Мыслители разных эпох о совести

В быту мы часто говорим фразы: "Человек без совести", "бессовестный", "ни стыда, ни совести", "совсем совесть потерял", "жить по совести".

Да, не у каждого человека есть совесть. У одних она есть, у других - дремлет, до поры до времени, у третьих - отсутствует вообще или утрачена ввиду зомбирования или деградации души.

Те люди, у кого совесть есть, и поступают по совести, по принципу: "Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой".

Совестливый человек взвешивает свои поступки, исправляет ошибки, сдерживает раздражение и отрицательные эмоции. Даже, когда очень хочется ответить обидчику грубостью на грубость, он находит слова и выражения, чтобы прекратить неприятный разговор, сцену.

Такой человек может потерять близких людей, друзей, но он никогда не потеряет себя, ибо у него есть совесть - добрый советчик по жизни. Чувство совести необыкновенным образом защищает своего хозяина от потери самого главного - честности и порядочности. Те же, у кого совесть дремлет до поры до времени, однажды понимают, что прожили жизнь неправильно, нарушая природные законы.

Совесть у таких людей просыпается, а с ней приходят проблемы, связанные с отработкой всего того, что в жизни сделано не по совести, а так, как хочется. Приходит раскаяние: "Почему я тогда так поступил (-ла)?" Порой это "почему" зависает в воздухе, потому что нельзя исправить ситуацию, проблему - просто ушло время, а с ним и люди, которые участвовали в этой ситуации.

Поговорим о тех - у кого совесть отсутствует вообще. Думается, что им не повезло в жизни больше всего. Человек без совести - это агрессор, безжалостная личность. Ему кажется, что он сильный, хитрый, ловкий. Ему везет, и все получается до поры, до времени, ибо его душа потихоньку тлеет. Сегодня обманул, завтра переступил через любовь, дружбу, родственные отношения, кого-то предал или продал за деньги.

Рано или поздно такой человек становится одиноким, ненужным никому.И даже те, ради кого он особенно старался, покидают его. Нет ничего страшнее забвения и одиночества.

Совесть четко регламентирует все ценности от духовных - до материальных. Поэтому, человек без совести цепляется за материальные ценности, теряя самые главные - духовные. И тогда про него говорят: "Он не имеет ни стыда, ни совести".

А раз совести у него нет, он не способен любить, жалеть, быть милосердным.

Не стучите в закрытые души, просто отдайте все проблемы, связанные с этим человеком на волю Высших Сил и времени - так вы сохраните свою светлую душу от разрушения.

Совесть мучает не тех, кого она должна мучить, а тех, у кого она есть. Совесть очень похожа на маленького червячка, который точит яблоко. Только, в отличие от яблока, человеческая совесть точит душу. И тогда человек понимает, что это проснулась его совесть, которая не дает ему покоя ни днем, ни ночью.

Живите в ладу со своей совестью, и главное - чтобы вы сами верили в то, что поступаете справедливо, т.е., по совести.

Современное определение совести звучи так: «Совесть - способность личности самостоятельно формулировать нравственные обязанности и реализовывать нравственный самоконтроль, требовать от себя их выполнения и производить оценку совершаемых ею поступков; одно из выражений нравственного самосознания личности. Проявляется и в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, и в форме эмоциональных переживаний – т.е. связывает воедино разум и эмоции».

Термин «совесть» впервые встречается у Демокрита, который употребляет его в специфическом нравственном смысле - как сознание совершенного злодеяния.

Понятие доброй совести, как причины внутреннего мира и радости, встречается в сочинениях стоиков.

До нас дошли письма Сенеки, в которых мы находим рассуждения о совести: «… Священный и высокий дух пребывает внутри нас, и ведет учет всех наших добрых и злых поступков, и является стражем или мстителем за наши дела. Как мы обращаемся с ним, так и он обращается с нами».

В древнееврейском языке (библии ветхого завета ) нет слова, точно соответствующего греческому термину «совесть».

Это понятие передавалось термином − “сердце”, который означал внутреннего человека, сотворенного Богом и известного только Ему. Для богоизбранного народа, знающего Бога и Его закон, голос совести был не чем иным, как внушением сердца, которое воспринималось как голос Бога. Это был голос похвалы или упрека за исполнение или нарушение закона. Таким образом, совесть, как реальность нравственного сознания, присущего ветхозаветному человеку, была внутренне связана с Заветом и по существу определялась законом, данным в Завете.

Учение о совести в Новом Завете следует понимать на фоне Ветхого Завета. Святой апостол Павел принимает все ветхозаветное и евангельское учение о сердце и переводит его в контекст нравственных категорий культуры. Он заимствовал термин “совесть” с целью выразить наиболее точно и полно центральную идею христианского благовестия. Апостол связал тему совести с верой, любовью и действием Святого Духа в жизни отдельного человека. Жизнь в вере во Христа, в любви и в благодати Святого Духа - это новая ситуация, предполагающая новое нравственное измерение человека. Поэтому совесть у апостола Павла - это не просто отождествление с понятием сердца в Ветхом Завете, это новое сознание человека, живущего по заповедям Христа. «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом» (Рим. 9: 1).

«Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах , о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:15).

Вставка… о составе слова «со-весть» (со-ратник, со-трудник т.е. тот кто рядом с тобой трудиться или сражается; со-весть: весть от Бога).

Святые отцы, следуя истине Божественного Откровения, развили и углубили христианское понимание совести.

Ориген дал точные разъяснения относительно понятия “совесть” как особого фундаментального сознания и определил совесть как некий внутренний очаг, излучающий свет на всю нравственную и религиозную жизнь человека, живущего верой во Христа и пребывающего в благодати Святого Духа. Блаженный Иероним описывает совесть как внутренний свет и как высший ум, который судит, что добро и что зло. Блаженный Августин подчеркивает фундаментальный характер совести и говорит, что человек - это его совесть, ибо она есть центр внутренней жизни человека и даже бездна, в которой обитает Бог. Климент Александрийский считает необходимым в своем известном сочинении “Строматы” указать на совесть как на основание правильной жизни, поскольку совесть является средством для безошибочного выбора добра.

Святитель Григории Богослов говорит, что, всматриваясь в свою совесть, можно идти прямым путем. Святой Григорий Нисский отмечает, что чистая совесть не вызывает страха за будущую участь после смерти. Святитель Иоанн Златоуст обличения совести называет неким священным якорем, не допускающим человека совершенно погрузиться в бездну греха. Он говорит, что ничто так не радует человека, как чистая совесть. Преподобный Нил Синайский в своих наставлениях учит тому, чтобы человек в качестве светильника при рассмотрении своих поступков употреблял совесть.

Святые отцы говорят и о функциях совести, которые нуждаются в воспитании и совершенствовании.

Функционирование совести включает участие ума, чувства и воли. Ум взвешивает и оценивает альтернативные возможности, анализирует нравственное достоинство мотивов и намерений, чтобы решить, как поступить. Однако совесть является не только нравственным сознанием, но и нравственным переживанием. Чувства умиротворения и радости чистой совести или чувства вины и тревоги нечистой совести указывают на участие эмоций в функционировании совести. Наконец, совесть не может осуществлять своих функций без участия воли, которая помогает ей активно осудить зло и обязывает исполнять то, что ею одобрено и принято.

Таким образом, принимая во внимание, что функционирование совести включает участие ума, чувства и воли, мы можем представлять совесть одновременно в трех измерениях: как нравственное сознание, как нравственное переживание и как волевую способность личности в ее стремлении к нравственному совершенсвованию.

Выполнение совестью ее основных функций не есть простой автоматический акт. Это всегда сложный динамический процесс, в котором сама совесть зависит от общих нравственных установок личности, от степени приближения личности к нравственному идеалу.

К основными функциям совести относят: законодательную, судебную и исполнительную.

Дело совести как законодателя - показывать нравственные законы, по которым необходимо действовать человеку. В первую очередь совесть должна указывать человеку, что требует от него воля Божия, какое главное начало в нравственной деятельности, главное направление всех его стремлений, помышлений и действий.

законодательной функции совесть может быть несведущей , колеблющейся и погрешительной.

Человек, который не знает требований нравственного закона, имеет несведущую совесть (н-р. молодые не задумываются о блудном сожительстве ).

Если же человек знает о требованиях нравственного закона, но находится в недоумении относительно того, признать задуманное дело нравственным или безнравственным, он имеет колеблющуюся совесть (человек знает о том, что так поступать нельзя и, чтобы совершить задуманное, чаще всего сначала находит себе оправдание ).

Еще большему повреждению и искажению подвергается законодательная функция совести, когда подвергается в человеке влиянию эгоизма и наконец, ему подчиняется. Поэтому, если человек слышит голос совести противоположной нашей склонности, то уже в самом начале он имеет меньше убеждения, чем сильное желание. В душе рождается раздумье, сомнение, недоумение. Исполнение требования голоса совести откладывается, а затем под влиянием мыслей в угоду сердца закон перетолковывается и не исполняется под разными предлогами. Так, под предлогом сохранения здоровья удаляются от поста и воздержания, а под предлогом материальной нужды, или поддержания семейного благосостояния, - отказываются от благотворения; отстаивая честь, - допускают месть и проч.

Если это состояние будет продолжительным, то совесть совсем искажается, станет погрешающей . На место истинного закона (в совести) ставится превратное правило: доброе называют плохим, а плохое - добрым. Вследствие этого скупость, например, считают бережливостью, и, наоборот, расточительность - щедростью; гнев считают чувством благородного негодования, жестокость выставляют как ревность по правде; лесть считают гибкостью характера, гордость - чувством собственного достоинства и т.д.

Совесть в судебной функции сознает, как человек обошелся с предписанным законом, определяет, прав ли человек или виноват. Суд совести неподкупен. Но в состоянии греха, суд совести может изменяться. У человека-грешника - постоянное «расхищение ума» и он не может замечать внутренних расположений, сопровождающих совершение поступка, поэтому и совесть не может верно вершить свой суд. Чтобы суд совести был верным, нелицемерным, надо иметь также ревность к правоте, ревность о правде, чего тоже нет у грешника. (это видно опять же у людей, которые редко исповедаются – оценить себя нет возможности) Вследствие такого же состояния каждый человек и самому себе представляется лучшим, чем он есть на самом деле. За исключением решительных случаев и важных грехов, всякий готов говорить: что ж такое я сделал?

При недостаточном осуществлении судебной функции совесть может быть немощной, несознательная и ожесточенной.

Немощная совесть не способна активно осудить зло, хотя и сознает его опасность. Чаще всего в этом состоянии к в человеке есть непреодолимое стремление к какой-либо страсти. Человек в этом состоянии сейчас же находит оправдание в других людях: «так поступают все», «в этом ничего плохого нет».

Несознательная совесть делает ложную оценку задуманных или совершенных злых действий и оправдывает их благими намерениями и целями. И в этом состоянии человек не способен осудить себя, а состояние своей совести переносит на суд других. Причем: в осуждении других суд бывает скор, мгновенен и неумолимо строг, тогда как о себе - всегда прикрывается снисхождением.

В самооправдании и осуждении других человек может дойти до более худшего состояния совести − до полного ожесточения , когда он сознательно и произвольно отвергает исполнение воли Божией. Ожесточенная совесть сознательно и решительно отвергает и попирает нравственные нормы и правила. Это состояние может возникнуть в раннем возрасте в виде непослушания родителям: сделать все наоборот; а во взрослом состоянии, чтобы не мучила совесть – человек с особой жестокость и цинично совершает какие либо поступки: словами или делами.

При недостаточном осуществлении исполнительной функции совесть может быть мнительной , усыпленной и сожженной .

Как только произнесен суд совести и человек осознает виновность- начинается скорбь, досада на себя, укоры, терзания или мучения совести. Такие чувства воздаяния за грехи от совести (их цель: исправить данное положение; или иметь отрицательный опыт исключающий повторение данного поступка ).

Но в состоянии нераскаянности и в неверном действии законодательной и судебной функции совести, не происходит должно обвинения, потому что невиновного - за что мучить?

Состояние мнительной совести : человек живет по принципу «время лечит». Так, недавнее преступление беспокоит еще довольно сильно; а пройдет время и оно превращается в простое воспоминание; место где совершено преступление, также тревожит сильно, а вдали от него - мы спокойней. Но любой православный человек знает, что время грехов не лечит . В состоянии т.н. черной полосы жизни или продолжительной депрессии, (а мы бы сказали ) сильной тоски и печали все совершенные грехи вспоминаются с новой силой теребя душу человека.

Совсем другое состояние бывает там, где человек сознает вину и сознательно искажает совестное воздаяние или заставляем ее молчать. Это производится разными способами, чтобы усыпить совесть . Это усыпление происходит и само собою, от учащения грехопадений, потому что известно, что второе падение меньше мучит, третье - еще меньше, и так все менее и менее, и, наконец, совесть совсем немеет: делай, что хочешь… Из опасения чтобы усыпленная совесть как-нибудь снова не пробудилась, не стала мучить, прибегают к разным хитростям. Мирские люди н-р.: постоянное обращение к алкоголю, легким наркотикам, просмотр захватывающих по остроте и сюжету фильмов или сериалов. В православной среде – это избрание себе снисходительного (или безразличного) духовника, оправдывающая и лживая исповедь, и после этого ложное успокоение себя. В этом состоянии человек очень эмоциально реагирует на недостатки других, чтобы не возмущать своего собственного спокойствия даже при совершении тяжких грехов.

Самое тяжелое состояние человека, когда совесть у него приходит в полное усыпление; или, по выражению ап. Павла, - сожженная совесть (1 Тим. 4:2). В это состояние человек приходит, когда начинает убеждать себя, что мучения совести - суеверные страхи, намеренно удаляет себя от лиц, мест и даже размышлений, которые могут растревожить совесть, намеренно предается суетным, одуряющим, сильным впечатлениям. В этом состоянии человек гордиться своими грехами и преступлениями постоянно выставляет их напоказ (постоянное желание рассказывать о своих «подвигах» другим людям, гордиться этим ). Это - такое состояние духовной жизни человека, когда он упрямо и сознательно противится Святому Духу, становится как бы моральным трупом, неспособным к восприятию истины и благодати (добавление о внешнем виде подобного человека).

Все перечисленные состояния совести являются результатом частичной или полной пассивности совести при осуществлении ею своих функций. Строгое выполнение совестью ее функций характеризуется ее способностью правильно оценивать события нравственной и духовной жизни. В этом случае можно говорить о непорочной, чистой и доброй совести.

Как этого добиться?

Формирование христианской совести осуществляется в динамическом процессе, в котором совершенствуется способность человека видеть смысл и ценность или, наоборот, ничтожность и низость собственных поступков в свете христианского учения о преображении человеческой личности во образ Христа. Первоначально это чувство слабо и нежно. Оно развивается наряду с общим развитием человеческого духа, приобретая все большую и большую степень сознательности и долга. На формирование совести оказывают сильное влияние нравственный характер матери, отца, родных и прочих лиц, окружающих ребенка; домашнее воспитание; окружающая среда с ее правами, обычаями и преданиями и характером религиозных воззрений. Влияние всех этих обстоятельств и объясняется тот факт, что понятия о добре и зле, как у всех народов, так и у отдельных личностей, бывают различные, а, следовательно, и состояние совести бывает различна.

Правильное христианское воспитание совести достигается в жизни Церкви. Грани формирующегося нравственного сознания приметны в характере развития личности уже в раннем возрасте и проявляются через действие благодати Божией. Известно, что начиная регулярную и исповедь и Причастие с 7 летнего возраста ребенок очень чутко реагирует на проявление в жизни лжи и болезненного состояния греха в самом себе. Под воздействием всех этих факторов и в особенности под воздействием Божественной благодати происходит формирование доброй, чистой и непорочной совести.

Способность быть не только чутким, но и верным приговору совести и умение реализовать ее указания в конкретной ситуации имеют первоначальный опыт в раннем детстве, который затем распространяется на отрочество и юность. В совершеннолетнем возрасте, по мере восхождения личности к совершенству, богоподобию и святости, совесть освящается в такой степени, что становится тождественной благодатному дару ведения - способностью безошибочного нравственного выбора в любой, даже самой сложной и противоречивой ситуации в полном соответствии с волей Божией.

Значение христианского воспитания совести состоит в том, что нравственная сила совести становятся реальной гарантией того, что жизнь человека соединена с Богом и осуществляется по закону Христову.

(Итак, совесть можно назвать той путеводной звездой, задача которой привести человека к счастью и в конечном итоге к Богу).

В заключении….

Св.Игнатий Брянчанинов пишет: « Признак разумной души, когда человек погружает ум внутрь себя и имеет делание в сердце своем. Тогда благодать Божия приосеняет его, и он бывает в мирном устроении, а посредством этого и в премирном: в мирном, то есть, с совестью благой; в премирном же, ибо ум созерцает в себе благодать Святого Духа…».

Спасибо за внимание.

прт. Николай Ярошевич

Совесть - это своего рода духовный инстинкт, который быстрее и яснее различает добро от зла, нежели ум. Кто следует голосу совести, тот не будет сожалеть о своих поступках.

В Священном Писании совесть еще называется сердцем. В Нагорной проповеди Иисус Христос совесть уподобил “оку ” (глазу), посредством которого человек видит свое нравственное состояние (Мт. 6:22). Господь еще совесть уподобил “сопернику ,” с которым человеку необходимо примириться до того, как он предстанет пред Судьей (Мт. 5:25). Это последнее наименование указывает на отличительное свойство совести: противиться нашим плохим поступкам и намерениям.

Наш личный опыт убеждает нас также в том, что этот внутренний голос, называемый совестью, находится вне нашего контроля и выражает себя непосредственно, помимо нашего желания. Подобно тому, как мы не можем себя убедить, что мы сыты, когда мы голодны, или что мы - отдохнувшие, когда мы усталые, так мы не можем себя убедить в том, что мы поступили хорошо, когда совесть говорит нам, что мы поступили плохо.

Совесть в Священном Писании

Воля Божия становится известной человеку двумя способами: во-первых, посредством его собственного внутреннего существа и, во-вторых, через откровения или , сообщенные Богом и воплотившимся Господом Иисусом Христом и записанные пророками и апостолами. Первый способ сообщения воли Божией называется внутренним, или естественным, а второй – внешним, или сверхъестественным. Первый – психологического характера, а второй – исторического.

О существовании внутреннего, или естественного, нравственного закона ясно свидетельствует ап. Павел, говоря: когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то не имея закона, они сами себе закон, ибо показывают, что дело закона у них написано в сердцах (Рим. 2:14-15). И на основании этого закона, написанного в сердцах, образовались среди языческих народов и составлялись писаные законы, служившие руководством для общественной жизни и воспитывавшие в каждом в отдельности человеке нравственную свободу. Хотя эти нравы и законы были несовершенны, все же без них было бы хуже, так как водворился бы в человеческом обществе совершенный произвол и распущенность. При недостатке попечения падает народ, как листья , – говорит премудрый (Притч. 11:14).

О присутствии в человеке естественного закона нравственности каждому говорит его совесть. Сказавши о деле закона, написанном в самой природе язычников, апостол присоединяет: свидетельствует их совесть (Рим. 2:15). Совесть имеет основание во всех трех известных психических силах: в познании, чувствовании и воле. Самое слово совесть (от ведать, знать), а также обычные выражения: совесть заговорила, совесть признает или совесть отвергает, – показывают, что в совести есть элемент познания. Далее, ощущение в совести радости или скорби, мира или недовольства и беспокойства сродняют совесть с чувством. Наконец, мы выражаемся: совесть удерживает меня от этого, или совесть заставляет меня сделать это, следовательно, относим совесть к воле. Таким образом, совесть есть “голос” (как обыкновенно выражаются), возникающий из своеобразного сочетания всех трех психических способностей. Он возникает от отношения самосознания человека к самоопределению и его деятельности.

Совесть имеет такое значение для деятельности, какое логика имеет для мышления. Или как присущие человеку чувство рифмы, такта и т.д – для поэзии, музыки и т.д. След., совесть есть нечто первобытное, врожденное человеку, а не производное, навязанное. Она всегда свидетельствует о богоподобии человека и необходимости исполнения заповедей Божиих. Когда искуситель соблазнял в раю Еву, то сейчас же явилась на страже своей совесть, извещая о непозволительности преступления заповеди Божией. Ева сказала: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть (Быт. 3:2-3). Потому-то еще древние говорили про совесть: est Deus in nobis, т.е. в совести ощущается нами не только человеческое, но и выше-человеческая, или божеская, сторона. И по словам премудрого Сираха, Бог положил око свое на сердцах людей (Сир. 17:7). В этом сущность несокрушимой силы и величия совести по отношению к человеческим намерениям и действиям. С совестью нельзя торговаться, сговариваться, вступать в сделки: совесть неподкупна. Нет надобности в рассуждениях и умозаключениях, чтобы услышать решение совести: она говорит непосредственно. Лишь только помыслил человек совершить что-либо дурное, сейчас же является на свой пост совесть, предостерегая его и угрожая ему. А после совершения дурного дела совесть немедленно карает и мучит его. Не напрасно говорят, что не человек владеет совестью, а совесть владеет человеком. Человек находится в зависимости от своей совести.

Как действует совесть? По своим действиям совесть различают законодательную и судящую (наказующую). Первая есть масштаб для измерения наших действий, а последняя есть результат этого измерения. Ап. Павел называет законодательную совесть свидетельствующей о поступках (язычников; Рим. 2:15). А в другом месте: Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом (Рим.9:1). Но в Свящ. Писании больше говорится о совести судящей. Так Адам после грехопадения, Каин после братоубийства, братья Иосифа после мщения невинному – все они испытывают терзания совести в своей . Во 2-й книге Царств говорится о разбитом сердце , т.е. об осудившей совести (гл.24:10). В псалмах Давида не один раз говорится о подобном состоянии человека. В Новом Завете говорится о книжниках и фарисеях, приведших к Господу Спасителю грешницу, что: они начали уходить один за другим, обличаемые совестью (Ин.8:3). В посланиях ап. Петра и Павла, в местах о совести, больше говорится о совести судящей, т.е. награждающей или наказывающей.

Какие существуют состояния человеческой совести? Так как совесть есть естественный голос, слышимый в самой природе человека, то вследствие этого она находится в тесной связи со всем состоянием души человека, в зависимости от ее нравственного развития – от образования, образа жизни и вообще истории. Эта мысль подтверждается и Свящ. Писанием. История Откровения имеет своей задачей наиболее ясно раскрывать закон, и притом в согласии его с собственным познанием человека. Ап. Павел признает постепенное возрастание в человеке нравственной мудрости и требует этого, когда говорит: Всякий, питаемый молоком, несведущ в словах правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5:13-14); и еще: И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная (Рим.12:2). Развитие и совершенствование совести зависит как от образования ума, так и от усовершенствования воли. Строгая справедливость, в частности – любовь к истине и согласование практических действий с теоретическим познанием, – вот главные основы ясности, остроты и живости совести (совестливости). А внешние вспомогательные средства к тому есть: наставления родителей, голос и пример лучшей части общества, и главное – Свящ. Писание, ясно и в во всей чистоте раскрывающее нравственные истины и правосудно обличающее человеческие пороки.

Если совесть находится в зависимости от общего состояния человека, умственного и нравственного, образовавшегося под влиянием среды, как отдельного лица, так и целых народов, которое очень часто бывает извращенным, то по этой причине голос совести слышится разными людьми совсем по-разному, порой противоречиво. Из истории известно, что люди совершают иногда самые жестокие действия, даже страшные преступления, ссылаясь на голос своей совести. Вспомним для примера об инквизиции, об обычае языческих народов умерщвлять слаборожденных детей и одряхлевших стариков и т.п. Да и между нами нередко один со спокойной совестью совершает то, от чего совесть другого возмущается. Наконец, в одном и том же человеке совесть может говорить в разное время по разному. Отсюда следует, что проявляется совесть не у всех одинаково, что голос ее может быть истинным и неистинным, и то и другое в различной степени. Потому-то ап. Павел в послании к коринфянам говорит о немощной или заблуждающейся совести, о совести идолов, т.е. совести, признающей идолов за действительные силы (1 Кор. 8:7,13). След., не может быть принято мнение тех, кто думает, что совесть человека содержит “полный и организованный нравственный закон, одинаковое и всегда равное содержание”, и потому в случаях заблуждения и нравственной порчи ему следует только присмотреться к своей совести, чтобы понять свое заблуждение, свое извращенное состояние и обратиться на лучший путь.

История жизни языческих народов и их обращение в христианство не подтверждает этого взгляда. История говорит, как о том, что не у всех народов существует одинаковый кодекс заповедей, так и о том, что при обращении язычников в христианство дело не ограничивалось только напоминанием о содержимом их совести. Происходила трудная и продолжительная работа во всем существе язычника, непрерывное и настойчивое влияние на все его сознание. Оттого-то борьба миссионеров с языческими суевериями и нравами далеко не легка, – как было бы, если бы эта теория о совести была верна. Но, тем не менее, эта борьба возможна, дает результаты, и язычники обращаются в христианство. А это и есть признак того, что для всех людей открыта возможность исправлять свою совесть и руководствоваться правильными и чистыми ее указаниями. Каждый человек есть образ и подобие Божие.

Истинность или ошибочность , уверенность или сомнительность (вероятность) – вот свойства законодательной совести. Совесть же судящую мы называем спокойной или беспокойной , мирной или тревожной, утешительной или мучительной. В Свящ. Писании она называется совестью благой, чистой, непорочной или злой, порочной, оскверненной, сожженной. Перед иудейским синедрионом ап. Павел свидетельствовал, что он всей доброй совестью жил перед Богом до сего дня (Деян.23:1). Ап. Петр увещает христиан иметь добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе (1 Пет. 3:16 и 21). В послании к евреям, ап. Павел выражает уверенность, что имеем добрую совесть, потому что во всем желаем вести себя честно (13:18). Он заповедует иметь таинство в чистой совести (1 Тим. 3:9). И сам подвизаюсь иметь непорочную совесть перед Богом и людьми (Деян. 24:16), говорит он о себе. В послании к евреям, апостол называет совесть злой или порочной, когда призывает приступить с искренним сердцем, с полной верой, кроплением [Кровию Христовой] очистив сердце от порочной совести . (Евр.10:22). В послании к Титу апостол называет совесть “оскверненной”, когда говорит о людях: осквернены ум их и совесть. Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и неспособны ни к какому доброму делу (Тит 1:15). Сожженными же в совести апостол называет тех лжесловесников , через которых в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским (1 Тим. 4:1-2). Жжение обозначает здесь мучительное сознание вины.

По силе или энергии совесть называют решительной или скрупулезной . Ей сродни совесть мнительная. Она свойствена лицам, склонным к унынию и не доверяющим средствам очищения от грехов. Под влиянием страстей и шума мира совесть часто плохо слышна человеку и становится приглушенной. Если часто заглушать голос совести, то он становится все тише, совесть болеет, отмирает, и такой процесс оканчивается смертью совести, т.е. состоянием бессовестности.

Но, говоря о состоянии бессовестности, мы понимаем не отсутствие в человеке карательной силы совести, а только отсутствие совестливости, т.е. попрание всех божеских и человеческих законов и прав, отмирание всякого нравственного чувства. Конечно, бури страстей и шум этого мира могут заглушить и карательный голос совести. Но и в этом случае судящая совесть сказывается в человеке. Она тогда сказывается в тайном унынии, меланхолии, тоске, в состоянии безнадежности. А когда затихают страсти и шум мира (что случается в течение всей жизни, но в особенности перед смертью), тогда злая совесть обрушивается на человека со всей яростью. Она тогда производит в человеке беспокойство и боязливость, и мучительное ожидание будущего воздаяния. Каин, Саул, Иуда, Орест могут послужить образцами. Так что совесть есть или -утешитель, или -мучитель.

Мы привели все выдержки из свящ Писания, относящиеся к человеческой совести. Осталось указать только на одно место в послании ап. Павла к коринфянам; оно читается так: Совесть же разумею не свою, а другого; ибо для чего моей свободе быть судимой чужой совестью? (1 Кор. 10:29). В этих словах совесть представляется индивидуальной инстанцией: это значит, что каждый человек имеет совесть только для себя. Из этого следует, что я должен остерегаться возвышать голос свой совести на степень закона для других и таким образом причинять ущерб своей совести. Я должен со вниманием и снисхождением относиться как к своей собственной совести, так и к совести других.

Природа совести

Совесть – всеобщий нравственный закон

Наличие совести свидетельствует о том, что действительно, как повествует , Бог уже при самом создании человека начертал в глубине его души Свой образ и подобие (Быт. 1:26). Поэтому принято совесть называть голосом Божиим в человеке . Будучи нравственным законом, написанным прямо на сердце человека, она действует во всех людях , независимо от их возраста, расы, воспитания и уровня развития.

Ученые (антропологи), изучающие нравы и обычаи отсталых племен и народов, свидетельствуют, что до сих пор не было найдено ни одного даже самого дикого племени, которое было бы чуждо тех или других понятий о нравственно-добром и злом. Кроме того, многие племена не только высоко ценят добро и гнушаются зла, но большей частью сходятся в своих взглядах на сущность того и другого. Многие, даже дикие племена, стоят столь же высоко по своим понятиям о добре и зле, как и наиболее развитые и культурные народы. Даже у тех племен, у которых возводятся в степень добродетели дела, неодобрительные с господствующей точки зрения, замечается в остальном, касающемся нравственных понятий, полное согласие с воззрениями всех людей.

О действиях внутреннего нравственного закона в людях обстоятельно пишет св. апостол Павел в первых главах своего послания к Римлянам. Апостол укоряет евреев в том, что они, зная писанный Божественный закон, часто нарушают его, в то время, как язычники “не имущие (писанного) закона, по природе законное делают… Они показывают (этим), что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствуют их совесть и мысли, которые то обвиняют, то оправдывают одна другую” (Рим. 2:15). Тут же ап. Павел объясняет, как этот закон совести то награждает, то наказывает человека. Так, каждый человек, кто бы он ни был, иудей или язычник, чувствует мир, радость и удовлетворение, когда делает добро, и, напротив, чувствует беспокойство, скорбь и тесноту, когда делает зло. Причем, даже язычники, когда делают зло или предаются разврату, знают по внутреннему чувству, что за эти поступки последует Божье наказание (Рим. 1:32). На предстоящем страшном суде Бог будет судить людей не только по их вере, но и по свидетельству их совести. Поэтому, как учит ап. Павел, и язычники могут спастись, если их совесть засвидетельствует перед Богом их добродетельную жизнь.

Совесть обладает большой чувствительностью к добру и злу. Если бы человек не был поврежден грехом, ему не нужен был бы и письменный закон. Совесть могла бы верно руководить всеми его поступками. Необходимость в писанном законе возникла после грехопадения, когда человек,омраченный страстями, перестал отчетливо слышать голос своей совести. Но по существу, как письменный закон, так и внутренний закон совести говорят об одном: “как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними” (Мт. 7:12).

В ежедневных отношениях с людьми мы подсознательно больше теряем совести человека, чем писанным законам и правилам. Ведь за всяким преступлением не уследишь, да и закон иногда у неправедных судей - “что дышло: куда повернул, туда и вышло.” Совесть же содержит в себе вечный и неизменный Божий закон. Поэтому нормальные взаимоотношения между людьми возможны только до тех пор, пока люди не утратили в себе совесть.

О хранении чистоты совести

“Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни” (Притчи 4:23). Этими словами Священное Писание призывает человека беречь свою нравственную чистоту.

Но как быть грешному человеку, запятнавшему свою совесть; является ли он навеки обреченным? К счастью, нет! Огромное преимущество христианства перед другими религиями заключается в том, что оно открывает путь и дает средства к полному очищению совести .

Этот путь состоит в том, чтобы покаянно повергнуть свои грехи перед милосердием Божиим с искренним намерением изменить к лучшему свою жизнь. Бог прощает нас ради Своего Единородного Сына, Который на кресте принес очистительную жертву за наши грехи. В таинстве , а потом - в таинствах исповеди и причастия Бог совершенно очищает совесть человека “от мертвых дел” (Ев. 9:14). Вот почему такое большое значение придает этим таинствам.

Кроме того, Церковь Христова обладает той благодатной силой, которая дает возможность совести совершенствоваться в чуткости и ясности проявлений. “Блаженны чистые сердцем, потому что они Бога увидят” . Через чистую совесть начинает действовать Божий свет, который руководит мыслями, словами и поступками человека. В этом благодатном озарении человек делается орудием промысла Божия. Он не только сам спасается и совершенствуется духовно, но содействует спасению людей, которые с ним общаются (вспомним святых Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, старца Амвросия Оптинского и других праведников).

Наконец, чистая совесть есть источник внутренней радости. Люди с чистым сердцем спокойны, приветливы и доброжелательны. Люди с чистым сердцем уже в этой жизни предвкушают блаженство Царства !

“Не величие власти,” - рассуждает св. Иоанн Златоуст , - “не множество денег, не обширность могущества, не крепость телесная, не роскошный стол, не пышные одежды, не прочие человеческие преимущества доставляют благодушие и радость; но бывает это плодом только духовного благоустройства и доброй совести.”

Что такое угрызения совести?

Совершая грех в первый раз, человек чувствует некое [внутреннее] обличение, переживает. Сделав тот же грех повторно, он испытывает меньшее обличение, и если он. невнимателен и продолжает грешить, то его совесть очерствевает.

Диавол часто находит оправдание грехам, и вместо того чтобы признаться: «Я сделала это, чтобы попрать свою совесть», она оправдывает себя: «Я сделала это ради того, чтобы не расстраивался Старец». Он поворачивает ручку настройки на другую частоту, чтобы мы не увидели своего проступка. Одна женщина, придя к духовнику на исповедь, безутешно рыдала и повторяла одну и ту же фразу: «Я не хотела ее убивать!» - «Послушай, - стал успокаивать ее духовник, - если у тебя есть покаяние, то у Бога есть прощение греха. Ведь Он же простил покаявшегося Давида».

Радости покрывают грех, загоняют его вглубь, но он продолжает работать изнутри. Таким образом, человек попирает свою совесть и поэтому начинает очерствевать, а его сердце потихоньку засаливается. А потом диавол во всем находит ему оправдание: «Это дело пустяшное, а это вещь естественная…» Однако такой человек не имеет покоя, поскольку загнанное вглубь расстройство не умолкает. Он чувствует в себе беспокойство, не имеет внутреннего мира и тишины. Он живет с непрекращающимся терзанием, мучается и не может понять, в чем причина всего этого, потому что его грехи покрыты сверху, загнаны вглубь. Такой человек не понимает, что страдает от того, что совершил грех.

Совесть в психологии

Изучением свойств совести и ее взаимоотношения с другими душевными способностями человека занимается психология. Психология старается установить два момента: а) Является ли совесть природным свойством человека, с которым он рождается, или она есть плод воспитания и обусловлена теми жизненными условиями, в которых формируется человек? и б) Является ли совесть проявлением ума, чувств или воли человека или она является самостоятельной силой?

Внимательное наблюдение над наличием совести в человеке убеждает нас в том, что совесть не есть плод воспитания или физических инстинктов человека, но имеет высшее, необъяснимое происхождение.

Например, дети обнаруживают совесть до всякого воспитания со стороны взрослых. Если бы физические инстинкты диктовали совести, то совесть побуждала бы людей делать то, что им выгодно и приятно. Однако, совесть очень часто понуждает человека делать как раз то, что ему невыгодно и неприятно. Как бы безнаказанно ни наслаждались нечестивцы и как бы ни страдали добрые, заслуживающие похвалы люди в этой временной жизни, совесть всем говорит, что существует высшая справедливость. Рано или поздно каждый получит воздаяние по своим поступкам. Вот почему для многих людей самым убедительным аргументом в пользу бытия Божия и бессмертия души служит наличие в человеке голоса совести.

Что касается взаимоотношения совести с другими силами человека, с его умом, чувством и волей, мы видим, что совесть не только говорит человеку о том, что само по себе хорошо или дурно в нравственном отношении, но и обязывает его непременно делать хорошее и избегать делать дурное, сопровождая добрые действия чувством радости и удовлетворения, а действия порочные - чувством стыда, страха, душевной муки. В этих проявлениях совести обнаруживаются познавательная, чувственная и волевая стороны.

Конечно, один лишь разум не может рассматривать некоторые действия, как нравственно-добрые, а другие, как нравственно-дурные. Ему свойственно находить те или другие из наших и чужих действий или умными или глупыми, целесообразными или нецелесообразными, выгодными или невыгодными, и только. Между тем, что-то побуждает разум противопоставлять самые, подчас выгодные возможности действиям добрым, осуждать первые и одобрять последние. Он усматривает в некоторых человеческих поступках не только выгоду или просчет, подобно математическим вычислениям, но дает нравственную оценку поступкам. Не следует ли из этого, что совесть воздействует на разум с помощью моральных доводов, действуя, в сущности, независимо от него?

Обращаясь к волевой стороне проявлений совести, мы наблюдаем, что сама по себе воля есть способность человека желать чего-либо, но эта способность не повелевает человеку, что ему делать. Воля человеческая, сколько мы ее знаем в себе и в других людях, весьма часто борется с требованиями нравственного закона и силится вырваться из стесняющих ее оков. Если бы волевое проявление совести было бы лишь осуществлением человеческой воли, то в этом случае не существовало бы такой борьбы. Между тем, требование нравственности безусловно контролируют нашу волю. Она может не исполнять эти требования, будучи свободна, но не может и отрешиться от них. Впрочем, и самое неисполнение волею требований совести не проходит для нее безнаказанно.

Наконец, и чувственная сторона совести не может рассматриваться как только чувственная способность человеческого сердца. Сердце жаждет приятных ощущений и избегает неприятных. Между тем, с нарушением требований нравственности нередко бывают связаны сильные душевные муки, которые раздирают человеческое сердце, от которых мы никак не можем избавиться, как бы ни желали и ни старались. Несомненно, что и чувственная способность совести не может рассматриваться как проявление обычной чувствительности.

Епитимья: Лекарство для больной совести

Фильмы о совести:

Счет невечерний. От 17 сентября. Вера и совесть

О совести

Как разбудить свою совесть?

Под совестью подразумевается особая духовная способность человека, отвечающая за сохранение нравственного качества его личности и поведения. Совесть осуществляет несколько взаимосвязанных функций, необходимых для успешного продвижения по пути морального совершенствования. Она выявляет требования, которым должны соответствовать мотивы и поступки человека; обеспечивает идентификацию личности с этими требованиями; находит наилучший индивидуализированный отклик на конкретные уникальные ситуации; порождает негативные переживания в случаях несоответствия поведения моральным требованиям. В последнем случае предполагается своеобразное раздвоение личности человека на "Я" судящее и "Я" осуждаемое. С этим обстоятельством связан рефлексивный характер совести, ее глубокое родство с сознанием, о котором свидетельствуют единые этимологические истоки этих слов (английские conscience и consciousness) или их структурно-смысловое подобие (русские "co-знание" и "со-весть"). Как механизм регулирования поведения совесть часто противопоставляют стыду, поскольку она, в отличие от стыда, предполагает более полный разрыв с любыми внешними способами давления на человеческую волю. Даже если мотивированное совестью совершение или несовершение определенных действий оказывается результатом страха перед негативными санкциями, а не уважения к нравственным принципам, эти санкции являются сугубо идеальными и внутренними. Потери, которые несет человек, которому совесть вынесла свой приговор, связаны исключительно с автономным самоосуждением. Нормативной основой функционирования совести являются нравственные нормы, относящиеся как к области справедливости, так и к области милосердной любви, заботы, благотворительности.

Возникновение феномена совести

Вопрос о времени возникновения и путях культурно-исторического генезиса совести порождает непрекращающиеся дискуссии. Среди отечественных и зарубежных исследователей существует три основных подхода к его разрешению.

Первый - концепция позднего генезиса совести. Она ориентируется на историю языкового оформления этого явления и предполагает, что психологические механизмы совести не были знакомы людям тех культур, которые не выработали соответствующих нравственных концептов. Однако и к факту возникновения тех терминов, которые в позднейшие времена обозначали именно совесть, сторонники этого подхода призывают относиться с осторожностью. Их наличие в языке не свидетельствует автоматически о существовании тех духовных образований, которые мы ассоциируем с понятием "совесть". О возникновении феномена совести может свидетельствовать только исторически удостоверенное использование специальных терминов при условии столь же удостоверенного совпадения их смысла с нашими представлениями об этом явлении.

Тезис о позднем генезисе совести был артикулирован Г. Ф. В. Гегелем, с точки зрения которого восточные цивилизации и греческая античность в ее аутентичных формах выражения не были знакомы с таким явлением ("о греках в первой и подлинной форме их свободы мы вообще можем утверждать, что у них не было совести: у них господствовала привычка жить для отечества без дальнейшей рефлексии"). В отечественной классической филологии этот подход к генезису совести взял на вооружение классический филолог В.Н. Ярхо, предпринявший попытку показать, что "муки совести" героев античной трагедии являются иллюзией современного читателя. С его точки зрения, осознание совершенного злодеяния носит у них сугубо интеллектуальный характер (они просто знают, что совершили страшное), а их мучения связаны исключительно с негативными следствиями поступка (например, страданием от жестокости эриний), а не с раскаянием и виной.

Второй подход - концепция раннего происхождения или даже изначального характера совести (в отечественной мысли ее развивал психолог Г. Д. Бандзеладзе). В рамках этой концепции совесть наделяется статусом культурной универсалии, неотъемлемой части духовного опыта любого человека, включенного во взаимодействие с другими людьми. Факт существования совести нельзя проверять на основе наличия или отсутствия ее точного терминологического оформления, поскольку возникновение общих понятий, обозначающих комплексные духовные явления, всегда относится к поздним периодам развития культуры. В языках некоторых первобытных народов отсутствуют общие понятия, касающиеся даже тривиальных и заведомо знакомых им действий, такие, например, как глагол "рубить". Однако это не довод в пользу незнания ими технологического процесса рубки. Просто в их языках отсутствие общего понятия компенсируется наличием целого куста терминов, обозначающих разные способы использования рубящих инструментов. Понятие "совесть" может находиться в похожем положении. Даже если оно и отсутствует в древних текстах, в них встречаются указания на отдельные нравственные переживания, относящиеся к психологическому механизму совести, имеются символические обозначения средоточия нравственной жизни (такие, например, как "сердце" в египетской и ветхозаветной литературе).

Третий подход - концепция исторически варьирующихся типов совести, обладающих разной формальной структурой и связанных с разным нормативным содержанием. В отечественной философии ее вариант был разработан А.А. Столяровым. Для античной культуры он выделил четыре последовательно реализующихся вида совести: "эпикоархаическую", "полисную", "природно-космическую" и "аскетическую". Общая динамика изменений такова: "Сфера античной совести с течением времени расширялась от признания лишь права "моего" произвола - через диктуемое законом полисной справедливости признание гражданского права - до признания природного права другого лица как гражданина всемирного государства". Пришедшая на смену античной культуре культура Христианства наполнила совесть дополнительным содержанием, сделав предметом нравственной рефлексии соответствие своего поведения не только праву, но и благу другого.

Идея исторической вариативности формальных структур и ценностно-нормативного содержания совести чрезвычайно продуктивна. Она снимает оттенок формализма, свойственный спорам сторонников двух других подходов, поскольку позволяет не упускать из виду различного рода промежуточные и переходные явления. Однако даже в этом случае для обсуждения совести необходимо определиться с инвариантными признаками этого феномена. Такой инвариант мог бы включать следующие элементы: осознание должного поведения; ограничение своего интереса или импульсивного стремления на нормативной основе (ради другого человека или ради других людей); способность к наложению санкций на самого себя, независимо от мнения других. На его фоне "эпикоархаическая совесть" А. А. Столярова проблематична в качестве совести и по формальным, и по содержательным основаниям. Если "моральный закон", связанный с этим типом совести, предписывает получение общественного признания (сохранение репутации "доблестного мужа"), то нет возможности понять, мотивировано ли исполнение закона внутренним образом или оно осуществляется на основе внешних стимулов. Если этот закон "предписывает возможно более полно блюсти "свой" интерес", то он попросту не имеет отношения к морали.

Однако это не означает, что в эпической, архаической культуре невозможно обнаружить некоторые ранние и слабо выраженные проявления предложенного выше инварианта совести. В этом отношении показательна ситуация с согласием Ахиллеса получить выкуп за тело Гектора из XXIV песни гомеровской "Илиады". Если опустить сюжет с посещением Фетиды, передающей Ахиллесу повеление Зевса, а это вполне возможно, принимая во внимание тот факт, что действия эпических героев имеют двойную (человеческую и божественную) детерминацию, то решение Ахиллеса подчинено чувству сострадания, возникшему в результате мысленной смены ролей, предложенной молящим о снисхождении Приамом. Целый ряд характеристик ситуации отрывает решение героя от прямолинейного стремления сохранить репутацию "доблестного мужа". Конечно, получаемый выкуй есть знак социального престижа, но и отказ в выдаче, который представляет собой дальнейшее унижение врага, является точно таким же знаком. Выкуп будет использован для жертвы в честь погибшего Патрокла, но и отказ в выдаче был бы логичным продолжением мести за его гибель. На фоне равновесия мотивов, относящихся к сфере престижа и дружбы, а также на фоне сниженной ценности внешних знаков общественного признания для Ахиллеса, ожидающего скорой гибели, вступает в действие подлинный прообраз совести. Ахиллес поступает по отношению к Приаму так, как хотел бы, чтобы потенциальные враги поступили по отношению к его отцу. И даже более того, решение Ахиллеса подкрепляется чувством вины перед собственным отцом, оставленным им без помощи и утешения. Это решение представляет собой выбор, осуществленный не перед лицом сообщества, а перед лицом внутреннего суда. Конечно, это не более, чем "прото-совесть". В сюжете об Ахиллесе еще отсутствует момент наложения на себя негативных санкций. Пелид осознает, что в любой момент может пойти против голоса сострадания и веления богов, однако, у нас нет оснований утверждать, что это повлечет за собой вину. Да и само дистанцирование от знаков общественного признания или позора связано с уникальными условиями, в которые поставлен герой. Лишь позднее и дистанцирование, и самонаказание окажутся по-настоящему вменены нравственному субъекту.

Такое вменение обнаруживается уже в известном изречении Демокрита: "Должно стыдиться самого себя столько же, как и других людей, и одинаково не делать дурного, останется ли оно никому неизвестным или о нем узнают все. Но наиболее должно стыдиться самого себя, и в каждой душе должен быть начертай закон: "Не делай ничего непристойного"". В качестве промежуточного явления можно рассматривать экстериоризированную форму совести - вмененное человеку "обвинение самого себя" перед лицом других и добровольное претерпевание "внушений", "брани" и "наказания" в случае совершения несправедливости. О ней ведет речь Сократ в платоновском диалоге "Горгий". Важным шагом в становлении совести является переосмысление (рационализация, интериоризация и морализация) мифологического образа эриний (фурий). Законченный результат этого процесса мы видим у Диодора Сицилийского и, в особенности, у Цицерона: "Только не думайте, что совершивших какое-нибудь преступное беззаконие... гонят, как вы это видите часто на сцене, стращая огнями факелов, фурии. Собственный грех, собственный страх каждого больше всего терзает, собственное преступление каждого гонит, ввергая в безумие, собственные дурные помыслы и нечистая совесть вселяют страх - вот они, фурии для беззаконников, неотвязные и безотлучные".

Точное терминологическое оформление таких изменений действительно было довольно поздним, но это не свидетельство отсутствия феномена совести в древнегреческой культуре. Судя по приведенному выше фрагменту, Демокриту хватает для раскрытия его сущности нетрадиционного использования понятия "стыд". В классический период появляются словосочетания, отсылающие к опыту совести, а также ее символические образы - сократовский "голос" (демон) из "Апологии Сократа" и сократовский двойник, от которого тот выслушивал "брань" и "колкости", из "Гиппия Большего". В эллинистический период понятие "совместное знание" (syneidesis) в его моральном значении получает широкое распространение в грекоязычной популярной философии и моралистике, а также в обиходном словоупотреблении. Возникают устойчивые метафоры совести-судьи, совести-суда, совести-палача, совести-няньки (педагога) и т.д. Основные философские школы (например, греческие стоики) используют термин лишь спорадически, возможно, в связи с его категориальной неопределенностью. В римской традиции понятие "совместное знание" (conscientia) в его моральном значении появляется то ли самостоятельно (из юридического дискурса), то ли в процессе перевода греческих текстов. Цицерон и некоторые из римских стоиков, например Сенека, прибегают к нему очень часто. Впрочем, даже у Сенеки совесть, которая "бичует злые дела", может пониматься и как источник подлинно моральных переживаний (отвращения к совершенному), и как источник страха и беспокойства, порожденных отсутствием гарантий безопасности в отношении возможного наказания. Раннехристианская мысль, соединившая библейский и стоический опыт языкового обозначения и осмысления совести, придала ей статус пространства, в котором происходит соединение верующего с Богом в глубинах его собственной души. Совесть была отождествлена с Божественным законом и Божественным голосом. Возникли многочисленные прецеденты психологического описания и символизации угрызений совести (грызущий червь, обжигающий огонь и т.д.). При этом радость чистой совести оказалась маргинальным явлением.

Для меня моя совесть значит больше, чем речи всех

Если бы не важная роль совести человеческой, которая безо всякого божественного разума способна взвешивать добродетели и пороки. Не будь ее -- все бы пропало.

Свобода совести есть естественное право каждого человека...

ЛИХТЕНБЕРГ

Ничто так не способствует душевному спокойствию, как полное отсутствие собственного мнения.

Совесть людей, как их кожа, не у всех одинаково нежна: у одного она нежная, а у другого -- толстая, как у свиньи. Я знал людей с такой нежной совестью, что они не хотели поверить, что солнце стоит на месте неподвижно, и ни за что не наступили бы на кусочек хлеба, но распоряжались имуществом вдов и сирот как своей собственностью...

Я не понимаю, почему следует стыдиться будущих поколений больше, чем современников.

Люди никогда не испытывают угрызений совести от поступков, ставших у них обычаем.

Не иметь совести, т. е. не чувствовать того, что порок безобразен, означает быть глубоко несчастным; по иметь совесть и грешить против нее означает... обрекать себя, причем еще в этой жизни, на сожаления и непрерывные горести.

Тот, кто мучает людей, мучит самого себя; страдания, испытываемые им, являются справедливой мерой воздействия за причиненные им страдания.

ГЕЛЬВЕЦИЙ

Достаточно минуты угрызений совести, чтобы обезоружить убийцу. Нет такого злодея, такого смелого человека, который мог бы без ужаса думать о столь великом преступлении и о следующих за ним мучениях. Единственный способ скрыть от него весь ужас этого заключается в том, чтобы распалить в нем фанатизм до такой степени, при которой мысль о преступлении не только не ассоциируется в его памяти с мыслью о предстоящих ему мучениях, но вызывает в ней только мысль о небесных наслаждениях, которые должны быть наградой за его злодеяние.

Моральный закон свят (ненарушим). Человек, правда, не так уж свят, но человечество в его лице должно быть для него святым.

Приговоры той удивительной способности в нас, которую мы называем совестью. Человек может хитрить сколько ему угодно, чтобы свое нарушающее закон поведение, о котором он вспоминает, представить себе как неумышленную оплошность, просто как неосторожность, которой никогда нельзя избежать полностью... чтобы признать себя в данном случае невиновным; и все же он видит, что адвокат, который говорит в его пользу, никак не может заставить замолчать в нем обвинителя...

Бессовестность не отсутствие совести, а склонность не обращать внимания на суждение ее.

Сознание внутреннего судилища в человеке. есть совесть.

Дело совести есть дело человека, которое он ведет против самого себя, разум человека вынуждает его вести это дело как бы по повелению некоего другого лица.

Такое идеальное лицо (уполномоченный судья совести) должно быть сердцеведом, ведь суд находится внутри человека; в то же время оно должно быть всеобязывающим, т. е. должно быть таким лицом или мыслиться как такое лицо, в отношении которого все обязанности вообще должны рассматриваться также как его веления, ибо совесть есть внутренний судья над всеми свободными поступками.

Начало всякой человеческой мудрости есть моральное самопознание, стремящееся проникать в трудно измеряемые глубины (бездну) сердца. В самом деле, мудрость, состоящая в согласии воли существа с конечной целью, нуждается у человека прежде всего в развитии стремления устранять внутренние препятствия (некоей злой, гнездящейся в нем воли), а затем культивировать никогда не утрачиваемые первоначальные задатки доброй воли (только нисхождение самопознания в ад прокладывает путь к обожествлению).

Педантичному моралисту можно сказать, что совесть -- это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.

В каждого человека природа поместила росток более тонких, вытекающих из моральности чувств... более далеких целей по сравнению с чистой чувственностью; что эти прекрасные ростки не задушены, что из них выросла действительная восприимчивость к моральным идеям н чувствам -- это дело воспитания, образования... Более грубые органы чувств потрясены бывают лишь волнением в страхе, громами и молниями, струны его сердца не откликаются на нежные прикосновения любви; уши другого человека глухи к голосу долга -- нет пользы в том, чтобы обращать внимание их на внутреннего судью поступков, который основался в самом сердце человека, на совесть, в них никогда не раздается этот голос; корысть -- вот маятник, качание которого поддерживает работу их механизма.

Нечистая совесть как осознание себя наперекор самому себе всегда предполагает наличие идеала, противостоящего несоответствующей ему действительности, и этот идеал заключен в человеке...

Сокровеннейшее в человеке, его совесть, только в религии получает свое абсолютное обоснование и надежность. Поэтому государство должно опираться на религию...

Здесь возникает различие между внутренней глубиной, сферой совести, где «я» есть у себя, и существенным содержанием.

Внутренняя глубина человека есть святое, сфера моей свободы, к которой я требую уважения, -- это существенное требование, возникающее в человеке, как только в нем пробуждается сознание свободы. Основа здесь уже не субстанциональное содержание веры, а ее форма.

Существуют, однако, более высокие права: совесть человека имеет свое право, и это тоже право, но еще более высоким является право моральности, нравственности.

Милосердие совпадает с высшими естественными правами -- свободой совести и независимостью гражданских прав от религиозных убеждений... отвергнутое с презрением милосердие оказывается несравненно выше их.

ФЕЙЕРБАХ

Настоящие писатели -- это укоры совести человечества. Совесть представляет вещи иначе, чем они кажутся; она микроскоп, который увеличивает их для того, чтобы сделать их отчетливыми и заметными для наших притупившихся чувств. Она метафизика сердца... Жалкое человечество, если ты потеряло свою чистую совесть, если ты с целью заглушить голос совести рассматриваешь упреки, которые она тебе делает, лишь как простые хитросплетения и преувеличения болезненной, чрезмерно напряженной души!

ГУМБОЛЬДТ

Чем свободнее человек, тем он самостоятельнее в своих проявлениях и благожелательнее по отношению к другим.

При отсутствии вкуса глубины духа и сокровища знания мертвы и бесплодны, а благородство и сила нравственной воли грубы и лишены живительного тепла.

К. Д. УШИНСКИЙ

Человек уже так создан, что голос его в общественном мнении всегда служит выражением его совести, его лучших убеждений; а втайне и поодиночке он дает волю тем побуждениям своей души, дурную сторону которых сам сознает очень хорошо и от которых откажется публично. Эти дурные тайные побуждения переносятся, к сожалению, очень часто и на воспитание детей.

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ

Нет ничего обольстительнее для человека как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее. И вот вместо твердых основ для успокоения совести человеческой раз навсегда -- ты взял все, что есть необычайного, гадательного и неопределенного, взял все, что было не по силам людей...

Л Н. ТОЛСТОЙ

Берегись всего того, что не одобряется твоею совестью.

Чистота!.. Кто не знает выдумок этой чистоты, не имеющих никаких пределов, когда она добывается чужим трудом?.. белые ручки чужие труды любят. Уяснение нравственного закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества.