Композиция драматургического произведения. основные элементы драматургической композиции. Понятие композиции в драматургии

Слово «композиция» восходит к латинским словам «compositio» (составление) и «compositus» -- хорошо расположенный, стройный, правильный.

Предметом изображения в драматургическом произведении является, социальный конфликт, персонифицированный в героях произведения.

История драматургии показывает, что создать целостный художественный образ конфликтного события, соблюсти казалось бы простое условие, показать не только начало конфликта, но и его развитие и результат,-- отнюдь не просто. Трудность заключается в том, чтобы найти единственно правильное драматургическое развитие, а затем и завершение начальной ситуации.

Когда начало пьесы остается наиболее интересной ее частью и дальнейшее развитие идет от начала не «вверх», а «вниз», автор вынужден подбрасывать в свой затухающий костер новые «поленья», подменяя развитие данного конфликта из его начальной ситуации завязыванием каких-то новых, дополнительных коллизий. Этот путь исключает завершение пьесы разрешением того конфликта, с показа которого она началась, и ведет, как правило, к искусственному завершению способом волевого распоряжения автора пьесы судьбами своих героев.

В основном из-за композиционной сложности создания драматургического произведения и появилось справедливое убеждение, что драматургия -- самый сложный род литературы. К этому следует добавить: хорошая драматургия. Ибо написать семьдесят страниц плохой пьесы легче, чем девятьсот страниц плохого романа.

Для того, чтобы справиться с композиционными трудностями, драматургу необходимо хорошо понимать свою художественную задачу, знать основные элементы драматургической композиции и представлять себе «типовую структуру» построения драматургического произведения. Разумеется, никакое художественное произведение не пишется по заранее заданной схеме. Чем оригинальнее данное сочинение, тем будет лучше.

«Схема» отнюдь не покушается ни на индивидуальное своеобразие каждой данной пьесы, ни на бесконечное разнообразие произведений драматургического творчества в целом. Она носит условный характер и служит для того, чтобы наглядно разъяснить, о каких композиционных требованиях идет речь. Полезной она будет и для анализа структуры драматургических произведений.

Поскольку без основных элементов драматургической композиции -- изображения начала борьбы, хода (развития) борьбы и результата борьбы -- невозможно создание целостного образа конфликтного события,-- их наличие и названная последовательность расположения в драматургическом произведении являются необходимым, в полном смысле этого слова, элементарным художественным требованием драматургического искусства.

На необходимость присутствия в произведении драматургии трех названных основных элементов в свое время обратил внимание Гегель. Поэтому принципиальную схему, лежащую в основе драматического произведения, принято называть гегелевской триадой.

Для наглядности принципиальная структура драматургического произведения -- триада Гегеля -- может быть изображена таким образом:

Отцом теории драмы был Аристотель (384-322 г. до н.э.). Его «Поэтика» - первое дошедшее до нас сочинение, содержащее теорию драматического искусства в Древней Греции 1 . Самое трудное в драме - создание фабулы, Аристотель пишет: «Фабула есть основа и как бы душа трагедии»…

«В каждой трагедии есть две части: завязка и развязка. Завязка «обнимает» событие, находящееся вне драмы, и некоторые из тех, которые лежат в ней самой» 2 .

Завязкой является та часть действия, «которая простирается от начала до момента, являющегося пределом, с которого наступает переход к счастью [или от счастья к несчастью]» 3 . развязкой является вся остальная часть действия «от начала этого перехода до конца» 4 . Таким образом, Аристотель устанавливает два очень важных элемента композиции драмы, связанных с ее действием. Из античных поэтик были извлечены правила композиции, обязательных для авторов комедий и трагедий. Вот они:

1. Основу драмы составляет фабула. Это положение Аристотеля, подтверждаемое и Горацием, принимается всеми теоретиками драмы. Оно служило обоснованием необходимости тщательно разрабатывать интригу пьесы. Теоретики и практики драмы, отдают предпочтение простым фабулам по сравнению со сложными. Однако в то время как большинство критиков и писателей отвергали сложную композицию драматургического действия, считая это искусственным, А. К. Толстой оставался сторонником хорошо разработанной драматургии. Он видел в ней важное средство достижения художественного эффекта. Построение драмы А.К. Толстой сравнивал с композиции симфонии, обладающей определенным «рисунком». Каждая трагедия, должна иметь свой драматический стержень. Но он не неподвижен, а наоборот представляет собой определенное движение действия 5 .

2. Типизация характеров.

Типизация понимается, как соответствие образа персонажа признакам определенного возраста, пола, профессии, общественного положения и т. д. Согласно такому пониманию типизации, Ахиллес всегда должен быть гневным, а Орест мрачным и т. д. Что же касается комических персонажей, то хотя они выдуманы автором, тем не менее им должны быть присущи признаки, считающиеся наиболее типичными для данного характера: ворчливость для стариков, влюбчивость для молодых людей, хитрость для слуг и тому подобное.

Как известно, выдающиеся творения драмы нарушали такое ограниченное понимание типизации.

3. Пятиактное строение пьесы.

Деление драмы на пять актов имело свое рациональное обоснование. Сущность его видели в том, что каждый акт представлял собой определенную ступень композиции пьесы. «Римляне считали, что фабула должна быть на пять актов, - писал Джиральди Чинтно. - В первом содержится экспозиция. Во втором то, что дано в экспозиции, начинает двигаться к своему концу. В третьем возникают препятствия и происходят перемены. В четвертом начинает появляться возможность исправить то, что вызывало все беды. В пятом происходит ожидаемый конец с развязкой, соответствующей всей экспозиции».

Некоторые правила композиции имели особенно большое значение, так как ими определялась специфика драматического действия. Это относится, в частности, к тому, как строить действие в целом. В теории и практике 16-го века наблюдались две тенденции. Одна состояла в том, чтобы строить действие трагедии, концентрировать внимание на уже свершившемся несчастии. Друга - в том, чтобы динамически изображать события, подчеркивая их драматизм. Этому динамическому принципу противостоит принцип, который можно назвать статическим. Само событие уже произошло и действие состоит лишь в том, чтобы установить факт происшествия. Такого рода концепцию предложил Скалигер, считая ее идеальной 1 .

Перечислим на основе принципиальной структуры произведения конкретные элементы драматургической композиции, а затем раскроем сущность и назначение каждого из них.

Начало борьбы раскрывается в экспозиции и в завязке основного конфликта.

Ход борьбы раскрывается через конкретные поступки и столкновения героев -- через так называемые перипетии, составляющие общее движение действия от начала конфликта к его разрешению. Во многих пьесах (хотя и не во всех) есть выраженный момент высшего напряжения действия -- кульминация.

Результат борьбы показан в развязке (разрешении) основного конфликта и в финале пьесы.

Каждое драматургическое произведение обязательно обладает экспозицией, то есть начальной частью.

Экспозиция -- начальная часть драматургического произведения. Ее назначение: сообщить зрителю информацию, необходимую для понимания предстоящего действия пьесы. Иногда важно дать зрителю знать, в какой стране и в какое время происходят события. Иногда необходимо сообщить что-то из того, что предшествовало возникновению конфликта.

Великий французский философ и писатель Дени Дидро (1713-1784) в своем трактате «О драматической поэзии» - «Об интересе», в которых Дидро разрабатывает вопрос: как завладеть вниманием публики? В пьесах действие должно возникнуть естественно, как бы самопроизвольно: «Пусть образуют они (персонажи) завязку амии того не замечая, пусть все будет темно для них, пусть идут к развязке, не подозревая того» 1 . смысл этого принципа состоит в том, что внимание зрителя следует сосредоточить не на внешних событиях, а на переживаниях персонажей, их мыслей и чувствах, их реакциях на действительность.

Действие должно быть построено экономно и продуманно, с тем, чтобы сосредоточить внимание на самом главном и существенном.

Уже экспозиция драмы имеет важное значение для всего последующего развития драматических событий.

« События, избранные для начала пьесы, послужат сюжетом первой сцены; она вызовет вторую, вторая вызовет третью, и акт заполнится. Важно, чтобы действие шло возрастающей быстротой и было ясно… чем больше событий первое действие оставляет еще в неразвитом состоянии, тем больше будет деталей для следующих актов» 2 . Однако, стремясь к действительности экспозиции можно совершить ошибку, которая погубит драму. Начальное событие не должно быть таким, чтобы интерес его превосходил интерес последующих сцен и событий: «Если вы начнете с сильного момента, остальное будет написано с равным ему напряжением, либо совсем захиреет. Сколько пьес убито началом! Поэт боялся начать холодно и положения его были так сильны, что он не мог поддержать первое впечатление, которое произвел на меня» 3 .

Наиболее распространенный вид экспозиции -- показ того последнего отрезка обыденной жизни, течение которой будет прервано возникновением конфликта.

По Гоголю происшествие должно казаться живым, естественным, недавно случившимся. Только когда драма дает естественную, правдивую картину жизни, когда мысль, заложенная в ней, способна оказать воздействие на публику, - «тогда сочинение живое, драматическое, кипящее перед очами зрителя. И вместе с тем в высшей степени дидактическое и есть верх творчества, доступный одним только великим гениям» 1 .

Драматургия имеет много общего с народной сказкой и скорее всего, происходит от нее. Драматургия взяла от народной сказки, в качестве своей главной темы, ее главное чудо, чудо социальное -- победу добра над злом. Много общего также и между построением сказки и структурой драматургического произведения. В частности, экспозиция большинства пьес строится по тому же принципу, что и экспозиция сказки. Так, например, «Жил старик со своею старухой у самого синего моря»,-- говорится в начале пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке». «Старик ловил неводом рыбу. Старуха, пряла свою пряжу». Так продолжалось «ровно тридцать лет и три года», а «сказки» не было. Только когда старик поймал золотую рыбку, заговорившую человеческим голосом, этот обыденный поток жизни прервался, возник повод для данного повествования, началась «Сказка о рыбаке и рыбке».

Начало во многих пьесах построено по тому же принципу: «Жили-были...» и вдруг возникает «золотая рыбка» или «золотое яичко» данного произведения -- тот конфликт, который будет в нем изображен.

Другой вид экспозиции -- Пролог -- прямое обращение автора к зрителю, краткий рассказ о персонажах будущего действия и о его характере. В ряде случаев пролог исчерпывает экспозицию, поскольку завязка конфликта пьесы содержится (объявлена) в нем самом. Нередко, однако, пролог только открывает экспозицию, которая затем продолжается до завязки конфликта показом предшествующего ей потока жизни. Так построено начало трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Экспозиция после краткого пролога продолжается в течение всего первого акта.

Иногда пьеса начинается инверсией, то есть показом перед началом действия того, чем закончится конфликт. Таким приемом часто пользуются авторы остросюжетных произведений, в частности, детективов. Задача инверсии -- с самого начала увлечь зрителя, держать его в дополнительном напряжении с помощью информации о том, к какому концу приведет изображаемый конфликт.

Из сказанного должно быть ясно, что экспозиция -- начальная часть драматургического произведения -- длится до начала завязки -- завязки основного конфликта данной пьесы. Исключительно важно подчеркнуть, что речь идет о завязке именно основного конфликта, развитие которого является предметом изображения в данной пьесе.

В «Учебной книге словесности» Гоголь решает проблемы драматической композиции. Гоголь определяет элементы композиции, обеспечивающие подлинно драматическое развитие Действия. Первое о чем должен позаботиться драматург, - создать «строго и умно обдуманную завязку» 1 . Важнейшим условием является единство действия: «Все лица, долженствующие действовать, или, лучше, между которыми должно завязаться дело должны быть взяты заранее автором; судьбою каждого из них озабочен автор и не может их пронести и передвигать быстро и во множестве в виде пролетающих мимо явлений. Всяк приход лица, в начале, по-видимому, незначительный уже возвещает о его участии потом. Все, что не является, является потому только, что связано с судьбой самого героя» 2 .

Важнейший композиционный принцип, состоит, по мнению Гоголя, в том, что «писатель, лишенный возможности охватить всю действительность, выбирает одно событие, одно происшествие, но такое, в котором обнаруживаются важнейшие закономерности жизни.

Завязка должна обнимать все лица, а не одно или два, - коснуться того, что волнует, более или менее, всех действующих персонажей. Тут всякий герой; течение и ход пьесы производит потрясение всей машины: ни одно колесо не должно оставаться, как ржавое и не входящее в дело» 3 .

Таким образом, в понятие -- «завязка» -- входит завязка основного конфликта пьесы. В завязке начинается его движение -- драматическое действие.

Например, с самого начала трагедии «Ромео и Джульетта» мы встречаемся с проявлениями векового конфликта между семьями Монтекки и Капулетти. Но не эта их вражда предмет изображения в данном произведении. Она длилась веками, так они «жили-были», но повода для данной пьесы не возникало. Только когда юные представители двух враждующих кланов -- Ромео и Джульетта -- полюбили друг друга, возник конфликт, ставший предметом изображения в этом произведении -- конфликт между светлым человеческим чувством любви и темным человеконенавистническим чувством родовой вражды.

Некоторые современные драматурги и театральные критики высказывают мнение, что в наше время, когда темпы и ритмы жизни неизмеримо ускорились, можно обходиться баз экспозиции, и начинать пьесу сразу с действия, с завязки основного конфликта. Такая постановка вопроса неверна. «Завязать» конфликт могут» только герои пьесы. Но мы должны понимать смысл и суть происходящего. Как и любой момент реальной жизни -- жизнь героев пьесы может происходить только а конкретном времени, и в конкретном пространстве. Не обозначить ни того, ни другого, или хотя бы одной из этих координат означало бы попытку изобразить некую абстракцию. Конфликт в этом трудновообразимом случае возникал бы из ничего, что противоречит законам движения матерки вообще. Не говоря уже о таком сложном моменте ее развития, как движение человеческих отношений. Таким образом, идея обойтись при создании пьесы без экспозиции -- недостаточна продумана.

Иногда экспозиция бывает совмещена с завязкой. Именно так она сделана в «Ревизоре» Н.В. Гоголя. Первая же фраза городничего, обращенная к чиновникам, содержит всю необходимую информацию для понимания последующего действия, и вместе с тем, является завязкой основного конфликта пьесы. «Ревизор» Гоголя - воплощение именно этого принципа композиции комедии и классический образец композиционного единства… В «Ревизоре» не ни одного лица, ни одного положения, которое не было теснейшим образом связано с основным событием, с его идеей. В завязке и его последующем развитии действия участвуют все персонажи. Каждый из них живет на сцене и обнаруживает свой характер в отношении к центральному конфликту. Все персонажи его пьесы живо участвуют в событиях и каждый имеет свое индивидуальное лицо.

И так, по Гоголю, именно идея определяет все элементы композиции в драме: сюжет, завязку, развитие действия, роль и значение отдельных персонажей 1 .

Иногда основной конфликт пьесы проявляется не сразу, а предваряется системой других конфликтов. В «Отелло» Шекспира целая кассета конфликтов. Конфликт между отцом Дездемоны -- Брабанцио и Отелло. Конфликт между неудачливым женихом Дездемоны--Родриго и его соперником, более удачливым Отелло. Конфликт между Родриго и лейтенантом Кассио. Между ними даже происходит бой. Конфликт между Отелло и Дездемоной. Он возникает в конце трагедии и кончается смертью Дездемоны. Конфликт между Яго и Кассио. И, наконец, еще один конфликт. Он и является основным конфликтом этого произведения -- конфликт между Яго и Отелло, между носителем зависти, холопства, хамелеонства, карьеризма, мелкого себялюбия каким является Яго, и человеком прямым, честным, доверчивым, но обладающим страстным и яростным характером, каким является Отелло.

Развязка основного конфликта. Как уже говорилось, развязка в драматургическом произведении -- момент разрешения основного конфликта, снятие конфликтного противоречия, являющегося источником движения действия.

В «Отелло» развязка основного конфликта наступает, когда Отелло узнает, что Яго клеветник и негодяй. Обратим внимание на то, что это происходит уже после убийства Дездемоны. Неверно полагать, что развязкой здесь является именно момент убийства. Основной конфликт пьесы -- между Отелло и Яго. Убивая Дездемону, Отелло еще не знает, кто его главный враг. Следовательно, только выяснение роли Яго является здесь развязкой.

Развязка конфликта возможна только при условии сохранения единства действия.

Теория драматургии в свое время считала необходимым соблюдение в драматургическом произведении трех единств: единства времени, единства места и единства действия. Практика, однако, показала, что драматургия легко обходится без соблюдения единства места и времени, но единство действия является подлинно необходимым условием существования драматургического произведения, как произведения художественного.

Соблюдение единства действия -- это по существу соблюдение единой картины развития основного конфликта. Оно таким образом является условием для создания целостного образа конфликтного события, которое в данном произведении изображается. Единство действия -- картина развития непрерывного и не подмененного в ходе пьесы основного конфликта - является критерием художественной целостности произведения. Нарушение единства действия -- подмена конфликта, завязанного в завязке -- подрывает возможность создания целостного художественного образа конфликтного события, неизбежно серьезно снижает художественный уровень драматургического произведения 1 .

Как известно, правило трех единств не принадлежит ни Аристотелю, ни Горацию. Оно было создано впервые в эпоху возрождения. Первое из этих правил - единство действия - было известно уже в древности. Оно вытекало из того определения фабулы и действия, которое дал Аристотель, требовавший, чтобы в драме не было ничего, не относящегося к главному сюжету произведения.

Закон единства времени первым сформулировал Джиральди Чинтио в «Рассуждении о комедии и трагедии» (1543). «… И та и другая (то есть и комедия и трагедия) ограничивают свое действие одним днем или немного большим временем», - писал Джиральди Чинтио. Древние драматурги ограничивали действие комедии и трагедии одним днем. Скалигер принял точку зрения Маджи: действие пьесы должно соответствовать времени представления. Кастельветро считает, что не единство действия диктует необходимость единство времени, а наоборот: «комедия и трагедия содержат одно действие не потому, что фабуле не подобает иметь более чем одно действие, а потому, что ограниченность места , на котором происходит действие, и ограниченность времени - не более чем двенадцать часов - не позволяют показать много событий».

Таким образом, Кастельветро отмечает взаимосвязь трех единств - действия, места и времени. Он первый сформулировал правило трех единств, как внутренний целостный закон драмы. Кастельветро видит эстетическую ценность в композиции драмы, подчиненную правилам трех единств. «В единстве действия, - писал он, - имеется ввиду нечто другое, а именно то, что фабула будет более красивой и автором станут больше восхищаться, если он изобразит действие одного героя» 1 .

В развязке , или лучше сказать,-- в результате ее создается новое положение по сравнению с тем, которое имело место в завязке, выражающееся в новом отношении между героями. Это новое отношение может быть весьма разнообразным. Один из героев может в результате конфликта погибнуть.

В развязку, по Аристотелю, входит весь ход событий, вытекающий из первоначального конфликта.

Аристотель указывает, что хорошо составленная фабула должна содержать изображение перехода от счастья к несчастью 2 . Это связано с эмоциональным воздействием трагедии, которая должна возбуждать чувства сострадания и страха. Поворот событий в счастливую для героев сторону не возбудит чувств сострадания и страха. Аристотель рассматривает еще третью возможность. В простых фабулах действие имеет определенную развязку - такую, какая должна быть в трагедии, то есть несчастливую. Но есть наряду с этим трагедия, имеющая «двойной состав», то есть такие, где действие «оканчиваются противоположно для лучших и худших людей» 3 . Речь здесь идет о такой развязке, когда хорошие люди достигают счастья, а дурных настигает несчастье 4 .

Финал -- эмоционально-смысловое завершение произведения. «Эмоционально» -- это значит, что речь идет не только о смысловом итоге, не просто о выводе из произведения.

Если в басне мораль выражена впрямую -- «мораль сей басни такова», то в драматургическом произведении финал является продолжением действия пьесы, его последним аккордом. Финал заключает пьесу драматургическим обобщением и не только завершает данное действие, но раскрывает дверь в перспективу, в связь данного факта с более широким социальным организмом.

Примером сильного финала является окончание уже упомянутой трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта». Главные герои трагедии уже погибли. Этим

развязывается, разрешается конфликт, возникший благодаря их любви. Но Шекспир пишет финал трагедии. Главари враждующих кланов мирятся на могиле своих погибших детей. Осуждение дикой и нелепой вражды, разделявшей их, звучит тем сильнее, что для ее прекращения понадобилось принести в жертву два прекрасных, ни в чем не повинных, юных существа. Такой финал содержит предостережение, обобщенный вывод против тех темных предрассудков, которые калечат человеческие судьбы. Но вместе с тем этот вывод не «добавлен» к действию трагедии, не «подвешен» автором. Он вытекает из естественного продолжения событий трагедии. Погребение погибших, раскаяние повинных в их смерти родителей не надо придумывать,-- все это естественным образом завершает и заканчивает «печальную» повесть о Ромео и Джульетте.

Финал в пьесе является как бы поверкой драматургии произведения в целом. Если нарушены основные элементы его композиции, если действие, которое началось как основное, подменено другим, финал не получится. Если у драматурга не хватило материала, не хватило таланта или знаний, драматургического опыта для того, чтобы завершить свое произведение подлинным финалом, автор нередко, чтобы выйти из положения, заканчивает произведение с помощью эрзацфинала. Но не всякое окончание под тем или иным предлогом является финалом, может служить эмоционально-смысловым завершением произведения. Существует несколько штампов, типичных образцов эрзацфинала. Особенно наглядно различимы они в кино. Когда автор не знает, чем ему закончить фильм, герои, например, запевают бодрую песню или, взявшись за руки, уходят вдаль, все уменьшаясь и уменьшаясь... Наиболее распространенный вид эрзацфинала -- это «расправа» автора с героем. В пьесе «104 страницы про любовь» ее автор -- Э. Радзинский-- специально сделал свою героиню представительницей опасной профессии -- стюардессой аэрофлота.

В пьесе Э. Радзинского гибель самолета, на котором летала героиня, никакого отношения к действию пьесы не имеет. Отношения между героем и героиней развивались в значительной степени искусственно, волевыми усилиями автора. Разные характеры героев усложняли их отношения, однако, почвы для развития конфликта, подлинного противоречия, отражавшего сколько-нибудь значительную социальную проблему, в пьесе нет. Разговоры «на тему» могли бы продолжаться бесконечно. Для того чтобы как-то закончить произведение, сам автор «погубил» героиню с помощью аварии -- внешнего по отношению к содержанию пьесы факта. Это типичный эрзацфинал 1 .

Проблема такого эрзацфинала -- с помощью убийства героя -- рассмотрена Е.Г. Холодовым: «Если бы одним этим достигался драматизм, не было бы ничего легче, чем прослыть трагическим поэтом. Такое примитивное понимание проблемы трагического высмеял еще Лессинг»: «какой-нибудь кропатель, который стал бы храбро душить и убивать своих героев и ни одного не пустил бы со сцены живым или здоровым, тоже, пожалуй, вообразил бы себя столь же трагичным, как Еврипид» 2 .

Н.П.Шилов «Сценарное мастерство»

Последовательность компонентов сюжета, их соизмери­мость и соотношение есть не что иное, каккомпозиция (лат. "композицио" - составление, соединение) сценария. "... Хорошо композиционно построенное произведение обла­дает качествами здорового телосложения" (Парандовский Я. Алхимия слова)

Работая над сценарием, нужно подумать о том, как ввести зрителя в обстановку действия и познакомить его с действующими лицами, то есть наметить часть сценария, которая называ­ется экспозицией. Нужно найти исходную ситуацию, с которой начинается развитие действия (завязку), проду­мать его движение к высшей точке напряжения (кульми­нации) и дальше, к развязке.

Итак, изложение драматургической истории начинается с эк­спозиции.

Экспозиция (лат. "экспозицио" - изложение, объяснение) - компонент сюжета; изображение жизни персонажей в период, непосредственно предшествующий завязке и раз­вертыванию конфликта. Это своеобразный ввод зрителя в условия вымышленной реальности. В тексте сценария: ре­марках, диалогах, монологах даются сведения, необходи­мые для дальнейшего понимания происходящего.

Как только на страницах сценария появляются персо­нажи, которые представляют конфликтующие стороны, драматургическая история вступает в новую фазу. Первое столкновение героев, начало, развития действия принято называтьзавязкой. И это второй компонент сюжета. Имен­но здесь декларируются основные цели действующих лиц, определяется расстановка сил в конфликте.

Следующий и главный компонент сюжета - развитие действия . Это и есть, собственно, подробное изложение драматической истории. Оно содержит в себе ряд неожи­данных перемен в судьбе персонажей, которые называют­ся перипетиями

Перипетии (греч. "перипетиа" - внезапный поворот, перелом).

Развитие действия происходит поэпизодно, и каждый последующий эпизод чаще всего связан с появлением но­вых героев. Еще раз отметим для себя опасность, которая подстерегает сценариста в процессе развертывания сюже­та - неоправданное многословие персонажей. И здесь не­обходим жесткий режим самоограничения. Камертоном, определяющим необходимость тех или иных реплик, дол­жны стать главные задачи героев.

Логика развития борьбы постепенно приводит их к мо­менту наивысшего напряжения. Это следующий компонент сюжета, и называется он кульминацией (лат. "кулминис" - вершина). Имен­но здесь с наибольшей си­лой обнажаются идейные и нравственные позиции героев, а следовательно, и самого автора. Изложение драматургической исто­рии заканчивается заключительным моментом в развитии конфликта- развязкой. Подводятся итоги борьбы, прояс­няются загадки, которые поддерживали интерес к проис­ходящему на протяжении всего действия, получают окон­чательное оформление приемы, используемые для постро­ения сюжета. Развязку, не сто­ит затягивать: она должна следовать вскоре за кульмина­цией.

Композиция – реализация конфликта в сценическом действии, внутренняя структура произведения. Организация действия достигается соответствующим расположением материала. Если сюжет рождает действие, то композиция определяет его логику, темп, ритм, вносит в действие чёткую организацию.

Событие – действенный факт, который проходит на наших глазах, который меняет наше отношение к происходящему и линию поведения героя.

Событием является известие, происшествие, случай, какое-либо открытие и т.д. Иногда событием бывает неожиданное препятствие или непредвиденное обстоятельство. Событие меняет линию поведения одного, нескольких, а иногда и всех героев. Следовательно, каждое событие рождает ситуацию и создаёт у героя потребность выйти из сложившейся ситуации, а для этого нужна оценка случившегося события.

Значимое событие – это переворот в жизни героев.

Мнимое событие – это повседневные события.

Определение значимых событий по К. С. Станиславскому:

«… Сама техника процессе оценки фактов по началу просто для. Это следует устранить оцениваемый факт, постараться понять, как это отразиться на жизни человеческого духа, роли…»

С каждым событием меняются предлагаемые обстоятельства, а смена предлагаемые обстоятельств диктует смену событий.

Событийный ряд:

1. Исходное событие – с чего начинается история, и берёт она своё начало за рамками пьесы, а завершается на наших глазах. Оно лежит в недрах ведущего предлагаемого обстоятельства. С открытием занавеса мы должны видеть «следы» жизни, которая уже идёт (это могут быть звуки, шумы, люди ит.д.)
2. Начальное (или основное) событие – в этом событии начинается борьба по сквозному действию и ведущее предлагаемое обстоятельство. В этом событии определяются «лагеря» и методы борьбы между ними.
3. Центральное событие – борьба по сквозному действию достигает наивысшего накала. Здесь находится наивысшая точка зрительского интереса.(лично у меня сомнение???)
4. Финальное событие – завершается сквозное действие и исчерпывает себя ведущее предлагаемое обстоятельство, развязывается конфликтная ситуация, завершается «эксперимент» автора. После этого события всегда остаётся воздух. Что же будет после этого события? Что изменится?
5. Главное событие – им кончается история, утверждается сверхзадача. Это событие режиссерское. Из него зритель должен понять «за что голосует режиссер». Сюда нужно бросить все выразительные средства режиссуры. В нем реализуется судьба исходного предлагаемого обстоятельства. Оно обычно прописано автором странно и его трудно определить, но это ради него стоит ставить спектакль. Главное событие – это неожиданный поворот привычных событий.

Композиционное построение

Сюжет — совокупность событий художественного произведения, данная в той последовательности, которая соответствует замыслу автора, т. е. в той, в которой автор хочет сообщить об этих событиях читателю. Этим сюжет отличается от фабулы. Б.В. Томашевский (1890—1957), известный русский литературовед, говорил, что фабула — это то, что было на самом деле, а сюжет — то, как узнал об этом читатель. Фабула — то, как можно пересказать содержание произведения (fabula по-латински и значит «повествование, история», сюжет — обработанная фабула, история, рассказанная в той последовательности событий, которая создана авторским замыслом).

Основные этапы сюжета — экспозиция («предыстория», то, что предшествует началу развития действия, «жизнь до начала события»), завязка (начало действия, конфликт обозначается), развитие действия (конфликт развивается, вызревает), кульминация (конфликт достигает наибольшего напряжения и остроты), развязка (разрешение конфликта тем или иным способом), эпилог (последействие: последствия описанного, «жизнь после события»). В классической драме особенно чётко выражены важнейшие последовательные этапы сюжета: завязка, развитие действия, кульминация, развязка. Так, в драме «Бесприданница» после краткой экспозиции (явление 1 и начало явления 2, в которых зритель получает общее впечатление о жизни в волжском городе и будущих героях событий) завязка происходит уже во втором явлении первого действия: становится известно, что в город приехал Сергей Сергеич Паратов, а Лариса Огудалова выходит замуж за незначительного, жалкого, бедного чиновника Карандышева. Действие стремительно развивается, напряжённость конфликтов — любовного, низменных денежных интересов персонажей, надежд и безысходности — достигает кульминации в третьем действии (явление 12: Лариса принимает своё решение и уезжает на пароходе с Паратовым на ночь, что равносильно позору и гибели); развязка наступает в конце четвёртого действия (явления 11—12): Карандышев выстрелом из пистолета убивает Ларису, и она умирает. Её последняя реплика и последние ремарки автора заключают пьесу: «…Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо… умереть… Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь… вы все хорошие люди… я вас всех… всех, люблю. (Посылает поцелуй)». Эпилог в этом случае отсутствует. Последовательность элементов сюжета может быть и часто бывает нарушена. Так, в гоголевском «Ревизоре» завязкой служит уже первая фраза комедии (вспомните её).

Архитектоника драмы — членение её на структурные единицы, от самых крупных — действий — к менее крупным — сценам или наиболее мелким — явлениям — напоминает устройство матрёшки: явления складываются в сцены, сцены — в действия. Во многих пьесах сцены вовсе не выделяются, а действия состоят из последовательного ряда явлений. Элементарная строительная единица пьесы, таким образом, — явление. Оно представляет собой некую ситуацию с заданными драматургом местом и другими обстоятельствами действия и определённым набором участников (действующих лиц).

Источник (в сокращении): Михальская, А.К. Литература: Базовый уровень: 10 класс. В 2 ч. Ч. 1: уч. пособие / А.К. Михальская, О.Н. Зайцева. - М.: Дрофа, 2018

Понятие «композиция» относится ко всем родам, видам и жанрам искусства. Для драмы это понятие особенно важно в связи с самой ее эстетиче­ской природой.

Реальная жизненная модель, как правило, служит лишь пер­воначальной наметкой плана любого художественного произведе­ния, окончательное же его оформление зависит от художника.

Термин композиция пришел в теорию драмы из теории живо­писи в XIX веке. То, что сейчас подразумевается под понятием композиция, у Дидро обозначалось понятием «план». И Дидро констатировал, что пьес с хорошим диалогом гораздо больше, не­жели пьес хорошо построенных. «Талант к расположению сцен» он полагал самым редким свойством драматурга. Даже Мольер с этой точки зрения, по его мнению, далек от совершенства.

«Прежде всего я должен похвалить композицию и живость действия, а это больше, чем можно сказать о любой современной немецкой драме»,- писал К. Маркс Лассалю по поводу его пье­сы «Франц фон Зиккинген».

Утверждая, что драма представляет собой единое целое, Ари­стотель первым выделил в ее построении три основных момента:

«Начало - то, что само не следует по необходимости за другим, а, напротив, за ним существует или происходит по закону приро­ды нечто другое; наоборот, конец - то, что само по необходимости или по обыкновению следует непременно за другим, после же не­го нет ничего другого; а середина - то, что и само следует за другим, а за ним другое».

Поясняя это высказывание Аристотеля, Гегель в своей «Эсте­тике» говорит, что драматическое действие существенным образом основывается на определенной коллизии. Соответствующая исход­ная точка заключается в той ситуации, из которой в дальнейшем должно развиваться это противоречие, хотя пока оно еще и не выявилось. «Конец же будет достигнут тогда, когда во всех отно-, шениях осуществлено разрешение разлада и его перипетий. По­средине между исходом и концом поместится борьба целей и спор сталкивающихся характеров. Эти различные между собой звенья, будучи в драме моментами действия, сами суть действия...».

Следовательно, можно понять драму как систему действий, ко­торые в своем единстве образуют процесс становления. Внутри этой сложной системы одно действие вытекает из другого и ведет к третьему, отличному от него действию. Но при этом надо пом­нить, что последовательность в развитии действия в драме может не соответствовать временной последовательности и другим чер­там реально развивающегося жизненного явления.

Таким образом, и Аристотель и Гегель определили возмож­ность подхода к проблеме композиции драмы через особенность

драматического действия.

Рецептов, с помощью которых строится «безупречная» пьеса, быть не может. Но закономерности построения драмы реально существуют, и мировая эстетическая мысль, начиная с Аристоте­ля, много и плодотворно потрудилась для их выяснения.

Экспозиция и завязка. Поскольку драматическое действие представляет собой отражение лишь некоторой, искусственно ог­раниченной части реального жизненного действия, то одной из первоочередных задач драматурга является задача верно опреде­лить исходную ситуацию - как первооснову коллизии, из которой должен развернуться драматический конфликт. В этой ситуации конфликт «еще не разразился, но намечается в дальнейшем» как

коллизия.

Воспроизводя исходную ситуацию, драматург тем самым эк­спонирует (буквально - выставляет напоказ, показывает) начало

Первая часть аристотелевского определения завязки: «...обык­новенно обнимает события, находящиеся вне [драмы], и некото­рые из тех, которые лежат в ней самой»,- относится, по сущест­ву, к экспозиции.

Уже само название пьесы служит в известной степени экспо­нирующим моментом. Жанровое определение, данное автором, то­же экспонирует пьесу, являясь для зрителя своего рода эмоцио­нальным камертоном. Современные драматурги нередко расширя­ют значение жанрового подзаголовка - от чистой информации он поднимается до обобщения образной структуры. В некоторых слу­чаях жанровый подзаголовок становится даже как бы идейным манифестом. Так, в подзаголовке «Заговора Фиеско в Генуе» Шил­лера,- «Республиканская трагедия»-отражен не требующий комментария политический смысл.

Важную экспозиционную функцию выполняет так называемая афиша (список действующих лиц), ибо само по себе имя зача­стую в общем виде характеризует действующее лицо.

По мнению Дидро, первый акт драмы - самая трудная ее часть: он должен открывать действие, развиваться, иногда изла­гать и всегда связывать. Драматургу предстоит изложить и свя­зать многое. Он должен экспонировать не только жизненные об­стоятельства, которые являются первоосновой конфликта и слу­жат в дальнейшем для него питательной средой, но также и ха­рактеры героев и их сложные взаимоотношения.

Драматург может слить экспозицию обстоятельств, характеров и отношений воедино или расчленить ее. Он волен дать.сначала детальную картину исторических, общественных, бытовых обстоя­тельств, а затем экспонировать характер главного героя (так по­ступил Гоголь в «Ревизоре»), или же сначала прояснить для зри­телей характер героя, а потом ознакомить их с подробностями обстановки, в которой герою предстоит действовать (как в драме Ибсена «Нора, или Кукольный дом»).

Способы экспонирования многообразны. Но в конечном счете все они могут быть подразделены на два основных вида - пря­мую и косвенную экспозиции.

В первом случае задача ввести зрителя в курс ранее совер­шавшихся событий, познакомить с действующими лицами выра­жена с полной откровенностью, решается прямолинейно.

Прибегая к косвенной экспозиции, драматург вводит необхо­димые экспозиционные данные по ходу действия, включает их в разговоры персонажей. Экспозиция слагается из множества по­степенно накапливающихся сведений. Зритель получает их в за­вуалированном виде, они даются как бы случайно, непреднаме­ренно - в ходе обмена репликами между персонажами.

Для драматургии большого социального звучания роль экспо­зиции не сводится только к выявлению сюжетной первоосновы. Она призвана дать картину общественной среды, в которой раз­вертывается драматическая борьба, и - в теснейшей связи со сре­дой- анализ характеров, вступающих в эту борьбу. Вот почему Островский, Ибсен, Чехов, Горький и их великие предшествен­ники, включая Шекспира, непревзойденного мастера драматиче­ской динамики, никогда не скупились на место, уделяемое экспо­зиции.

Экспозиция действенно готовит завязку. Завязка реализует конфликтные возможности, заложенные и более или менее ощу­тимо развитые в экспозиции.

Следовательно, экспозиция и завязка представляют собой не­разрывно слитые элементы единого начального этапа драмы, об­разуют исток драматического действия.

В нормативной теории драмы экспозиция рассматривается как этап, непременно предваряющий завязку. Между тем уже древние греки знали и иной принцип зачина драмы. В трагедии Софокла «Царь Эдип», например, завязка предшествует экспозиции.

В буржуазном искусствоведении нормативность особенно на­стойчиво проявлялась именно в вопросах, касающихся начального этапа драматического действия. В этом смысле теория шла вслед за практикой, неправомерно абсолютизируя трафаретные приемы, с помощью которых конструировались экспозиция и завязка во множестве пьес. Исходить же здесь надо из того, что у начального этапа свои, особые эстетические задачи. Сама специфическая фор­ма членения пьесы порождает постоянную необходимость в экспо­нирующих сведениях, которые так или иначе подаются в каждой сцене. И зависит это от замысла автора, от жизненного материа­ла, отраженного в пьесе, от стиля произведения и прочего.

Развитие действия, кульминация, развязка. Развитие дейст­вия - это самый сложный этап в построении драмы. Он охваты­вает основной массив действия. Одна схватка ведет за собой дру­гую, чаша весов склоняется то в одну, то в другую сторону, вво­дятся в бой новые силы, возникают непреодолимые преграды.

Динамику драмы порождает переменчивость успеха, неопреде­ленность результата частного драматического столкновения. Но каждый из этих «циклов действия», которые могут быть выделе­ны с разной мерой отчетливости в произведениях любого драма­турга, должен знаменовать собой более высокий этап развертыва­ния конфликта по сравнению с предыдущим этапом, обострять противоречия вплоть до последнего этапа - развязки-. То есть действие в драме развивается по восходящей, напряжение по ме­ре развития действия усиливается. Эту закономерность отмечает подавляющее большинство теоретиков искусства.

Следовательно, конструктивно единое действие в драме стро­ится из совокупности «циклов действий», обладающих всеми при­знаками драматической композиции: в каждом из них есть эк­спозиция, завязка, кульминация, развязка.

В развитии единого действия каждой пьесы есть рубеж, зна­менующий собой решительный поворот, после которого изменяет­ся характер борьбы и неудержимо надвигается развязка. Этот ру­беж называется кульминацией

Аристотель придавал огромное значение кульминационному моменту, называя его «пределом, с которого наступает переход к счастью <от несчастья или от счастья к несчастью>».

Несмотря на кажущуюся архаичность, это определение наибо­лее глубоко и точно выражает сущность кульминации. Только по­нимая внутреннюю обусловленность идейной и композиционной структуры драмы, можно безошибочно отыскать кульминацион­ный момент, перелом в развитии действия.

Архитектоника кульминации может быть весьма сложной, кульминация может состоять из нескольких сцен. Попытки теоре­тически установить ее место в драматической композиции, как правило, бесплодны. И протяженность кульминационного момен­та, и его место в каждом отдельном случае определяются стиле­вым и жанровым обликом пьесы, но прежде всего - смысловой задачей. Неизменно лишь одно - эстетическая сущность кульми­нации, знаменующей собой перелом в ходе драматической борьбы.

Построение действия по восходящей («нарастание действия»), по мнению теоретиков,- общая закономерность, не знающая ис­ключений. Она равно проявляется в пьесах всех жанров, в произ­ведениях любых композиционных структур, вплоть до пьес, обра­щающих действие вспять. Отступление от этой непреложной зако­номерности, коренящейся в самой сущности драмы и в структуре действия, означает введение в драму лирического или эпического элемента.

Но и после кульминационного момента напряжение отнюдь не спадает, действие не движется по нисходящей.

Проблема композиционного завершения драмы, проблема раз­вязки теснейшим образом связана с требуемым от нее нравствен­ным эффектом. Впервые на это обратил внимание Аристотель, выдвинувший понятие катарсис - трагическое очищение. Но так как Аристотель не дал развернутого определения этого понятия, то споры по поводу толкования последнего имеют вековые тради­ции и не прекратились по сей день. Тем не менее несомненно од­но: катарсис, по Аристотелю, указывает на связь между эстетиче­ским и этическим началами, признавая высшей целью трагедии определенный нравственный эффект. Этот эффект подготавливает­ся всем развертыванием трагического конфликта, окончательно же реализуется развязкой, разрешением конфликта. Именно в развязке - средоточие нравственного и эмоционального пафоса драмы.

Развязка выводит нас на новую нравственную высоту, с кото­рой мы заново обозреваем весь ход драматического сражения, пе­реоценивая идеи и принципы, двигавшие героями, вернее - обна­руживаем меру их истинной ценности.

Чем многообразнее жизненные связи, образующие драматиче­ский конфликт, тем шире возможности различных его разрешений. Распространенное мнение, будто последовательное развитие кол­лизии автоматически ведет к определенной развязке, теоретиче­ски неоправданно, практически же отвергается опытом драматур­гии.

Выбор развязки диктуется не только (а подчас и не столько) объективной логикой характеров и обстоятельств, но и фактором субъективным - волей автора, направленной его мировоззрением, сущностью нравственной задачи. Так, Вс. Вишневскому «ничего не стоило» спасти Комиссара. Но Комиссар умирает - умирает, самой своей смертью утверждая величие своего дела, несломлен-ность духа большевиков. Великое, трагическое время, на взгляд драматурга, требовало такой развязки.

Трудности, встающие перед драматургом при вычленении из «эмпирической действительности» (выражение Гегеля) исходной драматической ситуации, завязки, возникают вновь, когда необхо­димо найти разрешение коллизии. Дело не только в том, чтобы, исходя из своего взгляда на мир, понять, чем завершится обнару­женная в действительности коллизия,- предстоит еще найти тот этап, который завершит ее с наибольшей вероятностью, и конкрет­ную форму, в которой развязка осуществится.

Следовательно, развязка восстанавливает равновесие, нару­шенное в завязке: конфликт исчерпан, противодействие одной из борющихся сторон сломлено, одержана победа. Для данного дра­матического действия значение этой победы абсолютно, хотя по своему реальному жизненному содержанию она может быть пре­ходящей, временной.