Антуан ватто картины. Картины Ватто. Антуан-Жан отрывает новую эпоху в живописи: рококо

Жан Антуа́н Ватто́ , более известный как Антуан Ватто (фр. Jean Antoine Watteau , 10 октября , Валансьен - 18 июля , Ножан-сюр-Марн) - французский живописец и рисовальщик, основоположник и крупнейший мастер стиля рококо .

Ватто принадлежит к числу известнейших художников в мировой истории искусства. Благодаря усилиям братьев Гонкур , Бодлера и Верлена , он занял место сначала в коллекции Уоллес , затем в Лувре (в 1869 году там находилось 8 его картин) и, наконец, в истории искусств.

Биография

Ватто приехал в Париж в 1702 из северной Франции, из Валансьена . С 1703 по 1708 Ватто работал в мастерской Клода Жилло , копировал и изображал сюжеты итальянской комедии. От этого важного этапа творческого формирования художника сохранилось лишь одно живописное свидетельство - московская картина «Сатира на врачей».

В следующие годы Ватто пробовал себя в разных жанрах, спорная хронология немногих сохранившихся работ этого периода не позволяет сделать опредёленных выводов об эволюции его интересов, однако его манера становится более свободной, мазок - более свежим и легким.

В 1710, после короткой поездки в Валансьен, Ватто снова жил в Париже, в столь любимой им атмосфере живописи, музыки и театра. Среди его близких друзей - литератор и редактор Французского Меркурия Антуан де ла Рок, торговцы картинами, рамами и стеклом Жерсен и Сируа, актёры итальянской комедии, поэты и музыканты.

Сформировавшийся вне жёстко регламентированной академической системы, Ватто спокойно обдумывал и отбирал увлекавшие его сюжеты, не заботясь об иерархии жанров, свободно отдавался на волю чувства и фантазии. Он не любил работать на заказ, предпочитая свободу замысла и игру воображения. Он писал пейзажи, маскарады в духе Жилло , портреты итальянских актеров, праздники в парках, заботясь больше о настроении, эмоциональном и живописном богатстве сцены, чем о скрупулёзном портретном сходстве или торжественном величии.

Творчество

Ватто был создателем своеобразного жанра, традиционно называемого «галантными празднествами». Сущность этих сцен раскрывается не столько в их прямом сюжетном значении, сколько в тончайшей поэтичности, которой они проникнуты. «Праздник любви» (), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. Ватто открыл художественную ценность хрупких нюансов чувств, едва уловимо сменяющих друг друга. Его искусство впервые ощутило разлад мечты и реальности, и поэтому оно отмечено печатью меланхолической грусти.

Театр

Ватто очень любил театральные сюжеты, хотя вряд ли точно воспроизводил эпизоды определенных спектаклей. В театре его привлекали полет воображения, живое воплощение фантазии, наконец, та искренность игры, которую он не находил в жизни, похожей на лицедейство. Характеру образного мира Ватто соответствуют прихотливость ритмов, плавность маленьких, словно вибрирующих мазков, нежность изысканных красочных созвучий, изменчивость цветовых нюансов.

Его замечательные рисунки наделены живописностью, да тем более, что они обычно выполнены в три цвета (красный, белый и чёрный), что позволяло передать ощущение красочных оттенков и тонких градаций пластической формы. После безраздельного господства исторического жанра и аллегорических сцен Ватто открыл разнообразие реальных типов французского общества того времени - солдат и нищих савояров, дворян и актёров ярмарочного театра.

Декоративное искусство

Ватто предпочитал маленькие картины, но он был и мастером декоративного искусства, сам делал орнаментальное панно для интерьеров особняков, расписывал дверцы карет, клавесины и веера, что оказало влияние на архитектурный декор рококо . И декоративные работы, и крупные полотна - «Паломничество на остров Киферу» (), и прославленную «Вывеску Жерсена» () отличают типичные для Ватто черты: изумительная живопись, трепетная и нежная; тончайшая гамма мимолетных настроений; виртуозное композиционное мастерство - мастерство режиссёра, внезапно остановившего превосходно продуманное театральное действие в самый важный момент драматического развития взаимоотношений и характеров персонажей.

Произведения

• «Бивак», около 1710, Государственный музей изобразительных искусств, Москва;
• «Савояр с сурком», 1716, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург;
• «Праздник любви», Дрезден;
• «Общество в парке», около 1720, Дрезден;
• «Затруднительное предложение», около 1716,
• «Капризница», около 1718, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург;
• «Меццетен», 1719, Метрополитен-музей;
• «Паломничество на остров Киферу», 1717-1718, Лувр, Париж;
• «Жиль», Лувр, Париж,
• «Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена», 1720, Картинная галерея, Берлин-Далем.

Ватто и кино

В 2007 году во Франции был снят фильм "Тайна Антуана Ватто" с известной актрисой Сильви Тестю в главной роли.

Ватто Антуан, выдающийся французский живописец, с творчеством которого связан один из значительных этапов развития бытовой живописи во Франции. Судьба Ватто необычна. Ни во Франции, ни в сопредельных странах не было в годы, когда он писал лучшие свои вещи, ни одного художника, способного с ним соперничать. Титаны XVII столетия не дожили до эпохи Ватто; те же, кто вслед за ним прославили XVIII век, стали известны миру лишь после его смерти. В самом деле, Фрагонар, Кантен де Ла Тур, Перронно, Шарден, Давид во Франции, Тьеполо и Лонги в -Италии, Хогарт, Рейнолдс, Гейнсборо в Англии, Гойя в Испании - все это середина, а то и конец XVIII века. Ватто был одинок, сам, вероятно, того не ведая; вокруг были соперники, взысканные почестями и занимавшие высокие должности, живописцы вроде Куапеля или де Ла Фос-са, ныне почти забытые историей.

Слова о «хрупкости мира Ватто», давно ставшие трюизмом, не утеряли справедливости: это своеобразный, искусством созданный мир, соединивший два исторических периода, соединивший связью, которую так легко принять за нарядную рокайльную гирлянду, но за которой ощутимо напряжение туго натянутой, готовой порваться струны. Между тем искусство художника все еще способно вызывать представление о чем-то скорее изысканном, нежели глубоком. Слишком прельстителен сотворенный им мир, где задумчиво улыбающиеся, покорные воле судьбы дамы и кавалеры совершают, будто под церемонные мелодии ныне забытых менуэтов, меланхолические прогулки мимо тусклого мрамора статуй и балюстрад, между рядами стройных деревьев, вдоль ручьев с искусственными водопадами; где нежные переливы шелка так хороши на фоне бледной листвы или по-театральному живописного в золотистых облаках вечернего неба. И вряд ли есть, нужда решительно отделять художника от этих ассоциаций и противопоставлять им чрезмерную психологическую сложность и рефлексию XX века. Важнее определить, в чем он неотделим от своего времени, в чем опередил его, а порою становился ему и вовсе чуждым; увидеть то глубоко личное отношение мастера к жизни, где причудливо и парадоксально соединились восторженность и скептицизм, трезвая печаль и умение певращать мечту в почти осязаемую реальность.

Ватто не был политиком, но он был наделен особого рода чуткостью и жил среди людей просвещенных, склонных к радикальным и смелым суждениям, столь характерным для эпохи, когда, по словам Герцена, «оканчивался XVII век и скрозь вечереющий сумрак его уже проглядывал век дивный, мощный, деятельный XVIII век; уже народы взглянули на себя, уже Монтескье писал, и душен становился воздух от близкой грозы». Кто знает, можно ли назвать Ватто философом, но живопись его вполне философична; в его полотнах много тревоги, даже трагедийности; художник живет в мире, обреченность которого ощущает, но которым не устает любоваться, оставаясь, впрочем, созерцателем, не стремящимся в этот мир войти.

Поступки Ватто норой ставят в тупик биографа. Случай нередко ему улыбался, но художник словно избегал счастливых поворотов судьбы - страх зависимости был сильнее страха нужды. Выходец из Валансьена, города в ту пору скорее фламандского, нежели французского, Ватто приехал в Париж юношей шестнадцати-семнадцати лет. Нищий провинциал, слабый, часто хворавший, гордый и застенчивый, дурно говорящий по-французски, в столице он хлебнул немало горя на первых порах.

Но даже в эти самые трудные годы, зарабатывая на хлеб изготовлением дешевых копий, Ватто находит время рисовать для себя. Тогда и появляются маленькие его альбомы - карне, где карандаш с нежданной для неопытной руки изысканной точностью «останавливает мгновения» кипящей и ослепляющей столичной жизни. В калейдоскопе стремительных впечатлений он ищет то, что сродни сути искусства. Отсюда, вероятно, его раннее пристрастие к театру, где все неслучайно, где пластичность и выразительность жестов и поз выверена из поколения в поколение переходящим мастерством - парижская действительность отливается на подмостках театров и балаганов в форму окончательную и чеканную. С юных лет театр становится для Ватто существенной гранью реальности, а реальность нередко оборачивается сценой. Первая счастливая встреча - Жан Мариэтт, продолжатель дела своего отца, известнейшего торговца картинами, и сам отменный знаток и неплохой художник. Лавка Мариэтта, затем мастерская Клода Жилло, куда Ватто поступает учеником, - начало не просто профессионального образования, но вход художника в мир современных ему идей. В Просвещенных кругах в это время все более растет желание видеть жизнь, минуя помпезные схемы и прямолинейный ригоризм искусства прошедшего века, отношение к действительности становится печально ироничным, и сумерки все еще длящегося царствования Людовика XIV не оставляют места ничему, кроме благотворных сомнений, которые одни пока способны занимать умы мыслящих людей.

Родился в Валансьенне, на границе с Фландрией, в семье бедного кровельщика. Первые уроки живописи получил у местного художника Жерена. В 1702 Ватто перебрался в Париж. Учился у художников-декораторов Жилло и Одрана, предвестников искусства рококо. Самостоятельную деятельность начал в 1709-10. В первых жанровых картинах («Савояр с сурком») и картинах военной тематики («Бивуак», «Тягости войны» и «Военный роздых») отразились впечатления, полученные на родине. Бродяжка с сурком - он, конечно, и беден, и голоден, но художник отнюдь не изображает его несчастным. Савояр смешлив, прочно стоит на земле, хотя и не вписывается в окружающий мир с той естественной легкостью, что герои «галантных празднеств»; савояр не на улице предместья, но на фоне его, он в таком же, как и Жиль, безмолвном диалоге со зрителем, и он так же по-своему монументален, и вовсе не проста его душа, в которой мальчишеское прямодушие сочетается с настороженностью успевшего хлебнуть лиха взрослого человека. Порою возникает чувство (во всяком случае, и «Жиль», и «Савояр с сурком», и множество рисунков дают возможность говорить об этом), что карандаш и кисть Ватто тянулись к изображению страдающих и обездоленных бедняков, даже калек, но намеченное в рисунках превращалось в нечто совершенно иное в иртинах, словно художник боялся распахнуть свою встревоженную чужим страданием душу, опасался быть даже перед самим собой открыто и просто печальным. Ведь он сам сродни этим страдальцам, он болен, слаб, он чужд обольстительному празднеству, которым не устает любоваться. А говорить о себе он не умел, да и не хотел.

Его боль и сострадание стремятся спрятаться за карнавальным домино, за внешней циничной и чуть сентиментальной усмешкой, с которой смотрят на жизнь его умные, но стремящиеся как можно меньше задумываться герои. Шекспировское «какая-то в державе датской гниль» ощущается в оранжерейном мире героев Ватто, но не с гамлетовским трагизмом, а с оттенком насмешливого фатализма. Скептицизм персонажей Ватто поистине универсален. Они не верят вполне не только в хорошее, но и в дурное, они ничему не способны чистосердечно радоваться, но они не способны и по-настоящему тревожиться, ни одно чувство не реализуется у них до конца. Лишь сам художник вмещает в душу свою боль и тревогу, но позволяет себе сказать об этом лишь намеком, тональностью, колористической метафорой.

Уже к 1711-12 направление творчества Ватто стало иным и определилось окончательно: он пишет так называемые «галантные сцены», изображающие развлекающихся дам и кавалеров («Затруднительное предложение»), театральные сцены, небольшие по размерам полотна, выражающие стремление художника уйти в мир поэзии, вымысла. Расцвет творчества художника приходится на 1712-17. Грациозные выразительные фигуры на его картинах образуют ритмически связанные группы. Ватто пишет в свободной быстрой манере, придающей всему изображению живую нервную трепетность, накладывает краски небольшим, как бы вибрирующим мазком, и на фоне серебристой зелени пейзажа фигуры его персонажей в розовых, голубых, нежно-сиреневых костюмах, освещенные словно колеблющимся светом рампы, производят впечатление порыва, движения, танца. В 1712-16 Ватто исполнил четыре овальные картины на тему «Времена года» для известного коллекционера Пьера Кроза. Большинство фрагментов и этюдов к этой работе дошли до нас: «Сидящий вакх с чашей» (этюд главной фигуры композиции «Осень»). Известны и другие этюды и наброски к «Временам года», сохраненные в музеях и частных коллекциях США и Европы.

В 1717 Ватто получил звание академика за картину «Отплытие на остров Цитеру». Между 1717-21 возникли известные работы: «Менцетен», «Жиль», «Общество в парке», в которых чувствуется нарастающая меланхолия. По свидетельствам современников, живопись мало удовлетворяла Ватто. Он находил более приятным рисовать, чем писать картины. Рисунки Ватто, сделанные им с натуры, свидетельствуют о замечательной наблюдательности мастера, поражают остротой и лаконичностью. Они раскрывают глубину реалистических тенденций в творчестве этого художника. После 1710 Ватто создал группу рисунков народных типов. Один из лучших в ней - «Чистильщик обуви». В этот же период были созданы шедевры Ватто-рисовальщика: серия его «обнаженных фигур в кресле».

В полотне «Капризница» (точнее, «Надувшая губы») «мир Ватто» сконцентрирован в образ емкий, до предела насыщенный, где незначительность ситуации оборачивается неожиданным драматизмом. Все здесь типично для Ватто: и облетающие деревья парка, так напоминающего Люксембург или Сен-Клу на исходе лета, когда сухие листья, кружась, падают на дорожки, и неторопливые люди, грациозно прогуливающиеся по аллеям, и высокое небо с бледно-золотистыми облаками, и изысканно одетая пара на первом плане, занятая ленивым ритуальным флиртом, где непременны и рискованные намеки, и полушутливая обида, где все предрешено заранее и, увы, ничто не способно глубоко потрясти усталые души нехотя играющих в настоящую жизнь людей. Среди этого мира, сияющего нежными красками увядающей природы и переливчатых шелков, среди этого неспешного пира игрушечных и необременительных страстей раздается вдруг немой и страшный цветовой «взрыв» - темный, почти черный аккорд платья героини, траурный удар литавр, ворвавшийся в беззаботный гавот. Этот контраст настолько значительнее суетных чувств, кукольной жизни душевно анемичных, хотя и очаровательных персонажей, что вся тщетность, ничтожность и обреченность галантного празднества века пудреных париков обнажается с пугающей силой внезапного откровения. Нет, Ватто не томим конкретными предчувствиями, но эфемерность действительности, которой принадлежит и он сам, несомненна. Если не для разума его, то для художественной интуиции.

«Капризница» не была, разумеется, последней картиной из галантных празднеств Ватто, но она ощущается как своего рода итог, квинтэссенция всего самого важного, созданного художником в этом роде. Тем более, что последние вещи мастера несут на себе несомненную печать беспокойного прозрения. Мир ценностей будто меняется для Ватто, даже привычные темы он пишет совсем по-иному. Впрочем, и в живописных работах, созданных незадолго до смерти («Портрет скульптора Патера» и «Вывеска антикварной лавки Жерсена»), перед зрителем возникает новый Ватто - художник-реалист, воплотивший в своих последних творениях правдивую фиксацию движения фигур, и свойственную именно его манере «перекличку» взаимосвязанных ритмов, и удивительные колористические эффекты. За год до смерти Ватто пишет последний свой шедевр, картину, вовсе не похожую на все, что писал он прежде. Будто опустился занавес в театре, потухли огни маскарадов, сняты маски, и при свете дня художник показал нам обыденный мир, в котором он жил. В котором жил, а не которым грезил.

Он написал вывеску для своего друга Жерсена, торговца картинами, для его лавки «Великий монарх». Он опять обращается к этому непритязательному жанру, законы которого позволяют писать что вздумается. Ватто изображает на вывеске для лавки саму лавку, пишет тот столь притягательный и романтический мир, что открылся ему двадцать лет назад и который теперь стал обыденностью, где лишь искусство навсегда осталось таким же неисчерпаемым и полным чудес. Нет больше скептических кавалеров и насмешливых дам в призрачном карнавальном мире. Теперь прежние герои Ватто ступили на пыльные плиты парижской мостовой, зашагали по улице, вошли в лавку, залюбовались картинами или сделали вид, что залюбовались. Они уже не разыгрывают ироничную пантомиму жизни, но живут, вступают в напряженное общение с искусством. Ватто делает стену лавки проницаемой для глаз зрителя (ее попросту нет), хотя для персонажей картины эта преграда существует и по их движениям мы угадываем двери, а в лавке видим людей, не подозревающих, что они видны - как в «Хромом бесе» Лесажа. На первом плане укладывают в ящик портрет Людовика XIV - этой немудреной, но острой метафорой эпоха прощается с минувшим. А там, в глубине - глубокий и задумчивый мир, где сразу становится ясно, кто чего стоит: искусство безошибочно делает выбор между теми, кто любит его, и теми, кто лишь играет в эту любовь. Острота будущих сатир Хогарта и Гойи угадывается в нарочитых жестах кокетничающих «профессионализмом» дилетантов. Истинным знатокам признательный художник дарит особую одухотворенность; а главное - картины в тусклой глубине лавки, искусство, окружающее людей, оттеняет их земную несомненную реальность, которой прежде Ватто не искал. Мир выдуманный отделился впервые с такой определенностью у Ватто от мира реального. «Вывеска лавки Жерсена» стала, возможно, первой во Франции картиной эпохи Просвещения, которую французы поэтично называют «веком светочей». «Вывеска» - не мечта, это соединение острой мысли, щемящей грусти и уверенности в ценности земного, полнокровного бытия. Вероятно, это была последняя значительная работа Ватто.

Он умер летом 1721 года, прожив всего тридцать шесть лет. Ватто оставил потомкам решение непростого вопроса: почему его столь одинаковые, не склонные к страстям и решительным поступкам персонажи так прочно поселяются в душах людей рядом с могучими характерами, созданными Рембрандтом, Гойей, Врубелем. Смысл искусства Ватто в тысяче достоинств его картин, но есть и нечто особенно существенное: никто до него не умел и не стремился увидеть чувство в его парадоксальной двойственности, увидеть забавное в печальном, серьезное в смешном, так переплести мысли и переживания автора и персонажей, что картины становились почти такими же сложными, как сама жизнь. И еще: Ватто чувствовал хрупкость, а иногда и пустоту мира, который он писал, но он видел также его невеселую одухотворенность, понимал, что каждый день невозвратим, и тосковал по уходящему нынешнему дню, как тоскуют по дням, давно минувшим.

Жан Антуан Ватто (фр. Jean Antoine Watteau, 10 октября(день крестин) 1684, Валансьен — 10 июля 1721, Ножан-сюр-Марн ) — выдающийся французский живописец и рисовальщик начала XVIII столетия, родоначальник нового жанра« галантных празднеств»(fetes galantes), ставшего прологом для появления в европейском искусстве стиля рококо.

Особенности творчества художника Антуана Ватто. Он стал первым(и по значению, и по хронологии) художником времени, которое называют «галантный век» или, по меткому выражению из стихотворения Валерия Брюсова, «век суетных маркиз» . Легкомысленные дамы и их рассеянно-учтивые кавалеры, меланхоличные музыканты, уличные торговцы и актёры — вот герои Ватто, которых он изображает со всевозможной грацией и утончённым психологизмом, но без тени грубоватого разоблачительства, свойственного жанровой живописи. Картины Ватто не столько повествовательны, сколько атмосферны — настроение в них важнее сюжета, подтекст важнее интриги, эмоция важнее действия. Ощущение мимолётности и непродолжительности счастья, затаённой печали заставляет говорить о «меланхолическом реализме Ватто» . Рисунок Ватто всегда лёгок, динамичен, его линии — прихотливы и мелодичны. Ватто первым обозначил рокайльную цветовую гамму: избегая контрастных сочетаний и локальных цветов, он предпочитал богатые, сложные и утончённо-изысканные созвучия оттенков, делал многослойные лессировки, создавал особую мерцающую фактуру. Несмотря на неприятие и непонимание со стороны многих современников и ближайших потомков(Дидро заявлял, что «готов дать десяток Ватто за одного Тенирса» , а французские студенты конца века, предпочитавшие героическую живопись Жака-Луи Давида , однажды закидали полотна Ватто хлебными шариками), сейчас творчество Антуана Ватто признано одной из вершин искусства XVIII века; как рисовальщик и колорист он опередил своё время — влияние Ватто ощутимо не только в живописи его соотечественников Буше и Фрагонара , но также у Хогарта , Рейнолдса , Гойи , художников-романтиков.

Известные картины Антуана Ватто: «Жиль », «Меццетен », «Капризница », «Отплытие на остров Цитеру », «Лавка Жерсена ».

В середине июля 1721-го года в одном из домов парижского предместья Ножан-сюр-Марн умирал 36-летний чахоточный. Он лежал на постели в загородном доме некоего господина Лефевра, темной личности, известной в кругах парижской знати как« устроитель маленьких удовольствий короля». Общие друзья привезли больного накануне ночью, и прожжённый Лефевр сходу сообразил: не жилец! На бледном, с прозеленью, лице горел характерный, неестественно яркий румянец. «Как будто театральный грим!» — невольно подумал Лефевр, припоминая Коломбин, Меццетенов и Пьеро с картин своего постояльца, известных всему Парижу.

Между приступами изматывающего туберкулёзного кашля друзья умолили умирающего причаститься. Деревенский священник поднёс к его губам распятие. «Уберите! — истерично закричал Антуан Ватто(это был именно он). — Ваше распятие причиняет мне боль! Как можно так плоско и грубо изображать Господа!..»

Нервный, неуживчивый, временами весёлый, но все-таки странный — таким Париж запомнил Антуана Ватто. Удивительно, что этот сумасброд и мизантроп имел так много влиятельных друзей, а его картины носили подчеркнуто легкий и праздно-изящный характер. Чтобы определить их невиданный доселе жанр, пришлось даже изобрести специальное название — «галантные празднества» . Но оценить в полной мере новаторство Антуана Ватто как художника смогут только потомки. Его гением будут буквально грезить романтики и символисты, Шарль Бодлер и Поль Велен. А Марсель Пруст скажет, что Ватто и Ла Тур сделали для славы Франции больше, чем все революционеры, взятые вместе.

Жан Антуан Ватто родился в 1684-м году в провинциальном городке Валансьен, знаменитом своими изумительными кружевами. Его отец Жан Филипп не имел отношения ни к искусству, ни к кружевам: он был кровельщик, работал на совесть, хорошо зарабатывал и, бывало, напившись в конце рабочей недели, изрядно поколачивал жену Мишель, родившую ему четверых детей. Тем невероятнее, что отец, человек грубый и вздорный, первым разглядел талант Антуана.

Любимым занятием подростка Ватто было сидеть на городской площади с карандашом и рисовать бродячих актеров, веселивших толпу. В Валансьене был муниципалитет, а при муниципалитете числился штатный художник, Жак Герен. К нему отец Ватто отдал сына учиться. Толку из этого не вышло: подмастерью доверяли разве что разводить краски, а вскорости Герена не стало. Ватто задумал было найти для себя более подходящего учителя. Но тут уж воспротивился отец: сколько можно праздно торчать на площади да пялиться на комедиантов? Не пора ли освоить настоящую мужскую профессию? Кровельщика, к примеру.

Но Жан Филипп Ватто не знал, что его сын не менее самоволен и упрям, чем он сам. Однажды, никого не предупредив, Антуан отправился в Париж. Он шёл туда пешком, а в его карманах насвистывал ветер. Похоже, Ватто ожидала жизнь уличного бродяги. И действительно, в свой первый столичный год будущий родоначальник« королевского стиля» рококо почти всё время провёл под открытым небом, а от непогоды прятался под сводами Нотр-Дам де Пари.

Вокруг Собора теснились лавки посредственных богомазов. За умеренную плату суеверные паломники скупали там образки святых. Отчаявшись найти более достойную работу, Антуан Ватто нанялся в одну из таких лавок. Он наловчился писать Николая Чудотворца, наиболее коммерчески востребованного святого, и потом шутил: «Я так изучил его лицо, что мог бы писать Николая с закрытыми глазами — для этого мне даже не нужен оригинал» .

Три франка в неделю плюс ежедневная миска супа — таков был доход художника, и тут уж было не до смеха. Но вмешался случай.

Каким-то чудом наброски 20-летнего Ватто попали в руки знаменитого французского декоратора Клода Жилло . Они были так не похожи на мазню ремесленников с моста Нотр-Дам, что Жилло сходу предложил Ватто место своего ассистента. И Антуан, не раздумывая, согласился: расписывать театральные декорации и украшать городские карнавалы было ему по нутру. Опытный и успешный Жилло вывел его в люди, обеспечил заказчиками и знакомствами. Но настал день, когда учитель и ученик разругались вдрызг. Причина разрыва до сих пор неизвестна. Всю последующую жизнь оба старались в разговорах даже не упоминать имен друг друга.

Вероятно, художник заметил, что Жилло стал испытывать к нему зависть и критиковать то, что он пишет. Ватто был до крайности требователен к себе, но не терпел чужого вмешательства в то, что делает. Рассказывают, однажды он подарил приятелю-миниатюристу свою работу. А когда тот стал рассуждать, что, с его точки зрения, следовало бы подправить в картине для максимального совершенства, Ватто схватил тряпку с маслом и в мгновение ока стёр с картины весь красочный слой.

И все же Ватто невероятно везло с друзьями. После Жилло его покровителем стал наследственный живописец и хранитель коллекции Люксембургского дворца Клод Одран. Он привлекал Ватто к оформлению королевских резиденций в Версале и в Фонтенбло. А в Люксембургском дворце художник познакомился с редкой серией Рубенса, посвященной Марии Медичи . Ватто и раньше любил фламандцев, но Рубенс его потряс и «перепахал». Когда еще один его друг, аббат Нуартерр, преподнёс художнику в дар оригинал Рубенса, Ватто испытал почти религиозный экстаз: «Я потерял покой. Мои глаза беспрестанно ищут картину, которую я воздвиг на мольберт, как на аналой…»

А еще Антуан Ватто страстно мечтал попасть Рим. Для этого он даже лет в 25, переступив через самолюбие и комплексы, огласился участвовать в конкурсе для начинающих художников, объявленном Академией. Увы, ему присудили лишь золотую медаль. А в Рим отправился Антуан Гризон, взявший гран-при. Больше он не прославится ничем — его имя история сохранила лишь потому, что когда-то он обошёл великого Ватто.
Антуан оказался в Париже в эпоху, которую позже назовут безвременьем и упадком стиля. Королевский двор стремительно терял авторитет и влияние. Классицизм XVII века испустил дух. Но что это значило для художников?

Только то, что нужно было выстраивать новую систему координат, искать наощупь те идеи, которые могли бы по-настоящему вдохновлять. Героика и пафос больше никого не привлекали. Королевский двор перестал быть законодателем мод. Никто из художников не хотел становиться эпигоном классицизма. Никто не верил в «большие идеи».

Обмелевшая культурная жизнь сместилась из дворцов в дворянские усадьбы с их милыми забавами вроде домашних спектаклей и перемежаемого музицированием флирта. «Невыносимая легкость бытия» стала символом эпохи. А еще — она стала главной темой творчества Ватто. «галантных празднеств» — нового жанра, открывшего двери для нового стиля — рококо.

Когда после тридцати Ватто станет очень богат, он больше не будет помышлять о Риме. Вопреки здравому смыслу и ожиданиям друзей, разбогатев, он поехал не в Италию, а в Англию. Именно в богемном Лондоне Ватто в полной мере ощутил вкус признания. Однако общество оказалось к нему благосклонее, чем природа. Промозглый британский климат обострил чахотку. Болезнь прогрессировала. Смертельно больной Ватто вернулся в Париж.

Биографы обходят молчанием личную жизнь мастера. О ней почти ничего не известно. В 2007-м году французы сняли изысканный и скучный фильм« Тайна Антуана Ватто» о предполагаемой любви художника к актрисе Комеди Франсез Шарлотте Демар — загадочной женщине, присутствующей на многих полотнах Ватто и всегда изображённой со спины.

Но всю жизнь, даже будучи известен и богат, Ватто предпочитал жить« на краю чужого гнезда». Приехав из Англии за год до смерти, он останавливается у торговца предметами искусства, некоего Жерсена. У того была лавка с громким названием« Великий монарх». Ватто сам вызвался написать для лавки вывеску. Работал по утрам, а после обеда, обессиленный кашлем, валился без сил. И все же всего в недельный срок на свет появилась знаменитая« Лавка Жерсена » — её придирчивый Ватто считал лучшей из всех своих картин.
Жерсен станет первым(и очень тактичным!) биографом своего рано умершего друга. Впрочем, мы уже говорили, что всю короткую жизнь Антуану Ватто удивительно везло с друзьями.

Антуан Ватто (Jean Antoine Watteau) - великий французский художник. Считается одним из основоположников стиля рококо.

Антуан Ватто родился 10 октября 1684 года в городе Валансьен, Франция. Около 1702 года переехал в Париж. Долгое время работал, как копист картин. Обучался у таких художников, как Клод Жилло и Клод Одран. Большое влияние на его живопись оказало творчество Питера Пауля Рубенса . Вначале своей карьеры он писал картины батального жанра, однако затем стал всё больше уделять внимание жанровым сценам.

Работы Антуана Ватто проникнуты особым настроением, театральной игрой, ироничностью и лирикой. Характерными элементами для картин Ватто являются выразительность поз и жестов, нежные сочетания цветов. В отличие от парадно-официального искусства, которое было наиболее востребовано в XVIII веке, его картины были довольно простыми и от того необычайно очаровательными.

Исследователи творчества Антуана Ватто подчёркивают несомненное влияния искусства Рубенса на стиль художника. Особое колористическое чувство делают его картины сказочными и чарующими. Рассматривая картины Ватто, можно удивиться тому, насколько легка и свободна его живопись. Кисть художника одновременно воздушна и энергична. Чёткие образы окружает особая атмосфера, которая способствует созерцанию. Выдающийся колорист был способен передать настроение, эмоциональность и трепетное волнение.

Великий французский художник Антуан Ватто умер 18 июля 1721 года в городе Ножан-сюр-Марн, Франция. Несмотря на то, что основной творческий период Ватто охватывает всего 10-12 лет, он успел создать множество потрясающих шедевров, которые сегодня находятся в самых известных музеях мира — Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге, Национальном музее Швеции, Музее изящных искусств в Бостоне, Дрезденской галерее, Лондонской национальной галерее, музее Метрополитен в Нью-Йорке, Лувре и других.

Являетесь жителем Калмыкии и хотите знать о своём регионе всё? Предприятия Республики Калмыкия с описаниями, адресами и контактами на Vcom. Заходите, чтобы ознакомиться подробнее или добавить свою организацию.

Картины Антуана Ватто

Портрет Ватто (художница Розальба Каррьера)

Актеры Французской комедии

Актеры Французской комедии

Арлекин и Коломбина

Венецианский праздник

Вывеска лавки Жерсена

Жиль

Затруднительное положение

Итальянские комедианты

Капризница

Любовная песня

Любовь на итальянской сцене

Общество в парке

Паломничество на остров Киферу

10 октября 1684 года в городке Валансьене в семье плотника Ватто родился мальчик, которого назвали Антуан. Его детство сложно назвать счастливым, ведь у будущего художника был довольно сложный характер и довольно много разногласий с отцом, который не особо понимал художественные увлечения своего сына.

Не смотря на это, обыкновенный плотник, которым являлся отец Антуана позволил своему сыну стать учеником городского художника Жак-Альбер-Гререна. Такое художественное образование позволило получить ребенку необходимые навыки, чтобы получать доход. Однако, в возрасте восемнадцати лет, в 1702 году, Антуан Ватто покинул отчий дом и направился прямиков в Париж.

Изначально Антуан устроился на довольно тяжелую и, к слову, не очень хорошо оплачиваемую работу копировальщиком. Денег, которые он зарабатывал, ему едва хватало на еду.

Его жизнь сделала крутой поворот, когда в 1703 году, молодой художник познакомился с Клодом Жилло. Тот же увидел в Антуане необычайно талантливого художника и предложил ему обучение. С 1708 по 1709 год Ватто был учеником Клода Одрана и именно близкое общение с этими выдающимися художниками развило в нём интерес к театру и декоративному искусству.

Творчество Ватто

Картины Рубенса оказывали огромное влияние на многих художников, и Антуан Ватто не стал исключением. Он познавал его работы в Люксембургском дворце. Одним из желаний художника было посетить в Рим и,ради этого, он смог поступить в художественную академию.

Однако, Париж вернул своего уже зрелого и опытного художника в 1710 году. Большое количество работ Антуана посвящены военной тематике. Одна из его самых выдающихся работ- «Паломничество на остров Киферу», была написана в 1717 году и принесла Ватто необычное звание «Художника галантных празднеств».

В 1718 году Антуан написал еще одну, ставшую не менее популярной, картину «Капризница». Действо в картинах Ватто раскрывается не столь прямым сюжет, а сколько тонкой и слегка уловимой поэтичностью, которой пропитаны все его работы. Этот художник стал отцом жанра, который обычно называют « галантные празднества».

Картина «Праздниц любви», написанная в 1717 году, как и многие другие картины автора, пропитана гаммой эмоциональных оттенков, это можно уловить присмотревшись к пейзажному фону картины. Антуан Ватто стал первооткрывателем художественной ценности хрупких и слегка уловимых нюансов и чувств. Его искусство впервые, так сказать, ощутило расхождение, или же разлад, мечты и реальности. Очень часто его отмечают печатью меланхолической грусти, которую оно навевает.

Уже под конец 1717 года художник заболел смертельной, для тех времен, болезнью-туберкулёзом. Болезнь смогла, так же, проникнуть и в его картины. Ватто старался бороться с этим и специально посещал Великобританию в конце 1719 года, чтобы сменить обстановку и климат, однако это не увенчалось успехом. Свои последние дни он провел в загородном домике своего хорошего друга и скончался 18 июля 1721 года. Он оставит около двадцати тысяч картин для своих потомков.

Антуан Ватто был довольно знаменитым и жил в роскоши. Он не дорожил деньгами и легко разбрасывался ими. Одним днём к нему заглянул парикмахер, предложив прекраснейший парик из натурального человеческого волоса. Художник был поражен: «Какая красота! Какая естественность!».

Ватто хотел заплатить парикмахеру за его старания, однако тот не взял денег, а взамен попросил лишь один или несколько эскизов, если Антуану это будет не сложно. Художник с удовольствием нарисовал ему эскизы, однако после ухода парикмахера, всё же, не мог успокоиться. Ватто считал, что обманул бедного человека.

Через неделю к нему заглянул его друг. Он увидел, что Антуан, не смотря на все заказы, принялся работать над новой картиной, которую он хотел подарить парикмахеру, ведь ему всё еще казалось, что он обманул бедолагу. Другу стоило огромных трудов переубедить Художника, однако это удалось.