Содержимое рубрики "притчи и философские сказки". Китайский балет и эстетическое наслаждение. Что наделали ученые

Николай Иванович Козлов

Философские сказки

Эта книга рождалась

под звездой моей милой Чуды.

Ей она с любовью и посвящается.

Ко второму изданию

Самой большой неожиданностью после выхода книги для меня оказались письма читателей: огромный поток писем с искренней теплотой и благодарностью. Не верилось: благодарность – за все эти резкости, за колючий, на грани фола, юмор и уколы на каждой странице!

Но, видимо, у читателя хватило мудрости увидеть за колючками приглашение улыбнуться вместе, а за формулировками наотмашь – доверие к нему и искреннюю боль за наши общие человеческие глупости.

Вы разглядели это. Спасибо.

Правда, до меня дошла достоверная информация и о том, что кто-то из читателей требовал скупить весь тираж – именно для того, чтобы его уничтожить. Весь.

Как форма проявления внимания, приятно и это.

Однако чаще всего приходили письма другие.

Например, такие, как это:

Добрый день, Николай Иванович!

До чего же ясно, понятно, просто, сложно, увлекательно, остроумно, весело, талантливо – и лично для меня неожиданно. Я искала нечто для своей души в серьезнейших учениях, в которых есть всё: колоссальный опыт – знания – мудрость – любовь – путь к Свету; но почему-то этот путь был всегда с надрывом и на пределе человеческих возможностей…

У вас тоже путь к Свету и он тоже нелегок. Но ваш путь – через радость!

К Свету – через Радость, а не через Страдания, вот что меня потрясло!

А на душе хорошо-то как! Вовремя пришла ко мне эта книга, спасибо, жизнь!

Наталья Г.

А также ко мне прилетали рисунки. Светлые!

Их прислала замотанная хозяйка и озабоченная мамаша трех замечательных детей. И таким образом у книги появился художник:

Иринушка, спасибо тебе за улыбки и Солнышко!

А также ко мне прилетали рисунки. Вот такие светлые!

К третьему изданию

Как всякая серьезная философская работа, эта книга изначально предназначалась для очень избранного круга читателей, а именно толковых и бодрых юмором и духом. То, что стотысячные тиражи книги быстро расходятся, является крупным комплиментом нашей читательской аудитории.

Значит, живые люди еще не вымерли.

Более того, появились все приятные основания осознавать себя законодателем полиграфической моды, поскольку теперь самые разные авторы выпускают свои книги с обложками «под Козлова» и даже с вот так оформленными

комментариями. С такими отступами и шрифтом.

Поток читательских писем не ослабевает, заранее прошу прощения за редкие ответы. На половину писем могу ответить оптом, ибо каждое второе письмо рефреном повторяет: «От души спасибо за вашу замечательную книгу, она мне очень понравилась, хотя со многими вещами я в ней не согласна». Отвечаю: «От души пожалуйста, со многими вещами в этой книге я тоже не согласен, но нравится она мне по-прежнему».

Очень много пишут женщины. Я уже понял, что, если в России развернется феминистское движение, то его основоположником будет, несомненно, Козлов. А как же? Немало спокойно дремлющих женщин, прочитав его Книги, возмутились настолько яро, что стали писать опровергающие его большие статьи и маленькие книги. Судьба Женщины, требующей уважения, стала их судьбой. А все благодаря чему?

Книгам Козлова.

Ну и хорошо. Используя возможность, от души обнимаю всех своих читательниц-писательниц, жалея, что только заочно. На вредных мужиков я всегда попенять готов вместе с ними, тем более что знаю: письма у женщин боевые, но личные встречи проходят задушевно.

До встречи!

Предисловие

Лучше делать и каяться, чем

не делать и каяться.

Славный Боккаччо

На что похожа эта книга? Как и моя предыдущая, «Как относиться к себе и людям, или Практическая психология на каждый день», видимо, ни на что. Тем она и прекрасна. Но если та книга писалась с оглядкой на читателя и делалась во многом для него, эта писалась мною для себя. И практически без внутренней цензуры.

Ну, может быть, еще для друзей. И с мягкой цензурой моей жены.

Это точно не Наука, хотя росла книга из науки и плотность использованного в ней собственного и заимствованного научного материала значительно превышает среднестатистическую. Скорее, это Литература, в своих лучших местах становящаяся Поэзией.

Действительно, если поэзия, по Ахматовой, вырастает и из мусора, и из сорняков, то почему бы ей не вырастать и из науки?

Первое, оно же рабочее, название этой книги – «Как относиться к себе и миру: практическая философия на каждый день». Соответственно, и первая, и вторая книги очень похожи: формальное отличие только в том, что в последней акцент перенесен с «людей» на «мир» и изменен масштаб взгляда – не «психология», а «философия».

Философия и психология – это просто языки разного уровня. Психолог – это мудрый практик, который, не взлетая высоко, разжевывает философию применительно к житейской конкретике. А философ – это мудрец, который по поводу самых разных житейских проблем, не вникая в конкретику, говорит одни и те же вещи – те, которые эти проблемы снимают. Философия в буквальном переводе – любовь к мудрости.

Не путайте с метафизикой – учением о строении мира. Я не люблю эти учения: в них легко верить, но невозможно проверить, и, самое главное, какое мне до всех этих проблем дело? Если болит душа, нужно что-то о душе, а не о материи, пространстве и времени.

Философия этой книги, как и психология предыдущей, – прикладная. Она для повседневности, для живого и чувствующего человека с утра до вечера его дня и жизни, в привычном окружении близких и далеких, для работы и праздников, болезней и телевизора.

Философия, как и психология первой книги, – практическая.

Если считать эти книги детьми, то мой первый ребенок родился экстравертом и милашкой-для-всех, хотя не без глубины и с изюминкой. Второй ребенок – глубокий интроверт и мудрец от рождения, но такой же озорной и общительный.

Более поздние дети вообще, как правило, по всем параметрам оказываются гораздо дальше от статистической середины: чаще отклонения и к гениальности, и к патологии. Будем считать, что этому ребенку повезло.

Ребенок, впрочем, сильно насмешлив, ироничен, а то и просто ехиден, хотя в целом брызжет здоровьем и оптимизмом. Его редкую злость, думаю, стоит простить – она горька и порождается, по-видимому, еще не совсем изжитой сентиментальностью. Свои истории этот прелестный ребенок воспринимает исключительно как Сказки и в упор не понимает вопроса: «А это Правда?»

Его ответ: «Мне это глубоко безразлично. То, что я рассказываю, – это Сказки, и все, что мне от них нужно, – чтобы они работали. Обычные сказки должны детей усыплять, а мои – будить. А правдивы ли они – кому до этого дело, если с детьми, их слушающими, происходит все, что и должно происходить?»

С радостью и совершенно искренно признаюсь: эти «Сказки» – моя самая любимая книга. Как ни открою, как ни начну читать – так восхищаюсь и стилем, и содержанием. Это надо же так здорово написать!

Ай да Пушкин! Ай да…!

Всегда читаешь с удовольствием то, что было с огромным удовольствием написано.

Кстати, о нас с Пушкиным. Многие упрекают меня в цинизме, но это недоразумение. Любой реализм в отношении к людям не рождает ничего, кроме грусти, а когда этот уже грустный реализм подается на веселом фоне – да, это называют цинизмом. Но ваш автор, делая это – а автор делал это с нескрываемым удовольствием! – лишь продолжал традицию великой русской литературы.

Отрицать цинизм Пушкина могут только те, кто давно его не читал. Но что другое придает «Евгению Онегину» такое очарование?

Многие сравнивают эту книгу с произведениями Ницше – если мне это и льстит, то постольку-поскольку. Я читал Ницше, и некоторые вещи достаточно внимательно. Но мою книгу мне читать интереснее. Ницше, как импровизатор, с блеском растекается – но растекается, а я лаконичен. Он мучительно страдал желудком, глазами, головной болью и депрессиями, и его веселое буйство на этом фоне местами то неустойчиво, то болезненно. А у меня со здоровьем полный порядок, и пишу я веселее. Как первооткрыватель, он еще осторожничал – а я уже смелее и жестче. Но и, как ни странно, добрее.

Ницше трудно было предположить, что его сверхчеловек окажется настолько душевно богатым и сильным, что будет с удовольствием позволять себе заботу, тепло и нежность. Нас рознит многое, но есть и то, что объединяет, – это искренность и безусловная забота о человечестве.

Страница 1 из 3

Философские сказки

Драгоценный камень

Посвящается Е.А.С.

Рос драгоценный камень в скале среди богатых минералов и драгоценных пород. Рос свободно, привольно, уверенный в своей силе и ценности. Недалеко от скалы пролегала Большая дорога. Часто драгоценный камень поглядывал на нее и восхищался: сколько нарядного люда сновало туда-сюда. Ему казалось, что там проходит настоящая жизнь – в постоянном движении, суете, заботах, веселье. И хотя он не очень понимал хаотичное движение людей, все же дорога его манила и соблазняла. Высокая скала-мать, видя это, вздыхала, но молчала, могучий темный лес-отец шумел листвой, но тоже не препятствовал красавцу сыну в поисках смысла жизни и своей дороги в ней.

И вот однажды по лесу пронесся слух, что люди с Большой дороги ходят по лугам и полям, по лесам и горам – ищут самородки. Засверкал еще больше наш камень, заиграл каждой гранью, отливая на солнце многоцветьем оттенков. Так ему хотелось показаться во всей красе.

Завороженные люди долго не могли налюбоваться самородком. Показывали его своим друзьям и знакомым, хвалились им на всех почтенных собраниях. Но им казалось, что камень слишком ярок, богат, необычен, и решили его огранить по-своему, придать более строгую и привычную форму. Сопротивлялся камень, как мог, твердел от бесцеремонного прикосновения, но на солнце сверкал еще ярче. Не вынесли этого люди и решили избавиться от него. Вышли на многолюдную дорогу и бросили в придорожную пыль.

Лежал самородок у дороги, дышал ядовитыми газами, глаза ему застилала едкая пыль, уши его пронзали резкие звуки. Теперь-то он понял, что движение на дороге – это хаос, яркие одежды – раскрашенное, старое тряпье, веселье и смех – крик души или опьяненное сознание. Каждое утро он отряхивал с себя пыль, но она вновь и вновь покрывала его, а проходящие мимо люди пытались втоптать его в землю.

Много ли прошло времени - никто не знает. Пошел однажды сильный дождь. Смыл слой земли с драгоценного камня, потекли звонкие ручейки, покатился самородок по дороге вместе с водами и попал сначала в горную, гремучую речку, затем в полноводную широкую реку, а из нее в теплое, спокойное море. Осветились воды ярким светом от сияния камня.Заплескались легкие волны, мягко нашептывая каждому проходящему по берегу, каждому проплывающему по морю: «Посмотри, какой красавец камень!»

Услышали об этом во все мире и стали приезжать к морю, которое озарял и расцвечивал Драгоценный камень. Толпы народа стояли завороженные переливающимся сиянием, которое исходило из морских глубин.

Когда-то давно – давно, ещё до того, как было сказано, а скорее – осмыслено, первое слово. Когда библейские истины витали в воздухе, но не было в них необходимости, так как веление души не противоречило законам логики и разума. Тогда, когда созданный человек поступал по вселенским законам жизни, которые прописаны душой, а не фолиантами.

Произошла эта история, которая могла быть правдой, но она - плод воображения. Хотя, любое предположение - это не просто догадка, а скорее всего - призрачная...

Сказка про бутылку, которая сумела вместить в себя целое море

– Расскажи мне сказку, папа.

– Уже поздно, Артур. Тебе пора спать.

– Ты же сам говорил, что для сказки никогда не поздно.

– Ну, хорошо, – сказал папа и прилег рядом со мной на кровать.

– Про что бы ты хотел услышать сказку сегодня? – спросил папа.

– Про меня, конечно.

– Про тебя и... – папа осмотрел мою комнату и улыбнулся. – И про бутылку, которая сумела вместить в себя целое море.

Я посмотрел на мою тумбочку...

Сказка о светлячках. глава 1

Очень далеко в темном, густом лесу, на поляне в маленьком домике жила самая обычная семья Жучков-Cветлячков: дедушка, бабушка, папа, мама, дочка и младший сын.

Необычным было лишь то, что светлячки совсем не светились в темноте, как это было им положено.

И потому они не могли указывать путь тем, кто в этом нуждался.

Это несчастье случилось так давно, что все уже успели позабыть о его причине. Напоминанием было только их имя, которое несло в себе...

Сказка о сложноподчиненном предложении.

Как-то раз, в одном небольшом городке, под названием Переделкино, произошел один необычный случай. Мальчик, слывший лентяем и никогда не получавший оценки выше тройки (По-русскому языку)стал вдруг учится лучше отличника Коли Пятеркина -самого умного ученика во всей параллели 9-ых классов. Так как же все это произошло? Интересно? А вот как! Одним солнечным сентябрьским деньком, по дороге от школы до дома медленно брел мальчик, совершенно обыкновенной...

Удивительный волшебный Философский камень, превращавший любые металлы в золото, а любого бедняка в сказочного богача, был заветной мечтой жадного жестокого Султана! Много пролил он невинной крови своего народа, уничтожал целые города, требуя от жителей достать ему, хоть из под земли, заветный волшебный камень!

Султан ежедневно забрасывал в море сети, и однажды случилось чудо - в его сети попал Морской царь! За свою свободу он обещал исполнить любое желание Султана!

Услышав, что жадный...

Вроде никого, подумал Плохой Скрипач, вслушиваясь в окружающую его ночную тишину, и легкий ветер с едва заметными вкрапинками пошевеливающихся листьев в причудливо расплывчатых силуэтах чернеющих отовсюду кустов и деревьев. Он прислушался еще раз, и убедился что до него не доноситься ни одного обрывка голоса, ни какого слабого шума чьих то шагов, только тишина и ночь и еще природа, его окружавшие, были с ним в тот час. Ведь именно к ним он и приходил в большой заброшенный парк в то время когда...

Знаете ли Вы, почему сказки рассказывают только старики?

Потому что сказка – это самое мудрое в мире!

Ведь все проходит, и только истинные сказки остаются…

Сказка – это мудрость.

Чтобы рассказывать сказки, надо очень много знать,

Необходимо видеть то, что не видно другим,

А для этого нужно долго жить.

Поэтому только старики умеют рассказывать сказки.

Как сказано в главной, древней и большой книге волшебств:

«Старец – это тот, кто обрел мудрость!»

Давным-давно…. Нет, ….Однажды… Стоп, стоп… В некотором царстве, в некотором государстве…. Кажется, так начинаются сказки.

Хотя… какая разница как они начинаются. Главное, чтобы был хороший конец. Это основное условие.

На то она и сказка, чтобы у неё был хороший конец. А почему нет?

Жизнь и так полна печалей. А сказка – она мечта… И пусть жизнь будет хоть чуточку похожа на сказку…

Так вот. Давным-давно, когда я была еще не я, а кто-то совсем другой… Я просто представила, что...

Философские сказки для обдумывающих житье или веселая книга о свободе и нравственности Козлов Николай Иванович

СКАЗКИ О ЛЮБВИ

СКАЗКИ О ЛЮБВИ