Собирание русского фольклора в ХIХ – начале ХХ вв. Имена известных собирателей народных песен, пословиц, сказок, былин их труды. Становление научной фольклористики в I-ой половине XIX в. Русские писатели-собиратели фольклора
Как можно услышать голос истории? Как в его оттенках, эмоциональном строе ощутить неуловимое, почувствовать сокровенное? Таким истоком народной памяти является историческая песня - древняя, прошедшая сквозь различные века и эпохи, отразившая различные события и судьбы.
Исторические песни - эпические и лирические фольклорные произведения, в которых отражается понимание народом исторических событий и явлений и выражается к ним отношение.
Учёный-фольклорист, исследователь русских былин и исторических песен Б.Н. Путилов писал: «Историческую песню как произведение искусства характеризует своеобразное и свободное отношение к фактической стороне истории. Песня - не летопись, и ей чужда установка на сколько-нибудь точное, „документальное" воспроизведение фактов. Напротив, чаще всего бросается в глаза несоответствие песен фактам. Песни изображают события не совсем так, а то и совсем не так, как они происходят в реальности. Иногда в них речь идёт о событиях вовсе не известных истории и в истории невозможных. Исторические лица совершают в песнях такие поступки, каких они па самом деле не совершали и не могли совершить. Среди песенных героев встречаются и такие, которых история вовсе не знает... <...> оценивать песни следует не по степени верности их фактам, а по степени глубины проникновения в действительность и выражения народного её сознания».
Исторические песни и летописи
Исторические песни - жанр народно-поэтического творчества. Они возникли в период борьбы с монгольским нашествием, о чём свидетельствует одна из наиболее ранних песен такого рода - песня о Щелкане.
События, о которых говорится в песне, связаны с тверским восстанием 1327 года против наместника золотоордынекого хана в Твери Шевкала (Чолхана, Щолкана, Щелкана Деневича, как именуют его русские летописи). Шевкал «сотворил великие гонения на христиан - насилие, грабёж, избиение и поругание». Восстание против Шевкала возникло вроде бы внезапно, стихийно: «...некий диакон-тверянин, прозвище ему Дудко» повел лошадь на водопой, «татары же, увидев её, отняли». За дьякона вступились жители, началась схватка, перешедшая в мятеж: «И ударили во все колокола, и восстал город, и сразу же собрался весь народ... и кликнули тверичи, и стали избивать татар, где кого поймают, пока не убили самого Шевкала».
Летописец сообщает, что, узнав о смерти своего наместника, Узбек, татарский хан, «зимой послал рать на Русскую землю... и убили они множество людей, а иных взяли в плен, а Тверь и все тверские города предали огню». Обо всём этом повествуется в летописи.
Историческая песня о Щелкане и близка летописному рассказу, и во многом от него отличается. Летописная запись последовательна и строга в отборе фактов и их описании. Поступки персонажей мотивированны, сюжет в летописи напряжённый, драматический. Летописец неуклонно подводит к основному выводу: обиды, которые чинятся татарами тверским жителям, неизбежно должны привести людей к возмущению, взрыву.
В песне такой конфликт также присутствует:
И втапоры млад Щелкан
Он судьёю насел
Тверь ту старую,
В Тверь ту богатую.
А немного он судьёю сидел:
И вдовы-то бесчести,
Красны девицы позорити,
Надо всеми наругатися,
Над домами насмехатися.
Исторические песни и былины
Исторические песни появились позже былин. От былин они отличаются тем, что основой их сюжета служат действительные события, важные социальные и внешнеполитические конфликты. Многие исторические песни, подобно былинам, передавались из поколения в поколение не только потому, что они были своеобразным воспоминанием о минувших событиях, но и потому, что оказывались созвучными каждой новой эпохе. В былинах действует герой-богатырь, представить которого в жизни невозможно, многие его характеристики гиперболированы. Герой исторической песни - чаше всего реальный человек. В ранних исторических песнях особенно заметно влияние былин. В них проявляется присущий былинам гротеск в изображении врага. Вместе с тем, в отличие от былин, в них действуют не богатыри, наделённые сверхчеловеческой силой, а обыкновенные люди. Так, в наиболее ранней песне о Щелкане основной силой является простой тверской люд.
Собиратели и исследователи
Исторические песни активно собирали и записывали в XVIII- XIX веках. Наиболее известными и крупными собирателями были:
Михаил Дмитриевич Чулков (1744-1792), русский писатель, фольклорист; итогом его собирательской деятельности явилась изданная в 1770-1774 годах в четырех частях книга «Собрание разных песен»;
Пётр Васильевич Киреевский (1808-1856), русский фольклорист, археограф, публицист. Исторические песни, собранные им, вошли в издание «Песни, собранные Киреевским» в десяти томах, вышедших в 1860-1874 годах;
Всеволод Фёдорович Миллер (1848-1913), русский фольклорист, языковед, этнограф, археолог, академик Петербургской академии наук. Он систематизировал исторические песни в своем труде «Исторические песни русского народа XVI- XVII вв.»;
Владимир Николаевич Добровольский (1856-1920), этнограф, фольклорист, лингвист; наиболее известными его трудами были четырехтомный «Смоленский этнографический сборник» (1891 - 1903) и «Смоленский областной словарь» (1914).
Собиратели и исследователи фольклора уже давно обратили внимание на «складность» русских пословиц.
Специально рассмотрению стихотворной формы пословиц и близких к ним жанров посвящено исследование И. И. Вознесенского «О складе или ритме и метре кратких изречений русского народа: пословиц, поговорок, загадок, присказок и др.» (Кострома, 1908), которое не утратило своего значения и до нашего времени.
Вместе с тем следует признать, что в дореволюционной фольклористике и советской науке первых двух десятилетий вопросы стихотворной организации русских пословиц не стали объектом всестороннего рассмотрения. Ю. М. Соколов в связи с этим в середине 30-х годов совершенно справедливо писал: «Если пословица до сих пор еще совершенно недостаточно изучена в социально-историческом плане, то русская фольклористика не может похвастаться также и сколько-нибудь подробным изучением художественной стороны ее. Исследователи обычно подчеркивают, что «пословица большею частью является в мерном или складном виде» или что «форма пословицы -- более или менее краткое изречение, часто выраженное складной, мерной речью, нередко метафорическим /поэтическим/ языком», но по вопросу, в чем точно заключается «склад и мера», обстоятельных исследований до сих пор не имеется» .
Известную смысловую и интонационную самостоятельность в пословицах приобретают не только их части, но даже отдельные слова, которые по своей смысловой выразительности нередко приближаются к фразе. Вот примеры таких пословиц: «Стерпится-слюбится»; «Сказано-сделано», «Было -- и сплыло» .
Мы рассмотрим несколько направлений собирателей фольклора.
Раз мы начали с пословиц и поговорок, то о них мы и начнем рассказ.
Мало кто знает сейчас, что Владимир Иванович Даль- составитель знаменитых Толкового словаря и сборника «Пословицы русского народа», был по крови на половину датчанин, лютеранин по вероисповеданию.
Вернувшись из плавания, Даль был произведен в мичманы и направлен для прохождения службы в Николаев. В марте 1819 года Владимир Даль на перекладных направлялся из Петербурга на юг. На древней новгородской земле, выезжая со станции Зимогорский Чм, обронил ямщик словечко: -Замолаживает…
И на недоуменной вопрос Даля объяснил: пасмурнеет, дело к теплу. Семнадцатилетний Даль достает записную книжку и записывает: «Замолаживать» - иначе пасмурнеть- в Новгородской губернии значит завалакиваться тучками, говоря о небе, клонится к ненастью. Эта запись стала зерном, из которого через 45 лет вырос Толковый словарь.
Но до этого еще очень далеко. Лишь начат сбор необычайных речений, слов и присловий, народных устных богатств.
Даль увидел и дороги Молдавии и Болгарские села, и турецкие крепости. Он услышал чужой говор и все оттенки родной русской речи. У бивуачного костра, в свободную минуту в госпитале, на постое записывал Владимир Иванович все новые и новые, не слышанные ранее слова.
В 1832 году начинается серьезная литературная деятельность В.И.Даля. Столичные журналы печатают его статьи под псевдонимом «Владимир Луганский» или «Казак Луганский» - по названию родного городка. Даровитый рассказчик, общительный человек. Даль легко входит в литературный мир Петербурга.
Он сходится с Пушкиным, Плетневым, Одоевским, другими известными писателями и журналистами. Его произведения быстро завоевывают огромный успех.
Весной 1832 года Даль снова круто поворачивает свою судьбу - отправляется в далекий Оренбург в качестве чиновника особых поручений при военном губернаторе. Даль - коллежский асессор чиновник 8 класса, что соответствует майору в армии.
Объезжая казачьи станицы и стойбища кочевников, Даль открывал для себя особый мир русского тревожного приграничья. Он не только наблюдал порядки и обычаи, не только записывал слова, он действовал, лечил больных, ходатайствовал за обиженных. «Справедливый Даль»,- прозвали его степняки.
В Оренбурге он встретился с Пушкиным, который приехал в дальний край собирать материал по истории Пугачевского бунта. Вместе они ездили по местам, где начиналось движение Пугачева, расспрашивали стариков. Тогда Пушкин посоветовал Далю всерьез заниматься литературой, вероятно, он же подал мысль вплотную взяться за словарь.
Последняя встреча Даля с Пушкиным произошла в трагические декабрьские дни 1837 года в Петербурге, куда Даль приехал по служебным делам. Узнав о случившейся дуэли Пушкина с Дантесом, Владимир Иванович тут же явился на квартиру к другу и не оставлял его до конца.
Пушкина лечили дворцовые медики, Даль был военный врач.
Хоть и не так он был знаменит как Шольц, Саломон или Арендт, но именно он подавал Пушкину надежду до последнего часа, именно он оставался с раненым неотлучно последнюю ночь.
Издание толкового словаря и собрание русских пословиц требовало огромных денег. Даль принял решение- работать и зарабатывать, откладывать на будущее, чтобы в пожилом возрасте иметь возможность отдаться любимому делу.-
В духе времени Владимир Иванович поручает своим подчиненным заниматься его личным делом. Григорович вспоминал о Дале: «Пользуясь своим положением, он рассылал циркуляры по всем должностным лицам внутри России, поручая им собрать и доставить ему местные черты нравов, песни, поговорки и прочее». Но не чиновники своими подношениями составляли далевские коллекции. Все шире расходилась слава Даля, не только писателя, очеркиста, но и подвижника, взявшего н6а свои плечи общенациональное дело. Со всех концов России доброхоты посылают ему свои собрания, списки редких слов и речений. Это было время пробуждения интереса в обществе к быту, жизни народа. Русское географическое общество созданное при живом участии Даля, разослало во все концы России «Этнографический циркуляр» с предложением изучать быт населения всех краев.
Кончалась пора, когда географию Франции и быт Древнего Рима образованные люди знали больше, чем свои, отечественные. Журналы один за другим осведомляют публику о подвижничестве Даля, просят помочь. Многие известные деятели культуры, такие, как Лажечников и Погодин собирают для Даля слова, песни, сказки. В журнале «Отечественные записки» Даль снова и снова благодарит своих помощников.
В 1848 году перебирается в Нижний Новгород, на пост управляющего удельной конторой.
«Во время десятилетнего пребывания в Нижегородской губернии, Даль собрал множество материалов для географического указания распространения различных говоров», - пишет Мельников-Печерский.
Нижегородская губерния в этом отношении представляет замечательное своеобразие.
Еще бы! Знаменитая Макарьевская ярмарка была событием европейского значения. Здесь пересекались торговые пути Востока и Запада- чай из Китая, железо с Урала, хлеб из степных губерний, ковры из Средней Азии, мануфактура и промышленные товары с Запада- все, что производилось на бескрайних просторах Российской империи, все, что ввозилось с сопредельных стран, выставлялось, продавалось на заставленном лавками низинном пространстве возле устья Оки. 86 миллионов рублей серебром- таков был торговый оборот Макарьевской ярмарки в те годы.
Новая эпоха вырывала крестьян с веками насиженных мест перемешивала в общем котле, и так создавался тот язык, который Даль назвал живым великорусским .
Даль в совершенстве овладел одним из главных качеств фольклориста: умением разговаривать с людьми, разговаривать людей. «Было кому и было чему поучиться, как надо говорить с русским простолюдином»-, вспоминает Мельников-Печерский, часто сопровождавший Даля в его поездках по губернии. Крестьяне верить не хотели, что Даль был не природный русский человек. «Он ровно в деревне взрос, на полатях вскормлен, на печи вспоен,- говаривали они про него- и как он хорошо себя чувствовал, как доволен был, когда находился среди доброго и толкового нашего народа!»
Даль был от природы оберуким- то есть с равной ловкостью владел и правой и левой рукой (это помогло ему в глазных операциях, где он действовал той рукой, какой было удобно), таким же оберуким он был и в отношении своей судьбы: мы не сможем назвать лишь увлечением составление грандиозного Толкового словаря на 200 тысяч слов, свода пословиц, включающего более тридцати одной тысячи речений, литературных произведений, занимающих почти четыре тысячи страниц текста, многочисленных статей, собрания песен, сказок и т.д.
На склоне лет Даль поселился в Москве. Дом его сохранился- просторный особняк на Пресне. Здесь завершился титанический, подвижнический труд Даля- составление сборника пословиц русского народа и Толкового словаря.. Этому занятию Даль отдавал по три-четыре часа в день на протяжении десятилетий. Собранные пословицы он переписывал в двух экземплярах, резал на «ремешки». Один экземпляр подклеивал в одну из 180 тетрадей по разрядам- это было собрание пословиц. Другой вклеивался в алфавитную тетрадь к ключевому слову- это примеры для Толкового словаря. За полвека Даль объяснил и снабдил примерами около двухсот тысяч слов. Если вывести «среднюю цифру» , получится, что при двенадцатичасовом рабочем дне он в течении полувека каждый час записывал и объяснял одно слово. Но ведь он не только собирал и записывал- он творил, служил, жил!...
Толковый словарь живого великорусского языка вместил в себя: «Речения письменные, беседные, простонародные, общие, местные, областные, обиходные, научные, промысловые и ремесленные, иноязычные, усвоенные и вновь захожие, с переводом. объяснение и описание предметов, толкование понятий общих и частных, подчиненных, средних, равносильных и противоположных и многое другое.
Погружаясь в его богатство, не веришь, что все эти тысячи слов прошли сквозь одни руки. Словарь Даля живет и будет жить, покуда жить будет народ русский.
Теперь на временном расстоянии мы глубоко благодарим Даля за его грандиозный труд. Словарь, очерки быта, собрание пословиц- это для нас один из верных ключей, открывающих минувшую эпоху. Задачу свою- дать в словах, пословицах, картинах быта точный фотографический снимок русского мира середины 19 века, запечатлеть жизнь нации в малейших деталях и проявлениях- Даль блестяще выполнил. Будет идти время, будет меняться жизнь. Неизменим, останется колоссальный образ эпохи, созданный Далем. И чем дальше, тем ценнее будет он для грядущих поколений. -
Жанровые особенности исторических песен . В науке о народном поэтическом творчестве до сих пор нет единого мнения о том, что такое исторические песни - особый фольклорный жанр или тематическая группа разнотипных жанров. Причиной расхождения является различие особенностей этого вида произведений. Б.Н.Путилов и В.К.Соколова считают, что исторические песни - единый жанр, В. Я. Пропп и Л. И. Емельянов полагают, что в них отсутствует жанровое единство.
Однако есть основание принять точку зрения, которая может согласовать указанные два мнения; исторические песни -единый жанр, но в них есть несколько разновидностей песен, относящихся по происхождению к различному времени и имеющих разнотипные структурные особенности.
Термин «исторические песни» не народный; он создан и введен в употребление фольклористами, литературоведами, этнографами, историками. В народе песни этого типа называются просто «песни», иногда «старые песни».
Исторические песни по объему меньше былин (жанра большой формы) и больше лирических песен (жанра малой формы). Кроме того, это стихотворный и эпический жанр. Стих в более ранних песнях близок к трехударному былинному стиху. Чаще же он тяготеет к двухударности. От стиха лирических песен он отличается большим числом слогов и отсутствием распева (растяжения и варьирования гласных звуков по высоте).
Эпический характер исторических песен проявляется в повествательности - рассказе о событиях, которые изображаются объективно, без вмешательства повествователя в их ход. В литературе можно встретить определение исторических песен как лиро-эпических и даже лирических. Однако это суждение в общей форме принять нельзя, так как лирическое начало проникает в исторические песни в более позднее время. На том основании, что ранние песни ближе к былинам по стиху, эпичности и манере" исполнения (речитатив), их принято было в XIX и начале XX в. называть «старшими историческими песнями».
Исторические песни - сюжетный жанр. Сюжет в них сводится к одному событию или даже эпизоду. Рассказ о них динамичный,потому что лишен развитых описании и так называемой эпической обрядности: украшенности повествования, постоянных формул, замедлений (ретардаций), троичных повторений (они редки), устойчивых зачинов и концовок, хотя некоторые их типы вошли в старшие исторические песни из былин.
Предмет исторической песни - конкретные действительные события и лица. Б. Н. Путилов пишет: «Конкретно-исторический характер жанра состоит вовсе не в том, что здесь фиксируются реальные факты, а в том, что песни отражают в форме конкретно-исторических сюжетов реальные политические конфликты характерные для данного исторического момента и почему-либо важные для народа». В центре события обычно стоят борьба народа за независимость и его социально-политическая борьба. «В силу своего конкретно-исторического характера исторические песни отражают движение истории, как оно осознается народным творчеством».
Исторические песни - повествование о прошлом. Однако они складывались обычно вскоре после событий, по их следам. Некоторые песни явно сложены участниками или свидетелями событий, «...предметом исторических песен является современная история, а не более или менее далекое
прошлое», - пишет Б. Н. Путилов. И далее: «Историческая песня не обращается к прошлому, она живет настоящим». Но проходит время, и для последующих поколений изображаемые в песне события и лица становятся историей. Передача песни от поколения к поколению сопровождается ослаблением верного воспроизведения событий и лиц, а порой и духа времени. Допускает она иногда и неточные трактовки событий и оценки деяний исторических лиц, так как делает это с точки зрения нового времени. В творческом процессе немалая роль принадлежит вымыслу. Но в исторических песнях он не носит характера фантастики. Не пользуется историческая песня, в отличие от былИны, и усиленной гиперболизацией, хотя прибегает к некоторым средствам преувеличения и подчеркивания.
Исторические песни имеют свой состав действующих лиц. Их персонажи - не былинные богатыри и не простые люди бытовых лирических песен и баллад (жена, муж, свекровь, девушка, молодец), а известные исторические деятели: Иван Грозный, Ермак, Разин, Петр I, Пугачев, Суворов. Важной особенностью исторических песен является то, что в них действует или присутствует при событиях народ, который порой выражает свое отношение к этим событиям.
Исторические песни изображают не только внешнее действие; они значительно подробнее и более глубоко, нежели былины, раскрывают психологию, переживания и мотивы поступков своих персонажей. Развитие изображения внутреннего мира человека по сравнению с предшествующими жанрами - характерная особенность исторических песен.
Значительны идейно-художественные цели исторических песен. Песни запечатлевают в сознании народа память о важнейших событиях и лицах истории, выражают народное понимание истории и дают оценку событиям и деятельности лиц. В них, наконец, нередки объяснения событий и поведения персонажей. Исследователи отмечают также проявление острой публицистичности, особенно в песнях таких общественно напряженных периодов, как Смутное время. В песнях с большой силой выражены патриотические идеи -гордость за свою Родину, осознание необходимости ее защиты, а также идея народной свободы.
В исторических песнях есть две основные тематические линии; военная и социальная. К первой относятся, например, песни о войнах и полководцах, ко второй -песни о Степане Разине и Емельяне Пугачеве.
Собирание и публикация исторических песен. Первые записи русских исторических песен относятся к 1619-1620 гг. Они были сделаны для англичанина Ричарда Джемса. В XVIII в. с развитием собирания и публикации фольклорных материалов исторические песни помещались в специальных сборниках, например в «Собрании разных песен» М. Д. Чулкова (1770-1773)"и «Собрании русских простых песен с нотами» В. Ф. Трутовского (1776-1795). Они вошли также в сборник Кирши Данилова (1804), а затем в «Песни, собранные П. В. Киреевским» (вып. 6-10). Вместе с былинами записывали исторические песни известные собиратели русского эпоса Н. П. Рыбников, А. Ф. Гильфердинг, А. В. Марков, Н. Е. Ончуков и А. Д. Григорьев. В 1860 г. И. А. Худяков выпустил «Сборник великорусских исторических песен». Свод журнальных публикаций издал В.Ф.Миллер в книге «Исторические песни русского народа ХУ1-ХУП вв.» (1915).
После Октябрьской революции собирание исторических песен продолжалось. Его вели сотрудники Института русской литературы Академии наук СССР, Института этнографии АН СССР, Московского государственного университета, в архивах которых хранится много еще не опубликованных текстов. Вели собирательскую работу и отдельные ученые. Ценные материалы содержат в себе книги А. Н. Лозановой «Народные песни о Степане Разине» (1928) и «Песни и сказки о Разине и Пугачеве» (1935); Б.Н.Путилов издал сборник «Исторические песни на Тереке» (1948), А. М. Листопадов - «Донские исторические песни» (1948).
Попытки свести и объединить тексты представляли собой книги «Северные исторические песни» под редакцией А. М. Астаховой (1947) и «Русские народные песни о крестьянских войнах и восстаниях» под редакцией А. Н. Лозановой (1950).
Исключительную ценность имеют четыре тома текстов исторических песен XIII-XIX вв., изданные сектором фольклора Института русской литературы АН СССР. В них объединены почти все известные фольклористам записи произведений этого жанра. Произведен тщательный текстологический анализ, дана обоснованная классификация. Тексты сопровождаются ценными и обстоятельными комментариями, помогающими понять содержание, смысл и происхождение песен.
Изучение исторических песен. Изучение исторических песен началось сравнительно поздно. Это объяснялось прежде всего тем, что жанр таких песен довольно долго не отграничивался от былин,а затем и от балладных песен. Былины привлекали к себе основное внимание ученых. В сборниках народно-поэтических произведений, и главным образом былин, они были представлены немногими образцами, что не давало возможности для их обстоятельного изучения.
Одними из первых заинтересовались историческими песнями декабристы. Они высоко ценили этот вид песен за отражение народной героики. Н.Н.Раевский, А.Корнилович собирали и публиковали исторические песни. Особенно они выделяли казачьи песни, так как видели в них отражение самоуправления.
Глубокое понимание исторических песен свойственно Н. В. Гоголю. Он ценил их за связь с жизнью, за верную передачу духа времени. Если к ним обратится историк, писал он, то «история народа разоблачится перед ним в ясном величии» (Гоголь Н.В. Поли. собр. соч., т. 8, с. 91). На^этом основании он считает законным название «исторические».
Первым отличил исторические песни от былин В. Г. Белинский,в статьях о народной поэзии он употребляет и термин «исторические песни». Древнейшей исторической песней он считает песню «Щелкан Дудентьевич». Она, по его мнению, носит сказочный характер, но основывается на историческом событии,(см.: Белинский В. Г. Поли. собр. соч., т. 5, с. 426). Белинский дал разбор известных ему песен, главным образом из сборника Кирши Данилова.
Господство мифологической школы в середине XIX в. отвлекало внимание ученых от исторических песен к тем жанрам,-в которых представители этой школы могли найти материал для сравнительных сопоставлений. Исторические песни его не давали.
Значение для решения вопросов о сложении исторических песен имела точка зрения Л. Н. Майкова на происхождение русско-. го эпоса. Майков считал эпические произведения современными изображаемым событиям. К эпосу он относил также песни о Ермаке и Степане Разине.
В эти же годы П. А. Бессонов по поручению Общества любителей российской словесности руководил изданием «Песен, собранных П. В. Киреевским». Он впервые разделил исторические песни на циклы, но комментарии его весьма поверхностны и нередко неверны. Более глубоки суждения Ф. И. Буслаева, который в «Исторических очерках русской народной словесности и искусства» (1861) разобрал-ряд песен, связывая-их с народным мировоззрением. О. Ф. Миллер в исследовании «Исторические песни» (1869) дал их общую характеристику и указал параллели к их сюжетам из мировой литературы и фольклора.
В конце XIX -начале XX в. исторические песни изучают А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер, С. К. Шамбинаго и др.
В советское время изучение исторических песен получило значительное развитие. В нем определились два научных направления. Одно продолжает традиции исторической школы, в то же время сильно от нее отличаясь. Новое состоит в том, что фольклористы теперь основное внимание стали уделять историческим песням, в которых отразилась борьба народных масс за свое освобождение. Такова книга М. Я. Яковлева «Народное песнетворчество об атамане Степане Разине» (1924) и сборники А. Н. Лозановой «Народные песни о Степане Разине» (1928) и «Песни и сказания о Разине и Пугачеве» (1935).
Значительным явлением стало исследование В. К. Соколовой «Русские исторические песни XVI-XVIII вв.» (1960). В нем дан обзор сюжетов и вариантов песен этого времени, охарактеризованы их жанровые особенности, описаны территориальное распространение и областные отличия. С большой полнотой используются записи исторических песен, дается их классификация, ставится вопрос о циклах. Важным достоинством является то, что в книге обстоятельно рассматривается социальный смысл песен, их идейная сущность.
Иное направление в изучении исторических песен представляет книга Б. Н. Путилова «Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI веков» (1960). По мнению Б. Н. Путилова, представители исторической школы слишком прямо связывали песни с историческими событиями и лицами, не учитывали, что песни прежде всего - поэтические произведения.
Происхождение исторических песен. Процесс формирования исторических песен был сложным. Они стали складываться, когда появился жизненный материал, который необходимо было запечатлеть в народной памяти. Такой материал представляли собой события, связанные с монголо-татарским нашествием на Русь в XIII в.
Кроме того, исторические песни как сюжетный повествовательный жанр опирались на более простые, первичные рассказы о событиях, поэтому есть основание предполагать, что некоторую роль в формировании исторических песен играли устные прозаические предания. Они, с одной стороны, могли прямо служить основой сюжетов исторических песен, а с другой -своей традицией сохранения памяти об исторических событиях и лицах способствовать возникновению подобной традиции в новом песенном жанре.
Исторические песни - стихотворная форма. Поэтому можно предположить, что в качестве своего предшественника они имели подобную же форму. Ею были былины, сложившиеся ранее исторических песен. Связь этих последних с былинами подтверждается вошедшими в них былинными ситуациями и выразительными средствами.
Страшные события монголо-татарского нашествия активизировали историческое сознание русского народа и его художественное творчество, запечатлевшее эти события и трагическое положение народных масс. Все это вело к созданию произведений о монголо-татарском владычестве и судьбе русских людей. Развитию самосознания народа способствовало и начавшееся объединение русских земель, и усиление Московского господства.
Если в былинах на первом плане были широкие обобщения, на основе которых созданы картины борьбы за независимость русской земли и величественные образы богатырей, воплотившие в себе мощь русского народа и преданность родной земле, то в исторических песлях развивается более конкретное изображение исторических событий и создаются образы определенных исторических лиц.
Ранние исторические песни. Появление первых исторических песен следует отнести к XIII-XIV вв.
Первым из известных образцов русских исторических песен была песня о Щелкане, которая в сборнике Кирши Данилова называется «Щелкан Дудентьевич». В основе ее лежат определенные события, отмеченные в летописи, тверское восстание 1327 г., когда бьВ* убит ханский посланник (баскак) Чол-хан (в летописи Шевкал).
Возникновение песни есть основания отнести к первой половине XV в. В ней нарисованы картины страшного своеволия и насилий, чинимых полчищами степных кочевников.
Ордынский царь Азвяк раздает своим «шурьям» русские города Плес, Кострому и Вологду, а младшему Щелкану ставит страшное условие:
Заколи-тко ты сына своего,
Крови ты чашу нацади,
Выпей ты крови тоя…
Сделал это Щелкан ради Твери богатой. Стал править там: бесчестить и позорить женщин, над всеми пытался надругаться. Расправились с ним братья Борисовичи:
И они с ним раздорили:
Один ухватил за волосы,
А другой за ноги,
И тут его разорвали
Идейный смысл песни состоит в стремлении ее слагателей внушить русским людям необходимость и возможность борьбы с врагами. К этому зовут картины жестокого насилия и, несомненно, своеобразный конец песни:
Тут смерть ему случилася,
Ни на ком не сыскалося.И, 78]
В песне о Щелкане и в ее вариантах видны некоторые следы былинной эдической манеры: последовательное развитие действия, повторения (четыре раза приводятся слова «Тверью старою, Тверью богатою»), особого типа синтаксический строй:
У которого денег нет,
У того дитя возьмет,
У кого дитя нет,
У того жену возьмет;
У которого жены-то нет,
того самого головой возьмет.
В песне встречаются былинные эпитеты: «злата-серебра и скатного жемчуга на рытом бархате»; тавтологические обороты: «дани-выходы», «зачванелся он, загорденелся». Нередко стихи связываются попарно и образуют четырехударные пары, как бы разделенные паузами (цезурами), что напоминает.былинные стихи. Все это связывает песню с былинной традицией.
Исторические песни XVI века |ХVI век -время формирования русской нации и укрепления централизованного государства. Нанесен сокрушающий удар по Казанскому и Астраханскому царствам, длительное время нарушавшим спокойную жизнь русских людей. Присоединена Сибирь. Прогрессивная политика Ивана IV состояла в борьбе не только с внешними врагами, но и с реакционными силами в самой стране, мешавшими этой политике и подрывавшими единство государства. Нанесен сокрушающий удар и по боярству, которое в результате этого утратило свою роль в жизни страны. Народные массы поддерживали политику Ивана ГУ.ч
Естественно, что большие исторические события и острые социальные процессы не могли не получить отражения в народном творчестве, и прежде всего в исторических песнях, которые стали важнейшим в идейном отношении жанром фольклора этого времени. В них народ выразил свою поддержку новой политики, поддержку борьбы за укрепление и единство государства. Это, в частности, проявилось в том, что Иван Грозный стал основной фигурой песен.и получил положительную оценку как государственный деятель. "
|Исторические песни XVI в. включают в себя три основных цикла произведений: о взятии Казани, о деятельности Ивана Грозного и о"Ермаке. Несколько особняком стоит песня о Кострю-ке, хотя она всей своей сущностью связана с основной тенденцией песен второй половины XVI в] 1
^Исторические песни как жанр занимают важное место в фольклоре XVI в. Они приобретают значительную идейную содержательность, совершенство формы, что выражается в стройности композиции, большой выразительности сюжетного развития и художественных средств, В их строении, языке и стихе еще видна связь с былинами, и вместе с тем они отходят от былинной эпичности, отличаясь динамичностью сюжета и экономной структурой.^
Песни о Кострюке. Песни о Кострюке возникли как отголоски на женитьбу Ивана Грозного в 1561 г. на дочери кабардинского (черкесского) князя Темрюка Марии. Прототипом Кострюка историки и фольклористы считают младшего ее брата Михаила, хотя имя Кострюк перекликается с именем старшего ее брата Мастрюка и в некоторых песнях основной персонаж называется Мастрюком. Старший брат Марии лишь ненадолго приезжал в Москву, а младший Михаил долго жил при дворе Грозного, который грубо обращался в ним и казнил в 1571 г. Это и делает сюжет песни близким к жизненной ситуации.
Основная идея песен о Кострюке - торжество русского борца, деревенского парня Потанюшки, который не только поборол расхваставшегося Кострюка, но и «спустил» с него платье, и тот голый «окарач» под крыльцо пополз. Царицу это обидело; сказала она царю:
Такова у тебя честь добра "
До любимого шурина?
Тема торжества русского человека над татарином тогда была весьма острой. Образ Кострюка в какой-то степени ассоциировался с образом Щелкана.
И в этой песне есть следы былинной поэтики: мотивы хвастовства, посрамления бахвалыцика, поэтическая фразеология - «могучие богатыри», «реки быстрыя», «грязи смоленския», «лесы брянский», некоторые типичные для былин зачины и концовки:
Тут век про Кострюка да старину поют,
Синему морю на утешенье,
Вам всим добрым молодцам на послушанье.
Песни о взятии Казани. Песни о Казани более короткие, схематичные, нередко отрывочные. В них почти нет "следов былинной поэтики и эпической широты в изображении событий. Вместе с тем в них есть важная новая черта: изображение простого пушкаря как героя, как смелого перед царем человека, преданного родной земле воина, который в вариантах песни называется «мастером», умелым человеком, знающим свое дело. Если братья Борисовичи в песне о Щелкане и Потанюшка в песне о Кострюке -берут силой и удалью, то в песнях о Казани победа достигается знаниями пушкарей. Применен новый способ осады города - подкоп под городские стены и их взрыв. События в песне развиваются в известном соответствии с летописными свидетельствами. Подкоп действительно был сделан, осажденные вели себя вызывающе и кричали с городских стен, что и в десять лет русские не возьмут Казань; взрыв действительно решил судьбу Казани. Но известный эпизод со свечой, да и ряд других, - поэтический вымысел.
По песне под стены города «с черным порохом бочки закатали», зажигали две свечи: одну -в поле (или в царском шатре), другую-под землей, чтобы знать время, когда взорвутся стены. Но в поле свеча догорела, а взрыва не последовало. Царь «воспалился», разгневался, велел пушкарей казнить как «изменщиков». Но молодой пушкарь смело объяснил царю:
Что на ветре свеча горит скорее,
А в земле-то свеча горит тишее.
Догорела свеча, и взорвались казанские стены. Царь тогда «весел стал» и одарил пушкарей.
Песни о гневе Ивана Грозного на сына. Образ Ивана Грозного гораздо сложнее раскрывается в песнях >о его гневе на сына. В них Иван Грозный не только показан как царь, ставящий своей целью,вывести измену на Руси, но и как отец; Песни имеют две версии: в одной причиной гнева царя служит измена сына, которому царь приказал вывести смуту в городах, но тот предупредил горожан об опасности; во второй причиной служит то, что сын на пиру, когда царь расхвастался, что вывел измену, сказал ему:
Где тебе вывести измену изо Пскова,
Где тебе вывесть измену из каменной Москвы?
Может быть, измена за столом сидит,
Пьет-ест с тобой с одного блюда.
Разгневался царь и велел казнить сына страшной казнью:
Ой вы гой еси, палачи московские!
Вы сказните младого царевича,
Выньте из груди сердце с печенью,
Принесите мне на показанье!
Все палачи «ужахнулись», не «ужахнулся» только Алешка Малютин, Скурлатов сын: вывел он из-за стола царевича,снял с него платье цветное, надел платье черное, повез его на казнь лютую. Дошла весточка об этом до дяди царевича Никиты Романовича, бросился он за Малютой, отдал ему конюха вместо царевича" казнил Малюта конюха. Как велел царь,
Вынял из груди сердце с печенью, "
И привез царю на показанье.
«Рвется и мечется» царь, упрекает слуг:
Ой вы, слуги мои верные!
Вы зачем меня не уняли,
Вы зачем попустили на дело окаянное
Ответ слуг психологически мотивирован:
Не посмели мы перечить тебе,
Убоялися мы твоего гнева скорого! .
Еще более напряженным становится душевное состояние Грозного тогда, когда он узнает, что в доме Никиты Рбманова «радость-веселие». Взбешенный тем, что боярин веселится во время страшной беды, царь бросается к нему в дом:
Аль ты рад, Никита Романович,
Моему несчастью великому,
Аль ты веселишься казни сына моего
В гневе царь вонзил копье в ногу Никите Романову. Когда же увидел, что сын за столом «сидит.весел и здоров», то пришел в «радость великую».
В этой песне образ Ивана Грозного - большое достижение народного искусства. Он создается и путем общей характеристики его духовного облика, и путем передачи особенностей проявления его переживаний в определенных жизненных ситуациях. Образ исторически верен, насколько об этом позволяют судить исторические источники, психологически сложен и художественно выразителен.
Жанр исторической песни сыграл важную роль в развитии искусства психологического изображения в фольклоре, так как в его произведениях надо было давать не обобщенные характеристики персонажей, не определения душевных их состояний устойчивыми формулами, а создавать образы конкретных исторических лиц. Такая задача предполагала необходимость психологической индивидуализации образа. Грозный в песнях -не сказочный царь, не былинный князь Владимир, а именно Иван Грозный, русский царь второй половины XVI в., психологические качества которого были широко известны в народе. >
По сравнению с былинами в исторических песнях психологическое изображение сложнее и драматичнее, соответственно дра-" матичности самого времени. В них искусство психологического изображения человека делает шаг вперед. Появляется представление о противоречивости и изменчивости душевного мира человека, о борьбе чувств. Все это вместе с исторической конкретностью отличает новый песенный жанр от былин.
Г Лесин о Ермаке.; Песни о, Ермаке были популярны среди донских казаков. В них Ермак изображался казачьим атаманом, который заботится о казаках. В песне «Ермак в казачьем кругу» он обращается к казакам со словами о том, что проходит лето и надо подумать о своей судьбе: раньше они разоряли города и жгли поместья, а теперь нужно или укрываться от царбких войск, или совершить большой подвиг и тем заслужить прошение царя. В песне «Взятие Ермаком Казани» казаки под предводщель-ством Ермака берут город и за это получают от царя награды. Наконец, песня «Ермак у Ивана Грозного» изображает Ермака как признанного царем атамана, которому он может доверить большие дела.
Особую группу представляют собой песни о Ермаке и турках. В них отразились столкновения казаков с турками. В круг этих событий введен Ермак, который едва ли принимал участие в походах против турок.
Любопытно, что исторические песни совершенно не отразили такое важное событие, как завоевание Ермаком Сибири. Те песни, в каких упоминается о Ермаке и Сибири, вызывают сомнения текстологов. Собственно, есть лишь одна песня, соединенная с прозаическим текстом, где говорится о Ермаке и Сибири." Этот текст «Ермак взял Сибирь» помещен в сборнике Кирши Данилова. Текст сложный и, возможно, очень новый. Наиболее доказательные суждения находим в статье А. А. Горелова «Трилогия о Ермаке в сборнике Кирши Данилова» .
Песни XVII века.; Исторические песни XVII века отличаются от песен XVI века. Прежде всего, они более широко охватили события русской истории: откликнулись и на «смуту», и на смерть сына Ивана Грозного Дмитрия, и на появление двух Лже-дмитриев, и на поход поляков на Русь, и на борьбу против них Минина и Пожарского, и на походы казаков на Азов, и, наконец, на восстание под предводительством Степана Разина.
Песни этого времени создавались в различных социальных слоях -среди крестьян, горожан, жителей посадов, «ратных людей», казаков. Поэтому порой оценка одних и тех же событий различна.
Борьба за независимость родины и борьба народных масс за «правду» - против своих угнетателей - определили две основные темы исторических песен XVII в.: патриотическую и социальную. Первая раскрывается более всего в песнях о Михаиле Скопине-Шуйском, вторая -в песнях о Степане Разине.
Песни о Скопине были популярны. Этот талантливый полководец пользовался в народе большой любовью: он сыграл важную роль в освобождении Москвы от польской осады и в разгроме войск Лжедмитрия II и войск польских воевод в 1609-1610 гг. В песнях воспеты его военные походы и победы. Но основной сюжет этих песен - его неожиданная смерть. Скопин умер внезапно в 23 года, после пира у князя Воротынского. В песнях показана нелюбовь к нему князей Воротынского и Мстиславского: они радуются его смерти. Народные массы, возлагавшие надежды на Скопина и считавшие его достойным быть русским царем, открыто обвинили бояр в смерти полководца. В песнях причиной смерти называется отравление. Возможно, что основой была зависть к успехам Скопина со стороны его дяди Дмитрия Шуйского. По песням, он был отравлен женой Шуйского, дочерью Малюты Скуратова.
Самая ранняя запись песни о Скопине относится к 1619- 1620 гг. (сделана для Ричарда Джемса). Это короткая, но содержательная песня. Москвичи оплакивали смерть Скопина: «А тепере наши головы загибли». А Воротынский и Мстиславский «говорили слово, усмехнулися»:
Высоко сокол поднялся
И о сыру матеру землю ушибся!
В этой песне нет еще мотива отравления, однако отношение князей к смерти Скопина показательно. В сборнике Кирши Данилова помещена песня, в которой этот мотив разработан более обстоятельно: похвастался Скопин, что очистил от врага царство Московское:
А и тут боярам за беду стало,
В тот час они дело сделали:
Поддернули зелья лютого,
Подсыпали в стакан, в меды сладкие,
Подавали куме его крестовыя,
Малютиной дочи Скурлатовой.
Она знавши, кума его крестовая,
Подносила стакан меду сладкого
Скопину князю-Михаилу Васильевичу.
Песня в сборнике Кирши Данилова, как и некоторые другие, имеет немало былинных особенностей: в поэтике, стихе и напеве. Это, в частности, объясняется тем, что некоторые песни записаны от известного сказителя былин Т. Г. Рябинина. В его песнях Скопин вместе с Никитой Романовым освобождают Москву ет Литвы и оба действуют, как былинные богатыри.
Песни о Степане Разине . Песни этого цикла - самые популярные среди всех русских исторических песен. Это объясняется тем, что в них затронуты важнейшие вопросы жизни народа, его угнетенное положение и стремление сбросить гнет.;
* Песни о Разине имеют историческую основу. Во второй половине XVII в. нарастало народное недовольство и возмущение окончательным закрепощением крестьян и теми мерами правительства, которые были направлены на ограничение «вольности» казачества. К этому времени значительно проявлялось социальное расслоение в среде казаков. Все это переросло в восстание, в крестьянско-казачий открытый протест. В 1670-1671 гг. на Дону и Волге бушевало народное восстание под предводительством Степана Разина,
Оно вылилось в ряд смелых, героических походов по Волге, на Яик, на Астрахань. Песни в основном верно отразили в своих сюжетах и образах ход и характер восстания. Но песни - "поэтические произведеготя, и нельзя в них искать полной исторической точности в передаче событий. Самое главное в них^ отражение народных настроений и стремлений.
I Сюжеты песен о Степане Разине довольно полно охватывают его деятельность: отношения к казакам, походы на Яик и кяспии-^ ское море, на__Астдахаць. Есть песня о его заключении в т;юрьму, о его казнй7Но~нетпесен о его походе в Персию. Этот широко освещаемый в романтической литературе сюжет из песен выпал. Среди сюжетов основное место занимают его ппуплы и! его отно-шени8Г_с_1сазаками д _"Ц песнях изображаются два рода 4 походов Разина: на~«басурманов», против «Орды богатой», и на Казань и Астрахань, и даже на Москву. Это походы против воевод и бояр. 1
В песнях, относящихся к, первым походам, есть проявление стихийности, целью иногда"ставится «забрать богатую казну». Есть своеобразный мотив веры в царя и неверия в бояр. Когда приходит указ выслать Разина в Москву, он говорит: «Не умыслы царские, а умыслы боярские». Однако у казаков зарождаются сомнения в справедливости царя. Они спрашивают атамана:
Почто жалует государь-царь и князей и бояр,
Почто ж нас, казаков, не пожалует ничем?
Тогда-то и возникает замысел идти «на святую Русь»:
Мы Казань-то городок возьмем с вечера,
А Москву возьмем ко белой зоре.
Весьма важна в песнях_тема отношения Разина народу, который представлен в них «голытьбой» и казаками. Разин все более склоняется к голытьбе, мечтающей о в6лё7~Э"то придает песням разинского цикла антикрепостнический характер. В песнях выражены чаяния и ожидания народные, стремление к сврбодному труду и справедливости. Голытьба поддерживает Разина. Все это делает значительной социальную сущность цикла.
Песни о Разине носят героический характер. Голытьба и казаки совершают военные подвиги: берут города, разбивают царские войска, посланные против них, расправляются с воеводами, В песнях создается образ народа, складывающийся из характеристик и действий голытьбы и казаков, тех, кто бежал от бояр и воевод, и тех, кто считал себя «вольными людьми».
Между Разиным и Ермаком значительная разница. Ермак хотел заслужить прощение Царя, Разин не пошел на поклон к царю, он выступил не только против бояр, но и против царских воевод. Разин -смелый предводитель народной массы, восставшей против угнетения. Он выборный атаман, уверенный в правоте своего дела. Образ его опоэтизирован в песнях. Разин наделен необычайной силой и смелостью, его«громоподобный голос наводит ужас на врагов, за одну ночь он проплывает все волжские города, он непобедим. Когда стрельцы и пушкари по приказу воеводы хотели стрелять в него, Разин говорит:
И вы пороху не теряйте и снарядов не ломайте,
Меня пулечка не тронет, меня ядрышко не возьмет.
Он способен чудесным образом спастись из тюрьмы.
В параллель образу Степана Разина в песнях создан образ «сынка», смелого и дерзкого перед воеводами молодца. В поздних песнях он выдается за сына Разина, но в ранних «сынок» - только его прозвище, полученное за верность Разину. Попав в руки врагов, он держится смело и гордо, прямо заявляет о преданности Разину, несмотря на то что ему грозит виселица. «Сынок» сам угрожает воеводе и говорит о скорой расправе с ним: он уверен в победе народа.
Образы «сынка», «голытьбы» и казацкой бедноты придают большое социальное звучание этому циклу песен. Их социальное содержание раскрывается и в острой сатире - осмеянии бояр и воевод, их спеси, жестокости, жадности, страха перед народом.
Песни о казни Разина в символических образах (наползли туманы, погорели леса, «помутился славный тихий Дон») передают тяжелое народное горе.
Огромного значения социальное явление - народное восстание XVII века - послужило почвой для создания цикла песен глубокого общественного смысла, яркой поэтичности. Цикл песен о Разине развивал традиции казачьих, разбойничьих (удалых) и старых исторических песен. Он возник на Волге и Дону, распространился по всей стране, пережил ряд новых исторических периодов, выражая народный протест и готовность «голытьбы» на борьбу с врагами за свое счастье и свободу.
Песни XVIII века. В XVIII в. исторические песни продолжали Жить активной жизнью. В них происходили новые важные процессы. С одной стороны, они продолжали традиции песен XVI- XVII вв., а с другой -развивали новые черты. Прежде всего, они воплотили в художественных картинах и образах новое жизненное содержание, охватив исторические события XVIII в. Их сюжеты связаны с военными событиями (поход на Азов, Северная война с Полтавской битвой, Семилетняя война, война с турками) и с народными волнениями (булавинское и пугачевское восстания). Это поставило в центр песен два образа: образ Петра и образ Пугачева."
Время Петра I, реформы, создание регулярной армии и флота, ряд военных побед укрепили могущество Русского государства и сделали его сильнейшей державой. Строительство городов, флота, каналов, призью в армию значительной части крестьян затронули установившиеся формы народной жизни и быта. В то же время усиление крепостного гнета, закрепощение заводских рабочих, усиление социальных противоречий в среде казачества 183 привели к булавинскому, а затем и к пугачевскому восстаниям;
Большие перемены в русской жизни вызвали рост национального сознания русского народа, расширили его представления о действительности, ввели в поле его внимания новые явления. Это послужило основой нового содержания песен, образов новых героев. Более сознательное отношение к действительности определило усиление оценок, поэтизации и сатиры, лирических элементов в песнях, в которых началось ослабление сюжетности и развитие описательности или выражения раздумий и прямых оценок. Песни стали короче, схематичнее и реалистичнее. В них вошло немало характерных исторических реалий времени: темы войн, армии и флота, образы солдат и матросов, названия полхов и имена полководцев, военная терминология; стали стираться областные особенности песен.
Большее место в песнях занял образ народа (солдаты в песнях о войнах и «голытьба» в песнях о восстаниях). Народная масса стада активней; она поддерживала реформы и борьбу Петра I за укрепление государства и центральной власти, но в то же время смело выражала недовольство угнетением, многолетней солдатской «неволей», классовую ненависть к боярам.
Новым героем исторических песен стал солдат. Песни показали его патриотизм, смелую защиту родины, подвиги, храбрость, победу над лучшей тогда армией в Европе - армией шведов, а также походы Суворова, который с полным основанием называл солдат «чудо-богатырями». Размах событий, большие и победоносные войны, пример таких замечательных полководцев, как Суворов, способствовали развитию патриотического сознания и ответственности за судьбы родины.,..,Поэтому исторические песни XVIII в. прежде всего характеризуются своим ярким патриотизмом. Солдат выполнял свой долг, несмотря на тяжесть службы, строгость и жестокость командиров, предательство и казнокрадство военного начальства. Все это показано в песнях. В исторических песнях XVIII в., в большинстве своем сложенных солдатами, отразился весь порядок солдатской службы: военный быт, приготовления к походу и сражения. Во всех этих картинах видны черты нового. Войска готовятся к походу на Азов:
Что со вечера солдатам приказ отдан был,
Чтобы ружья были чисты и кремни востры,
Палаши отпущены, штыки примкнуты,
Чтобы перевязи, портупеи были навохрены,
Манишки, рубашки и стиблеты были белые...
В песнях немало жалоб на тяжесть службы:
Ах бедные головушки солдатские,
Как ни днем, ни ночью вам покою нет!
Как ни тяжела солдатская жизнь, солдаты всегда готовы к бою. Своеобразна песня об осаде крепости Орешек (Шлиссельбург). Трудно взять ее;.на вопрос царя, как это сделать, генералы отвечают: «Лучше отступить». Но солдаты говорят царю:
Мы не будем ли от города отступати,
А будем мы его белою грудью брати.
В песнях созданы образы Петра I и русских полководцев Шереметьева и Суворова.
ТЛетр I обрисован и как талантливый деятель, и как человек со своеобразным характером. Он прост в обращении с солдатами и рабочими, справедлив, отважен, сам командует войсками, сам работает вместе с корабельными мастерами. В песне «Царь борется с драгуном» Петр вызывает охотника с ним побороться. Но все князья-бояре испугались, по палатам разбежались. Вызвался бороться молодой драгун и поборол царя. Петр оценил силу и сноровку и щедро одарил драгуна.
Своеобразно разработана в песнях тема войны. Царь объявляет неприятелям войну:
На самом на нем платье черно,
Платье черное, да всё кручинно.
Петр скорбит о гибели солдат, о потере полков. Вместе с тем он радуется победам русских войск, особенно в Полтавской битве.
Смерть Петра цотрясает солдат. Весьма популярен был сюжет: солдат оплакивает кончину Петра. Песни о смерти Петра похожи на плачи, на причитания с характерными образами:
Что померк, померк наш светел месяц,
Потемнело солнце красное...
Все полки стоят под знаменами, ждут своего «полковника Преображенского, капитана бомбардирского»: осиротело храброе войско, «вся Россеюшка у нас позамялася».
Песни о булавинском и пугачевском восстаниях, вероятно, были очень распространены в народе, но текстов их сохранилось немного. Восстание под предводительством Кондрата Булавина вспыхнуло на Дону в 1707-1708 гг. Два года донские казаки протестовали против самоуправства начальников. В 1707 г. на Дон с солдатами был прислан полковник Долгоруков: он должен был разыскать крестьян, бежавших от крепостной зависимости. Было схвачено более трех тысяч человек и под стражей отправлено в Россию. Это послужило поводом к восстанию.
В песнях так объясняются причины восстания:
Как на тихом-то Дону у нас нездорово:
Как приехали к нам два боярина,
Два боярина к нам царем присланы,
Они-то всех нас теперь в разор разоряют,
Те бояре - слуги царские - стариков ссылают,
Молодых казаков во солдаты берут,
Жен, детей отдают помещикам.
Оттого-то вот наш славный Дон и возмутился...
В песнях об этом восстании развита также тема ухода казаков с Дона за Дунай под предводительством Игната Некрасова.
Песни об Емельяне Пугачеве. Волнения крестьян и казаков не прекращались на протяжении почти всего XVIII в. В 1773- 1774 гг. вспыхнуло пугачевское восстание. Песни о нем в некоторой степени напоминают песни о разинском восстании: перерабатываются отдельные сюжеты, приспособляясь к новым событиям и личности Пугачева. Песни о Пугачеве более реалистичны. В них нет мотивов чудесного, нет романтической удали. Но в них более ясно выражена ненависть народных масс к барам, боярам и воеводам. В песнях чаще всего разрабатываются сюжеты о, разгроме отрядов Пугачева, о его «беседах» с губернаторами и воеводами. На вопрос астраханского губернатора, не царь ли он или царский сын, Пугачев отвечает:
Я не царь и не царский сынок,
А родом - Емеля Пугач.
Много.я вешал господ и князей,
По Рассей вешал я неправедных "людей. ,
В пугачевском восстании принимали участие широкие народные 4 массы: крепостные крестьяне, казаки, работные уральские люди, башкиры. Пугачев нередко изображается в отношении к ним. Он, как и народные массы, непримирим к господам, смел и дерзок при разговоре с губернатором и генералом. Показательна песня «Пугачев и Панин», в которой правдиво рассказано о поведении Пугачева во время разговора с графом П. И. Паниным в Симбирске. Отвечая на вопрос Панина, сколько он повесил князей и бояр, Пугачев говорит:
Спасибо тебе, Панин, что ты не попался <...>
За твою-то бы услугу повыше подвесил!
Песни о пугачевском восстании отличаются четкой социальной направленностью, антикрепостническим характером, смелым обличением властей. В них знач!ггел>шоа1ВИ^ё|1тшг^чила сатира. "Правда," сатира свойственна и более ранним~пёсням ХУШ в. В пес-нях о петровском времени обличается казнокрад Гагарин, мошенник Долгоруков, осмеиваются «господа-генералы», бояре и князья.
Смерть Пугачева так же оплакивается, как и смерть Разина:
Емельян ты наш рбдный батюшка!
На кого ты нас покинул?
Красно солнышко закатилось...
Как осталися мы сироты горемычны,
Некому за нас заступиться,
Крепку думушку за нас раздумать...
Песни XIX века . В первой половине XIX в. еще идет твор-" ческий процесс создания произведений о новых событиях и героях. С одной стороны, продолжаются традиции песен более ранних, с другой - воспроизводятся новые явления. Но все чаще наблюдается переработка старых сюжетов и их приспособление к новым событиям. Особенно это ясно выражено во второй половине XIX в. Песни этого столетия могут быть разделены на две части: одни характеризуются сюжетностью и известной долей вымысла, порой довольно свободного и уводящего произведение от исторических фактов; другие - более точно воспроизводят события, но отличаются схематичностью, сухостью изложения. К первым можно отнести популярные песни о Суворове и Платове, ко вторым - описания походов в Пруссию и во Францию.
Яркий образ полководца, любимого солдатами, - образ Суворова. В цикле песен о нем выделяются песни о его ранении и смерти. Горе охватило войско, барабанщики не бьют в барабаны, «музыкантички» не трубят в трубы: несут на руках Суворова, а за ним везут его платье кровавое.
Песни XIX в. посвящены главным образом войнам: русско-персидской войне 1804-1813 гг., Отечественной войне,1812 г., русско-турецкой войне 1828-1829" гг.", Крымской войне 1853- 1856 гг., наконец, русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
В изображении этих войн много сходного, ставшего устойчивым в исторических песнях, но есть и элементы, в которых проявляется своеобразие произведений.
В связи с изображением этих войн на первый план выдвигаются образы Кутузова, Платова и Нахимова, а также сатирический образ Наполеона.
Наиболее полное отражение получила война 1812 года. Выдвигаются песни о письме Наполеона русскому царю, в котором он требует приготовить в стольном городе «каменной Москве» квартиры на семьсот тысяч войска, генералам - купеческие дома, а самому Наполеону -царские палаты. Кутузов успокаивает русского царя и говорит:
А мы встретим злодея середи пути,
Середи пути, на своей земли,
А мы столики поставим ему - пушки медные,
А мы скатерти ему постелим - вольны пули,
На закусочку поставим - каленых картечь;
Угощать его будут - канонерушки,
Провожать его будут - все козачушки.
Песни дают картины основных моментов войны: входа Наполеона в Москву, пожара Москвы, разгрома французов, входа русских в Париж. Этот цикл песен глубоко патриотичен. Перед сражениями Кутузов обращается к солдатам с речью и просит их, не жалея ни жизней, ни пороху, ни ядер, победить «француза»".
Целый ряд песен посвящен разгрому французов, их бегству, преследованию их казаками, вступлению русских в Париж. Своеобразна песня о французе, который бежал до Парижа, и, подойдя к нему, с любовью говорит: «Париж - славный городок!» Песня кончается ответом русского французу:
Во многих песнях изображается Платов - самая яркая и самая популярная в песнях той поры фигура.
Про Платова-казака
Прошла слава хороша;
За его храбры дела
Будем помнить завсегда.
Платов смел, хитер, с сознанием" достоинства русского воина говорит с французскими генералами и самим Наполеоном. Он первый объявил солдатам:
Враг сидит уж в западне
В нашей матушке Москве!
Самый популярный сюжет этого цикла песен «Платов в гостях у француза». Переодетый, остригший бороду и обрезавший волосы, Платов является в гости к французу. В конце песни его узнает дочь француза Орина. Платов догадывается что его узнали, и успевает ускакать на коне. Потом Платов посылает французскому королю письмо:
Ты ворона, ты ворона,
Ты французский же король,
Не сумела ты, ворона.
Сокола в когтях держать...
Во второй половине XIX в. исторические песни значительно отходят от традиционной структуры. Сильно ослабляется сюжетность. Песни принимают форму лирического высказывания по поводу события или, еще чаще, по поводу поведения какого-либо лица. В основе песен - отдельные эпизоды или положительные и отрицательные характеристики.
Так, одна из песен о Крымской войне говорит о похвальбе французского короля, который намерен идти на Москву; другая рассказывает о том, как турки собираются идти в Россию; и та и другая песни заканчиваются заявлением русских солдат, что они не дадут врагам разорять Россию. Несколько песен рисуют картины обороны Севастополя. Песни патриотичны. Солдаты переносят тяжкие лишения, но стойко защищают город. Высоко оценивается деятельность и храбрость адмирала Нахимова.
В песнях о Крымской войне можно выделить несколько тем.. Первая из них -горе при известии о призыве в армию молодых ребят. Вторая - тяжелый путь солдат к Севастополю и трудные условия военного быта. Третья - решимость солдат выполнить свой долг:
С басурманом будем драться
До последней капли крови.
Четвертая тема - прославление командиров:
Уж как Щеголев - храбрец
Показал нам образец.
А Нахимов-то пойдет
Всех в конец вас разобьет.
Пятая - сатирическая. Осмеянию подвергается французский король, который хвастается, что разорит Москву, заберет в полон всех генералов, а московских красных девушек раздарит солдатам. В образе Англичанки Васильевны осмеяны Англия и ее королева.
Однако песни о Крымской войне - последняя стадия истории песен этого типа. Процесс перерождения жанра с еще большей, четкостью прослеживается в песнях о русско-турецкой войне 1877-1878 гг.: они утрачивали целостный сюжет, развивали лирическое начало, упрощали поэтику.
Былины. Исторические песни. Баллады
Составители А.Калугина, В.Ковпик
В книге, которую мы предлагаем читателю, публикуются лучшие образцы песенного эпоса русского народа: былины, исторические и балладные песни, а также скоморошины. В них в поэтической форме нашли отражение, с одной стороны, историческое сознание народа, идея служения Родине, любви к родной земле, к земледельческому труду, к близким людям, а с другой – обличение врагов, посягающих на Русь и разоряющих города и села, осуждение злодейств, осмеяние человеческих пороков и низменных поступков.
Былины – героический эпос русского народа, восходящий ко временам Киевской Руси, – до середины XX в. сохранялись преимущественно на Русском Севере (Архангельская область, Карелия) в устах сказителей, именовавших эти песни «старинами» или «старинками». Термин «былина» по отношению к ним был введен в употребление в 30-е гг. XIX в. собирателем и издателем фольклора И. П. Сахаровым, позаимствовавшим его из «Слова о полку Игореве» (автор которого ведет рассказ «по былинам сего времени», а не по старинным песням-«славам» в честь князей, созданным вещим певцом Бояном).
Сейчас это может показаться странным, но еще в середине XIX в. наша отечественная наука не располагала сведениями ни о бытовании былин, ни об их исполнителях – и это в то время, когда Богатырский эпос, как мы сейчас знаем, еще был широко распространен на территории России! Причину этого явления можно найти в петровских реформах, в результате проведения которых образованные слои русского общества приобщились к европейской культуре и в то же самое время отдалились от основной массы своего народа – крестьян – настолько, что о русском народном творчестве имели лишь самое приблизительное понятие (а подчас – ио самом языке: не случайно пушкинская Татьяна, «русская душою», «по-русски плохо знала» и «выражалася с трудом на языке своем родном»). Положение стало меняться лишь в эпоху романтизма, пробудившего внимание образованного русского общества к творениям «народного духа», передававшимся изустно в среде неграмотного в своей массе крестьянства. В 1830-1850-е гг. развернулась деятельность по собиранию произведений фольклора, организованная славянофилом Петром Васильевичем Киреевским (1808–1856 гг.). Корреспондентами Киреевского и им самим было записано около сотни былинных текстов в центральных, поволжских и северных губерниях России, а также на Урале и в Сибири, однако эти записи увидели свет только в 1860–1874 гг., когда собрание народных песен Киреевского издавал П. А. Бессонов.
До середины XIX в. былины были известны русскому читателю лишь по сборнику Кирши Данилова, первое (сильно сокращенное) издание которого под заглавием «Древние русские стихотворения» увидело свет в Москве в 1804 г., второе (значительно более полное) – в 1818 г. («Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым»). Считалось, однако, что представленные в этой книге песни уже перестали бытовать в народе. Сама личность составителя этого собрания произведений народного песенного эпоса, равно как и место, время и обстоятельства его возникновения оставались тайной вплоть до недавнего времени, когда трудами ученых, предпринявших обширные историко-архивные разыскания, было установлено, что Кирилл Данилов был заводским мастером в демидовском Нижнем Тагиле. Владея обширным фольклорным репертуаром, он в середине XVIII в. записал его (или продиктовал для записи) по поручению хозяина заводов – Прокофия Акинфиевича Демидова, который, в свою очередь, хотел передать эти песни в качестве важного исторического источника известному историку, академику Герарду-Фридриху («Федору Ивановичу», как его звали по-русски) Миллеру. Весьма вероятно, что Кирилл Данилов оказался за Уралом не по своей воле: в России за иную песню могли сослать «в места не столь отдаленные» и в XX, и в XVIII веке. Думать так заставляет фраза, оброненная П. А. Демидовым в письме Г.-Ф. Миллеру от 22 сентября 1768 г.: «Я достал [эту песню] от сибирских людей, понеже туды всех разумных дураков посылают, которыя прошедшую историю поют на голосу».
Настоящим потрясением для научного мира стало открытие в середине XIX в. живой традиции былинного эпоса, причем недалеко от Санкт-Петербурга – в Олонецкой губернии. Честь этого открытия принадлежит Павлу Николаевичу Рыбникову (1831–1885 гг.), народнику, высланному в Петрозаводск под надзор полиции. Служа в губернском статистическом комитете, Рыбников в 18591863 гг. совершал деловые поездки по губернии, в ходе которых обнаружил десятки знатоков эпоса – сказителей – и записал от них 165 текстов былин, которые опубликовал в 1861–1867 гг. Вот как собиратель описывает свою первую встречу с былинами (во время ночлега на Шуй-наволоке, острове в 12 верстах от Петрозаводска):
«Я улегся на мешке возле тощего костра, заварил себе чаю в кастрюле, выпил и поел из дорожного запаса, и, пригревшись у огонька, незаметно заснул; меня разбудили странные звуки: до того я много слыхал и песен и стихов духовных, а такого напева не слыхивал. Живой, причудливый и веселый, порой он становился быстрее, порой обрывался и ладом своим напоминал что-то стародавнее, забытое нашим поколением. Долго не хотелось проснуться и вслушаться в отдельные слова песни: так радостно было оставаться во власти совершенно нового впечатления. Сквозь дрему я рассмотрел, что в шагах трех от меня сидит несколько крестьян, а поет-то седатый старик с окладистою белою бородою, быстрыми глазами и добродушным выражением в лице. Присоседившись на корточках у потухавшего огня, он оборачивался то к одному соседу, то к другому, и пел свою песню, перерывая ее иногда усмешкою. Кончил певец, и начал петь другую песню: тут я разобрал, что поется былина о Садке купце, Богатом госте. Разумеется, я сейчас же был на ногах, уговорил крестьянина повторить пропетое и записал с его слов. Стал расспрашивать, не знает ли он чего-нибудь. Мой новый знакомый, Леонтий Богданович, из деревни Середки, Кижской волости, пообещал мне сказать много былин: и про Добрынюшку Никитича, про Илью Муромца и про Михайла Потыка сына Ивановича, про удалого Василия Буславьевича, про Хотенушку Блудовича, про сорок калик с каликою, про Святогора Богатыря…»
Ободренные находкой П. Н. Рыбникова, отечественные фольклористы во 2-й половине XIX – начале XX вв. предприняли множество экспедиций, в основном на Русский Север, где были открыты новые очаги сохранности песенного эпоса и от сотен сказителей сделаны записи тысяч былинных текстов (всего исследователь эпоса профессор Ф. М. Селиванов насчитывал к 1980 г. около 3000 текстов, представляющих 80 былинных сюжетов). К сожалению, к нашему времени былины полностью исчезли из живого бытования и являются теперь лишь величественным культурным наследием ушедшего прошлого нашей страны и народа. Условием сохранности былин была полная вера сказителей в правдивость описываемых ими событий (это неоднократно отмечалось фольклористами), в реальность Богатырей, в одиночку побивавших вражеские войска, Соловья-Разбойника, свистом валившего с ног Богатырского коня, крылатого Змея Тугарина и прочих диковин художественного мира былинного эпоса. Потрясения XX в. в мире и обществе, распространение школьного образования, изменение в мировоззрении и быте русского крестьянина разрушили эту наивную веру, и былины были обречены на вымирание.
Особого внимания заслуживает вопрос о соотношении былинного эпоса с исторической действительностью (т. н. «проблема историзма русского эпоса»), вызывавший и в XIX, и в XX веках бурные споры (особенно между историками и филологами).
ААРНЕ Антти (1867-1925) - финский фольклорист, один из основоположников историко-географического метода. Его «Указатель сказочных типов» (1910) лег в основу десятков национальных указателей сказочных сюжетов.
авдеева екатерина алексеевна (1785-1865) - замечательная сибирская бытописательница, опубликовавшая также много песен и сказок. Основное сочинение - «Записки о старом и новом русском быте» (1842).
азадовский марк константинович (1888-1954) русский фольклорист, собиратель сказок. Его работа о русских сказочниках (1932) положила начало изучению индивидуального мастерства фольклорных исполнителей. Посмертно издан его капитальный труд «История русской фольклористики» (1958-1963).
андерсон вальтер николаевич (1885-1962) - крупнейший европейский сказковед, принадлежавший к историко-географической («финской») школе. Его научная деятельность началась в России, и первые работы («Роман Апулея и народная сказка», «Император и аббат») написаны по-русски.
АНДРЕЕВ НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ (1892-1942) - замечательный фольклорист, исследователь сказок. Создатель «Указателя сказочных сюжетов по системе Антти Аарне» (1929), комментатор академического издания «Народных русских сказок А. Н. Афанасьева» (1936-1940), автор одной из лучших хрестоматий «Русский фольклор» (1936, 1938).
АНИЧКОВ евгений ВАСИЛЬЕВИЧ (1866-1937) - русский критик, литературовед и фольклорист, автор монографий об обрядовой поэзии и древнерусском язычестве.
Аникин Владимир Прокопьевич (1924) – известный исследователь русского фольклора, профессор, доктор филологических наук, зав. кафедрой фольклора филологического факультета МГУ, автор 400 статей и 20 книг, объединенных общей темой - фольклор как национальное искусство слова («Русская народная сказка», «Русский богатырский эпос», «Русский фольклор», «Русское устное народное творчество», «Теория фольклора» и др.).
афанасьев александр николаевич (1826-1871) - выдающийся русский ученый-мифолог, составитель классического собрания русских сказок. Ему принадлежит капитальный труд «Поэтические воззрения славян на природу».
бахтин михаил михайлович (1895-1975) - выдающийся русский литературовед и теоретик искусства. Имеющие отношение к фольклору работы - «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», «Эпос и роман».
бессонов петр алексеевич (1826-1899) - русский фольклорист славянофильского толка, издатель классических собраний П. Киреевского и П. Рыбникова и собственных сборников духовных стихов и детских песенок.
богатырев петр григорьевич (1893-1971) – выдающийся русский фольклорист, автор работ по народному театру и прикладному искусству.
буслаев федор иванович (1818-1897) - крупнейший русский филолог и фольклорист, один из наиболее ярких представителей мифологической школы.
веселовский александр николаевич (1838-1906) - выдающийся русский литературовед и фольклорист, изучавший явления словесности в сравнительно-историческом ключе, один из основателей «исторической поэтики», истолковывающей происхождение и развитие словесного искусства.
виноградов георгий семенович (1896-1945) - русский фольклорист, автор классических работ по детскому фольклору.
ГУРЕВИЧ АРОН ЯКОВЛЕВИЧ (р. 1924) - выдающийся историк, автор монографий о средневековой культуре, в том числе фольклорной.
даль владимир иванович (1801-1872) - замечательный русский писатель, фольклорист, лингвист, составитель классического «Толкового словаря живого великорусского языка» и наиболее полного сборника русских пословиц.
елеонская елена николаевна (1873-1951) выдающаяся исследовательница сказок и заговоров.
жданов иван николаевич (1846-1901) - русский фольклорист, исследователь эпоса, ставивший былины в связь со средневековой словесностью Западной Европы.
жирмунский виктор максимович (1891-1971) - выдающийся русский филолог, автор капитальных исследований во многих областях языка и литературы. Как фольклорист занимался героическим эпосом, особенно тюркским, и был одним из основоположников историко-типологической теории.
зеленин дмитрий константинович (1878-1954) - выдающийся русский ученый-этнограф и фольклорист, собиратель сказок и частушек. Из этнографических работ наиболее интересны «Очерки русской мифологии» (1916) и «Восточнославянская этнография» (вышла в 1927 г. на немецком языке, в 1991 г. - на русском).
ЗЕМЦОВСКИЙ ИЗАЛИЙ ИОСИФОВИЧ (р. 1936) - видный этномузыковед, автор работ по народной песне и теории фольклора.
ИЛЬИН иван александрович (1882-1954) - русский философ, высланный в 1922г. за границу. Ему принадлежат ценные наблюдения в области исследования народной сказки.
КИРЕЕВСКИЙ ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ (1808-1856) – русский фольклорист, собиратель и издатель русских народных песен. Оставил после себя наиболее полное собрание произведений русского классического фольклора в нескольких томах («Песни, собранные Киреевским», вып. 1-10, 1860-74 гг.).
костомаров николай иванович (1817-1885) - русский и украинский историк. Значительное место в его богатом наследии занимают труды по фольклору и традиционной культуре русского народа.
Круглов Юрий Георгиевич (1944) - русский фольклорист, автор учебников и хрестоматий для высших учебных заведений: «Русские обрядовые песни», «Семейно-бытовой фольклор» и др.
ЛЕ ГОФФ ЖАК (р. 1924) - крупный французский историк, автор работ о средневековой культуре.
леви-брюль ЛЮСЬЕН (1857-1939) - выдающийся французский этнолог, автор основополагающих работ о первобытном мышлении.
ЛЕВИ-СТРОС Клод (1908-2009) - французский этнограф, социолог и культуролог, создатель школы структурализма в этнологии, теории «инцеста» (одной из теорий происхождения права и государства), исследователь систем родства, мифологии и фольклора.
лихачев дмитрий сергеевич (1906-1999) - выдающийся исследователь древнерусской литературы и фольклора. Выдвинул концепцию эпического времени, сделал ценные наблюдения над спецификой времени и пространства в фольклоре.
лосев алексей федорович (1893-1988) - крупный русский философ и филолог-классик, автор работ о греческой мифологии.
лотман юрий михайлович (1922-1993) - выдающийся русский литературовед, историк русской культуры.
майков леонид николаевич (1839-1900) - литературовед, обратившийся к фольклору в начале своей научной деятельности. Первым поставил былины в связь с конкретными историческими событиями, широко привлекая для этого летописи.
макаров михаил николаевич (1789-1847) - издатель журналов и фольклорист, занимавшийся изучением песен и сказок. В его сборнике «Русские предания» (1838-1840) много интересных наблюдений над народной прозой, которую он рассматривает в связи с древнейшей мифологией.
максимов сергей васильевич (1831-1901) - русский писатель и этнограф. Его книги содержат богатейший материал по традиционной культуре разных слоев русского народа.
МАЛИНОВСКИЙ БРОНИСЛАВ (1884-1942) - выдающийся английский этнограф, основатель «функциональной школы», обратившей внимание на роль фольклора в жизни общества.
МАРКОВ АЛЕКСЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ (1877-1917) - собиратель и исследователь былин, специалист по русскому эпосу, мифологии придерживавшийся концепции исторической школы. Видный ученый занимавшийся фольклором Русского Севера, историей русской народной словесности и летописания. Рассматривал русско-мордовские фольклорные взаимосвязи.
мелетинский елеазар моисеевич (р. 1918-2005) - выдающийся фольклорист и литературовед. Основные работы посвящены происхождению и исторической поэтике эпоса, мифологии, архаическому фольклору.
МЕЛЬНИКОВ-ПЕЧЕРСКИЙ ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ (1818-1883) – русский писатель, этнограф и фольклорист, автор серии очерков о народах Поволжья «Дорожные записки на пути из Тамбовской губернии в Сибирь», «Очерки мордвы», романов «В лесах» и «На горах».
МИКЛОШИЧ ФРАНЦ (1813-1891) - видный славист, автор капитальных трудов по сравнительной грамматике славянских языков. Часть работ посвящена этнографии и фольклору славянских народов.
миллер всеволод федорович (1848-1913) - выдающийся русский фольклорист, глава «исторической школы» фольклористики, стремившейся найти в былинах отражение реальных фактов.
миллер орест федорович (1833-1889) - русский фольклорист, возводивший героический эпос к мифологии и выдвинувший идею его слоевого состава.
Морохин Владимир Николаевич (1921-1996) – русский фольклорист, автор монографий, фольклорных сборников «Нижегородские предания и легенды», «Хрестоматия по истории русской фольклористики», «Сказки родного края», «Волжские сказки», «Легенды и предания Волги-реки» и др.
никифоров александр исаакович (1893-1942) - сказковед и исследователь древнерусской литературы. Один из пионеров морфологического изучения сказок. Выступил за изучение «живой» сказки, учитывающее особенности ее исполнения.
ОЗАРОВСКАЯ ОЛЬГА ЭРАСТОВНА (1874-1933) - собирательница русского фольклора (былин и сказок), артистка.
ончуков николай евгеньевич (1872-1942) - собиратель русского фольклора, издатель классических собраний сказок и былин.
ПЕРМЯКОВ ГРИГОРИЙ ЛЬВОВИЧ (1919-1983) - выдающийся исследователь пословиц и поговорок, создатель их логико-семиотической классификации.
померанцева эрна васильевна (1899-1980) - выдающаяся русская собирательница и исследовательница народной прозы.
потебня александр афанасьевич (1835-1891) - замечательный украинский и русский филолог, автор классических работ по языку и фольклору.
ПРОПП ВЛАДИМИР ЯКОВЛЕВИЧ (1895-1970) - крупнейший исследователь русского фольклора. Широкий международный резонанс вызвала его «Морфология сказки» (1928). Автор монографий о волшебной сказке, героическом эпосе, аграрных праздниках.
ПУТИЛОВ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ (1918-1997) - выдающийся русский фольклорист, автор основополагающих работ по героическому эпосу и теории фольклора.
рыбникова мария александровна (1882-1942) - видный педагог, автор трудов по методике преподавания литературы. В области фольклористики - собирательница, издательница и исследовательница пословиц и загадок.
савушкина нина ивановна (1929-1994) - исследовательница и собирательница русского фольклора. Основные работы - о народном театре.
САХАРОВ ИВАН ПЕТРОВИЧ (1807-1863) – этнограф, фольклорист, археолог, палеограф издатель песен, русских народных сказок, пословиц поговорок, загадок Основные сборники: «Сказания русского народа о семейной жизни своих предков» (ч. 1-3, 1836-37), «Песни русского народа» (ч. 1-5, 1838-1839), «Русские народные сказки» (1841), «Русские древние памятники» (в. 1-3, 1842)
СКАФТЫМОВ АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ (1890-1968) - замечательный литературовед, обратившийся к проблемам фольклора в книге «Поэтика и генезис былин» (1924), в котором поставлена под сомнение методика «исторической школы».
снегирев иван михайлович (1793-1868) - фольклорист и историк культуры, автор содержательного труда о народных обрядах и составитель одного из лучших собраний русских пословиц.
СОКОЛОВ борис матвеевич (1889-1930) - русский фольклорист, собиратель и популяризатор народного творчества, сторонник «исторической школы».
СОКОЛОВ юрий матвеевич (1889-1941) - крупный теоретик и собиратель (вместе с братом Б. М. Соколовым) фольклора, автор капитального учебника «Русский фольклор» (1938).
сперанский михаил несторович (1863-1938) - видный славист, исследователь языка и литературы Древней Руси. Автор нескольких историко-литературных курсов, среди которых - «Русская устная словесность» (1917).
СТЕБЛИН-КАМЕНСКИЙ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ (1903-1981) - крупный скандинвист, автор работ о средневековых сагах и мифологии.
сумцов николай федорович (1854-1922) -украинский фольклорист и этнограф, автор работ о народных обрядах.
тайлор эдуард бернетт (1832-1917) - английский этнограф, историк первобытной культуры, основоположник эволюционной теории культуры. Его классический труд «Первобытная культура» переведен на многие языки, в том числе на русский.
терещенко александр власьевич (1806-1865) – этнограф и фольклорист, автор энциклопедического труда «Быт русского народа» (1848), в который включены и описания обрядов. Исследователь быта, ремесел, семейных и общественных отношений, народных юридических отношений. Собиратель народной свадебной поэзии в Нижегородской, Пензенской, Саратовской губ.
тихонравов николай саввич (1832-1893) - выдающийся русский литературовед, принадлежавший к так называемой «культурно-исторической школе», рассматривавший литературу на широком культурном фоне. Опубликовал впервые многие произведения древнерусской литературы. Одним из первых в полной мере учитывал роль фольклора в становлении литературы.
токарев сергей александрович (1899-1985) - видный русский этнограф, один из редакторов замечательной энциклопедии «Мифы народов мира», автор исследований по народной духовной культуре.
ТОЛСТОЙ иван иванович (1880-1954) - филолог-классик, автор работ об истории сюжетов и древнем эпосе.
ТОЛСТОЙ НИКИТА Ильич (1923-1996) - выдающийся русский славист, лингвист, этнограф и фольклорист, исследователь традиционной духовной славянской культуры.
топоров владимир николаевич (р. 1928) - филолог, исследователь мифологии и ритуалов, архетипов в русской классике.
федотов георгий петрович (1886-1951) - русский религиозный философ, среди сочинений которого - книги о духовных стихах и русской средневековой культуре.
ФРЕЙДЕНБЕРГ ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА (1890-1955) - замечательный филолог-классик, автор оригинальных работ о фольклорно-мифологической традиции.
ФРЭЗЕР ДЖЕЙМС ДЖОРДЖ (1854-1941) - английский этнограф и культуролог, сторонник эволюционной теории, широко применявший методику типологического исследования. Среди множества работ основное место занимает знаменитая «Золотая ветвь».
халанский михаил георгиевич (1857-1910) - русский фольклорист, исследователь героического эпоса.
ХЕЙЗИНГА ЙОХАН (1872-1945) - выдающийся голландский историк и теоретик культуры.
ЧИСТОВ КИРИЛЛ ВАСИЛЬЕВИЧ (р. 1919) - русский фольклорист, исследователь обрядовой поэзии и народной прозы.
чичеров владимир иванович (1907-1957) - крупный русский фольклорист, автор исследований, посвященных календарным обрядам и героическому эпосу, а также курса лекций по русскому фольклору (1959).
ШАХМАТОВ АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1864-1920) - известный русский филолог и историк, основоположник исторического изучения русского языка, древнерусского летописания и литературы. Диалектолог, этнограф и фольклорист. Совершил две диалектологические, фольклорные экспедиции в Архангельскую и Олонецкую губ. Составитель выдающегося фольклорного свода «Мордовский этнографический сборник» (1910).
ШТЕЙНТАЛЬ хейман (1823-1899) - видный немецкий языковед, основатель теории «психологии народов», важным источником для создания которой был фольклор. Оказал влияние на формирование классиков русской фольклористики - А. Н. Веселовского и А. А. Потебни.
штернберг лев яковлевич (1861-1927) - русский этнограф, исследователь первобытной культуры, мифологии и обрядов.
ЭЛИАДЕ МИРЧА (1907-1986) - выдающийся философ, культуролог, исследователь мифологии и истории религии.
ЮДИН ЮРИЙ иванович (1938-1995) - русский фольклорист, автор работ о героическом эпосе и сказке.
ЯКУШКИН ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ (1822-1872) – этнограф и фольклорист. Автор фольклорных сборников «Бывалое и Небывальщина», «Собрание песен», посмертн. «Сочинения Павла Якушкина». Собиратель устных народных поэтических произведений в Поволжье.
Глоссарий
Анимизм – вера в существование духов, в одушевленность живой и неживой природы
Антропоморфизм – уподобление человеку по внешнему виду
Архетип – прообраз, первичная форма, прототип; в фольклористике: представление о едином первичном мотиве, сюжете, образе
Вариант – каждое однократное исполнение народного произведения, а также его зафиксированный текст
Вариативность – органическое и универсальное свойств фольклора; фольклорный процесс – это изменение на традиционной основе сюжетных тем, мотивов, ситуаций, образов, элементов стиля и проч.
Версия – группа вариантов, дающая качественно иную трактовку народного произведения
Вопленица – исполнительница причитаний
Демонология – комплекс мифологических представлений и верований о демонах языческого и христианского происхождения (бесах, чертях, домовых и т.д.), а также совокупность произведений, отражающих эти представления
Зооморфизм – уподобление животным по внешнему виду
Импровизация – создание текста или его отдельных частей в момент исполнения
Инициация – обряд родового общества, обеспечивающий посвящение, переход его членов в новую половозрастную группу
Информатор, информант – лицо, дающее информацию; исполнитель народных произведений, от которого записаны эти произведения в научных целях
Колядование – святочный обряд посещения домов группами участников, которые поздравляли хозяев, исполняя песни колядки и получали за это вознаграждение
Контаминация – объединение в одном художественном произведении двух и более самостоятельных произведений или их частей
Кумулятивная композиция сюжета – композиция, основанная на принципе цепочек из одного и того же вариативно повторяемого мотива
Мифология – система архаичных представлений какого-либо народа о мире, совокупность мифов
Общие места – формулы привычного изображения в народной поэзии
«Основной миф» – миф о единоборстве бога грозы со змеевидным противником и победе над ним
Палилогия – повторение последних слов предыдущей строки в начале последующей, один из приемов соединения строк
Параллелизм психологический – в народной поэзии: сопоставление человеческого образа и образа из мира по признаку действия или состояния
Паремии – общее название малых жанров фольклорной прозы
Паспорт фольклорного текста – совокупность данных, содержащих информацию о собирателе (фамилия, имя, отчество), времени фиксации фольклорного произведения (дата), месте его записи (деревня, город, район, область), сведения об информаторе (фамилия. Имя, отчество. Возраст, национальность, профессия, образование, откуда родом, как долго проживает в данной местности) и другие дополнительные сведения
Пост-фольклор – одно из обозначений позднетрадиционного фольклора последней четверти ХХ в.
Ретардация – замедление сюжетного действия, достигаемое с помощью разнообразных повторений
Синкретизм – слитность, нерасчлененность, характеризующая первоначальное неразвитое состояние первобытного искусства, в котором пляска, пение, музыка и проч. существовали в единстве
Тотемизм – древняя форма религии, вера в сверхъестественную связь и кровную близость людей с тотемом
Травестизм – обрядовое изменение пола посредством переодевания женщин в мужской костюм, мужчин – в женский
Фольклор – устное народное поэтическое творчество народа; народная духовная культура в различном объеме ее видов
Формула – устойчивая словесная конструкция, обычно ритмически упорядоченная и несущая в себе признаки жанра
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-15