервалось. Так сложились обстоятельства…

– За период работы в Нидерландах Вы никого не переманили к себе?

– Нет, и даже мысли такой не было. Каждый артист сам выбирает свою судьбу, переманивать никого не нужно. Тем более, в нашей труппе определенное число контрактов, и все места заняты. Если бы кто­то хотел приехать на просмотр, то я бы помогла, чем смогла. А зазывать персонально кого­то из артистов – это не в моих правилах.

– Посвятив себя сегодня другому театру, Вам пришлось с чем­то расстаться и что­то новое привнести в свое творчество – не характерное для российской школы балета?

– Расставаться ни с чем не нужно было. У меня русская школа Ваганова, которая сейчас является основой для хореографического обучения почти во всем мире. Иметь русскую школу – это гордость. Что касается нового, то да, это есть. Поскольку здесь много оригинальных постановок и новых балетмейстеров, с которыми я не могла работать в России. К примеру, Джордж Баланчин. Или современные хореографы – такие, как Ханс Ван Манен, Алексей Ратманский. У каждого неповторимая, своеобразная пластика. Так как мне приходится работать в этих спектаклях, то на основу наслаивается что­то новое, свежие приемы пластики. Однако ничего выбрасывать из того, что мне привила русская школа, я не хочу и буду трепетно это сохранять.

– Гастролирует ли Ваша труппа? Если да, то есть ли в гастрольном графике Россия?

– Труппа гастролирует не так много, но и не так мало – как и все европейские театры, у которых есть своя база. В этом году были гастроли в Мексике, Испании и во Франции. Россия в нашем гастрольном графике есть, но довольно редко, примерно раз в три–четыре года. Прежде всего, это Санкт­Петербург, где проходит фестиваль «Данс опен», на котором достаточно часто выступает наша труппа. Также есть Мариинский театр, в котором проводится свой фестиваль, и нас на него тоже приглашают. В этом году опять там должны быть гастроли – если не ошибаюсь, в ноябре. В России у нас только частные гастроли, а плановые бывают редко.

– Вы прожили в Нидерландах немного, но достаточно, чтобы понять, как относятся жители этой страны к россиянам?

– Я прожила здесь два года. Никакого негативного отношения к себе не чувствую, и никто, насколько я знаю, не чувствует.

– Спасибо, Анна, за интересный разговор. Удачи Вам! Позвольте в очередной раз выразить сожаление, что мы, красноярцы и дивногорцы, лишены возможности наслаждаться Вашим талантом.

Подготовил Александр СПИРИН

Фото из архива Анны Оль

Не похожие посты.

Родилась в Красноярске. В 2003 году окончила Красноярское хореографическое училище. В 2003-12 гг. - ведущая солистка Красноярского театра оперы и балета.

Также была приглашенной ведущей солисткой Михайловского театра (Санкт-Петербург).

С 2012 года - солистка Московского академического Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко. На сцене театра исполняет партии: Маша-принцесса («Щелкунчик», хореография В. Вайнонена), Гамзатти («Баядерка», хореография Н. Макаровой), Манон («Манон», хореография К. МакМиллана), Мария Вечера («Майерлинг», хореография К. МакМиллана), Ольга («Татьяна», хореография Дж. Ноймайера), Золушка («Золушка», хореография О. Виноградова), Сильфида («Сильфида», хореография П. Лакотта), солистка («Восковые крылья» и «Маленькая смерть» в хореографии И. Килиана).

Также в репертуаре: Фригия («Спартак», хореография Ю. Григоровича), Тао Хоа («Красный мак», хореография Владимира Васильева), Хозяйка Медной горы («Каменный цветок», хореография Ю. Григоровича).

С балетной труппой театр имени Станиславского и Немировича-Данченко принимала участие в зарубежных гастролях в Великобритании, Чехии, Словакии, Италии, Нидерландах, Мексике, Японии.

Награды

Неоднократный лауреат премии Красноярского краевого фестиваля «Театральная весна»;

Лауреат первой премии Всероссийского конкурса артистов балета им. Г.С.Улановой (2008);

Лауреат I премии Международного конкурса «Арабеск-2010»;

Лауреат премии «Душа танца» в номинации «Восходящая звезда».

Пресса и новости

• 28.04.2018
  

  16 и 17 мая на сцене Красноярского театра оперы и балета имени Д.А. Хворостовского пройдут отчетно-выпускные концерты Красноярского хореографического колледжа «Здесь зажигают звезды!». Режиссер-постановщик - директор и художественный руководитель колледжа, заслуженный артист РФ, народный артист республики Башкортостан Аркадий Зинов.

• 20.12.2017
  Екатерина Булгутова стала лауреатом премии «Душа танца»

  Ведущая солистка балета Красноярского театра оперы и балета Екатерина Булгутова стала лауреатом премии «Душа танца» журнала «Балет». Екатерина признана лучшей в номинации «Звезда».

• 29.11.2017
  «Пенсия уже в 35 лет»: как в Красноярске воспитывают балерин мирового масштаба

  Прима-балерина Нидерландского национального балета в Амстердаме Анна Оль то и дело вновь и вновь появляется на страницах мировой прессы. В соцсети Instagram на её аккаунт подписаны почти 50 тысяч фанатов и благодарных зрителей. Одни с упоением следят за жизнью звезды, другие мечтают хоть на долю секунды стать похожими на именитую танцовщицу. Но мало кто знает, что Анна начинала свою карьеру с красноярских подмостков, а первые шаги в балете сделала в Красноярском хореографическом колледже. Мы решили отправиться туда и узнать, как в небольшом историческом здании в центре города выращивают звезд мирового масштаба. - Анастасия СТАНИШЕВСКАЯ, "НГС. Новости", 29.11.2017 г.

• 03.07.2015
  «Золотая маска» в Красноярске. Вечер балетов Иржи Килиана

  14 июля в 19.00 на сцене Красноярского театра оперы и балета - вечер балетов Иржи Килиана Московского академического музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл. Немировича-Данченко. Спектакль состоится в рамках первого Фестиваля «Золотая маска» в Красноярске».

Прима-балерина Нидерландского национального балета в Амстердаме Анна Оль то и дело вновь и вновь появляется на страницах мировой прессы. В соцсети Instagram на её аккаунт подписаны почти 50 тысяч фанатов и благодарных зрителей. Одни с упоением следят за жизнью звезды, другие мечтают хоть на долю секунды стать похожими на именитую танцовщицу.

Но мало кто знает, что Анна начинала свою карьеру с красноярских подмостков, а первые шаги в балете сделала в Красноярском хореографическом колледже. Мы решили отправиться туда и узнать, как в небольшом историческом здании в центре города выращивают звезд мирового масштаба.

Утром во вторник мы переступаем порог колледжа. Сразу оказываемся в просторном холле с длинными коридорами и витражными окнами. Кажется, всё здесь «дышит» искусством. Из-за закрытых дверей доносится классическая музыка и ритмичные команды преподавателя — «раз, два, плие».

Сам колледж был основан в 1978 году в здании бывшего пединститута в одно время с Красноярским театром оперы и балета. Возникла необходимость в кадрах, и в городе решили открыть балетную школу.

Сегодня здесь обучается около 170 ребятишек. Набор проходит по двум направлениям — классы «народников» комплектуют раз в 5 лет, сюда принимают выпускников 7-го класса среднеобразовательной школы. Грезящие о карьере в балете идут учиться раньше — после 4-го класса. Попасть в ряды профессиональных танцоров непросто: в классе должно быть не больше 25 человек. В этом году конкурс для девочек был 4 человека на место, у мальчиков вдвое меньше. Чтобы обойти конкурентов, нужно не только огромное желание и трудолюбие, но и определённая «фактура».

«Приёмная комиссия оценивает детей по физическим параметрам. Приветствуется хороший рост, узкокостное телосложение — длинные руки, ноги, длинная шея, небольшая голова. Отдельно смотрят балетные данные — гибкость, растяжку, выворотность. Также важны артистизм и музыкальность», — рассказывает методист по набору Николай Лукьянов.

Само поступление проходит в три этапа: на первом оценивают физические параметры детей, затем двойной медицинский осмотр, и завершает испытания творческий конкурс — дети должны исполнить танцевальный номер под музыку и продемонстрировать максимум своих возможностей. Большая часть из тех, кто проходит все три тура, имеют базовую танцевальную подготовку. Девочки обязательно должны садиться на три шпагата — два продольных и поперечный, мальчикам иногда делают скидку — их меньше.

Поступивших в колледж учёба захватывает с головой, дети здесь получают параллельно три разных образования — среднее, танцевальное и музыкальное. Все ученики в течение 3 лет индивидуально занимаются с преподавателем по фортепиано, каждые полгода сдают экзамен. На старших курсах добавляется также музыкальная литература: любой уважающий себя танцор должен знать творчество композиторов, в какую эпоху было написано то или иное произведение и какие тогда были нравы. Эти знания необходимы, чтобы правильно сыграть роль на сцене.

Дети в колледже получают параллельно три разных образования — среднее, танцевальное и музыкальное

Но большую часть времени занимают, конечно же, танцевальные классы. У первоклассников в день может стоять до 3 часов танцев. Выдержать такую нагрузку по силам не каждому взрослому, но с детьми всё иначе.

«Детям гораздо легче, чем взрослому человеку, у них совсем другая природа мышц, связок. У нас 1,5 часа идет классический танец, думаешь — ну всё, устали… Нет, прозвенел звонок, и они весёлые-счастливые побежали дальше. Поэтому ребятишкам, которые изначально очень энергичные, подвижные и заинтересованные, учиться здесь вполне комфортно», — рассказывает преподаватель классического танца Наталья Каргапольцева.

Помимо высоких физических нагрузок школьникам приходится мириться и с правилами внешнего вида. Здесь это называют «балетный этикет». Мальчики и парни должны носить стрижку средней длины, у девушек обязательно длинные волосы, чтобы можно было собрать их в шишку. Красить волосы и делать яркий макияж воспитанницам запрещено.

«Когда уроки заканчиваются, бывает, что у девочек на лице появляется макияж перед выходом на улицу. Дома у родителей мы их проконтролировать не можем, но здесь не позволяем. Мы должны следить, чтобы и на улице, и в городе ученицы хореографического колледжа соответствовали своему званию. Ты будущая балерина, ты не должна выглядеть вульгарно или вызывающе. Другое дело сценический мейк — он нужен, чтобы лицо было видно со сцены, а в повседневной жизни зачем? Да и кожа от него портится. Легкий макияж может быть, совсем минимальный — просто подчеркнуть ресницы, но боевых раскрасов не допускаем», — рассказывает Николай Лукьянов.

Также запрещены девушкам яркий маникюр и проколы-пирсинги. Исключение составляют лишь маленькие аккуратные серьги в уши. За нарушение правил на «ковёр» к директору могут вызвать родителей или сделать запись в личном деле.

Перемещаемся в танцевальные классы. Под живую музыку пианино юные балерины старательно тянут носочек и приседают по команде преподавателя. Техника безопасности здесь превыше всего — любые упражнения делаются только после разогрева мышц, иначе можно повредить связки и суставы.

Работники колледжа признаются: в работе танцора 60-70% успеха — это исходные данные. Однако даже одарённым природой детям приходится много и усердно заниматься. Уроки нужны, чтобы изучать новые элементы, оттачивать мастерство нужно самостоятельно в свободное от учёбы время.

Тяжёлая работа и колоссальные физические нагрузки имеют свои последствия, считают многие. Нередко родители боятся отдавать ребёнка на танцы, потому что балет «уродует стопы девушек». Однако представители профессии уверяют — это, по большей части, мифы. Деформации есть, но внешне они практически незаметны.

«Конечно, изменяется немного стопа, но она не становится какой-то страшной, это неправда. Вы можете любую балерину попросить, и она выйдет в босоножках летом на улицу. В современный век есть масса средств по уходу за кожей, за здоровьем ног. Есть множество приспособлений — подкладочки в пуанты, которые делают обувь очень мягкой. Это раньше, ещё в советское время, когда этого было мало, были мозоли и прочее. Сейчас, конечно, боль и усталость может быть. Но не потому что ноги травмированы, это мышечная боль, которая бывает от любых нагрузок. Это нормальное состояние, у любых спортсменов после тренировки болят мышцы, но это всё в пределах разумного, такого страха, что все ноги в крови, не бывает», — рассказывает Николай Лукьянов.

Переходим в класс к мальчикам. Перед нами у станка стоят 14-летние подростки. Из-под балетной формы уже проглядывает атлетичный мышечный рельеф. В «тренажёрку» здесь никто не ходит, мышцы качаются сами в ходе регулярных тренировок. За весом юных танцоров не следят, главное — чтобы всё выглядело пропорционально и «ничего не висело».

Совсем иная политика действует в отношении юных балерин. Каждый месяц девочки проходят контрольные взвешивания. Рост и вес сверяют со специальной таблицей, однако по всем мировым стандартам балерина не должна весить больше 50 кг. Если вдруг девочки начинают полнеть, им делают замечание.

«В детском возрасте запрещено сейчас говорить о диетах, мы можем только советовать перейти на какой-то рацион. Может быть снижена оценка за форму. В разумных пределах, конечно, на полбалла, например. И преподаватель может сказать, что нужно маленечко последить за формой, очень корректно, очень тактично и очень аккуратно», — рассказывает Николай Лукьянов.

Однако миф о том, что балерины ничего не едят и постоянно сидят на диетах, работники колледжа дружно опровергают. В школьной столовой ввели специальное сбалансированное меню, в рационе много сложных углеводов — каши, овощи, фрукты и белок - для построения мышечной ткани. Сладкое допускается, но в ограниченных количествах.

«Когда дети к нам поступают, мы отбираем их очень тщательно и в том числе обращаем внимание на то, какая девочка по "фактуре". Изначально стараемся брать детей, у которых не будет проблем с весом. Существует такой миф, что балерины ничего не едят. На самом деле это не так! Балерина работает, работает очень много и ест много, соответственно. Для того чтобы работать, нужна энергия. Поэтому настоящая балерина, которая действительно в этой профессии, она хорошо питается», — говорит Наталья Каргапольцева.

В школьной столовой мы находим подтверждение словам преподавателей. Старшеклассники с аппетитом перекусывают йогуртами и бананами, один из них вилкой ест рулет, не разрезая.

Так проходит учеба вплоть до 9-го класса (5-го класса балетной школы). Дальше ученики пишут ОГЭ, переходят на 1-й курс и становятся студентами колледжа ещё на 3 года. У студентов, в отличие от школьников, идёт больший упор на специальные предметы — дуэтно-классический танец, народно-сценический танец, современный танец и актёрское мастерство. В день у студентов может быть до 5 часов физических занятий. Также добавляются психология, философия, история хореографического искусства, балетное наследие и история драматического театра.

К концу обучения, как правило, из 25 студентов остаётся только половина или меньше. Одни уходят по состоянию здоровья, другие понимают, что у них недостаточно данных и они «профессионально не вытягивают».

Сами студенты, прошедшие на старшие курсы, к учёбе относятся ответственно. Для них балет — это целая жизнь.

«Сейчас учусь на третьем курсе, дальше планирую пойти в Красноярский театр оперы и балета. Вообще, я очень поздно пришла сюда учиться — в 8-м классе во втором полугодии. Изначально не планировала стать балериной, учиться в хореографическом, но потом захотелось... Тяжело, конечно, но очень интересно. Нравится, что ты постоянно в движении, что нет свободного времени. Бывает, возвращаюсь около 9 вечера, надо ещё успеть сделать домашнее задание. А что касается ограничений, для меня это не так важно, даже не возникало желания сделать яркий макияж или ещё что-то, на спектакли — да, пожалуйста», — рассказывает студентка 3-го курса отделения классического танца Анна Саленкова.

Выпускаются студенты в возрасте 18-19 лет с дипломом колледжа — это среднее специальное образование «артист балета», оно даёт право работать в любой балетной труппе. Как правило, театры присматривают одарённых студентов ещё на выпускных экзаменах и приглашают к себе. В Красноярске большинство выпускников балетного колледжа трудоустраивают в театр оперы и балета, часть идёт в музыкальный театр, там тоже есть балетная труппа. Проработав два-три года в театре, некоторые уходят в профессиональные танцевальные коллективы или получают высшее образование хореографа-балетмейстера.

Среди выпускников Красноярского хореографического колледжа есть и звёзды мирового масштаба, например, солистка труппы театра балета Бориса Эйфмана Вера Арбузова. Сейчас балерина уже ушла со сцены и открыла собственную студию современного классического танца, где работает хореографом.

Ещё одна именитая выпускница — Анна Оль. Танцовщица выпустилась из колледжа в 2002 году, работала в Красноярском оперном театре, затем переехала в Москву и исполняла ведущие партии в театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Сейчас Анна — прима-балерина Нидерландского национального балета в Амстердаме и образец для подражания для юных балерин. Однако в Красноярске ещё помнят её первые театральные роли.

«Она заканчивала наш колледж в 2002 году, я тогда поступал в первый класс, она выпускалась. Помню даже её номер по актёрскому мастерству — «Гадкий утёнок». Она выходила в пиджачке, ботиночках, кепочке, с воздушным шариком, как гадкий утёнок. Всё было так нелепо, и потом на глазах у зрителя превращалась в прекрасного лебедя», — вспоминает Николай Лукьянов.

Карьера танцоров балета, как правило, заканчивается раньше, чем у сверстников. В 35 лет солисты балета начинают официально получать пенсию, артисты кордебалета — в 40. Однако со сцены уходят не сразу. Величайшая из отечественных балерин Майя Плисецкая продолжала танцевать до 60 лет и стала настоящим символом русского балета. После завершения карьеры на сцене большинство артистов идут преподавать в школы или театры и вновь оказываются в залах, где когда-то всё началось. Те же станки у стен, те же зеркала, тот же вид из окна. Только теперь они командуют юными балеринами: «Раз, два, плие».

В этом сезоне ведущая солистка красноярского балета Анна Оль стала лауреатом сразу трех премий на престижном международном конкурсе «Арабеск-2010» в Перми — первой премии, премии за исполнение современного номера и приза Сбербанка России «В честь Галины Улановой». Как говорит сама балерина, она не ожидала такого признания — конкурс был очень сильный. И тем приятнее победа.

Не техникой единой

Мы с моим партнером Славой Капустиным вообще спонтанно собрались, за две недели отрепетировали конкурсную программу, — улыбается артистка. — Ехали со спокойной душой, главным для нас было само участие. И, считаю, мы получили там неплохой урок — посмотрели разные школы, увидели, что представляет собой классический балет в исполнении артистов из других стран. Мне лично еще очень дорого то, что благодаря конкурсу я получила приглашения танцевать в спектаклях других театров — в Казани, в Перми. Такие гастроли — тоже очень ценный опыт.

Что, на ваш взгляд, особенно сильно изменилось в балете за последние годы?

Наверное, физические требования, внешние критерии. Взгляните на Светлану Захарову — шаг как у гимнастки, огромный подъем, она высокая, длиннорукая. А если посмотреть старые балетные записи? Раньше балерины вообще были совершенно другие — в основном маленькие, и вес у них был иной, и форма. Если сравнивать с нынешними временами, они брали не столько техникой, сколько своей индивидуальностью, актерским мастерством, как Галина Сергеевна Уланова. А сейчас балет во многом все больше превращается в спорт.

Хорошо это или плохо?

На мой взгляд, это уже стало печальной данностью, к сожалению. Но такие мастера, как Владимир Васильев, очень не любят, когда артист танцует чисто технически. Все-таки танец — это прежде всего искусство. И его необходимо таковым сохранять. А многие артисты сейчас чаще пытаются взять техникой, не вкладывая душу. Но есть балеты, которые чисто технически станцевать просто невозможно.

Любимая партия

Например?

Например, «Ромео и Джульетта » Прокофьева. Это вообще мой самый любимый спектакль. Когда готовила партию, перечитала всего Шекспира — считаю, что знания одной пьесы мало, чтобы передать всю палитру чувств моей героини. Когда Уланова готовила эту партию, она посещала занятия по драме. Потому что роль Джульетты как раз не только танцевальная, она больше актерская. И без драматического подхода к ней даже не стоит и подступаться. Иными словами, чтобы сыграть 14-летнюю девочку, недостаточно просто ею быть. (Улыбается.) Мне, к слову, в то время, когда я репетировала Джульетту, было 20 лет.

Какой вы воспринимаете свою героиню?

Когда я танцую Джульетту, словно проживаю маленькую жизнь. После спектакля чувствую себя опустошенной, эмоций вообще ноль. Настолько выкладываюсь, что кажется, будто я умираю, как Джульетта. Она для меня очень яркая, с сильным характером. Эта девочка смогла противостоять семейным предрассудкам, нашла в себе силы пойти за любимым человеком. Очень интересно проживать на сцене такой характер. Интересно, хотя и крайне непросто.

Сложности больше эмоциональные?

И эмоциональные, и технические. Но в чем, например, отличие от «Лебединого озера»? Технически этот балет Чайковского считается самым сложным спектаклем. Нужно иметь очень крепкую физическую форму, чтобы его выдержать. Три полноценных акта на сцене (или два, как в нашем театре, но это не облегчает задачу), сложнейшие вариации и адажио, образность — какое «Лебединое озеро» без тонкости пластики артистов? Этот спектакль — совокупность всех трудностей, какие только могут быть в балете. И на него всякий раз приходится настраиваться особым образом — собирать себя в комок, ни в коем случае не разбрасываться на посторонние мысли. А «Ромео и Джульетту» при всех сложностях танцевать очень приятно. Во всяком случае, я еще не встречала балерину, у которой были бы другие эмоции на этот счет. Нет ни одного одинакового спектакля, можно каждый раз трактовать партию Джульетты так, как чувствуешь, что-то эмоционально в себе менять. И наибольшая трудность, собственно, в том, чтобы донести до зрителя суть трагедии.

Насколько характер Джульетты соответствует вашему собственному? Вы по натуре борец?

Еще какой! (Улыбается.) Но вы знаете, мне кажется, в нашей профессии по-другому и не бывает. Конечно, иногда случается, что кого-то продвигают, но, если артист сам ни к чему не стремится, все внешние подвижки, как показывает практика, бессмысленны. Человек должен осознавать, чего он хочет, и идти к этому целенаправленно, иначе успеха не добиться. Тем более в балете. Каждый год в театр приходит талантливая молодежь. Если стоять на месте и думать, что у тебя уже все есть — успех, любовь публики, профессиональное признание, — все это может очень быстро закончиться. Предела совершенству действительно нет.

Простые сложности

Что чувствуете необходимым в себе еще развить?

Вы спрашиваете о технике? Например, добиться предельной отточенности в 32 фуэте. Не всегда удается это станцевать так чисто, как хотелось бы.

А в плане актерском? Как даются поиски своей индивидуальности в каждой из партий?

Наверное, в нашей профессии это вообще самое сложное. Но в то же время и самое увлекательное. В этом сильно помогает педагог-репетитор, предлагает разные варианты. А еще большое подспорье — современные технические возможности, Интернет. Можно посмотреть, как танцуют ту или иную партию звезды мирового балета, что-то примерить на себя, от чего-то оттолкнуться. Не скопировать, нет. А пропустить это через свою органику, подумать: а как бы я сама станцевала? Если артист будет просто исполнять на сцене хореографический текст, вряд ли это кому-то покажется интересным. Если в спектакле нет энергетики, выстроенных ролей, не спасут ни красивая музыка, ни роскошные костюмы и декорации — это будет скучно и непрофессионально. Поэтому меня и огорчает, когда балет начинает напоминать спорт.

А как долго выстраиваются в балете партнерские отношения?

Партнерство не возникает сиюминутно. Иногда люди просто не сходятся характерами, возникает непонимание. У меня пару раз такое случалось, хотя стараюсь избегать в работе каких-то конфликтов. Недавно подсчитала — с момента моего прихода в театр у меня уже было 15 партнеров, включая приглашенных солистов. (Улыбается.) И пришла к выводу, что, пока не станцуешь вместе с партнером хотя бы один спектакль, о полноценном эмоциональном контакте нет и речи. Репетиция — еще не показатель, это всего лишь технический процесс. А сцена — это совершенно другое, именно там происходит обмен энергией, возникают более близкие отношения. Не в плане физическом, как между мужчиной и женщиной, а на каком-то духовном уровне. Если этого нет, мне лично спектакль смотреть неинтересно.

Кто был вашим первым партнером в театре?

Мой муж Аркадий Зинов, в «Спящей красавице». Когда я пришла в театр, этот балет как раз был на выпуске, и на премьере я танцевала вторые партии. А через полгода на гастролях в Англии я уже танцевала в нем Аврору, мы с Аркадием ее до отъезда долго репетировали. Это моя первая ведущая партия в театре.

Такое ощущение, Анна, что вы сразу начинали в Красноярске с главных ролей.

Нет, что вы, я прошла через все. И, уже танцуя ведущие партии, первые три года продолжала время от времени выходить в кордебалете, танцевала соло, в каких-то двойках-тройках.

Интересно, а вот в опере очень четкая градация — либо ты солист, либо артист хора. И, как правило, это не смешивается, своего рода кастовость.

В балете все немножко по-другому. Мы приходим в театр неопытными, боимся сцены. Да, в школе в нас закладывают какие-то азы, технически мы подкованы. Но танцевальность, умение раскрывать образ на сцене приходит только со временем. Если сразу начать танцевать в «Лебедином озере» Одетту-Одиллию — я считаю, это неправильно, так быстро ничего не дается. Нужно пройти через какие-то массовые сцены, кордебалет учит чувству плеча. И лично для меня это был неоценимый опыт, спасибо нашему художественному руководителю Сергею Рудольфовичу Боброву, который предоставил мне такую возможность раскрыться. То, что не бывает маленьких ролей, — не расхожее выражение. Нужно стремиться в самой маленькой партии сделать все от тебя зависящее, выложиться по максимуму. А не танцевать кое-как в ожидании, что завтра на тебя свалится звездная роль, и тогда-то ты покажешь настоящий класс. Так не бывает. Тем более что балетный век короток, и нужно успеть многое за это время.

Жесткая школа

А как вы относитесь к тому, что балерины порой, не считаясь с возрастом, долго не расстаются со сценой?

Таких, как Майя Михайловна Плисецкая, единицы, это человек-легенда. И я лично не думаю, что сама буду танцевать после пятидесяти и даже сорока. Мне кажется, что балет все-таки искусство молодых. Таковы особенности профессии, что организм очень быстро изнашивается. И зачем насиловать себя и публику? Пусть зрители лучше запомнят тебя в расцвете твоих сил и возможностей. Кстати, у нас сейчас вообще молодая труппа, ведущим солисткам не больше 25 лет. Те, кто старше, либо в декрете, либо вообще завязали с профессией.

Вы затронули деликатную тему. Сильно ли рождение детей препятствует балетной карьере?

Как говорят в наших кругах, рожать нужно либо сразу после окончания училища, либо в конце карьеры. В другое время лучше не стоит. Ребенок требует много внимания. И смысл его рожать, если нет возможности отдать ему себя всецело? Я не понимаю, когда заботу о детях перекладывают на бабушек и дедушек. Но то, что без детей нельзя, для меня даже не обсуждается. Не считаю, что стоит жертвовать семьей ради сцены, для меня жизнь на одном балете не заканчивается.

А что вас вообще привело в балет?

Я не из балетной семьи, но мама с детства таскала меня по всяким кружкам, для общего развития. Помню, какое-то время занималась вязанием и вышиванием. (Смеется.) Но танец всегда был моим основным занятием, еще с пяти лет. И вот однажды педагог порекомендовала отдать меня в классический балет. С этого момента я ни о чем другом не мечтала.

Так-таки и не мечтали?

Что ребенок понимает в балете? Для меня это были красивые костюмы и прически, коронки, побрякушки. А что стоит за всем этим антуражем, я и не подозревала. И когда пришло время поступать в училище, упросила маму меня туда отдать. Она не возражала — считала, что для девочки очень неплохо приобрести стройную осанку, красивую фигуру, женственность. И даже не предполагала, что для меня все окажется настолько серьезно. (Улыбается.) Балет вообще затягивает, дети редко его бросают. И для родителей в наше тяжелое время это некая гарантия спокойствия. Никаких наркотиков, присмотр за каждым ребенком. Ведь в нашем хореографическом колледже, как он теперь называется, всего 160 детей.

Но и дисциплина в колледже железная, не так ли?

Это суровая школа, но без нее в балете никуда. Очень сложно заставить маленького ребенка трудиться до седьмого пота, привить ему понимание, что это необходимо в его будущей профессии. Нужно научить его все сносить и упорно делать свое дело, вопреки всему — собственной лени, болезням. Постоянно приходится переступать через боль, через стертые пальцы. У нас есть поговорка: если у тебя ничего не болит, значит, ты уже умер. Естественно, такое мировосприятие формирует определенную жизненную стойкость.

А вам самой приходилось танцевать с повышенной температурой?

И не раз. А как иначе, особенно в поездках? Да, с повышенной температурой танцевать очень тяжело, состояние ужасное, вестибулярный аппарат толком не работает. Но, вы знаете, я за все время учебы и работы в театре ни разу не была на больничном, сколько бы я ни болела. Если впереди у меня спектакль, я не могу позволить себе отлеживаться, кого-то подставлять. И, к счастью, до сих пор не приходилось никого просить о замене.

Азарт к профессии

С тех пор как вы пришли в театр, вас занимают в ведущих партиях во всех новых постановках?

Получается, что так. Первый спектакль, где я станцевала ведущую партию на премьере, — «Ромео и Джульетта». Потом на меня поставили «Золушку». Было очень приятно, когда Юрий Григорович и Владимир Васильев именно мне доверили танцевать премьеру в своих спектаклях «Спартак» и «Анюта». Притом что репетировали с нами их помощники, они оба приехали за несколько дней до выпуска, чтобы выбрать составы. И для меня это было своеобразным вызовом — доказать, что я достойна танцевать премьеру. (Улыбается.) Вообще всегда стараюсь максимально приблизиться к замыслу постановщиков. Хотя удается это порой не сразу.

Правда ли, что в «Анюте » первая часть далась вам легко, а во втором акте все было психологически сложнее?

Да, в первом акте Анна была мне ближе по моему внутреннему мироощущению. Во втором, где она превращается в светскую даму, абсолютно забывает о своих близких в угоду сиюминутным наслаждениям и страстям, — такое отношение к жизни мне чуждо. Поэтому было сложно вжиться в этот образ во время репетиций. Помню, поначалу я изображала из себя Кармен, роковую красотку — кого угодно, только не то, что нужно. Поиск образа для второго акта был очень долгим. Но, слава богу, небезуспешным. А трудности меня только подстегивают.

Вы человек азартный?

Очень азартный. И работа — мой главный азарт, это моя жизнь, приходится отдавать ей себя всецело. Меня часто спрашивают, есть ли у меня хобби. Какое может быть хобби, когда утром у меня репетиция, а днем я пытаюсь немного поспать, чтобы были силы на вечерний спектакль или репетицию! И всего один выходной в неделю. А еще спрашивают, катаюсь ли я на лыжах. Нет, не катаюсь — ни на лыжах, ни на коньках, ни на роликах, потому что это запрещает моя профессия.

Почему?

В детстве мышцы стали бы неправильно развиваться, и о балете пришлось бы забыть. А еще это большая нагрузка на коленные суставы, опасность травм. Многие артисты балета продолжают работать с оперированными коленями. Но после операции очень сложно восстанавливаться, и полноценно работать ты уже все равно не сможешь. Поэтому чур меня от таких развлечений. В качестве хобби могу позволить себе только чтение, стараюсь по возможности находить на него время. А когда готовлю какую-то новую партию, вообще читаю очень много.

Какие-то другие танцы вас интересовали? Например, джаз?

Конечно, с удовольствием занялась бы чем-то еще, если бы было время. Мне всегда очень нравились бальные танцы, джаз, интересны всякие новые системы — йога, пилатес. Но сейчас пока не до того. К счастью, мы в театре танцуем не только классическую хореографию, есть возможность попробовать себя в чем-то другом. У Сергея Рудольфовича немало модерновых номеров. И не все спектакли у нас на пуантах — например, «Кармен» мы танцуем без них. Кстати, саму Кармен я еще не танцевала, только Микаэлу. Но надеюсь, что удастся подготовить и партию Кармен — мне очень нравится, как у нас поставлен этот спектакль.

А еще в каких партиях хотелось бы себя попробовать?

Мне вообще интересно что-то новое. До сих пор не удалось станцевать в «Дочери Эдипа» — так получается, что этот балет в Красноярске идет в основном в то время, когда часть труппы на гастролях. И в «Анне Карениной» не отказалась бы станцевать — может, у нас когда-нибудь ее и поставят. Пока что могу сказать, что ожидается в следующем сезоне. Я буду танцевать Китри в «Дон Кихоте». А еще мы сейчас репетируем премьеру «Весны священной» Стравинского. Очень непростая для восприятия музыка, но репетиции проходят весьма интересно. Думаю, и публике это понравится.

Кстати, кого, по вашему мнению, сегодня в Красноярске привлекает балет?

Как ни грустно, в основном старшее и среднее поколение зрителей, людей образованных. Мои родители часто ходят в театр, их друзья — и не только в наш, у них вообще есть в этом потребность. А от своих ровесников я нередко слышу: «Мы никогда не бывали в театре оперы и балета». Неужели за 20-25 лет их ни разу не сводили в театр, хотя бы в школьные годы? Невероятно... Наверное, балет в представлении молодежи — какое-то сложное искусство. Но в нашем театре спектакли очень динамичные, и они хорошо воспринимаются в любом возрасте. Жаль, что многие даже не пытаются узнать, что такое балет. Очень хотелось бы видеть в театре побольше молодежи.

Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск» № 22 (263)
фото Александра Паниотова

Досье «ВК»

Анна ОЛЬ
Балерина. Ведущая солистка Красноярского театра оперы и балета.
Родилась 24 июня 1985 года в Красноярске. Окончила Красноярское хореографическое училище в 2003 году. Танцевала принцессу Аврору в балете «Спящая красавица», Джульетту («Ромео и Джульетта»), Одетту-Одиллию («Лебединое озеро»), Анну («Анюта»), Фригию («Спартак»), Золушку («Золушка»), Жизель («Жизель»), Мари («Щелкунчик») и др.
Лауреат первой премии Всероссийского конкурса артистов балета им. Г. Улановой (2008) в Красноярске. Лауреат трех премий международного конкурса «Арабеск-2010» в Перми.