Ольвия Византийский историк Стефан называет десять Ольвий, известных древнему миру.Что подразумевалось под Ольвией?Для одних исследователей это «город», непохожий на другие поселения, выделяющийся размерами, числом жителей, фундаментальностью зданий. Для других

Глава 9 Скифы, македонцы, Ольвия

Глава 9 Скифы, македонцы, Ольвия С конца V в. до н. э. во внутреннем положении Скифского царства дела обстояли не лучшим образом. Судя по всему, проходили процессы, свойственные большинству молодых монархий. Номархи прибирали к рукам власть на местах и старались

Ольвия

Министерство образования РФ

Стерлитамакский Государственный Педагогический Институт

Кафедра всеобщей истории

«Политическая история и культура

Ольвийского полиса»

Курсовая работа

Научный руководитель: Денисов И. В.

Студент исторического факультета

1 курса группа «Г»

Васильева С. А.

Стерлитамак 2000

Введение

2. История Ольвии от скифов до завоевания Митридата (V – I вв. до н.э.)

3. Культура Ольвии

Заключение

Введение 2

1. История Ольвии с VII по V вв. до н.э.

1.1 Архаическая эпоха

1.2 Историческая ситуация в Северном Причерноморье

на рубеже VI-V вв. 19

2. История Ольвии от скифов до завоевания Митридата

(V – I вв. до н.э.) 30

2.1 Ольвия в эпоху поздней классики и раннего

эллинизма (IV – первая половина III в.) 30

2.2 Эпоха кризиса

(вторая половина III – первая половина II в. до н.э.) 38

2.3 От Скилура до Буребисты 46

3. Культура Ольвийского полиса 52

Заключение

Список используемых источников

Введение

Ольвийский полис – одно из самых значительных античных государств Северного причерноморья. Среди многочисленных колоний Милета Ольвия выделяется необычайным богатством памятников материальной культуры, нумизматики и особенно эпиграфики, позволяющих с желаемой полнотой воссоздать ход ее исторического развития, политический строй, социальную структуру и культурный облик.

Интерес ученых к Южной России вообще и к Ольвии в частности стал проявляться в отечественной науке после включения Крыма и Новороссии в состав Российской империи. В конце XVIII в. туда отправляются П. Сумароков и П. С. Паллас, правильно локализовавшие в своих трудах местоположение Ольвии у села Ильинское (соврем. Парутино) в низовьях Буга и описавшие остатки ее развалин .

Первая попытка создать краткий очерк истории Ольвии на основании известий древних авторов и данных нумизматики принадлежит голландскому эмигранту И. П. Бларамбергу . Практически одновременно с ним выпустили свои труды Д. Р. Рошетт и П. Кёппен, не бесполезные для своего времени главным образом тем, что они ввели в научный оборот новые эпиграфические памятники.

Однако все перечисленные работы, несмотря на отдельные удачные наблюдения, ни по охвату источников, ни по методическому уровню их изучения нельзя признать в полном смысле научными исследованиями. Первым, кто поставил изучение ольвийских надписей и свидетельств древних авторов о городе на подлинно научный уровень, был "отец греческой эпиграфики", выдающийся немецкий историк и эпиграфист Август Бёк, который в вводной главе к надписям Сарматии своего "Корпуса греческих надписей" дал монографически связный очерк истории Ольвии .

Образцовые для своей эпохи в археологическом и нумизматическом отношении сочинения А. С. Уварова и Б. В. Кёне в своих исторических разделах выглядят очень слабыми и не соответствуют даже уровню современной им науки.

В целом антикварный период не прошел для науки бесплодно: он положил начало собиранию, систематизации и публикации нумизматических, эпиграфических и археологических памятников из Ольвии. В эту пору предпринимаются и робкие попытки проводить раскопки на Ольвийском городище ", а также первые опыты обобщения ее истории.

Начало систематического изучения Ольвии и ее истории происходило в 1885-1917 гг. 1885 год ознаменовался крупным событием в науке о классических древностях Юга России: недавний выпускник Петербургского университета, питомец школы Ф. Ф. Соколова, тридцатилетний ученый Василий Васильевич Латышев, которому Русское археологическое общество в 1882 г. по возвращении его из командировки и Грецию поручило собрать и издать греческие и латинские надписи античных городов Северного Причерноморья, выпускает том I своего корпуса "Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini Graecae et Latinae", включивший эпиграфические памятники Тиры, Ольвии и Херсонеса.

«Исследования об истории и государственном строе города Ольвии» стали образцовым трудом, в котором использованы все и наличествующие к тому времени письменные источники, включая эпиграфические, извлечен из них максимум информации и на основании ее построена предельно возможная историческая картина развития Ольвии от основания колонии до ее окончательной гибели.

Большую роль в развитии изучения истории Ольвии и всего Северного Причерноморья сыграла составлявшаяся много лет Латышевым хрестоматия "Scythica et Caucasica" , вобравшая в себя практически все свидетельства греческих и латинских авторов о Северном Причерноморье и Кавказе.

Эти планомерные изыскания привели к накоплению большого количества нового материала, потребовавшего оперативной обработки и исследования. Латышев регулярно публикует в разных изданиях вновь прибывающий эпиграфический материал.

В советской историографии также предпринимаются попытки составления кратких очерков по истории Ольвии: В. Ф. Гайдукевичем, Д. П. Каллистовым, Т. Н. Книпович, Д. Б. Шеловым. Всех их объединяет одно: они основаны не на собственных исследованиях, но лишь резюмируют выводы предшественников.

Современный этап изучения истории Ольвии качественно отличается от предшествующих неуклонным стремлением не только стремлением к расширению круга источников, но и к совершенствованию методики, к выведению ее на комплексный уровень.

Источники по политической истории Ольвии разнообразны, но не равнозначны как по своему количеству, так и по уровню информативности.

Надо откровенно и с сожалением признать, что свидетельства древних авторов об Ольвии весьма скудны. Из более или менее связных рассказов можно назвать только два: новеллу Геродота о Скиле (Herod. IV. 78-80) и вступительный раздел Диона Хрисостома (Dio Chrys. XXXVI. 1-18). Они бесценны для нас тем, что оба - объективные свидетельства очевидцев, однако целью их не было специальное описание города: для «отца истории» Ольвия служит декорацией, перед которой разыгрывается драматическая история скифского царя-вероотступника, для бродячего ритора-изгнанника из Прусы-это экзотический фон, на котором ему удобнее, как Орфею перед фракийцами, излагать свое философское credo о "хорошо устроенном городе".

Остальные свидетельства отрывочны и разрозненны. Это объясняется тем, что Ольвия за редкими исключениями не была втянута в мировые катаклизмы древней истории.

Наибольшее значение имеют данные греческих надписей, как аутентичные и наиболее объективные. Преимущество их перед свидетельствами авторов еще и в том, что они зачастую заполняют собой лакуны, оставленные античными писателями. Так, например, об ольвийской истории III в. до н. э. мы узнаем исключительно из таких замечательных документов, как декреты в честь Протогена, Антестерия, сыновей херсонесита Аполлония и др. Для воссоздания политической истории наиболее важны постановления, надписи почетные, посвятительные, строительные, каталоги, да и все прочие категории надписей. Особенно же ценны для нас те редкие случаи, когда надписи подтверждают либо даже дополняют нарративную традицию о тех или иных событиях; для Ольвии можно назвать пока только две такие счастливых случайности: декреты в честь Тимесилея и в честь Каллиника.

Тем не менее и надписи, несмотря на всю их объективность, неравнозначны по информативности, а потому и они оставляют пробелы в наших знаниях об ольвийской истории. В силу какого-то магического закона в Ольвии это почти все первые половины столетий: из-за стандартного характера документов они пока скрывают от нас во мгле "событийную" историю первых половин V-II вв., для реконструкции которой мы вынуждены прибегать к другим источникам либо к косвенным данным, что особенно характерно для архаического периода. На помощь приходят здесь памятники малой эпиграфики: многочисленные и как нигде разнообразные по содержанию граффити на керамике, а также уникальные, свойственные почти исключительно данному региону и не такие уж теперь редкие документы - частные письма на свинцовых пластинках. Они дают бесценную информацию о социальной, экономической, а отчасти и о политической истории Ольвийского полиса. Сюда же следует присовокупить и называемое условно "письмом жреца" многострочное граффито на остраконе.

Ольвийское монетное дело уходит своими корнями в VI в. до н. э., а прекращается только с окончательным упадком города в III в. н. э. Отсюда понятно и значение монет: они документируют практически всю историю полиса. Естественно, памятники нумизматики, чутко реагировавшие на любые изменения экономической конъюнктуры, дают бесценную информацию о состоянии хозяйства полиса и его финансов. Но при сопоставлении с другими источниками они могут пролить дополнительный свет и на ход исторического процесса, как, па-пример, это произошло с событиями конца IV и второй четверти II в. до н. э. Однако в исключительных случаях монеты выступают и непосредственным источником по политической истории. Так, преимущественно на материалах ольвийского литья и серебряной чеканки V в. удается гипотетически реконструировать генезис ольвийской тирании и порядок чередования ее с властью варварских наместников. Наконец, сами эти уникальные в античном мире литые фигурные и круглые монеты VI -IV вв. позволяют сделать вывод о культурных контактах между Ольвией и варварским миром, с одной стороны, и греческими полисами Понта - с другой. Не менее важны и результаты, получаемые при изучении денежного обращения Ольвийского полиса: так, наблюдения над притоком туда понтийской меди в эпоху Митридата позволяют уточнить время вхождения Ольвии в состав его панпонтийской державы, формы подчинения ему полиса и дату выхода из-под власти Митридата.

Ольвия - крупнейший политико-административный, культурный и эко-номический центр эллинистического мира. Основанная во второй чет-верти VI века до н.э. выходцами из Милета, Ольвия просуществовала в качестве столицы одноименного государства вплоть до 70-х годов IV века до н.э. Занимая обширную территорию низовья Днепро-Бугского лимана, Ольвийский полис со временем расширил зону своего влияния в пределах Северо-Западного Причерноморья от правобережья Южного Буга до Одесского залива на западе и до Каркинитского залива в Северо-Западном Крыму.

В период расцвета Ольвии под её патронатом находилось святилище на острове Левке. Верхний город Ольвии располагался на высоком пла-то, защищенном с севера и запада глубокими балками.

На нижнем плато, подходившем вплотную к берегу Бугского лимана, находился Нижний город. Неподалёку от него располагались устья двух крупных рек, впадавших в Понт Эвксинский, - Гипаниса (Южного Буга) и Борисфена (Днепра).

Археологические раскопки, начатые на Ольвийском городище ещё в XIX веке, позволили воссоздать облик древнего города. Массовая за-стройка Ольвии началась уже во второй половине VI века до н.э.

В Верхнем городе располагалась главная площадь Ольвии - агора, по периметру которой размещались здания городской исполнитель-ной власти.

Неподалёку от агоры также находилось здание суда - дикастерий. Пе-риод с V века по третью четверть III века до н.э. был временем расцвета Ольвии. В последней четверти IV века до н.э. в пределах агоры появились два теменоса с храмовыми постройками и алтарями. Тогда же здесь был построен храм, посвященный Аполлону-Врачу.

На территории теменоса выставлялись статуи богов и героев, почёт-ные декреты в честь особо выдающихся граждан города и проксении - де-креты о даровании привилегий в торговле и прав гражданства отдельным иностранцам.

В центральной части города богатыми горожанами возводятся боль-шие каменные здания. Очевидно, в первой четверти V века до н.э. Ольвия обносится мощными крепостными стенами. В Нижнем городе ольвиополиты возвели многочисленные жилые кварталы, ремесленные мастер-ские, склады и пристани.

Как показывают материалы археологических раскопок, со второй половины III века до н.э. Ольвия вступила в полосу затяжного военно-политического кризиса. В середине I века до н.э. город был разгромлен гетскими племенами, о чём свидетельствуют следы многочисленных по-жаров и разрушений.

После гетского разгрома, попав в зависимость от Скифского государ-ства, Ольвия в I веке н.э. вновь постепенно стала возрождаться. Во II веке н.э. ольвиополиты, вновь теснимые варварскими племенами, обращаются за помощью к Римской империи. В городе размещается римский гарни-зон в специально построенной цитадели. Уход римских войск из города приводит к тому, что жители окончательно покидают Ольвию.

Реконструкция исторического прошлого Ольвии практически до на-чала 1960-х годов ХХ века базировалась исключительно на результатах исследований памятников эпиграфики и нумизматики, материалов, по-лученных в ходе наземных археологических раскопок. Первые практи-ческие шаги в изучении затопленной части Ольвийского городища были предприняты ещё в 1902 году Б.В. Фармаковским. Им были проведены за-чистки каменных кладок у самого края береговой линии и осуществлены обмеры предполагаемых портовых сооружений.

С помощью специального подъёмного ковша была предпринята по-пытка проведения подводных археологических раскопок. В 1937 году в Ольвии силами Одесского аварийно-спасательного отряда, входивше-го в состав ЭПРОНа, Р.А. провел кратковременные работы, ста-вившие своей задачей обследование затопленной части Нижнего города. Спустя более двух десятков лет подводные археологические исследования в Ольвии были возобновлены экспедициями под руководством В.Д. Блаватского. Судя по публикациям ученого, началу проведения работ на затоплен-ной части Ольвийского городища предшествовало изучение практически всех источников XIX и первой половины ХХ века, касающихся исторической топографии города и интерпретации всех археологических объектов, най-денных когда-либо в акватории, занимаемой Нижним городом.

Профессор Блаватский изучил состав и структуру донных отложений и определил точное местонахождение объектов, имеющих отношение к истории города, составил развернутый план участка акватории, примы-кающей к Ольвийскому городищу.

В результате обследования акватории было выявлено неравномер-ное нарастание глубин на удалении до 100-170 метров от берега. Осо-бенно чётко это просматривалось напротив северного и центрального участков Ольвийского городища. Именно это обстоятельство позволи-ло В.Д. Блаватскому сделать вывод о фактическом расположении бере-говой линии в античное время в 250-300 метрах от современного уреза воды в лимане.

Успешному проведению подводной разведки способствовал метод ра-диусного поиска археологических объектов под водой. Этот метод пред-усматривал визуальный осмотр поверхности дна аквалангистом, при-крепленным с помощью ходового троса длиной до 50 метров к базовому судну. В Ольвии ввиду плохой видимости осмотр поверхности дна про-водился на страховочных концах длиной 5, 10, 15 и 20 метров. Но даже в этом случае, разведка проводилась с таким расчётом, чтобы один ради-усный поиск перекрывал половину предыдущего.

Таким образом, участникам экспедиции только за один полевой сезон 1961 года удалось составить достаточно подробный план дна затопленной части Ольвийского городища общей площадью около 44600 кв. метров.

Наибольшее количество находок располагалось напротив центральной части городища. Здесь, среди многочисленных россыпей рваного камня, удалось выявить несколько скоплений каменных блоков. Одно такое ско-пление, располагавшееся всего в 50 метрах от берега, состояло из четырёх десятков тщательно обработанных каменных блоков. Расстояние между ними иногда достигало 2-5 метров. Второе, еще большее скопление бло-ков нашли в 110 метрах восточнее первого.

Основные усилия археологов были сосредоточены на исследовании пристани. Повышенный интерес к этому объекту археологи проявляли еще в середине XIX века. В начале ХХ века Б.В. Фармаковским были сде-ланы обмеры «пристани» и снят профиль дна в районе её расположения.

В.Д. Блаватский установил, что этот объект представляет собой крупный развал камней в виде каменной «платформы», вытянутой в меридиональ-ном направлении, своими очертаниями напоминающей многоугольник. Эта «платформа» во многих местах возвышалась над дном лимана на вы-соту до 1 метра. Длина «платформы» с севера на юг достигала 75 метров, а ширина на отдельных участках находилась в пределах 25-29 метров. Завершив обследование «пристани», В.Д. Блаватский не смог сделать окончательного вывода относительно назначения этого древнего камен-ного сооружения.

Вместе с тем была определена восточная граница городской застройки, которая предположительно отстояла от современного берега на расстоя-нии до 230-300 метров. Были внесены поправки в размеры территории, занимаемой Ольвией в эллинистическое время. Вместе с незатопленной частью городища, определяемой в настоящее время в пределах 33 га, об-щая площадь, занимаемая городом, могла составлять примерно 50 га.

Отсюда следовал вывод В.Д. Блаватского: «Уступая по величине Пантикапею, который превосходит её не менее чем в два раза, Ольвия может оказаться примерно равной Фанагории и несколько больше, чем Херсонес. Если сказанное подтвердится дальнейшими исследованиями, то тог-да окажется, что и число жителей в Ольвии было значительно больше, чем это можно предполагать до сего времени».

В 1964 году Ольвия стала объектом специальных палеогеографиче-ских исследований, которые до этого ни на одном из античных городов Северного Причерноморья не проводились. Комплексной экспедицией, составленной из сотрудников Ленинградского ВНИИ методики и техники разведки Министерства геологии и Ленинградского филиала Института Археологии Академии Наук СССР, под руководством К.К. Шилика было проведено геологическое и геоморфологическое обследование городища и прилегающей к нему акватории Бугского лимана.

Археологам удалось установить причины затопления Нижнего города. Согласно результатам исследований, на момент появления греческих ко-лонистов в районе Ольвии уровень воды в лимане был не менее чем на 5 метров ниже современного.

Последовавшая вслед за Фанагорийской регрессией Нимфейская трансгрессия в конце 1-го тысячелетия до н.э. затопила большую часть амфитеатра, занимаемого Нижним городом. В ходе трансгрессии абразия смогла уничтожить оставшиеся следы культурного слоя, оказавшегося под водой, а постоянно образующиеся донные течения разрушили все ра-нее существовавшие постройки.

Когда в VI веке н.э. жизнь в городе прекратилась, уровень воды в лима-не всё еще продолжал подниматься, дойдя до кромки ново-черноморского клифа. Составленная в ходе проведённых геоморфологических иссле-дований батиметрическая карта Ольвийской акватории позволила не только перепроверить сведения, приводимые профессором Блаватским, но и реконструировать топографию затопленной части города.

Было установлено, что древняя береговая линия проходила намного дальше границ, которые были обозначены в 1961 году. В III веке до н.э. восточная граница городской застройки напротив Северной балки прохо-дила в 500 метрах от современной линии берега.

Напротив центральной части Ольвийского городища это расстояние было меньше и составляло всего 400 метров.

В 1971 году в Ольвии начала работу подводная археологическая экспе-диция, созданная при Институте Археологии Украины под руководством С.Д. Крыжицкого.

Основной целью было изучение так называемой пристани, посколь-ку в ходе предыдущих исследований не было установлено назначение этого археологического объекта. Отсутствовало ясное представление о прибрежном «моле», остатки которого были обнаружены неподалеку от «пристани». Ввиду постоянно проходивших процессов перемещения донных слоев песка не исключена была возможность обнаружения новых археологических памятников.

Подводных работы проводились с использованием метода закладки шурфов. В одном из шурфов находилось шесть напластований, различа-ющихся структурой, толщиной слоёв и сопровождающимся материалом. Первый слой состоял из необработанных камней с нанесенными отложе-ниями в виде песка и ила. Второй состоял в основном из камня привозных пород. В нем также были обнаружены фрагменты амфор Фасоса, относя-щиеся к IV веку до н.э. В третьем, аналогичном по структуре, слое наш-ли амфорный материал из Хиоса. В четвертом слое преобладала галька и небольшие булыжники вместе с окатанными камнями различных по-род. В качестве датирующего материала являлись многочисленные об-ломки амфор IV—III веков до н.э. из Гераклеи Понтийской. Отсутствие керамики в самых нижних, пятом и шестом, слоях свидетельствовало о том, что каменный развал, имея в качестве основания Новочерномор-скую террасу, до IV века до н.э. располагался за пределами городской территории.

Стратиграфические наблюдения в пределах всего каменного развала позволили установить ещё одну особенность - ни на одном уровне не уда-лось найти неперемещенные культурные слои.

С.Д. Крыжицкий отказался от ранее установившегося определения это-го объекта как «пристани». Можно только предполагать, что он образовал-ся в результате разрушения оборонительного комплекса эллинистического времени, поскольку, как известно, Ольвия была обнесена крепостными сте-нами со стороны лимана. В процессе подводных работ была перепроверена и точка зрения ряда учёных XIX - начала ХХ века относительно остатков затопленного в прибрежной зоне «мола». Согласно составленному И. Бла- рамбергом плану, «мол» представлял собой подводный объект прямоуголь-ной формы, размером 100 x 90 метров, расположенный перпендикулярно берегу. Южная оконечность «мола» была ориентирована на «пристань».

Однако, как оказалось на самом деле, в районе предполагаемого на-хождения «мола», кроме беспорядочно разбросанных камней и окатан-ной керамики, другого материала, свидетельствующего о наличии стро-ительных сооружений, найдено не было. По словам С.Д. Крыжицкого, «не исключено, что “мол” на плане И. Бларамберга, мог быть нанесен ошибочно, на основании сообщений местных жителей о наличии в юж-ной части затопленного Нижнего города моста». Исследования каменных развалов расширили представление об оборонительной системе города до середины I века до н.э. и после гетского вторжения.

По линии створа раскопанной на суше крепостной стены в северной части Нижнего города Ольвии на расстоянии 100 метров от берега под-водные археологи смогли обнаружить каменный развал длиной около 60 метров, вытянутый с востока на запад. Результаты шурфовки показали, что подошва этого каменного развала покоится на песчаной подушке. Основная масса найденного материала состояла из обработанных камней привозных пород. Судя по форме каменного развала, его направленно-сти, присутствию большого количества обработанных каменных блоков, на данном месте находилась часть северной оборонительной городской стены, возведённой в V-IV веках до н.э.

Остатки культурных наслоений эллинистического периода в пределах развала показывали, что в то время крепостные сооружения располага-лись среди жилой застройки.

Западная граница каменного развала крепостной стены протяженно-стью более 70 метров находилась в 135 метрах от берега и имела направ-ленность с запада на восток. Эта крепостная стена была возведена уже после гетского нашествия. При строительстве в основание стены были уложены каменные блоки крупных размеров, а верхние слои кладок были сделаны из полигональных плит длиной до 2 метров.

Реконструкция фортификационной системы на западном участке Нижнего города показала, что под охраной крепостных стен находились не только жилые кварталы города, но и припортовые сооружения. Эти вы-воды подтверждаются археологическим материалом, найденным при ис-следовании «амфорных полей».

«Амфорные поля», по мнению С.Д. Крыжицкого, принадлежат к числу не менее значимых объектов, чем те, которые были выявлены на затоплен-ной части Ольвии ранее. По своему виду они представляли собой срав-нительно большие по размеру участки дна с археологическим материалом в виде неокатанных обломков и целых экземпляров амфор. Одно из первых найденных «амфорных полей» располагалось в 155 метрах от берега у раз-вала северной оборонительной стены города, возведённой после разгрома Ольвии гетами. Хронологический диапазон амфорного материала охваты-вает период со второй половины VI века до начала II века до н.э.

VI-V века до н.э. представлены почти полным набором амфор этого времени. Более 70% керамических сосудов относилось к IV веку до н.э. Среди найденной керамики III-II веков до н.э. преобладали амфоры Хио-са, Синопы и Херсонеса.

Открытие этого «амфорного поля» позволило установить, что оно рас-полагалось в пределах портовой части Нижнего города, а преобладание ке-рамической тары в общей массе находок свидетельствовало о том, что здесь вплоть до II века до н.э. находились складские портовые сооружения.

В 50 метрах от первого «амфорного поля» археологи обнаружили дру-гое «амфорное поле», но несколько меньших размеров. Более 750 крупных обломков амфор, столовой и кухонной посуды были датированы концом VI - V веком до н.э. При обследовании этого «амфорного поля» археологи обратили внимание на то, что среди керамического материала I века н.э. в основном преобладают изделия бытового назначения: кувшины с разду-тым корпусом, тонкостенные кубки, лепные кухонные горшки, кастрюли и амфоры с клювообразным венчиком. Вероятно, «амфорное поле» нахо-дилось в той части города, где наряду с портовыми постройками распола-галось достаточно крупное хозяйственное предместье.

Возможно, что портовые и складские сооружения размещались в не-посредственной близости от причалов, где могли швартоваться прибыв-шие в Ольвию торговые суда. Об этом свидетельствует находка каменных блоков со следами обработки и каменного кнехта, изготовленного из ра-кушечника. Кнехт предназначался для накидывания и удержания при-чального каната. Наличие следов потёртости на кнехте свидетельствовало о долгой его эксплуатации.

Исследованная подводными археологами затопленная часть Нижнего города в V-IV веках до н.э. занимала площадь не менее 12 га. В эллинисти-ческое время - 17 га, а в первые века нашей эры территория Нижнего го-рода с прилегающим припортовым районом в пределах оборонительных стен составляла 6-7 га.

Обнаруженные «амфорные поля» свидетельствуют о существовании в непосредственной близости от берега складских сооружений и обо-рудованных причалов для морских торговых судов. Здесь же, в северо-восточной части Нижнего города Ольвии, мог находиться и городской рынок, о существовании которого говорили письменные источники.

Вячеслав Таскаев

Из сборника «Античная подводная археология северного Причерноморья», Москва, 2009

Политико-административный центр Ольвийского полиса - город Ольвия находился на правом берегу Бугского лимана. Рельеф местности обусловил форму города в виде неправильного треугольника. Ольвия занимала плато, состоящее из трех частей: верхней, так называемый Верхний город, средней (склоны) и прибрежной - Нижний город (табл. VIII; IX). Часть нижнего города в наше время находится под водой (Блаватский В. Д., 19626; Шилик К. К., 1975, с. 76) (табл. IX, 1-4).

Таблица VIII. Ольвия
1 - план с показом границ города, некрополя, следов древних дорог: 1 - древняя береговая полоса (восстановление); 2 - границы некрополя; 3 - водоем; 4 - древние плотины; .5 - курганы; в - древние дороги; 7 - следы древних дорог; 8 - границы городища; 9 - пригород; 10 - некрополь архаического времени; 11 - некрополь классического и раннеэллинистического времени; 12 - некрополь эллинистического времени; А - Нижний город; Б -Верхний город. II-история исследования городища: а - траншеи И. Е. Забелина 1873 г.; б - раскопы Б. В. Фармаковского 1902-1904 гг.; в - раскопы 1924-1969 гг.; А - М, М - I - названия раскопов. 111-общий вид на городище с Нижнего города. Составитель Е. И. Леви

Согласно Геродоту (IV, 18) и Диону Хрисостому (XXXVI, II, 48) Ольвия лежала на берегу Гипаниса (Буга). Однако Страбон (VII, 3, 17), Плиний (IV, 12), Помпоний Мела (II, 6), Арриан (31), Аммиан Марцелин (XXII, 8) помещали ее на Борисфене (Днепре), при этом Страбон уточнял - на расстоянии 200 стадиев от устья, а Помпоний Мела - при впадении Борисфена в море. Псевдо-Скимн (804) правильно свидетельствуя, что Ольвия лежит при слиянии Борисфена и Гипаниса, помещал ее так же вверх по течению Борисфена. Геродот (IV, 78, 79), лично посетивший Ольвию, дает представление об облике города V в. до н. э. У Макробия (I, II, 33) сохранились сведения об осаде Ольвии Зопирионом, полководцем Александра Македонского. Дион Хрисостом (XXXVI), также побывавший в Ольвии, рисует положение и облик города, восстановленного после гетского разгрома, а приводимые им сопоставления с городом предшествующего периода, позволяют судить об Ольвии догетской эпохи.

Таблица IX. Ольвия
1 - изменение береговой линии; 2-4 - историческая топография Ольвии (2 - VI-V вв. до н. э.; 3 - IV - II вв. до н. э.;
4 - I - III вв. н. э.): а - общественные сооружения; б - жилые дома; в - места находок керамики VI в. до н. э.; г - некрополь; д - первая поперечная балка; е - вторая попе речная балка; ж - цитадель; з - курган; и - производственные сооружения; к - городские стены; л - ров на территории теменоса; м - современная береговая линия. Составитель Б. И. Леви

Эпиграфические памятники дополняют свидетельства древних авторов. Так две проксении V в. до н. э. свидетельствуют о связях Ольвии с Синопой и Гераклеей, а ряд посвящений Аполлону Дельфинию позволил отождествить один из храмов. К IV в. до н. э. относятся в основном проксенические декреты (IPE, I2, № 2027; Леви Е. И., 1958а, с. 233 сл.), а также декрет Каноба, найденный в XIX в. в Малой Азии, в котором излагаются правила обмена чужеземпых денег на ольвийские деньги (IPE, I2, 24; Карышковский П. О., 1969, с 19; Виноградов Ю. Г., Карышковский П. О., 1976). Наиболее многочисленны надписи эллинистического периода. Декреты в честь сыновей херсонесита Аполлония (НО, № 28), Протогена (IPE, I2, 32) и посвятительная надпись коллегии ситонов (НО, № 72) свидетельствуют об экономических трудностях. Среди надписей II в. до н. э. интересен фрагмент каталога ольвийских граждан (IPE, I2, 201). Декрет I в. до н. э. в честь Никерата (IPE, I2, 34) показывает напряженную политическую обстановку в городе. Памятники первых веков нашей эры в основном являются посвящениями Аполлону Простату (44 надписи) и Ахиллу Понтарху (20 надписей) (IPE, I2, 53, 80-115; НО, № 86-89). Надписи, содержащие имена легионов, указывают на наличие в Ольвии во II-III вв. н. э. римского гарнизона (IPE, I2, 236, 322).

Граффити на сосудах упоминают Аполлона, Деметру, Зевса, Афину. Одно граффити на чернолаковом пифосе содержит сведения о медных стрелках, служивших денежными знаками (Граков Б. Н., 1968, с. 115). Имеются надписи на свинцовых пластинках (Книпович Т. Н., 19566, с. 122 сл.). Клейма на амфорах и черепицах говорят о торговых сношениях Ольвии с городами Понта и Средиземноморья (Граков Б. Н., 1929; Брашинский И. Б., 1961б, с. 239 сл.; Леви Е. И., 1964а, с. 225 сл.).

Изучение ольвийской нумизматики выявило своеобразие ее монетного дела. В раннее время засвидетельствовано употребление в виде денежных знаков литых медных рыбок и стрелок. В V-IV вв. до н. э. выпускаются бронзовые литые ассы. С V в. до н. э. начинается чекан серебряной монеты. В последней четверти IV в.- первой половине III в. до н. э. полис выпускает золотую, серебряную и медную монету. Монеты второй половины II в. до н. э. с именем Скилура свидетельствуют о подчинении города скифам. С пребыванием во второй половине I - начале III в. н. э. в городе римского гарнизона связано распространение римских монет. Сокращение, а затем и полное исчезновение денежного обращения в последней четверти IV в. н. э. говорит об упадке и гибели города (Зограф А. Н., 1951; Карышковский П. О., 1969).

В XIX в. был снят ряд топографических планов Ольвии (Карасев А. Н., 1956). Одновременно было начато археологическое изучение города. В начале XIX в. производил раскопки Сухтелен (Латышев В. Я., 1887, с. 32). В 1832-1844 гг. А. С. Уваровым велись раскопки курганов (Уваров А. С 1851, с. 42). Он также исследовал город, некрополь и периферию. В 1870 г. разведки в Ольвии проводили Н. Аркас и Ф. Брун (ЗООИД, VIII, с. 412). В 1873 г. раскопки городища проводил И. Е. Забелин, а некрополь - В. Г. Тизенгаузен (ОАК за 1873 г., с. XXXVII-XXXVIII). В 1886 г. небольшие работы провел И. К. Суручан (ОАК за 1882-1888 гг., с. CIX сл.). В 1887 г. В. В. Латышевым опубликовано исследование об Ольвии, сохранившее свое значение до настоящего времени (Латышев В. В., 1887). В конце XIX в. производились раскопки некрополя (ОАК за 1894 г., с. 11-17; ОАК за 1896 г., с. 78-81, 200-212).

С 1901 по 1915 г. по поручению Археологической комиссии археологическое изучение города и некрополя возглавил Б. В. Фармаковский (Фармаковский Б. В., 1903а, б, 1904, 1906а, б, 1907, 1908, 1909а, б, 1910, 1912, 1913, 1914в, 1915б, 1916б, 1918). Все исследования Б. В. Фармаковского отличались целенаправленностью и велись по четко разработанному плану. Разработанный им послойно-квадратный метод, позволяющий четко фиксировать стратиграфию культурных напластований, увязывать строительные остатки с сопровождающим их вещественным материалом, до настоящего времени является основным при раскопках античных городов. С самого начала он поставил задачу - определение границ города и истории его отдельных районов. Б. В. Фармаковский впервые в антиковедении приступил к научным исследованиям жилых кварталов античного города большими площадями. Благодаря тщательности работы он зафиксировал и определил назначение слоевых фундаментов. Он установил изменение границ города в различные периоды, открыл оборонительные стены и римскую цитадель, остатки храма Аполлона и т. д. В результате раскопок некрополя им были установлены основные типы погребений и дана характеристика погребального инвентаря. (Фармаковский Б. В., 19036).

Новый этап в исследовании Ольвии начался после Великой Октябрьской социалистической революции. В 1921 г. Ольвия была объявлена государственным заповедником, тогда же небольшие раскопки были проведены С. А. Семеновым-Зусером (Семенов-Зусьр С. А., 1931). В 1924-1926 гг. Б. В. Фармаковский возобновил раскопки Ольвии. С 1936 г. Ольвийскую экспедицию возглавил Л. М. Славин. С 50-х годов работами Ленинградского отряда ЛОНА АН СССР руководили Т. Н. Книпович, А. Н. Карасев, Е. И. Леви, а с 1975 г.- отряд ленинградских археологов возглавляет В. И. Пругло. С 1971 г. Ольвийской экспедицией НА АН УССР руководит С. Д. Крыжицкий. В 1958 г. исследования затонувшей части города проводила Подводная археологическая экспедиция под руководством В. Д. Блаватского (Блаватский В. Д., 1962б).

История Ольвии делится на два больших периода, рубежом которых является гетский разгром в середине I в. до н. э. (Латышев В. В., 1887, с. 37; Фармаковский Б. В., 19156, с. 10, 17). В последние десятилетия появилась попытка установления новой периодизации истории Ольвии без членения на догетский и послегетский периоды (Славин Л. М., 1959а, с. 86 сл.; Wasowicz А., 1975, с. 35). Однако возрожденный в первые века город столь резко отличался от города предыдущих столетий, что деление на две эпохи - догетскую и послегетскую представляется обоснованным.

Догетский период. Единой точки зрения на дату основания Ольвии до сих пор нет. Некоторые приближают ее к рубежу VII-VI вв. (Копейкина Л. В., 1976, с. 131; Виноградов Ю. Г., 1971в, с. 237), другие полагают, что город был основан в начале или в течение первой четверти VI в. (Славин Л. М., 1967; с. 5; Шелов Д. Б., 1956в, с. 45; Гайдукевич В. Ф., 1955, с. 31), во второй четверти или во второй трети VI в. (Блаватский В. Д., 1959б, с. 13) и даже около середины VI в. (Скуднова В. М., 1:960а, с. 12, 13). Раскопки показали единичность фрагментов керамики последней четверти VII в. до н. э. и массовость материала, относящегося к VI в. до н. э. в основном к его второй половине.

К концу VI в. была освоена вся территория Верхнего города за исключением северной части, занятой некрополем (табл. IX, 2). Северная граница, по-видимому, проходила севернее Зевсова кургана, где открыты остатки жилищ VI - начала V в. до н. э. В южном направлении город доходил до Заячьей балки, о чем свидетельствует распространенность находок раннего времени на территории будущей римской цитадели. Рост города шел с южной стороны (Копейкина Л. В., 1976, с. 140). Разведочные работы 30-х годов позволяют говорить, что Нижний город к концу VI в. доходил до границ Северной балки. Никаких данных об оборонительных сооружениях Ольвии VI в. нет.

Во второй половине VI в. в Верхнем городе на линии Главной улицы, возникают теменос и агора. Первоначально они представляли не разграниченный участок с культовыми постройками (табл. IX; X). Здесь совершался культ Аполлона Дельфиния, Зевса и Афины, судя по фрагментам вотивных сосудов с посвятительными граффити богам (табл. XI, 1-6), найденным в ботросах (фависсах), служивших для сброса пришедшего в негодность храмового инвентаря. На территории культового участка открыто два параллельных ряда ботросов. Тогда же был воздвигнут алтарь для возлияний, от которого сохранился цоколь, включенный позднее в алтарь V в. (Карасев А. Н., 1964, с. 32-34). К югу от него находилось здание, состоявшее из одного помещения. Агора в VI в. была незамощенной площадью. В непосредственной близости от теменоса и агоры в это время находился еще один район общегородского значения. Здесь сохранились остатки двух архаических зданий типа мегарона. Одно из них, ориентированное на северо-запад, состояло первоначально из двух помещений с примыкающим к ним каменным подвалом. Стены были сырцовые на полигональном каменном цоколе. Во второй строительный период большое помещение было перегорожено и здание состояло уже из трех помещений с подвалом, также подвергавшемся перестройке. Фасад здания был оформлен в виде небольшого портика и отделен от окружающей территории апсидообразной кладкой (Копейкина Л. В., 1975а, с. 188 сл.). Жилые дома VI в. до н. э. раскопаны в районе Зевсова кургана к западу от Главной улицы. Открыто более 30 слегка заглубленных в материк жилищ различной формы площадью от 6 м2 до 14 м2. Среди них преобладают прямоугольные с закругленными углами, встречаются также округлые и овальные. Во многих жилищах открыты очаги, реже двухкамерные печки; найдена также переносная жаровня. Среди находок большое количество аттических чернофигурных сосудов. В некоторых землянках имелись полукруглые ниши. Этот район в ранний период являлся окраинным. Здесь найдены остатки металлургических мастерских: горны (сопла, куски обожженных кирпичей), скопление шлаков, бракованных изделий (Фурманская А. И., 1953). В восточной части района открыты остатки дома конца VI - начала V в. до н. э., стены которого были возведены из сырцовых кирпичей на полигональном каменном цоколе (Фармаковский Б. В., 1929, с. 43, 44). Таким образом, наряду с полуземлянками, уже в конце VI в. до н. э. здесь имелись и более благоустроенные жилища.

На рубеже VI-V вв. возникает жилой район в пригороде (площадью около 1500 м2) с жилищами в виде землянок, преимущественно прямоугольной формы. В полу некоторых из них сохранились углубления от угловых и центральных столбов. В землянках найдена привозная керамика конца VI-V вв. до н. э. и терракотовые статуэтки. Кроме землянок, в южной части пригорода открыты остатки сооружения, слегка заглубленного в материк. В VI в. оно состояло из одного помещения, а в начале V в. включало уже четыре помещения. К центральному из них с севера примыкала комната с зольником, с востока - кладовая для хранения вина и оливкового масла. В западном помещении имелась глинобитная площадка. Ю. И. Козуб трактует этот комплекс как святилище, считая, что зольник является алтарем, а глинобитная площадка имела культовое
назначение. Возможно, что существование пригорода связано с замиранием жизни на поселениях ольвийской хоры, жители которой к началу V в. до н. э. частично переселились ближе к городу.

Время V в. до н. э.- третья четверть IV в. до н. э,- период расцвета Ольвии. Судя по сообщению Геродота (IV, 78), в первой половине V в. были сооружены оборонительные стены, локализации их К. Э. Гриневичем около Заячьей Балки в районе агоры (Гриневич К. Э., 1963, с. 53, 54) противоречит ряд данных, указывающих на возведение этих стен не ранее IV в. до н. э. Обнаружены остатки стены второй половины V в., шедшей по той же линии, что и стены IV в. до н. э. Северная линия обороны города V в. до н. э. совпадала, несомненно, с границей города VI в. В V в. город принимает новый облик в соответствии с разработанной планировкой, которая местами соответствует гипподамовой системе (Фармаковский Б. В., 1929, с. 40), но в целом, не имеет четко ориентированных кварталов (Крыжицкий С. Д., 1971, с. 99).

Таблица X. Ольвия. Теменос. История застройки
А - VI и. до н. з.; Б - V-IV вв. до н. э.; Б - конец IV-II в. до н. э.; Г - I в. н. я.: а -каменные кладки; б- вымостки из щебня и известняковой крошки; в-вымостка из мелкого камня; г-роща; д - углубления в материке; е - ямы; ж- вымостка из черепков; з - слоевые фундаменты; и - трамбовки; 1 - квадратное здание; 2 - алтари; 3 - мастерская по изготовлению медных изделий; 4 - храм Аполлона Дельфиния; 5 - храм Зевса; в - Большая стоя; 6а - западная стоя I и II периодов; 7 -цистерна; 8- остатки мастерской коропласта; 9 - остатки винодельни: резервуары и блок от пресса; 10 - водоем; 11 - водосток; 12 - следы разрушенных стен; 13 - гончарные печи. Составитель Е. И. Леви

Б этот период заканчивается архитектурное оформление теменоса (табл. X, Б). Он отделяется с запада и востока от прилегающих к нему улиц оградами, от которых сохранились остатки цоколя стен. Размеры открытой части теменоса 1645 м2 (Карасев А. Н., 1964, с. 27, 36). Вход в теменос был с Восточной улицы. В центре свободной от построек площади находился монументальный алтарь, стоявший напротив храма Аполлона Дельфиния. От храма Аполлона сохранились незначительные остатки, позволившие однако дать его реконструкцию (Карасев А. Н., 1964, с. 49-68). Он был сооружен по типу храма в антах, с глубоким портиком перед входом (табл. XII, 1-3). Стены были из сырцовых кирпичей на каменном цоколе. Две деревянные колонны, оформлявшие вход, завершались терракотовыми волютами, исполненными в ионийском ордере (Карасев А. Н., 1964). Вдоль фасадов храмов шла вымощенная камнем дорожка, по краям которой, судя по сохранившимся постаментам, стояли маленькие алтарики, статуи и надписи. Монументальный известняковый алтарь для возлияний достиг в V в. максимальных размеров. Первоначально он состоял из площадки, на которой стоял жрец во время жертвоприношений и собственно алтаря, облицованного тщательно обработанными плитами (табл. XII, 1). На алтаре были установлены три каменные плиты с чашеобразными углублениями. Несколько позднее, в пределах того же V в., к центральной части северной стенки алтаря была сделана пристройка, которая, может быть, служила постаментом для культовой статуи. Между храмами Аполлона и Зевса имелись два малых жертвенника. Жертвенник для сожжения (табл. XII, 5) представлял собой прямоугольную рамку из четырех плит (Карасев А. Н., 1964, с. 33, 34, 76-113). К северу от него находился второй жертвенник для возлияний несколько больших размеров.

Таблица XI. Ольвия. Теменос и агора
1 - чернофигурный килик с посвящением Аполлону Дельфинию VI в. до н. э.; 2 - медальон краснофигурного килика с посвящением Зевсу и Афине VI в. до н. э.; 3 - чернофи-гурпый килик с посвящением Дельфинию VI в. до н. э.; 4 - чернолаковый килик с посвящением Афине VI в. до н. э.; 5, 6 - чернофигурный килик с посвящением Зевсу VI в. до н. э.; 7- помещение XI с колодцем и статуей Куроса; 8 - бронзовая псефа с клеймом IRPA IV в. до н. о.; ,9- глиняные счетные фишки из дикастерия. Составитель Е. И. Леви

Кроме храмов, алтаря и жертвенников в ограде священного участка находились два здания (табл. X, Б). Одно из них вблизи алтаря, квадратное в плане, было сооружено еще в VI в. до н. э. В V в. перед его входом с запада устраивается небольшая площадка, вымощенная Каменными плитами. Это здание неоднократно перестраивалось, сохраняя свою форму и размеры. Второе здание из двух помещений примыкало к восточной ограде к югу от входа. Сохранился фундамент и частично остатки каменного цоколя. К северу от входа, около восточной ограды, судя по скоплению медных шлаков и мелких фрагментов меди, находилась мастерская металлурга. Открыты каменный водоем и каменные водостоки для отвода ливневых вод (Карасев А. Н., 1964, с. 36-38). В V в. площадь агоры перекрывается вымосткой из керамического боя и щебня; начинается строительство зданий, в том числе и гимнасия на южной стороне агоры, о чем свидетельствует глубокий колодец V в. до н. э. для снабжения гимнасия водой. Колодец расчищен пока только на 15 м. Его шахта диаметром в 1 м сложена из хорошо обработанных плит известняка. Остатки пазов для металлического крепления на горловине колодца V в. указывают, что на ней была установлена подъемная конструкция. В северо-восточной части агоры сооружается глубокий водоем. Он являлся основной частью системы, служившей для подачи воды на нижележащую террасу. В ее состав, кроме колодца, входили две смотровые шахты и подземная галерея, на дне которой укладывались гончарные трубы. (Карасев А. Н., Леви Н. И., 1958).

Таблица XII. Ольвия. Теменос. Планы и вид отдельных памятников
1 - реконструкция площади перед храмом Аполлона V в. до н. э.; 2, 3 - план и фасад храма Аполлона V в. до н. э.; 4 - храм Аполлона конца IV-III в. до н. э.; 5 - жертвенник V в. до н. э.; 6 - план деревянного алтаря I в. н. э.; 7 - план храма Зевса III в. до н. э. 1-3 - реконструкция А. Н. Карасева. Составитель Е. И. Леви

Район общегородского значения в непосредственном соседстве с агорой и теменосом, продолжал интенсивно застраиваться. Открыт ряд отдельных помещений, принадлежавших зданиям, сильно разрушенным в более поздние строительные периоды. До середины V в. до н. э. в окраинной части города еще продолжали существовать землянки наряду с наземными жилыми домами. Почти во всех домах имелся подвальный этаж, отдельные помещения которого предназначались не только для хозяйственных целей, но служили и в качестве жилых комнат.

Длительная осада Ольвии Зопирионом в 30-х годах IV в. до н. э. оказалась безуспешной, но она ослабила Ольвию и вызвала обострение классовой борьбы. Однако с последней четверти IV в. до н. э. начинается второй этап экономического и политического расцвета города. Это нашло отражение в новом росте хоры, в развитии местного производства, оживлении торговых сношений, в интенсивном строительстве. Город эпохи эллинизма, наиболее полно сохранившийся, дает возможность воссоздать отдельные городские ансамбли, планировку жилых домов, городское хозяйство в целом.

В конце IV в. город расширяется (табл. IX, 3) и занимает территорию некрополя VI-V вв. около Северной балки (Фармаковский Б. В., 19266, с. 177), там появляются оборонительные сооружения и жилые кварталы. Северная линия обороны возводится в соответствии с изменением границ города. Стены вдоль Северной балки были сооружены на расстоянии около 50 м от последней (Карасев А. Н., 1948, с. 31). Стены вдоль Заячьей балки сохраняли направление линии стен классического периода. По мнению А. Н. Карасева (Карасев А. Н., 1941, с. 134-138), ольвиополиты создали в III в. до н. э. дополнительную оборону в виде искусственного водохранилища, которое тянулось от Северных ворот до Западных (табл. IX, 3). Б. В. Фармаковский предложил реконструкцию главных городских ворот, от которых, как и от северных крепостных стен сохранились в основном лишь слоевые фундаменты. Ворота фланкировались башнями. Кроме основного входа, в северной башне имелся второй, запасной выход (Фармаковский Б. В., 19156, с. 18, 19). Вторые городские ворота по реконструкции А. Н. Карасева находились в районе агоры.

Таблица XIII. Ольвия. Теменос. Находки из цистерны. Терракоты III в. до н. э. 1 - Кибела; 2 - Афродита; 3 - Деметра; 4 - форма для оттиска статуэтки Аполлона III в. до н. э. (к востоку от храма Аполлона); 5 - Зевс, 6 - Сатир; 7- Медуза; 8 - крылатый
гений - Иакх; 9 - часть алтарика - Посейдон и Афродита; 10 - панцирь черепахи; 11 - череп быка. Составитель Е. И. Леви

Теменос в эпоху эллинизма перестраивается. В связи с расширением агоры его площадь уменьшена. Большая стоя агоры, возведенная в конце IV в. до н. э., частично перекрыла южную часть культового участка V-IV вв. (табл. X, В). Остатки ранних сооружений перекрываются слоем лесса толщиной 0,60-0,80 м. На месте засыпанного монументального алтаря из известняка возводится алтарь из мрамора. От него сохранилась фрагментарно одна из плит орфостата и мелкие обломы архитектурных деталей, украшенных овами и лесбийским киматием. На месте храма Аполлона Дельфиния вырастает новый храм больших размеров (табл. XII, 4). В связи с этим засыпаны малые жертвенники V-IV вв. От храма Аполлона дошли слоевые фундаменты южной части, позволяющие восстановить его форму в виде периптера шириной около 16 м, длиной не менее 30-35 м (Карасев А. Н., 1964, с. 27, 28). Храм Аполлона слегка прикрывал храм Зевса. С целью выделения его возводят на мощных слоевых фундаментах и немного выдвигают на юго-восток (табл. X, В). Храм Зевса (7,7 X 13,9 м) был выстроен по плану антового храма (табл. XII, 7) (Карасев А. Н., 1964, с. 113 сл.). Он уступал по размерам храму Аполлона Дельфиния, чем подчеркивалось главенствующее значение культа последнего. Возле храма Зевса, на линии западной ограды, возводится малая западная стоя. Во второй половине III в. до н. э. она перестраивается. В этот период перестраивается квадратное здание к югу от монументального алтаря, здание сокровищницы около восточной ограды ликвидируется. Засыпается водоем возле храма Зевса. Около входа, вблизи храма Аполлона, создается новое водохранилище - цистерна. Но уже к концу III в. до н. э. в нее стали сбрасывать пришедший в негодность храмовый инвентарь и утварь, связанную с жертвенными трапезами. В цистерне было найдено около 2000 фрагментов вотивных терракотовых статуэток с изображением Кибелы (табл. XIII, 1), Деметры, Афродиты, Зевса и др. (Русяева А. С., 1975, с. 6) (табл. XIII, 2, 4-9). Здесь же были найдены черепахи - один из атрибутов культа Аполлона и несколько черепов жертвенных быков, специально обработанных для подвешивания в храме (табл. XIII, 10-11) (Леви Е. И., 1959).

Таблица XIV. Ольвия. Агора
1 - план Ольвийской агоры эллинистического периода; 2 - план Восточного торгового ряда III-II вв. до н. э. (а - каменные кладки, б - восстановленная линия стен, в - восстановленные колонны, г - слоевые фундаменты); 3 - план дикастерия III в. до. и. я. (а - слоевые фундаменты дикастерия, б - восстановленные стены, в - каменные кладки, г - каменные плиты, д - вымостка из черепков, е - вымостка из крошки известняка, ж - очаги, з - цистерна, и - слоевые фундаменты, к-основания колонн, л - реконструкция); 4 - план центральной части гимнасия (зал с банными помещениями III в. до н. э.). Составитель Е. И. Леви

Мастерская для изготовления терракот находилась в самом теменосе, у его восточной ограды на месте ликвидированной мастерской V-IV вв. по изготовлению изделий из металла. На уровне пола и в цистерне найдено несколько форм для изготовления терракот, в том числе статуэток Аполлона, играющего на кифаре (табл. XIII, 4), Кибелы, Деметры, стоящих женских фигурок и др. Большая стоя на северной границе агоры, отделившая ее от теменоса, является одним из наиболее монументальных зданий (табл. X, 6). Слоевые фундаменты позволяют реконструировать ее размеры: длина ее 45 м, ширина в первый строительный период 14 м, во второй - 17 м.

Ряд из девяти колонн разделял ее на две части. Здания торгового назначения с подвальными этажами были построены вдоль восточной и западной границ площади (табл. XIV, 1). Сохранившийся подвальный этаж восточного торгового ряда состоял из девяти помещений (табл. XIV, 2;), западного из семи (Славин Л. М., 1964, с. 191 сл.). Все подвалы были изолированы; связь с наземными помещениями, в которых располагались лавки, осуществлялась, вероятно, посредством деревянных лестниц, опускаемых через люки в полах (Леви Е. И., 1956, с. 53- 58). При раскрытии подвалов обнаружено в восточном здании около 700, в западном - около 350 монет местной чеканки, в основном - борисфенов.

В конце IV - начале III в. до н. э. полностью перепланируется гимнасий. Сохранился лишь его полуподвальный этаж, в центре которого был восемнадцатиколонный зал. К его восточной стороне примыкало пять банных помещений (табл. XIV, 4). Полы их слегка понижались к западу. В одном из помещений обнаружена чаша с отверстием по середине для стока воды, в другом - известняковое корыто, с отверстием в центре. В крайних южных помещениях находились пифосы, которые в помещениях IV-V соединялись водопроводной линией. В центре отдельных помещений открыты очаги. Подсобные помещения были расположены в южной части. Одно из них (XI) ограждало колодец V в., продолжавший функционировать до середины II в. до н. э. В северной стене этого помещения имелась ниша с известняковой статуей-полуфигурой Куроса (табл. XI, 7) местной работы, изваянной еще в V в. до н. э. (Карасев А. Н., 1972, с. 40-44; Чубова А. П., Лесницкая М. М., 1976). Колодец в помещении XI являлся основным источником системы, созданной в эпоху эллинизма для водоснабжения и отопления гимнасия. Кроме колодца, было три резервуара для подогрева воды, и водопроводная линия (Карасев А. Н., 1975, с. 3-10). Водопровод начинался от третьего резервуара, находившегося в юго-восточной части здания. Первая секция водопровода была выполнена в камне, в дальнейшем он состоял из гончарных труб.

К гимнасию с востока примыкали два здания: северное было связано с несохранившейся наземной частью гимнасия, южное - являлось небольшим торговым рядом, обращенным фасадом на Восточную улицу. От южного здания сохранился подвальный этаж с четырьмя помещениями, сложенными из камня. В одном из них было обнаружено 104 монеты, в основном борисфенов и 19 лекарственных сосудов (Карасев А. Н., Леви Е. И., 1975, с. 17). С запада к гимнасию примыкало здание, от которого дошли лишь слоевые фундаменты. Оно состояло из восьми наземных помещений, различных размеров (iСлавин Л. М., 1967, с. 38). Раскопки агоры дали большое количество находок, в том числе произведений коропластики и скульптуры.

При входе на агору со стороны северных городских ворот, находилось здание суда - дикастерий площадью 327 м2 (табл. IV, 1, 3). Его восточный фасад выходил на главную городскую магистраль. (Карасев А. Н., 1972, с. 35-40). Главный фасад был оформлен в виде глубокого портика, к которому примыкало три помещения (табл. XIV, 3). Вход с
улицы во двор был через среднее помещение, в котором находилась цистерна для воды. Все 12 помещений, входившие в состав дикастерия, группировались вокруг двора. В здании имелось два каменных подвала. В одном из них были найдены две бронзовые псефы с клеймом IEPA (табл. XI, 8), аналогичные по форме псефам из раскопок афинской агоры. На дворе и в помещениях были найдены черепки с надписями, исполненными резцом или красками, они содержали списки мужских имен или одно мужское имя. Вместе с ними найдены глиняные лепные кружочки, гладкие или с отверстием по середине, которыми пользовались при голосовании (табл. XI, 9). К периоду эллинизма система водопроводов, действовавшая в V-IV вв. до н. э. в северо-восточной части агоры, была засыпана. Сохранился только каменный водоем, превратившийся в водосборный бассейн. На рубеже IV-III вв. до н. э. была создана вторая система, проходившая вдоль фасада дикастерия. Основной источник ее - водоем, от которого дошел только прямоугольной формы котлован. От водоема в южном направлении отходил водопровод: его трубы были уложены в каменный футляр в виде двускатной крыши. Вода стекала в цистерну, в которую по каменному желобу поступала также дождевая вода с крыши дикастерия. Далее водопроводная линия шла по подземной галерее, поворачивая в сторону склона (Карасев А.Н., 1965а, с. 81- 83). В Верхнем городе открыто три больших жилых района эпохи эллинизма: в северо-восточной окраинной части, в районе Зевсова кургана и агоры. Один жилой квартал исследован в центральной части Нижнего города (Фармаковский Б. В., 19156; Леви Е. И., Карасев А. Н., 1955, с. 220-225; Крыжицкий С. Д., 1971). Дома богатых горожан, открытые в районе Зевсова кургана и в Нижнем городе, отличались размерами и убранством. В них имелось от шести до восьми помещений (Славин Л. М., 1941; 1962; 1975), в том числе парадная комната - андрон, украшенный мозаичным полом, во дворах - крытые портики (табл. V, 2-4); (Фармаковский Б. В., 1915б).

В окраинной части, где жили преимущественно ремесленники, дома были значительно скромнее, чем в центральных районах, с небольшими помещениями, количество которых колебалось от трех до 11 (Славин Л. М., 1941; 1962; 1975) (табл. XV, 1). В зависимости от застройки квартала и размеров дома, помещения группировались с двух или трех сторон двора и лишь в одном из домов Нижнего города они окружали двор с четырех сторон. Благоустройство домов дополнялось наличием цистерн для воды, особенно необходимых в Верхнем городе из-за отсутствия в нем общественных колодцев. Цистерны, вырытые в материке, со стенками, покрытыми гидравлическим раствором, достигали глубины 7-8 м; горловина их обкладывалась камнем. Однако трудоемкость устройства цистерн позволяла сооружать их только состоятельным владельцам. В Нижнем же городе во всех домах имелись колодцы, питавшиеся водой источников (Карасев А. Н., 1941, с. 129- 131). В эллинистическое время в Нижнем городе, вдоль продольной улицы, наиболее близко расположенной к склону, был устроен ряд колодцев общественного назначения, находившихся на пересечении с улицами, ведущими в Верхний город (Лапин В. В., 1960, с. 98-100). К благоустройству домов относится и наличие во дворах водостоков, отводивших воды в городские магистрали.

О керамическом производстве пока свидетельствует только керамика местного производства (Книпович Т. Н., 19406, с. 129 сл.; Зайцева К. И., 1976); о развитии литейного производства - многочисленные находки литейных форм, особенно в слоях IV-III вв. до н. э.

К концу III в. до н. э. Ольвия вступила в полосу затяжного кризиса. Прекращают существование большинство поселений на хоре Ольвии, ухудшаются взаимоотношения с местными племенами, о чем говорит окружение города в конце III в. до н. э. оборонительными стенами и со стороны береговой полосы (IPE, I2, 32). Строительство общественных зданий прекращается, производятся только ремонты и перестройки, в первую очередь оборонительных стен. Ремонты и перестройки в жилых домах, помимо уменьшения их размеров, носят следы сильного снижения качества работ. К концу II в. до н. э. теменос и агора прекращают свое существование. Прекращают действовать и все водопроводные системы агоры. В середине I в. до н. э. Ольвия была разгромлена гетами, о чем свидетельствуют следы многочисленных пожаров, фиксируемые раскопками в различных частях города.

Послегетская эпоха. После гетского разгрома население вернулось в город по просьбе скифов, заинтересованных в возрождении Ольвии как торговопосреднического центра. Начинает возрождаться и хора Ольвии. Судя по сообщению Диона Хрисостома (XXXVI, II, 48), в городе поселилось большое количество негреческого населения, которое оказало значительное влияние на культуру Ольвии; облик города сильно изменился. Площадь его сократилась. Линию стен I в. указывает искусственно вырытый ров, на месте которого позднее образовалась Вторая поперечная балка (табл. IX, 4). Следы стены зафиксированы на верхнем плато раскопками 1908 г. (Фармаковский Б. В., 1912). Некоторое представление о стене дают ее остатки, открытые в Нижнем городе. Сохранилось несколько рядов фундамента с облицовкой камнями различной величины и обработки с забутовкой мелким бутом. Ширина стены всего 1,70 м, как и характер ее кладки, не соответствуют мощности и величественности городских стен V- IV вв. до н. э. Вплотную к степе были пристроены жилища ольвиополитов. Это были однокомнатные полуподвальные постройки с очагами, со смежными стенами из камня. Они были вытянуты в один ряд между оборонительной стеной, и узкой улицей с Южной стороны. (Славин Л. М., 1940, с. 5-51, 58; Леви Е. И., Карасев А. Н., 1955, с. 239 сл.). Эти однокомнатные жилища вполне соответствуют словам Диона о «домишках», застроенных почти без промежутков. К сооружениям I в. н. э. следует отнести алтарь из дерева, возведенный на месте разрушенного мраморного. О нем свидетельствуют темные круглые пятна - следы от установки деревянных опор, окружавших алтарь из известняка. Деревянный алтарь повторял форму раннего, незначительно превышая его размеры (табл. XII, 6) (Карасев А. Н., 1964, с. 47-49). Но алтарь, паходившийся за городской стеной, очевидно, к концу I в. н. э. перестал функционировать. В конце I в. н. э. в городе был возведен храм Зевса. К середине I в. н. э. в районе теменоса были построены производственные сооружения: две гончарные печи, винодельни и большое зернохранилище. На рубеже I- II вв. н. э. были созданы винодельни в западной части агоры. Производственный район ограждал с севера искусственно вырытый ров - первая линия обороны послегетской Ольвии (табл. IX, 4). Создание производственного района говорит о восстановлении экономического положения Ольвии в I в. н. э.

О развитии гончарного ремесла свидетельствует наличие нескольких районов с гончарными мастерскими. Второй гончарный район в Верхнем городе вырос в значительном отдалении от его стен, на заброшенной окраине города эллинистической поры. Третий район с гончарными печами был создан в Нижнем городе, около линии его обороны. В гончарном районе около Северной балки открыты остатки пяти печей, для обжига сосудов. От одной из них наилучшей сохранности дошло топочное отделение с подпорным столбом в центре, и часть обжигательной камеры диаметром 1,20 м (Ветштейн Р. И., 1958, с. 62-67; Гайдукевич В. Ф., 1955, с. 59- 60). Из двух печей на территории теменоса одна- округлой формы и небольших размеров, служила для изготовления сосудов, другая - прямоугольная в плане (3X2 м) - для изготовления черепиц. Сохранились следы столбов, почти квадратной формы, поддерживавших под обжигательной камеры (Леви Е. И., 1964, в, с. 18-20). Найдены болванка для формовки округлых калиптеров и куски бракованной черепицы. Гончарный район в Нижнем городе начал также функционировать в I в. н. э. и просуществовал до начала III в. н. э. Большое зернохранилище в I в. н. э. включало ямы глубиной от 2 до 3 м с каменными горловинами, закрывавшимися плитами. Зернохранилище Верхнего города прекращает функционировать на рубеже I-II вв. н. э. От винодельни на территории теменоса сохранились лишь днища трех резервуаров и гиря рычажного пресса (Леви Е. И., 1964 в, с. 20). От винодельни на западной стороне агоры - остатки двух площадок и три резервуара (Славин Л. М., 1964, с. 218- 220). Сохранились остатки винодельни и в северо-западной части Верхнего города (Левi О. I., 19586, с. 29 сл.). Несмотря на экономический подъем в I в. н. э., внешнеполитическая обстановка создавала неустойчивое положение в городе. В конце I в. н. э. Ольвия оказалась вновь, хотя и на короткий срок, в зависимости от скифских царей - Фарзоя и Иненсимея (Зограф А. Н., 1951, с. 137-139).

Ко II в. н. э. Ольвия достигла экономического подъема. Окраинный район в Нижнем городе благоустраивается. Вдоль его улиц сооружаются водосточные канавы. Ведется строительство общественных зданий: гимнасия, бани, портика (IPE, I2, 40, 474, 181). Увеличиваются размеры домов. В одном из них открыто помещение с мозаичным полом из разноцветной гальки (Славин Л. М., 1967, с. 59). Другой дом имел восемь помещений, одно из которых служило лавкой (Фармаковский Б. В., 1913; Леви Е. И., Карасев А, 1955, с. 239 сл.). В Верхнем городе открыт богатый дом с перистильным двором (Книпович Т. Н., 19536). Особое внимание во II в. уделялось сооружению оборонительных стен. Реконструируются старые стены. Когда же ольвиополиты, теснимые варварскими племенами, принуждены были в середине II в. обратиться за помощью к римской империи, и в Ольвию был направлен римский гарнизон, в южной части Верхнего города возводится укрепленная цитадель (табл. IX, 4). Она отделялась от остальной территории города стенами, значительно превосходящими по своей мощности оборонительные сооружения I в. н. э. Ее северная стена толщиной 3 м возведена из огромных плит, достигающих в длину 1,50 м. Стены были укреплены башнями; частично открыты остатки двух башен, около главного входа, к которому вела улица, сохранившая направление главной магистрали догетского периода. Башня к востоку от ворот не совсем симметрична с западной, отличаются башни и по своим размерам (Фармаковский Б. В., 1908, с. 18 сл.). Незначительный остаток северной стены был выявлен и в северо-западной части цитадели (Книпович Т. Н., 1956а). Северную стену цитадели, на всем ее протяжении ограждал ров (табл. IX, 4). На юго-западной границе цитадели, вдоль склона Заячьей балки к заново отремонтированным стенам, шириной в 3,50 м пристраиваются боевые башни.

Таблица XV. Ольвия. Жилые дома
1- общий вид дома, район агоры (реконструкция
С. Д. Крыжицкого); 2 - план жилого квартала в Нижнем городе; 3, 4 - дом с алтарем в Нижнем городе (реконструкции Б. В. Фармаковского и Калачева). Составитель Е. И. Леви

Внутри цитадели открыты остатки двух зданий, связанных с пребыванием римского гарнизона. Около северной стены сохранился частично подвальный этаж большого здания. В одном из его помещений находилась цистерна (Фармаковский Б. В., 1908, с. 9 сл.). В центре цитадели на перекрестке двух улиц, одна из которых являлась главной магистралью, ведшей в Нижний город, обнаружены остатки претория. Открыт подвальный этаж из семи больших помещений. На территории цитадели вблизи главного входа, открыты развалы монументальных плит от храма Аполлона Простата. Определение их, как принадлежавших храму, было сделано Б. В. Фармаковским на основании скопления в данном районе посвятительных надписей Аполлону (Фармаковский Б. В., 1960б, с. 11, 12; 1926а).

Во II в. разросся гончарный район в Нижнем городе. Открыты печи округлой формы (диаметром до 2 м) для изготовления сосудов и мелких изделий и большие печи прямоугольной формы с двумя подпорными столбами, аналогичные печи для обжига черепицы, открытой за городской стеной (Ветштейн Р. И., 1958, с. 65). Во II в. продолжали функционировать винодельни в Верхнем городе. Вместо старого зернохранилища сооружается новое, включавшее более 100 ям (табл. IX, 4). В районе северной оборонительной стены города, на территории Нижнего плато, еще на рубеже I-II вв. н. э. устраивается пекарня. Ее здание полуподвального характера, площадью 290 м2, примыкало к Восточной улице и имело семь помещений. Выделяется центральное помещение с большой овальной печью. В северной половине здания найдены два пифоса; один из них служил для хранения муки, второй - для воды. В западной части располагались жилые комнаты (Славин Л. М., 1940, с. 59 сл.). Ряд хозяйственных построек был в это время вынесен за пределы города (Крыжицкий С. Д., 1968, с. 142-145).

Все производственные сооружения первых веков прекращают свое существование в первой половине III в. н. э., замирает жизнь и на большинстве поселений Ольвийской хоры. В первой четверти III в. прекращается и чеканка монет Ольвии. В III в. не возводят новых построек, производятся только ремонты общественных зданий и домов. От IV в. сохранились лишь остатки кузнечной мастерской вблизи заброшенного претория (Штительман Ф. М., 1955, с. 62, 63). Уход римского гарнизона в середине III в. привел к тому, что ольвиополиты не смогли противостоять все усиливавшемуся натиску кочевых племен и в IV в. жители покинули город.

Некрополь. Некрополь в Ольвии по своей площади равнялся примерно территории города. Большое количество курганов, сосредоточенных главным образом у внешних границ, дало основание для наименования ольвийского некрополя «Урочищем ста могил» (Фармаковский Б. В.., 19036, с. 5). Некрополь пересекал ряд проселочных дорог, которые шли от Северных и Западных городских ворот. Кроме того, имелись дороги местного значения, делившие территорию некрополя на ряд участков.

Историческая топография некрополя полностью еще не выяснена (табл. VIII). Можно говорить, что погребения VI-V вв. до н. э. были сосредоточены к западу от северо-западного края городища, занимая в это время и северную окраину города эпохи эллинизма. В V в. до н. э. территория значительно расширяется к западу от Заячьей балки, а с конца IV в. до п. э,- к северу от Северной балки, распространяясь на площадь нынешнего села Парутино. Со II в. до н. э. до первых веков нашей эры хоронили в основном на западном склоне Заячьей балки, а также на заброшенной части города догетской эпохи (Фармаковский Б. 5., 19266, с. 177; Книпович Т. Н., 1940в, с. 94-104; Козуб Ю.1., 1974, с. 7, 8; Парович-Пешикан М. Б., 1962, с. 36, 37).

Основным обрядом погребения в Ольвии было трупоположение. Захоронения производились в могилах трех типов: грунтовых, подбойных и склепах (Фармаковский Б. В., 19036, с. 9 сл.). Грунтовые могилы представляли собой прямоугольный колодец длиной 1-3 м, шириной 0,35-1,55 м, впущенный в материк на глубину 0,70-2,70 м. В подбойных могилах захоронение производилось в прямоугольной нише, вырытой в одной из стенок колодца, которая затем закладывалась камнем, или сырцом; в эллинистическое время встречается заклад из амфор (глубина могил 1,15-3,20 м, длина 1,20- 3,10 м, ширина 1 м, высота подбоя 0,30-1 м). Земляные склепы отличались большими размерами и тем, что к ним с дневной поверхности вели пологие или ступенчатые спуски-дромосы. Напротив входа вырезалась прямоугольная камера с округлым сводом, которая также по совершении захоронения закладывалась каменными плитами или сырцовой стенкой (глубина склепов от 2 до 7 м, длина камеры 2,50-3,80 м, ширина 1,50-2,50 м, длина дромоса в основном в 2,5 раза превышала глубину склепа). В некоторых склепах имелись лежанки, в стенах - небольшие ниши. Иногда склепы белились, покрывались цветной штукатуркой.

В эллинистическое время были распространены склепы каменные, которые некоторые исследователи именуют каменными ящиками (Парович-Пешикан М. Б., 1974, с. 38 сл.). Обычно над ними возводился курган. Особого упоминания заслуживают два каменных склепа II в. н. э., один из них иод Зевсовым курганом, второй - склеп Еврисивия и Ареты (Фармаковский Б. В., 1902 в; 1906а). Встречаются также захоронения младенцев в амфорах (Книпович Т. Н., 1940в, с. 303). Ориентация могил различна, главным образом запад - восток. Положение костяков - вытянутое на спинке. Скорченные погребения встречаются редко, преимущественно в раннее время (Козуб Ю. /., 1974, с. 20-23). Погребения совершались в деревянных гробах или саркофагах. Дно могил покрывалось обычно травой или соломой. Наряду с трупоположением в Ольвии, особенно, в ранний период существовало трупосожжение. Отдельные случаи кремации были зафиксированы Б. В. Фармаковским не только на некрополе, но и в черте города (ОАК за 1908 г., с. 68, 69),
В. Н. Ястребовым - на некрополе (ОАК за 1894 г., с. XXX). Представляют интерес остатки двух кострищ в круге из амфор, открытые в 1911 г. (ОАК за 1911 г., с. 15) и в 1926 г. (Фармаковский Б. В., 1929, с. 66-69). При раскопках некрополя найдено огромное количество разнообразных предметов: вазы, оружие, украшения, амулеты, монеты, амфоры, особенно часто курильницы. Встречаются кости от положенных в могилу кусков мяса, краски, смола и др. Найдено чрезвычайно мало надгробий. Однако, Б. В. Фармаковский полагал, что надгробия имелись, но были расхищены еще в древности. По типам захоронений и обряду некрополь Ольвии в основном сходен с некрополями греческих городов (Фармаковский Б. В., 19036, с. 6, 22, 23).