Евгений маргулис с "машиной времени" познакомился за десятку. ​Из «Воскресения» в «Группу выходного дня». Большое интервью Евгения Маргулиса "Вестнику"

Легендарный музыкант Евгений Маргулис

Квартирник

— Евгений Шулимович, расскажите, как появился «Квартирник» — не обычная, в общем, для нашего телевидения программа.

Этот проект был затеян достаточно давно. И подобных ему действительно нет. Идея его простая: я решил вернуться в юность, когда нас, начинающих музыкантов, никуда не пускали, и мы показывали свои произведения на квартирах у друзей. У которых квартиры были миллиметра на три больше, чем наши:)

— И у которых родители уехали на дачу?

Естественно! Мы показывали свое благодатное творчество, а «входным билетом» был алкоголь. Антураж и атмосфера таких вечеров и легли в концепцию телепроекта «Квартирник»

— Не было опасения, что время изменилось, и современному зрителю это будет или непонятно или не интересно?

Честно говоря, время никогда не меняется. Меняются девайсы, которые тебя окружают в данный момент. Когда мы начинали, был только дисковый телефон, а сейчас у тебя и телефон, и компьютер, и вообще черт-те что. А все остальное повторяется и будет повторяться. Поэтому по этому поводу даже нечего запариваться. И опять же, в нашей передаче нет возрастного ценза. Ее могут смотреть и совсем молодые, и люди нашего поколения. Кому интересно – тот смотрит, кому не интересно, он не будет смотреть, даже если мы будем голыми бегать перед зрителями

— Сам факт новоселья обрадовал — что теперь передача будет выходить на канале НТВ?

У нас получился нормальный телепроект, и «топить» его не хотелось. У предыдущего телеканала, где мы выходили, были другие приоритеты. Мы ушли «на каникулы», и не выходили в эфир почти полтора года. А передачу уже успели полюбить зрители. И мы стали искать, где бы она могла существовать в своем формате. Слава Богу, нашли, и все у нас получилось. На НТВ мне очень понравился сам подход к «Квартирнику». Это имиджевая передача, у которой очень хорошая основная идея. Кроме того, теперь НТВ – это «территория живого звука», и в этом мы отлично сочетаемся

Гости «Квартирника» по-свойски располагаются прямо на полу

— В чем обновление проекта произойдёт?

Будет другая площадка, народу в «квартире» будет больше, какие-то новые идеи будем воплощать в жизнь — и идеи такие есть. Конечно, сложность в том, что и я концертирующий, и группа концертирующая. Но мы уже как-то научились лавировать меду гастролями. На НТВ покажут и не вышедшие выпуски, это программ двадцать

— Как прошла съемка с группой «Машина времени», которые были первыми гостями в новом сезоне съемок? Для вас это был волнительный момент?

С одной стороны — волнительный, конечно, все-таки я участвовал в этом коллективе больше 20 лет, а с другой — мне захотелось немножко окунуть их в другую историю, потому что они — громкие, электрические, а мне больше всего нравятся тихие акустические варианты. Съемка прошла замечательно. Народу в студию набилось страшное количество — и это при том, что мы практически накануне съемок сделали объявление только по своим. Зрители у нас сидят на пуфиках, на полу — то есть, все примерно так, как и было в квартирниках в 70-х годах

— Вы встречаете музыкантов как коллега — или как телеведущий, журналист?

Журналистом и телеведущим себя не считаю, потому что в этой программе я в какой-то степени музыкант, и мне нравится находиться с гостями на сцене. Тем более, что половину артистов я знаю хорошо, и нам есть что вспомнить. Но только такое вспомнить – «лайт» — чтоб детям тоже можно было рассказать:)

— А что-то за кадром все же остается?

Мы снимаем весь концерт, а сколько он будет идти — зависит от настроения артиста. Но час тридцать каждый по-любому играет. А вот Юра Шевчук отснял полтора часа и говорит: «У вас так клёво – давайте, я еще поиграю!» И сыграл на три часа. То есть, мы всегда снимаем с запасом. Не прекращаем съемку, даже если есть какая-то лажа — кто-то забыл слова, перепутал аккорды. Это значительнее интереснее – показать артиста таким, какой он есть. Потому что они тоже люди, тоже человеки. И когда все это видишь на расстоянии вытянутой руки — это особенно интересно. Мне нравится, что к нам всегда приходят люди, которые сразу врубаются, что мы делаем. То есть, идиотов у нас на съемках не бывает. При этом никто не знает, кому что сейчас в голову придет — и мне, и артисту. Этим «Квартирник» неповторим и интересен

— Вы приглашаете только рок-музыкантов?

Я не хочу загонять себя в рамки «глухого рока». Поэтому приходят артисты, которые мне нравятся и которых я хотел бы показать зрителям. Из них много тех, кто известен в интернет-пространстве. Та же Луна, которая не показывается на большом экране, но она спокойно собирает Дворцы спорта

— А какое определение у рок-музыки? Что это такое? В толковом словаре что нужно было бы написать?

А Бог его знает! Я не критик, у меня о музыке два понятия: хорошая и плохая. Рок-музыкант – это лишь титул или ярлык. А вот музыкант — он всегда музыкант. Либо хороший, либо плохой

— У детей есть такая забава: ползет букашка, а ей подставляют травинку, веточку, и она ползет туда, куда ее направляют…

Да, это называется «эффект божьей коровки»…

В гостях у Маргулиса – его «родная» «Машина времени»

— А ваша творческая биография, участие в группах «Машина времени», «Воскресение», «Аракс» — это тот самый эффект «божьей коровки», или все же что-то другое, осознанное?

На самом деле я попадал в нужное время в нужное место – не более того. Цепочка событий сложилась именно так. Про «Машину времени» я никогда бы не узнал и не попал в этот коллектив, если бы мой приятель, который работал в «Москонцерте», не поставлял бы на подпольные концерты аппаратуру. А дальше — больше… Когда познакомился с «Машиной времени», с другими московскими коллективами — круг общения увеличился. Ты знаешь и тех, и этих, а если еще и играешь, то рано или поздно все равно окажешься где-нибудь среди вот этих людей. Если, конечно же, сам из себя что-то представляешь. Я из себя что-то представлял — поэтому оказался там, где на тот момент следовало оказаться. Но в принципе это можно считать Божественным провидением

— Вы где-то уже рассказывали, что на момент знакомства с Андреем Макаревичем вам было 19, ему — 21. По сути – мальчишки. Вы отдавали себе отчет, что делаете что-то такое, что войдет в историю музыки? Что это все будет круто?

Никогда не думали, что станем известными, потому что мы были любительским коллективом. И играли для себя и для людей, которым нравилась эта музыка — именно как формат «квартирника», такой междусобойчик. Потом аудитория стала увеличиваться и увеличиваться. Когда стало понятно, что нужно становиться на какую-то официальную платформу — пришлось «завязывать» с профессиями, которым мы учились в институтах, и которые у нас не пошли, потому что появилась возможность заниматься музыкой

Ты помнишь как все начиналось

— Есть поговорка про еврейскую маму, которая говорит: «Выучись сначала на врача или юриста, а потом занимайся, чем хочешь!»

Да, да, получи высшее образование – а потом хоть в дворники! Так мне бабушка говорила. Это наш семейный постулат!

— И вам без ссор, без конфликтов разрешили бросить мединститут?

Не было конфликта. Хобби переросло в профессию, а профессия — в хобби, и на тот момент всем всё уже было понятно. Плохим врачом при своей фамилии я быть не могу, поэтому решили пойти в «битлы»:)

— Когда пошли в профессиональную музыку — ставили для себя какие-то задачи, или играли в свое удовольствие?

Мы были молодые, ретивые, нам нравилось приезжать в разные города, играть огромные концерты. Мы жили этим. А потом, конечно, после 1982 года, когда гайки закрутили, было понятно, что бросать это дело нельзя — нужно продолжать играть, и что-нибудь из этого точно получится. Потому что любая война всегда заканчивается миром

Иногда хозяин «Квартирника» и сам берет в руки инструмент

— Сейчас все обсуждают трагическую смерть Честере Беннингтона, солиста группы «Linkin Park», который покончил с собой. Известно, что и многие российские артисты не смогли избежать трагедий, связанных с алкоголем, наркотиками…

Эта беда середины 80-х — начала 90-х…

— Что ваших коллег уберегло, как думаете? Какой можно дать совет молодым?

Совет один: меньше употреблять всяких глупостей. Меньше «расширять сознание». До добра это не доводит

Дела семейные

Конечно, помогает. Какие-то моменты можно спокойно обсудить вдвоем и все решить. Она всегда дает правильные советы. Мы же, музыканты — народ несносный. И с нами жить достаточно сложно. А у нас с супругой гармонично все срослось

— Не расстраивает, что сын Даниил не стал музыкантом. Или радует?

Еще в детстве было понятно, что музыкантом он не будет. С малого возраста сына интересовали цифры — он, наверное, уже родился математиком

— В одной из ваших песен такой лейтмотив: «Забил на всё, играю для себя». Это правда — или образное выражение?

На самом деле не все так в песнях, когда касается тебя лично. Это характерная ситуация для всех музыкантов. Я прочитал в книжке о «битлах», где они рассказывают про все свои композиции, что в грустнейшей песне «She’s leaving home» — про девушку, которая в никуда уходит из дома — они думали о бананах и просто прикалывались. То же самое и с величайшей песней всех времен и народов «Yesterday» — вместо «естудей» сначала было слово, которое означает «яичница». То есть, первое слово песни – яичница!

— Музыкант должен отслеживать тренды: настроение в обществе, куда мы движемся, о чем переживаем — или достаточно петь о том, что у тебя лично на душе?

Евгений Маргулис и Андрей Макаревич на сцене фестиваля «Крылья» в 2005 году

Естественно, прислушиваешься ко всему. И ты постоянно в курсе всех новых течений. Но мне нравится музыка, и я постоянно слушаю что угодно. Кроме рэпа. Хотя мне очень понравился NOIZE MС (Иван Алексеев, музыкант и исполнитель, который выступает под псевдонимом NOIZE MС. – Прим. ред.). Я снимал его концерт — и он поразил своей музыкальностью, словосозиданием. Он реально умеет это делать. И Вася Вакуленко (Баста. – Прим. ред.) – очень хороший музыкант

— Евгений Шулимович, на всех светских мероприятиях вы очень элегантно выглядите. Как вам удается быть всегда «на стиле»?

Не знаю. Наверное, благодаря тому, что я не покупаю всякое барахло

— Есть что-то такое, что хотелось бы начать, попробовать наконец-то, но вот все не досуг было?

Есть у меня предложение поиграть в спектакле, но пока пугаюсь. Такое количество текста выучить — это же сложно. И опять же — не понимаю, какой я актер. Актерскому мастерству нужно учиться…

Кулинарные эксперименты

— Это правда, что вы любите японскую кухню?

Когда нет ничего, кроме японской — буду есть японскую. У меня нет каких-то кулинарных предпочтений. Мне нравится хорошая местная еда. То есть, во всех местах, куда меня заносит нелегкая, я всегда стараюсь есть местную пищу, даже в Китае. И червей у них пробовал, и кузнечиков. Даже пил совершено ужасную настойку на крысиных эмбрионах

— Как же вы заставили себя?

Закрыл глаза, потому что это была какая-то страшно редкая императорская водка, и отказаться не было возможности, и морду кривить нельзя, потому что статус не позволял. Ну, и выпил…

— И как? Что-то волшебное?

Я в принципе не знаю, какой у этой водки вкус без этих эмбрионов, поэтому мне сложно быть объективным. Но если ты эти эмбрионы видишь — то противно, а не видишь — то вроде и ничего…

— Вы сказали, что входным билетом на квартирники был алкоголь. На ваш взгляд, что такое культура пития, которую всё пытаются привить российскому народу?

До скотства не напиваться. В микояновской «красной книге» «О вкусной и здоровой пище» было написано, что все хорошо в меру. Это правило работает всегда и везде — без исключений!

Евгений Маргулис на записи «Квартирника»

Фотографии Вадима Тараканова и пресс-службы телеканала НТВ

Евгений Маргулис: «Мы, музыканты, народ несносный…» опубликовано: Октябрь 26th, 2018 авторство: Мадам Зелинская

Накануне выхода нового альбома Евгений Маргулис поговорил о том, почему все то, что выходит из-под пера молодежи - полная дрянь.

- Евгений, вы сейчас в Сибирь: Томск, Красноярск, Новосибирск с песней?

Там городов семь.

- Это вы один?

Я со своей командой.

- Это "Шанхай" или Евгений Маргулис?

Уже на протяжении лет 10 это просто Евгений Маргулис и компания, группа Евгения Маргулиса.

- Что с "Шанхаем" случилось? Две пластинки под лейблом, под наименованием "Шанхай", а потом как-то…

Название себя изжило. Потому что за то время, что я не играл сольно, появилась попсовая компания, тоже под названием "Шанхай" с дурацкими песнями.

- Я один раз попал на концерт - думал, что иду на Маргулиса, а попал на это.

Чтобы не было путаницы, я это название перестал употреблять.

- Просто для домашней странички оставили - заходя на margulis.ru, вы попадаете на "Шанхай".

Да. А так, последние лет 8, это просто Евгений Маргулис.

В "Живом концерте" у нас на радио принимают участие молодые музыканты. В кулуарах они жалуются: огромное количество групп, некуда пробиться, выступать негде, нужен продюсер, нужен директор. Я привожу пример - а как же остальные работы: "Воскресение", "Машина времени" и прочие. Что говорят музыканты? - А им легче. Когда рынок у нас пошел, они уже находились в статусе легенд, и поэтому им сейчас легко, для них везде открыта дверь. Так ли это?

Я бы не сказал. Потому что публика и потребитель стареют вместе с нами. У молодежи больше возможностей. Когда мы начинали, у нас не было ни инструментов, ни выхода на большую известность. Потому что телевидение и радио были для нас закрыты. Путем магнитных пленок, которые расходились в народ.

- Знаменитые киоски звукозаписи.

Да. А тут значительно проще. Сделал какую-то глупость, шарахнул в интернет, в YouTube. Если это хорошо - естественно, у тебя масса просмотров, тебя заметили. На Западе происходит так. Очень много команд, сейчас известных, молодых, появилось благодаря Интернету. Существует продюсер. У нас, правда, большой минус в том, что у нас нет нормальной шоу-индустрии.

Давайте сразу скажем, что премию "Грэмми" за лучшую песню получает не исполнитель - получает именно продюсер.

Естественно, продюсер. Потому что благодаря продюсеру зависит, насколько хорошо будет сделана твоя работа. Молодняк напористый, замечательный. Но все то, что выходит из-под пера молодежи - полная дрянь. Плохо сыгранная, плохо сведенная, плохо придуманная. Потому что первое, на что следует обратить внимание - на звук команды, в которой играешь.

- "Секс пистолс" тоже плохо сыграны.

Это на первый взгляд. Там все сделано по уму. Большой плюс западных музыкантов в том, что если они занимаются музыкой - они музыкой занимаются. А наши всегда разбрасываются на всевозможные удовольствия: я музыкант, но нигде не могу работать - поэтому займусь немного бизнесом.

А разве вы не разбрасываетесь? Я посчитал, во скольких командах вы на протяжении своей карьеры действительно занимались музыкой.

А я и занимаюсь до сих пор.

Вы занимаетесь до сих пор, это любимое занятие, но при этом в различных проектах. Ощущение, что вы просто переключаете музыкальные каналы сегодня тут, завтра там. Вы никогда не пытались до последнего момента - пока не начали работать сольно, пока не появилась первая пластинка "Шанхай", - выходить на передний план. Чуть позже вы начали петь, позже появился сольный проект. Получается, вы везунчик?

Не соглашусь. Сольной карьерой я не прекращал заниматься никогда. Когда работаешь в коллективе музыкантов, накатанном коллективе - а я играл и играю с известными людьми, - нужно настраивать себя на то, что придется мириться с другими, потому что творчество коллективное. И если одному что-то не нравится, другому нравится - все доводится до ума, чтобы нравилось всем.

- А как же та самая музыкальная диктатура: Романов - Сапунов, Андрей Вадимыч, Юрий Михайлович Антонов.

Антонов - это одна история, потому что он сам себе солист, сам себе придумщик. У меня были разногласия с советской властью, поэтому работать не удавалось по-человечески. Поэтому Юрий Михайлович взял меня к себе, за что ему спасибо.

- Разногласия с советской властью - как у 50 процентов населения нашей страны.

Она почему-то меня не любила, и я ее тоже. Я занимаюсь определенным проектом до того момента, пока не начинает надоедать. Если мне становится скучно - я валю тут же.

- То есть скука - главный показатель?

- Засиделся ты в городе, Копченый?

Да. Вернулся в "Машину времени" в 90-м году, потому что Макар меня попросил прийти. Я не возвращаюсь в команды, в которых играл. Меня либо просят, как серого кардинала, что-то нарулить, придумать, тогда я иду. Я через 4 годка в 94-м году, понял, что мне хочется самому что-то делать. Достаточно тяжело было совмещать, потому что на тот момент появилось "Воскресение" - я разрывался между "Воскресением", "Машиной времени" и самим собой. И я постепенно начал обрубать те проекты, которые мне просто наскучили.

- Но неужели "Машина" наскучила?

- "Машина" мне надоела, потому что сколько можно?

- Это надо у "Роллинг Стоунз" спросить, сколько можно. Им под 70, а "Satisfaction" так поют!

Это да. Но мне просто стало неинтересно. Стало неинтересно играть эти песни - они достаточно молодежные. Я посмотрел на себя другими глазами: стоит седой болван на сцене и поет молодежные песни типа "Марионетки". Мне стало противно.

- А играть и петь надо для людей своего возраста.

Да. Поэтому мне давно нравится другой формат музыки, мне нравятся другие залы. Я играю клубную, блюзовую музыку - вернее, с элементами блюза.

- Да нет, это русский блюз.

Я играю не чистый блюз. По-английски это называется - современный блюз.

- Есть Сережа Воронов и "Кросс Роллс", есть Николай Арутюнов и "Лига Блюз".

Это традиция.

Говорят: белые не умеют прыгать, не умеют петь блюз - да и джаз тоже. Слушаешь Евгения Маргулиса - и понимаешь, что это блюз. Блюзовые интонации все равно есть.

Допустим.

Понимаешь, что это родное. Вам удалось совместить и привить тот музыкальный стиль. Я перехожу к вопросам, которые пришли по фэйсбуку: самый ужасный музыкальный инструмент, на котором приходилось играть. У меня самый ужасный инструмент была бас-гитара "Урал".

Да, это достойный инструмент, я его помню. Но самые странные гитары были сделаны родителями детей, с которыми мы в тот момент играли. У моего одноклассника был папа-краснодеревщик. Электрогитар он не видел никогда в жизни, да и вообще не понимал, что такое гитара. Он видел только ее формы. Он сделал из ДСП одновременно с грифом. Когда натянули струны - поучился настоящий лук, она выгнулась. Играть на ней было невозможно, он весила 700 килограмм.

- То есть никаких звукоснимателей?

Звукосниматели мы делали. Телефонные трубки, оттуда воровались наушники, связывались вместе - это были звукосниматели. 70-е годы - самое страшное время.

- Самый отвратительный алкогольный напиток времен СССР?

Конечно, портвейн - назывался "Крымский портвейн", стоил 2 рубля 2 копейки.

- А плодово-ягодное?

Это было нормально по сравнению с тем.

- Кубинский ром?

Кубинский ром я в 8-м классе попробовал, у меня уехали родители. Был "Ром негро". Квартира осталась свободной, пришли мои негодяи-одноклассники, мы шарахнули бутылку рома - я дня три валялся, не вставая. После этого я не пил ром лет 30. А сейчас начал приобщаться. То, что у нас называлось ромом, и то, что называется ромом - понятия разные.

- Вас перестали видеть на КВН. Или просто не показывают?

Нет, я перестал ходить, потому что не особо интересно. Я не очень смотрю телевизор. Но когда видишь на всех юмористических каналах КВН-щиков, где одно и то же - становится не по себе. Я лучше посижу, послушаю хорошую музыку.

Одна из ваших музыкальных статей, которые вы пишете в музыкальном журнале, начиналась с того, что дома вырубилась антенна, и вы с незамутненным разумом слушали хорошую музыку. Написание статей завершено?

Да, мне тоже надоело. Потому что хорошего появляется мало.

- У нас классики рока, классики блюза не знают.

Я рыскал, искал, шатался по магазинам - магазины стали закрываться. Для меня было нервное потрясение, когда я попал лет 6 назад в Лос-Анджелес, в свой любимый магазин "Тава-рекорд". Приехал через год - а магазина уже нет. Это магазин пластинок. Оказалось, что все перекочевало в Интернет.

- Но ведь цифра крадет звук?

У нас народу плевать, что слушать. Есть продвинутые. Я последние несколько лет перестал покупать цифру, а только винил. Винил сейчас делается. Я беседовал с продавцом крупной сети музыкальных магазинов "Арчамбол" в Канаде. Он сказал: такое ощущение, что винил продается значительно больше, чем все остальное.

- Винил не каждый может себе позволить, он стоит сейчас.

Нет, он нормально стоит - на 5-6 долларов дороже, чем обычная CD-пластинка

- Но сами на виниле ничего не делаете?

Я этот альбом буду выпускать на виниле.

- Новый альбом? Тот самый, который после "Продолжение следует"?

- Наконец-то, 5 лет прошло.

А я выпускаю раз в 5 лет. До этого были промежуточные пластинки, с "Машиной". Я не могут одновременно придумывать туда, сюда и для себя.

Но вы пишетесь в России. Многие в погоне за хорошим звуком едут писаться в Лос-Анджелес… Не интересно, что у нас сейчас со звуком происходит? Многие пытаются сделать домашнюю студию. Многие пытаются найти тот самый мясной звук. Многие покупают аутентичные инструменты. Можно ли у нас сделать нормальный звук? Или на Западе мастера, а у нас все в зачаточном состоянии?

На самом деле неважно где - важно, что. Если музыкальный материал дрянь - как его ни украшай, все равно из этого ничего не получится. Мне неважно, где писаться, где сводить. Но я нахожусь в более выгодном состоянии, потому что я знаю, чего хочу. Брать какого-то зарубежного продюсера, заточенного на определенную музыку, похожую на мою, считаю бессмысленным, потому что я действительно знаю, что мне нужно. И еще - мы поем на русском языке. А для них история вокала, помимо того, что надо петь хорошо и чисто - их слова не интересуют. Это просто музыкальный инструмент, музыкальная окраска. Я видел много работ, сделанных там - и мне это не очень нравится. Я считаю, что, так как мы российские "Битлы", текст должен быть слышен и понятен.

А стоит ли заморачиваться со звуком, когда у нас в России все упрощается? Я поставил молодому человеку "Лестницу в небо", она в пределах 7 минут. Он сломался ровно в 3.50 - начал на меня поглядывать, когда это все закончится.

Молодые музыканты говорят, что они играют только для себя - это вранье. Все хотят коммерческого успеха.

А кто вам мешает сделать по принципу голливудских актеров? Я сыграю что-нибудь коммерческое, сделаю на угоду публике, заработаю денег. Джордж Клуни снимается в тупом боевике, потом получает бабло и снимает офигенное авторское кино.

Я так не умею - я привык делать то, что я хочу. Если мне приходится делать то, чего не хочу - то я этим не занимаюсь, я соскакиваю.

- В первую очередь это должно нравиться людям?

Так получилось исторически.

- Рядом стоит гитара - сами ее возьмете, или нужно, чтобы попросили?

Просят, потому что сам я до этого додуматься не могу. Я сейчас был 9 дней в Испании. Стояла гитара, у меня даже не было мысли подойти и сыграть на ней. Я наслаждался природой, отличной природой, кайфовал, что есть места, в которых замечательно отдыхается.

- Википедия говорит, что вы любите путешествовать. Это действительно так?

Да, я люблю скитаться. Но по культурным местам.

- По культурным и не в компании наших товарищей?

Я всегда выискиваю такие места - не потому, что наши соплеменники и соотечественники противны. А просто есть места, в которые они не ездят. Я по туристическим зонам не езжу.

- Испания - это был юг Испании?

И юг тоже. В Китае был, до Японии не добрался. Сингапур, остров Пасхи, Аргентина - такие места. Я на острове Пасхи встретил Новый год 4 года назад, с близкими друзьями.

Я во Вьетнаме День Российской Армии встречал - над вьетнамским побережьем пьяными голосами разносилось "Хазбулат удалой". Евгений Маргулис работает в свое удовольствие - это понятно. Есть список концертов, сейчас выйдет пластинка - в этом году?

В этом. Мне осталось доделать буквально полторы песни.

Но для того, чтобы все разрушить окончательно - будут ли концерты в поддержку пластинок, большой тур по России? Или: как пойдет - так пойдет? Позовут - поедем, не позовут - не поедем?

Я никогда не набиваюсь ни к кому и ни к чему. Концерты, конечно, будут в поддержку пластинки. Но я сделаю большой концерт в Москве с приглашенными восхитительными неформатными людьми. Концерты буду играть, потому что это какой-никакой заработок.

- Альбом название уже имеет?

Я думаю: "Продолжение следует. Часть 2-я".

- Вы сказали, что он будет выпущен на виниле. Но и на дисках тоже выйдет?

Я, наверное, выпущу. Так как я выпускаю пластинки сам и ограниченным тиражом - то я выпущу тысячи 2 CD и раздарю их. Через 15 минут после выпуска они будут висеть в торрентах.

Все зависит от вкуса. Я люблю слушать звук, какой он есть: без сжатия.

- Кто музыканты: друзья, приглашенные? Вы их по сусекам набирали?

Музыканты, с которыми мы играем больше 12 лет. Миша Клягин, гитарист, с которым мы начали писать первый альбом в 97-м году. Миша Владимиров - на губной гармонике. Женя Лепендин - на барабанах. Я на басу пою. Иногда с нами играет Саша Детковский, трубач. Такой сейшн-музыкант, с которым мы играли в "Машине времени". он играет в "Квартале", играет в джазовых проектах. Когда он может - он играет с нами. Когда не может - мы играем без него. Такой костяк - 4 человека. Потому что я люблю, когда звуков очень мало, минимализм. Мы умеем играть, потому играем на трех инструментах, и делаем значительно больше, чем большой коллектив.

Но учитывая, как выступал Джон Ли Хукер, один с барабанами. Заранее не поздравляю с выходом альбома. Когда выйдет - поздравлю. Мы будем вас ждать с живым звуком. Еще один вопрос задавали - почему вы не любите журналистов. Сам могу ответить: это ложь. Журналист журналисту ложь.

Напомнил историю. У моего американского товарища дочка захотела стать рок-журналистом. Я присутствовал в тот момент, когда он ей объяснял, почему это не надо делать. Говорит: Дороти, что такое рок-журналист? Человек, который не умеет писать, берет интервью у людей, которые не умеют говорить и пишет для тех, кто не умеет читать. Во всяком случае, она стала адвокатом.

Чтобы пообщаться с Евгением Маргулисом, не обязательно лезть в Википедию. Просто нужно взять несколько его пластинок: "Аракс", "Воскресение", "Машина времени" и "Шанхай", несколько сольных альбомов. Послушать, посмотреть, зайти на сайт margulis.ru - там еще есть редкие записи.

Этот сайт я пока не трогаю, он полугиблый. Но мы его откроем в день выхода пластинки.

Макаревич пел с закрытыми глазами

Вы тогда учились в медицинском институте и три раза уходили оттуда, но потом возвращались. Родители были против вашего увлечения музыкой?

Естественно, мама с папой говорили: «Обязательно получи диплом, а потом хоть дворником работай!». Для людей моего поколения это была стандартная ситуация. Но я и сам действительно надеялся стать врачом - только играть в группе было значительно интереснее, чем учиться, и я ничего не мог с собой поделать…

- А когда пришло понимание, что Машина времени - крутая группа?

Когда нас в 1976 году позвали на конкурс Таллинские песни молодежи . Мы туда ехали главным образом не себя показать, а мир посмотреть. Приехали одними из последних, мест в гостинице не хватило, и нас поселили в женское общежитие какого-то кулинарного ПТУ. Вместе с нами в тот сарай отправили других припозднившихся - интеллигентного парня из Ленинграда Борю Гребенщикова и пару отличных свердловских ребят.

Дело было в марте, по дороге все продрогли, и в честь знакомства мы угостили новых друзей нервнопаралитическим напитком - медицинским спиртом, настоянном на красном перце. (Смеется .)

Мы жили в общежитии настоящей коммуной: хиппи, девчонки, алкоголь - все, как мы любим. Нам бы и этой жизни, новых знакомств и новых впечатлений хватило для полного счастья, но случилась еще одна неожиданная вещь - на фестивале мы заняли первое место.

А на какое рассчитывали?

Да мы вообще о местах не думали: мы же никогда не участвовали в фестивалях, не слышали групп из других городов...

А после Таллина Борька Гребенщиков позвал нас выступить в Ленинграде - он рассказывал, что там кипит подпольная рок-н-ролльная жизнь. Когда мы приехали, нас встретили с восторгом! На разогреве у нас выступала группа Мифы - крутейший коллектив человек из двадцати!

Господи, как мы, трое худосочных мальчиков, могли выйти после тех двадцати героев?! Макар потом рассказал, что первую песню, Битву с дураками , он пел с закрытыми глазами. Что делал я, не помню - кажется, спрятался от страха за колонку. Ничего больше не помню из того вечера - только кромешный ужас вначале и эйфорию потом, когда эти питерские хиппи начали кричать и хлопать как сумасшедшие и стало ясно, что нас приняли и полюбили.

Бесфамильный артист

Почему вы ушли из «Машины времени»?

В 1980-х меня позвали в популярную группу Аракс . Мы жили почти как настоящие западные рок-звезды - от нас сходили с ума концертные залы и стадионы, рекой лился портвейн, на шею вешались девушки. Однако длилось счастье недолго: группу много о себе возомнивших волосатых музыкантов решили "прижать".

Я выступал в ярко-голубом расписном костюме Звездочета - его придумала жена директора группы, которая в душе была модельером.

Так вот, в 1981 году в городе Ульяновске прямо в мой день рождения ко мне за кулисами подошли ветераны то ли труда, то ли сцены, углядевшие на костюме шестиконечную звезду Давида. И началось: «Сними! Убери! ». Мы их послали. Нам в тот момент казалось, что мы ужасно крутые: играем во дворцах спорта по три концерта в день и что к нам не может быть никаких претензий.

Но оказалось, это не так... На следующий день пришли два веселых парня из КГБ, и меня свинтили за антисоветскую пропаганду. Сказали: «Вы знаете, что ваша шестиконечная звезда - знак сионизма? ». Я сказал, что нет. За международный сионизм мне грозила 58-я статья, «измена Родине». Да много чего грозило…

Слава Богу, получилось отбрехаться, обошлось - но группе настал кирдык. Аракс расформировали, и по филармониям всех городов разослали список с нашими именами и фамилиями с указанием, что нас категорически нельзя брать на работу.

Но, к счастью, в 1982 году меня подобрал Юрий Антонов . Он работал от ташкентского цирка, где всякие указы и распоряжения читали сквозь пальцы. Я был бесфамильным артистом. Объявляли, например: «Сегодня для вас на гитаре играет Иван Иванов, на барабанах - Петр Петров, а на бас-гитаре - бас-гитарист». И я спокойно полтора года у Юрки перекантовался, пока советская власть не начала заканчиваться. Даже в свадебное путешествие мы с Аней ездили на гастроли с Юрием Антоновым .

Люблю устраивать сюрпризы

Вы с женой познакомились, когда были крутой рок-звездой из «Аракса»?

Нет, уже когда меня из звезд разжаловали и никуда брать не хотели, разве что в дворники. Мы столкнулись у приятеля, который жил в центре в квартире с газовой колонкой. Летом все, у кого отключали горячую воду, приезжали к нему мыться.

В общем, Аню я впервые увидел в полотенце, а она меня в очках времен Гражданской войны, замотанных посередине синей изолентой. Очочки были с чужого лица, потому что мои сломались. Тогда мы просто увидели друг друга, а возможность поговорить представилась где-то через полгода - уже в других гостях. И Аня поняла, что я нормальный, а я - что Аня нормальная.

И вы подумали, почему бы двум нормальным людям не создать одну нормальную семью?

Первой об этом Аня подумала. Сказала: «Женись на мне, козлина, лучше меня все равно не найдешь никого». Я ответил: «А и правда». Потому что на тот момент мы уже год жили вместе, и я на самом деле тоже думал, что лучше Ани никого не встречу.

Вы музыкант, жена психолог, а сын у вас математик. Удивились, когда он пошел не по музыкальной стезе?

Да, детеныш с раннего детства начал проявлять недюжинные математические способности. Считать Даня начал сразу до миллиона. Года в три он не только складывал и вычитал циферки, но и извлекал корни.

Кстати, читать он научился вообще года в два - и сразу принялся за Песнь о вещем Олеге . Ему было все равно, что читать: вокруг сына валялись любые книги, которые можно было найти дома, - «Органическая химия» за 10-й класс, «Математические задачи», «История Османской империи», и ребенок все это параллельно читал. Сказки его вообще никогда не интересовали.

А музыка?

Тоже. В противном случае он бы ею занимался, я думаю… Только лет в 12 или 13 Данька перед школьным походом попросил научить его играть на гитаре. Я попытался, но понял, что убью его на пятой минуте объяснений.

Конечно, это наш большой прокол: может, если бы мы его отдали заниматься музыкой раньше, что-то могло бы и получиться. Но в первом классе он увлекся шахматами, в 9 лет получил чуть ли не второй взрослый разряд. А в 16 лет окончил математическую школу и сразу поступил на мехмат.

Недавно вы с женой отметили 30-летие со дня свадьбы. Пир закатили?

На пир не было времени. Но мы кое-что подарили друг другу… А вообще я люблю устраивать жене сюрпризы. К примеру, на ее день рождения мы должны были лететь в Сингапур, но поездка сорвалась, и я придумал романтическое путешествие.

Купил билет на поезд в Ригу в люкс-купе. Жена ничего не знала. Я ее вытащил на вокзал, привел к поезду, и она чуть с ума не сошла от радости, потому что на поездах мы не катались давно. Мы ехали вдвоем в роскошном купе с двуспальной кроватью!

Приехали в Ригу, сходили в ресторан, опять сели на поезд и вернулись домой. А жена на мое 55-летие договорилась со скульптором и подарила мне мою мраморную голову, весящую килограммов двести. Так что мы с ней в этом смысле похожи. Для нее, как и для меня, главное - ошарашить!

— Мои родители то расходились, то снова сходились, и их семейная жизнь была похожа на мексиканский сериал. Я же ради общего спокойствия жил с бабушкой в ее квартирке у метро «Аэропорт». Бабуля моя была своеобразной. 1 сентября, когда я отправился первый раз в первый класс, минут через пятнадцать после начала урока дверь в класс распахнулась и

на пороге появилась бабушка с чугунком картошки! Учительница возмутилась: «У нас урок!» Но бабушка была решительна: «Женя должен есть в определенное время». Она любила внука и режим дня, и для ее любви не было преград. Но и ненавидела бабушка пылко, по-настоящему. Например, она терпеть не могла музыку — особенно в исполнении шестилетнего внука. Ведь я ежедневно изводил старушку упражнениями. Однажды ее небольшая чаша терпения переполнилась — и она вышвырнула мою скрипочку в окно! Мы жили на втором этаже, скрипка упала на угол камня и раскололась. Папа попробовал было ее склеить, но ничего не вышло. Тогда из ее останков он выточил саблю и сказал: «Вот тебе замена».

— Как вы отнеслись к этому инциденту?

— Ну выкинули скрипку и выкинули — пустяки, дело житейское. Новую родители покупать не стали, и я не вспоминал о музыке до 15 лет… А на гитаре играть научился, потому что мне очень нравились битлы и девушки, а девчонкам очень нравились парни, играющие на гитаре.

— А через четыре года вы понравились не каким-то там барышням, а самому Андрею Макаревичу. Хорошо помните судьбоносную встречу?

— Мой товарищ Костя Корнаков работал звукорежиссером у Кола Бельды, великого исполнителя песни «Увезу тебя я в тундру». И вся аппаратура была в Костином распоряжении. Мы за десятку неофициально сдавали ее в аренду всяким самодеятельным коллективам. Так я и познакомился с Макаром и «Машиной времени». Первый раз они мне дико не

понравились! Я даже не понял, на каком языке парни пели, потому что аппаратура не позволяла услышать слова — так все хрипело. Но некоторое время спустя удалось расслышать слова, и мое мнение изменилось. Однажды после концерта мы поехали к Андрюшке домой — он тогда еще жил на Комсомольском проспекте. Макар говорит: «Я слышал, ты хорошо играешь». Сунул мне гитару в руки, я что-то изобразил, а Андрей сказал, что им в группу нужен бас-гитарист. Я бас никогда в руках не держал, но ни Макара, ни меня это не смутило — он обещал показать, как на нем играют, а я пообещал на­учиться. Был 1975 год, мне было 19 лет, а Андрюшке 21.

С Андреем Макаревичем (1992). Фото: PhotoXPress

— Вы три раза уходили из медицинского института и снова возвращались. Родители наседали?

— Естественно, мама с папой говорили: «Обязательно получи диплом, а потом хоть дворником работай!» Но я и сам действительно надеялся стать врачом — только играть в группе было значительно интереснее, и я ничего не мог с собой поделать. Если бы учился на вечернем, может, и получилось бы совмещать, но я, как дурак, был на дневном. Возвращаешься после выступления в каких-нибудь Мытищах в два часа ночи, а к восьми или девяти нужно на занятия или, чего доброго, на практику в роддоме. Как вы думаете, интересно смотреть на рождение ребенка после дикого концерта и неумеренного употребления алкоголя?

— Тяжко?

— Ну да, хотя роженице, конечно, намного тяжелее. А самым сильным моим потрясением была поездная травма. Я в семнадцать неиспорченных лет устроился санитаром в больницу, и в первый мой рабочий день к нам привезли человека, попавшего под поезд. Ох… Вот это было нервное потрясение. А после я ко всему уже достаточно спокойно относился. Так что в морге мне даже нравилось работать больше, чем в больнице: приятно было иметь дело со спокойными людьми, которые ничего не требуют. (Смеется.)

— В своеобразном месте вы работали…

— Да мы и репетировали тогда в своеобразных местах. Например, в Министерстве мясной и молочной промышленности: в дома культуры нашу группу не брали из-за сомнительной репутации, а министерство было далеко от музыки, так что мы там хорошо устроились.

— Давали шефские концерты, а мясомолочные деятели подкармливали худеньких музыкантов сосисками?

— Это же было министерство, а не фабрика, так что никаких колбасных изделий нам не перепадало. Но концерты мы действительно изредка играли — они у нас назывались оброками. В актовом зале сидели золотозубые тетки с халами,

в кримпленовых платьях, пузатые дядьки — нам было страшно смотреть в зал, а им не нравилось нас слушать: мы слишком громко играли непривычную музыку. В министерстве нас не очень любили и прогнали уже месяцев через пять. А на автобазе № 5 возле силикатного завода мы продержались года полтора. Там нас не любили собаки, носившие клички Кардан, Свеча и Моторчик: видимо, от нас исходила волна ненужной интеллигентности, а машинным маслом, наоборот, не пахло. Вся их стая захлебывалась лаем, когда мы проходили к клубу автобазы. Зато в клубе нам разрешали не только репетировать по вечерам, но и оставаться на ночь, и мы там спокойно играли и записывали первые песни.

— Мы жили в общежитии настоящей коммуной: хиппи, девчонки, алкоголь — все, как мы любим. Нам бы и этой жизни, новых знакомств и впечатлений хватило для полного счастья, но случилась еще одна прикольная вещь — на конкурсе «Машина времени» заняла первое место. Фото: Арсен Меметов

— И кто бы мог подумать, что вскоре вас позовут на почти заграничный конкурс «Таллинские песни молодежи».

— Мы туда ехали главным образом не себя показать, а мир посмотреть. Нам просто в кайф было выползти из Москвы в почти настоящую заграницу — в Эстонию. Ну и выступить перед большим залом — ведь мы были голимой самодеятельностью и играли на танцплощадках родного города и его окрестностей. В Таллине нам невероятно

понравилось все: красивые старинные улочки, коктейли, теплый прием и, главное, запредельная по московским меркам свобода: несмотря на комсомольское название конкурса, это был рок-фестиваль… «Машина времени» приехала одной из последних, мест в гостинице не хватило, но поскольку мы и раньше никогда не жили в гостиницах, нас данное обстоятельство не расстроило. Нас поселили в женское общежитие какого-то кулинарного ПТУ, обитательницы которого разъехались на каникулы. Вместе с нами в тот сарай отправили других припозднившихся — интеллигентного парня из Ленинграда Борю Гребенщикова, отличных свердловских ребят из команды «Сонанс» (кстати, с их клавишником, впоследствии основавшим «Урфин Джюс», Сашкой Пантыкиным я дружу до сих пор). Дело было в марте, по дороге все продрогли, и в честь знакомства мы угостили новых друзей нервно-паралитическим напитком, захваченным на случай простуды, — медицинским спиртом, настоянным на красном перце. Мы жили в общежитии настоящей коммуной: хиппи, девчонки, алкоголь — все, как мы любим. Нам бы и этой жизни, новых знакомств и новых впечатлений хватило для полного счастья, но случилась еще одна очень прикольная и неожиданная вещь — мы заняли первое место. И не то чтобы мы были самыми крутыми, ­а самыми­ задорными — ­наши песни сразу­ хотелось подхватить… Борька Гребенщиков тогда позвал нас выступить в Ленинграде — он рассказывал, что там кипит подпольная ­рок-н-ролльная жизнь. Когда мы приехали, нас встретили с восторгом! На разогреве у нас выступала группа «Мифы» — и едва эти «Мифы» заиграли, я понял, что лучше застрелиться, чем выходить после них на сцену. Крутейший коллектив человек из двадцати, в котором все было прекрасно: отличная музыка, насмешливые тексты, роскошный голос вокалиста, шикарный отвязный пианист, но главное, у них были труба и саксофон! Эти их дудки меня доконали. Господи, как мы, трое худосочных мальчиков с довольно дурацкими песнями, могли выйти после них?! Макар потом рассказал, что первую песню, «Битву с дураками», он пел с закрытыми глазами. Что делал я, не помню — кажется, спрятался от страха за колонку. Ничего больше не помню из того вечера — только кромешный ужас вначале и эйфорию, когда эти питерские хиппи стали кричать и хлопать как сумасшедшие. Потом мы стали ездить в Питер достаточно регулярно. Но ничего похожего на гастроли нас не ждало:

я пришел в «Машину» в 1975-м и свалил из нее в 1979-м, и за все четыре года мы, кроме Таллина и Ленинграда, выступили только в Самаре и в Свердловске. Ну и на юг летом ездили: работали, как это у нас называлось, «за будку и корыто» — то есть нас кормили, давали место для сна, а мы играли на танцах. Лучше всего было, конечно, прибиться к институтскому лагерю — там ровесники, а не тетеньки, которым подавай пляски под баян. Возвращались в Москву загорелыми, грязными, без копейки денег. На юге у нас был один способ заработать: послать в море Макара, умевшего хорошо нырять, чтобы он достал какие-нибудь ракушки, а потом эти дары моря кому-нибудь втюхать. Хотя втюхивать у нас не всегда получалось, поэтому на юге мы были еще более худые, чем в столице. Правда, несколько раз нам все же заплатили за концерты. Например, в лагере Ленинградского педагогического института обломилось рублей аж тридцать.

— Баснословная сумма!

— Кстати, на эти деньги действительно можно было купить довольно много. Местное вино стоило дешево — десять копеек за стакан, билеты до Москвы — полтора рубля за плацкарт… Но уже в 1980 году я стал ездить на юг, а также на север и восток не в плацкарте, а в купе или летать на самолетах и жить в гостиницах. Меня позвали в популярную группу «Аракс». Мы жили почти как настоящие рок-звезды — от нас сходили с ума концертные залы и стадионы, рекой лился портвейн, на шею вешались девушки. Однако длилось счастье недолго: группу много о себе возомнивших волосатых музыкантов решили прижать. Я выступал в ярко-голубом костюме Звездочета — его придумала жена директора группы, которая в душе была модельером. Так вот, в 1981 году в городе Ульяновске прямо в мой день рождения ко мне за кулисами подошли ветераны то ли труда, то ли сцены, углядевшие на костюме шестиконечную звезду Давида. И началось: «Сними!» Мы их послали. Нам в тот момент казалось, что мы ужасно крутые: играем во дворцах спорта по три концерта в день и отдаем в филармонию огромные ­деньги — и что к нам не может­ быть никаких претензий. Но оказалось, это не так… На следующий день пришли два веселых парня из Комитета госбезопасности, и меня свинтили за антисоветскую пропаганду. Сказали: «Вы знаете, ваша шестиконечная звезда — знак сионизма». Я сказал, что нет. За международный сионизм мне грозила 58-я статья, «измена Родине». Да много чего грозило. После Ульяновского КГБ меня вызывали на Лубянку…

— Было ощущение нереальности происходящего? Ведь не сталинская эпоха…

— Я-то как раз понимал, что могут посадить на самом деле. Я ведь жил в районе «Аэропорта», в рассаднике культуры. В детстве видел Галича. Да и кроме него там была масса писателей и режиссеров, и у части из них тоже случались несогласия с советской властью. Я соображал, чем все может закончиться. Слава Богу, получилось отбрехаться, обошлось — но группе настал кирдык. «Аракс» расформировали, и по филармониям всех городов разослали список с нашими именами с указанием, что нас категорически нельзя брать на работу. Я там шел красной строкой. Но, к счастью, в 1982 году меня подобрал Юрий Антонов. И до него мне хотели помочь, пытались взять к себе Боря Гребенщиков, Алла Пугачева.

— Почему у них не получилось?

— Потому что Борисовна была выездная, и чтобы работать у нее, мне нужно было бы пройти партийно-правительственный контроль. Это было нереально. А к Борьке не имело смысла идти, потому что он сам был подпольным музыкантом и регулярно получал от власти по башке. Работай мы вместе, получали бы по башке чаще и больнее, чем по отдельности. А Антонов работал от ташкентского цирка, где всякие указы и распоряжения из Москвы читали сквозь пальцы. Я был бесфамильным артистом. Объявляли, например: «Сегодня для вас на гитаре играет Иван Иванов, на барабанах — Петр Петров, а на бас-гитаре — бас-гитарист». И я спокойно полтора года у Юрки перекантовался, пока советская власть не начала заканчиваться. Даже в свадебное путешествие мы с Аней ездили на гастроли с Антоновым.

— Вы с женой познакомились, когда были крутой рок-звездой из «Аракса»?

— Нет, уже когда меня из звезд разжаловали и никуда брать не хотели, разве что в дворники. Мы столкнулись у приятеля, который жил в квартире с газовой колонкой. Летом все, у кого отключали горячую воду, приезжали к нему мыться. В общем, Аню я впервые увидел в полотенце, а она меня в очках времен Гражданской войны, замотанных посередине синей изолентой. Очочки были «с чужого плеча» — я их одолжил у Фагота (Александр Бутусов, поэт, автор текстов некоторых песен «Воскресения», «Аракса» и «Шанхая». — Прим. «ТН»), потому что мои сломались. Тогда мы просто увидели друг друга, а возможность поговорить представилась где-то через полгода — уже в других­ гостях. И Аня поняла, что я нормальный, а я — что Аня нормальная.

— И вы подумали, почему бы двум нормальным людям не создать нормальную семью?

— Первой про это Аня подумала. Сказала: «Женись на мне, козлина, лучше меня все равно не найдешь никого». Я ответил: «А и правда». Потому что на тот момент мы уже год жили вместе, и я на самом деле тоже думал, что лучше Ани никого не встречу. Мы поженились в единственный в том сентябре теплый день — 11-го числа. Сначала хотели 19-го, но перенесли дату, потому что я должен был с Антоновым на месяц уезжать в Прибалтику. Обменялись кольцами и стали в законном браке жить-поживать да детей наживать. Детей, правда, нажили не очень много — одного Даньку.

— Аня сказала: «Женись на мне, козлина, лучше меня все равно не найдешь никого». Я ответил: «А и правда». С женой Анной. (11 сентября 1984). Фото: Из личного архива Евгения Маргулиса

— Вы музыкант, жена психолог, а сын у вас математик…

— Да, детеныш с раннего детства начал проявлять недюжинные математические способности — может, пошел в дедушку, работавшего в конструкторском бюро у Сухого. Считать Даня начал сразу до миллиона. Года в три он не только складывал и вычитал циферки, но и извлекал корни. А читать научился вообще года в два — и сразу принялся за «Песнь о вещем Олеге». Ему было все равно, что читать: вокруг сына валялись любые книги, которые можно было найти дома, — «Органическая химия» за 10-й класс, «Математические задачи», «История Османской империи», и ребенок все это параллельно читал. Сказки его вообще никогда не интересовали.

— А музыка?

— Тоже. В противном случае он бы ею занимался, я думаю… Только лет в 12 перед школьным походом Данька попросил научить его играть на гитаре. Я попытался, но понял, что убью его на пятой минуте объяснений, и послал к Лешке Белову (гитарист, лидер группы «Удачное приобретение». — Прим. «ТН»). И он тоже его ничему не научил, потому что оба очень сильно любят потрепаться, и когда Даня приходил, занятия моментально превращались в беседы на отвлеченные темы. Конечно, это наш прокол: может, если бы мы его отдали заниматься музыкой раньше, что-то могло бы и получиться. Но в первом классе он начал заниматься шахматами, в 9 лет получил чуть ли не второй взрослый разряд. А в 16 лет окончил математическую школу и сразу поступил на мехмат МГУ.

— В фильме Гарика Сукачева «Дом Солнца» он сыграл юного Евгения Маргулиса. Понравилось ему сниматься?

— Мой ребенок провел на площадке сутки и взвыл, потому что ему была совершенно непонятна логика процесса. Ворчал: «Почему, если тебя снимают 20 минут, ты должен сутки слоняться, маясь от безделья? Вызвали в определенное время, а дальше начинается: тут сломалось, надо одного подождать, другого…» В общем, съемки в этом фильме поставили крест на его чуть было не начавшейся кинокарьере. Кино я посмотрел — Данька там очень похож на молодого меня. И даже снялся в моих очках, которые я носил в 23 года…

Даниил Маргулис (крайний справа) и Иван Макаревич (в центре) сыграли своих отцов в молодости в фильме Гарика Сукачева «Дом Солнца». Фото: Игорь Верещагин

— Месяц назад вы с женой отметили 30-летие со дня свадьбы. Пир закатили?

— Не было времени. 11 сентября до двух часов ночи шла съемка программы «Артист», где я в жюри сижу, а в четыре часа утра уже был в аэропорту — улетал в Америку. Но мы кое-что подарили друг другу.

С Лолитой Милявской в жюри телешоу «Артист». Фото: Телеканал Россия

— Это были нужные вещи по договоренности? Или сюрпризы?

— Что касается подарков, то тут мы весьма непредсказуемы, и угадать, кто кому что подарит в нашей семье, нереально. Я был ошарашен подарком жены на свой день рождения. Мне преподнесли сделанную скульптором мою мраморную башку (слава Богу, не в натуральную величину). Ответ мой был тоже неплох! Ничего не говоря о планах, я привез жену на Рижский вокзал, мы сели в купе люкс с огромной двуспальной кроватью и душем (бывает и такое!) и поехали в Ригу прожигать жизнь. Далее по накатанной: отличный ресторан и вечерним поездом — домой. Так что мы с женой в этом смысле похожи. Для нее, как и для меня, главное — удивить!

Семья: жена — Анна, психолог; сын — Даниил (28 лет), финансовый аналитик

Образование: окончил медицинское училище, ушел из медицинского института со второго курса, учился в музыкальном училище

Карьера: был бас-гитаристом группы «Машина времени»; одним из основателей и участником группы «Воскресение», участником групп «Аракс» и «Аэробус». В 1988 году создал блюзовый коллектив «Шанхай», с которым записал два сольных альбома. Написал музыку к песням «Шанхай блюз», «Мой друг играет блюз», «Я дам тебе знать», «Дороги наши разошлись», «Проводница», «Сакура, катана, саке»; написал песни «Когда ты уйдешь», «Домажо», «40 лет»

– Судя по всему, ваша карьера должна была быть совершенно ординарной. Родившись в семье инженера и учителя русского языка, вы пошли в мединститут, но стали рок-музыкантом. Как это произошло?

– Я никогда не скрываю, что мы – продукт советской власти. Для того чтобы заниматься чем-то любимым, необходимо получить высшее образование, причем неважно – какое. Просто быть кем-то. В результате половина моих знакомых стали не теми, кем предполагалось. Они заканчивали ближайшие к дому институты: какой-нибудь рыбный, к примеру. И мне моя бабушка говорила: сначала получи высшее образование, а потом работай хоть дворником. Считалось, что даже к дворнику с дипломом будет совершенно другое отношение. И на каком-то жизненном этапе мне нравилась медицина. Вот я туда и поступил.

Но многие медицинские работники закончили свою карьеру довольно рано. Из тех, с кем я там учился, всего шестеро моих близких друзей стали тем, кем хотели. И сейчас это известные врачи, лучшие представители нашей профессуры. В то время медицинское образование было гораздо лучше, чем сейчас.

– А вы сохранили какие-то знания?

– Уколы я до сих пор делать умею. Но последний раз этим пользовался несколько лет назад, когда делал укол собаке.

Конечно, что-то помню, но не вижу смысла этими знаниями пользоваться, потому что по любой медицинской проблеме мне есть кому позвонить. Это основное, что дал мне медицинский институт.

– Я знаю, что вы учились играть на скрипке, но тоже не закончили обучение. Почему ее-то забросили?

– Я уверен, что эти занятия были необходимы. Потому что для того, чтобы из ребенка что-то получилось, его необходимо нагружать: музыкой, спортом, другими занятиями. Но в моем случае это делалось для того, чтобы у родителей было время обратить внимание друг на друга. Чем больше ребенок был занят, тем больше у них времени. И это я тоже считаю правильным.

У меня двоюродная сестрица музыкант. Меня показали в музыкальной школе, где выяснилось, что у меня абсолютный слух…

В то время я жил с бабушкой, потому что мои родители то сходились, то расходились. (Моя мама была классической блондинкой с голубыми глазами. А папа был похож на меня, поэтому гармонии не получалось.) Бабушка не любила музыку, в какой-то момент она просто выкинула мою скрипку в окошко, и на моей скрипичной карьере был поставлен крест. Гитары же в то время не были популярны, поэтому я вернулся к музицированию только в 15 лет.

– А кем была ваша бабушка?

– Бабушка была очень интересная. Она была 1887 года рождения, умерла в 97 лет, еще Николая II видела. Очень любила внуков, сыновей и ненавидела музыку. У меня было ощущение, что она никогда не работала, была настоящей домохозяйкой.

– Даже странно, что еврейская бабушка выкинула скрипку. Скажите, а как воспитываются талантливые и уверенные дети? Все дело в какой-то особенной еврейской маме или бабушке?

– Талантливых и уверенных людей среди евреев не больше, чем в других нациях. Что касается еврейской мамы, то вот мой любимый анекдот на эту тему.

Мальчик гуляет во дворе. Слышит, мама зовет: «Моня, иди домой!» Он спрашивает: «Мама, я замерз и проголодался?»

Единственное, что действительно отличает любую еврейскую маму, – она всегда много времени уделяет ребенку и нагрузке на ребенка. В нашей конфессии принято, учась в школе, посещать еще какое-то заведение, музыкальную школу, спортивную.

– А как же из вас без музыкальной школы получился музыкант? Некоторые выпускники музыкальных школ сами выкидывают в окно свои скрипки и больше никогда этим не занимаются.

– В космос можно запустить даже собаку, что было доказано. А музыкальность либо есть, либо нет. Либо она тебя накрывает, либо не накрывает. Меня накрыло, потому что, во-первых, мне нравились «битлы», нравилось, как они играют, но я видел, насколько это отличается от того, что я слышал по радио и телевизору. И потом, девчонки больше обращали внимание на тех парней, которые играют на гитаре и поют дворовые песни. Поэтому мне необходимо было научиться играть на гитаре и петь дворовые песни, что я и сделал.

– А как?

– Слушал много, потом мне показали пару запрещенных аккордов. Наверное, во мне все-таки есть что-то музыкальное…

– Откуда вы знали о «битлах» и современной музыке? По радио ведь тогда передавали только ту музыку, которая вам не нравилась?

– Я учился в 150-й школе, которая славилась тем, что в ней учились дети шпионов и военных атташе. И когда я уезжал в пионерский лагерь «Снегири», они – в Японию, Америку, Зимбабве… Поэтому свежая музыка была всегда.

И это было то, что меня действительно интересовало. Самоучителей тогда не было, но мне кто-то что-то показывал. А лет в 16 я попал в оркестр народных инструментов, где год играл на домбре. Так что какие-то навыки у меня были, но остальное – либо есть, либо нет.

– Как родитель можете сказать, как сделать из ребенка музыканта?

– Это сложный вопрос, потому что мой сын не умеет играть на гитаре. Он в этом отношении пошел в бабушку, и то, что находится на шести или семи струнах, его вообще не волнует. Его интересует математика. Я пытался научить его играть, но этот бастион не был сломлен.

Хотя, если бы я был понастырнее, возможно, смог бы привить ему какую-то любовь к музыке. Потому что в какой-то момент он сказал, что хочет у костра играть мои песни. Половина народа не может научиться играть эти песни, а он хочет у костра! Я сказал ему, чтобы шел учиться, но нет, он хотел, чтобы я научил. А я уверен, что преподаватель должен быть преподавателем, а родитель – родителем. В противном случае я его точно убил бы.

Как математик, он с лету понял, что на свете есть 274 аккорда, понял, как строятся эти аккорды, куда идет музыка… И на этом всё, полностью потерял интерес.

Детям не надо мешать в выборе. У меня много примеров родителей, у которых дети, окончив музыкальную школу, неожиданно уходили, например, в кулинары. Не так важно, чем ребенок занимается, главное, чтобы у него была какая-то цель, чтобы было интересно. Если работа неинтересная, то и жизнь будет паршивая. А работа помимо денег должна приносить удовольствие.

– Вы недавно с женой отметили 32 года совместной жизни, а как же рок-н-ролл и все, что к нему прилагается? Мне кажется, он плохо совместим с крепкими семейными узами.

– Да, нас мало таких осталось… В семейной жизни необходимо быть терпеливым, потому что каждая последующая жена будет хуже предыдущей.

– Неужели 32 года назад это было для вас очевидным?

– Понимаете, до женитьбы я был весел и красив, я проверял. Ну а если серьезно, мне очень нравится, что мы до сих пор вместе, и до сих пор нам вместе интересно. Сейчас это редкость не только в нашей среде. Мне приятно, что мы с Аней такие «марсиане».

– Ваша жена по образованию психолог, вы уже тогда были музыкантом. Как вы встретились?

– Мы жили рядом. Даже провожая ее в другую сторону, можно было вернуться домой.

Да, по образованию она психолог, но не работает по профессии, только дает советы подругам. Но в этот момент я сбегаю и бросаю ее под танк девичьих историй.

– Скажите, что помогает сохранять семью?

– Очень важно разговаривать друг с другом. Потому что за это время в семье всякое было: и жили тяжело, и денег не было… Когда приезжал с гастролей, я в полной мере ощущал, насколько не прав, что не обратил внимание на первые зубы у ребенка. Но ничего, со временем притерся… И понял одно: главное – не перечить жене, она сама выговорится.

Мне кажется, самое важное в семье – проговаривать какие-то моменты, причем любые – в работе, внутрисемейных отношениях. Потому что ты сам не всегда можешь правильно оценить то, что происходит с тобой.

Еще помогает то, что мы оба люди искусства. Она занимается керамикой, рисует. А люди искусства всегда найдут общий язык.

– Семья не мешала вам заниматься творчеством?

– Нет, потому что я их не видел. (Смеется .) На самом деле, нет. Потому что семья – это тыл, это жизнь, одним словом даже не назвать. Сколько бы я ни гастролировал, мне всегда хотелось возвращаться домой, где меня ждали жена и ребенок.