Некрасов в окопах сталинграда герои. Виктор некрасов. «в окопах сталинграда» и после них

II . Беседа по повести В. Некрасова «В окопах Сталинграда»

Виктор Некрасов попал на фронт в первые дни войны, воевал под Сталинградом, был дважды ранен, на себе испытал то, что описано им «В окопах Сталинграда». В его повести нет ни генерала, ни политработника - только солдаты и офицеры.

Что вы знаете о Сталинградской битве?

(Сталинградская битва имела два этапа: оборонительный и наступательный. Наступательная операция началась 19 ноября 1942 года. Наши войска защищали Мамаев курган - возвышенность в центральной части города. Бои за Мамаев курган велись /36 суток, вершина кургана неоднократно переходила из рук в руки. Бойцы 284-й стрелковой дивизии отбивали по нескольку атак ежедневно, проявляя героизм и стойкость. В январе 1943 года штурмовые группы 284-й стрелковой дивизии выбили противника с вершины, а 26 января на северо-западном склоне соединились войска 62-й и 21-й армий. Бои в Сталинграде велись буквально за каждую улицу, каждый дом. Сталинград стал символом мужества и стойкости наших солдат, вселил веру в победу, дал мощный импульс дальнейшему развитию событий войны.)

Сейчас на Мамаевом кургане - грандиозный памятник-ансамбль «Героям Сталинградской битвы».

Как достигается достоверность изображаемого автором? В чем особенности авторского повествования?

(Повествование ведется от первого лица. Герой Некрасова - Юрий Керженцев - один из защитников Сталинграда. Достоверность рассказа достигается и тем, что мы видим события глазами героя, а тем, что писатель чаще всего употребляет глаголы настоящего времени: читатель становится как бы участником действия, вовлекается в него, идет шаг за шагом рядом с героем. Особенность авторского повествования еще и в особом стиле - четком, лаконичном, без излишеств и красивостей, в коротких предложениях с обилием глаголов действия и небольшим количеством местоимений. Сталь автора похож на дневниковые записи. Изображение событий и героев скупое, сжатое. Описаны будни войны, ее нудная тягомотина патетика отсутствует, нет романтической приподнятости, есть тяжелая военная работа. Автор не говорит о героизме, хотя великое значение Сталинградской битвы было очевидным сразу, читатель видит непоказной, ежедневный подвиг солдат и офицеров.)

Какие традиции русской литературы продолжает В. Некрасов в изображении войны?

(Прослеживается, прежде всего, традиция «Севастопольских рассказов» Л. Н. Толстого: «Вы увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении - в крови, в страданиях, в смерти» Кстати, Лев Толстой тоже был непосредственным участником военных событий, был на одной из «горячих точек» обороны Севастополя - четвертом бастионе.)

Как и Толстой, Некрасов показывает неизбежную на войне смерть де героической, не романтичной, а страшной в своей простоте и обыденности. Вот умирает раненный в живот связной штаба Лазаренко: «- Я... товарищ лейт... - он уже не говорит, а хрипит. Одна нога загнулась, и он не может ее выпрямить. Запрокинув голову, он часто-часто дышит. Руки не отрывает от живота. Верхняя губа мелко дрожит. Он хочет еще что-то сказать, но понять ничего нельзя. Он весь напрягается. Хочет приподняться и сразу обмякает. Губа перестает дрожать». Никаких комментариев к этой сцене автор не дает, лишь скупо описывает, как засыпают руками убитого, прикрыв плащ-палаткой, как после продолжают бой. В этой кажущейся простоте и заключена правда о войне, о человеке на войне (часть 1, глава 6)

А вот как изображен один из героев Сталинграда: «Повернувшись к пулемету, он дает очередь. Худенькая шейка его трясется. Какая она тоненькая и жалкая! И глубокая впадина сзади. И воротник широк. Шея в нем болтается, как былинка. Вот так вот, вероятно, еще недавно стоял он у доски и моргал добрыми, голубыми глазами, не зная, что ответить учителю» (часть 1, глава 19).

Некрасов и сам ссылается на Толстого, например, вспоминает толстовское определение - «скрытая теплота патриотизма» (часть 1, глава 16).

Как описывается война в повести?

(«Самое страшное на войне - не снаряды и бомбы, а бездеятельность, отсутствие цели». Бомбежки, жара, неразбериха, всеобщее смятение - наши войска отступают. Керженцев испытывает стыд оттого, что он, командир, не знает, где его взвод, полк, дивизия оттого, что чувствует свою вину за отступление, за то, что мирные жители «завтра проснутся и увидят немцев». Война - не только тяжелые бои, но и тяжелый физический труд. Бойцы долбят кирками твердый, как камень, грунт. Им приходится быть то землекопами, то плотниками, то печниками. Война требует все новых и новых жертв. Вот пришло пополнение - многие винтовку в первый раз видят. «Одного убило вчера. Разорвалась граната в руках «Невеселая штука война...» - говорит Керженцев.)

Как вы считаете, может быть, война заставляет человека привыкнуть к смерти, сделать человеческую жизнь не такой уж значимой и ценной, огрубляет бойца, делает его бесчувственным?

(По этому поводу Некрасов пишет (часть первая, глава 16): «Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и ног. Раскинутые руки и окурок на губе. Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас - смертью. Такую деталь нельзя выдумать, ее нужно увидеть и ужаснуться. Конечно, война влияет на характеры людей, выявляет те скрытые черты, которые неявны в мирной жизни. Одни оказываются трусами и приспособленцами, как Калужский, другие становятся тверже и решительнее, как Фарбер в сцене суда над Абросимовым, третьи - терпимее, как разведчик Чумак.

«На войне узнаешь людей по-настоящему. Мне теперь это ясно. Она - как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный», - думает Юрий.)

Как война влияет на главного героя повести, Юрия Керженцева?

(Юрий Керженцев вырос в Киеве, в интеллигентной семье, увлекался архитектурой, живописью, музыкой, литературой. «Любил на луну смотреть, и шоколад любил, и в восьмом ряду партера сидеть, и сирень, и выпить с ребятами», - вспоминает он. Чумак говорит ему: «А я думал, вы стихи пишете. Виду вас такой, поэтический». Таким интеллигентам до войны Чумак «морды бил», теперь же, на фронте, он судит людей не по их происхождению, не по их виду, а по их делам: при взятии сопки Керженцев ведет бойцов в атаку, не прячется за чужими спинами, насколько возможно, бережет людей).

Что помогает Юрию выстоять, не потерять достоинства, чести?

(Героизм Керженцева определяется сознанием, что ту, прежнюю жизнь - родной Киев, свой дом, мать - нужно защищать, определяется его интеллигентностью, чувством ответственности, высокими нравственными качествами).

Как по-вашему, насколько автобиографичен образ Керженцева? Может, Керженцев и Некрасов - одно лицо?

(Автор и его герой во многом схожи: оба родились в Киеве, оба по образованию архитекторы, оба увлекаются искусством, оба воюют под Сталинградом. Правда, Керженцев на несколько лет моложе автора. Когда Некрасов припоминает довоенную молодость Керженцева, он, конечно, припоминает свою биографию. Автор говорит о том, что досконально ему известно, пережито. Самой большой похвалой для Некрасова было, когда его повесть называли «записками офицера»: «Значит, мне удалось «обмануть» читателя, приблизить вымысел к достоверности. Это не страшный «обман», за него не краснеют, без него не может существовать никакое искусство»).

(Кто бы ни вошел в повесть, какую бы должность ни занимал, в каком бы ни выступал качестве, Некрасов обязательно испытывает его на смелость, глядя на него глазами Керженцева. Например, с раздражением думает Керженцев об Астафьеве: оттопыренный мизинец, сложенные трубочкой губы, бачки, розовые ногти. Имя Иполлит напоминает толстовского Иполлита Курагина, такого же недалекого и самоуверенного. Раненный в ягодицы Астафьев просит Керженцева прихватить при случае трофейный фотоаппарат и часики. Астафьев - трус, Астафьев - корыстен. И то, что могло выглядеть забавным, выглядит противным, вызывает неприязнь. Некрасов не вдается в анализ, не пытается установить взаимосвязи. Ему достаточно фактов, проявлений. Все решает по ведение в бою. Этот признак освещает человека, определяет тон, каким говорится о нем в повести.)

Какова специфика характеристики Валеги?

(Доброжелательный, даже нежный тон - в описании Валеги, маленького, выносливого, неулыбчивого алтайца, ординарца Керженцева: «Маленький, круглоголовый мой Валега! Сколько исходили мы с тобой за эти месяцы, сколько каши съели из одного котелка, сколько ночей провели, за вернувшись в одну плащ-палатку... Привык я к тебе, лопоухому, чертовски привык... Нет, не привык. Это не привычка, это что-то другое, гораздо большее».)

Валега - личность реальная, и имя подлинное. Всего полгода Некрасов и его ординарец служили рядом. Кроме боевых качеств на фронте ценится умение приспособиться к военным условиям, умение выжить. Этими качествами обладал Валега: «Это замечательный паренек. Он никогда ничего не спрашивает и ни одной минуты не сидит без дела. Куда бы мы ни пришли, через пять минут уже готова палатка. Котелок сверкает всегда как новый». Он умеет, кажется, все на свете, он надежен в любой, самой тяжкой фронтовой ситуации.

Только ли боевые качества людей интересуют Некрасова?

Смелостью, надежностью в бою человек все-таки не исчерпывается: Карнаухов тайно пишет стихи, зачитывается Джеком Лондоном, Фарбер чувствует музыку, Игорь Свидерский хорошо рисует. Их увлечения не ширма, не бегство от войны, а продолжение своей прежней жизни.

Для Некрасова важны прочность духовных, умственных интересов. Интеллигентность для него не равнозначна образованности.

Подведем итог. Что же за человек главный герой повести Юрий Керженцев?

(Он настоящий интеллигент, человек чести, он умен, смел, имеет собственное мнение и не боится его высказать. Он доброжелателен и внимателен к людям, умеет видеть в них хорошее. Он сдержан и немногословен. Он проявляет мужество и стойкость не для того, чтобы показаться героем, он не может иначе. В любых обстоятельствах он остается человеком.)

III. Заключительное слово учителя

Каково значение повести Виктора Некрасова в литературной и общественной жизни страны?

Некрасов ранее других писателей раскрыл духовное достояние защитников Сталинграда, увидел в них победителей Берлина. Его повесть свободна от казенного оптимизма, ура-патриотизма, его герои не чувствуют себя пешками в руках всеведущего стратега. С чувством гордого сознания своего достоинства вернулись с войны солдаты, с таким же чувством написана повесть «В окопах Сталинграда». Василь Быков пишет об этом так: «Виктор Некрасов, может быть, первым в нашей литературе явил миру правоту и высокую сущность индивидуальности на войне, значение личности, в среде, менее всего для нее уместной, среде, какой являются война и армия, с их абсолютом подчинения одного всем, с жестким нивелированием всякой разности».

I V . Практические задания

1. В своей рецензии на повесть Некрасова «В окопах Сталинграда» А. Платонов писал: «В самом изображении наших воинов автор сумел раскрыть тайну победы». Ее Платонов увидел в том, что герои повести «нравственно не разрушаются». Как вы считаете, в чем проявляется нравственная стойкость героев повести «В окопах Сталинграда»?

2. Кинорежиссер С. Эйзенштейн водной из своих лекций, говоря о повести В. Некрасова, назвал три эпизода, выбранных им из глав 13 и 16 первой части, которые он включил бы в сценарий, чтобы показать нравственную стойкость, «зарождение упорства будущих участников обороны Сталинграда». Если бы вы были режиссером, какие эпизоды выбрали бы вы в этих главах? Почему?

Домашнее задание

2. Подготовить сообщения по материалам мемуаров военачальников, по биографии В. Кондратьева.

3. Подготовить сообщения-рассказы по воспоминаниям родственников, помнящих войну.

Урок 30 (91). «Лейтенантская проза» (обзор)

Цели урока: дать обзор литературной ситуации периода «оттепели», произведений о войне; познакомить с отрывками из мемуаров военачальников, пробудить интерес к истории войны, истории своей семьи.

Оборудование урока : иллюстрации на тему войны, издания о войне (повести писателей-фронтовиков, мемуары).

Методические приемы: лекция, сообщения учеников, использование межпредметных связей с историей.

Ход урока

I . Слово учителя

Тема Великой Отечественной войны не уходила с годами из русской советской литературы. Новое осмысление военной темы в период «оттепели» связано с опытом писателей военного поколения. Те, кому посчастливилось вернуться с войны, словно жили за целое поколение, говорили от имени поколения.

Через двадцать лет после войны Юрий Бондарев писал: «Мы не утратили в себе прежний мир юности, но мы повзрослели на двадцать лет и, мнилось, прожили их так подробно, так насыщенно, то этих лет хватило бы на жизнь двум поколениям».

В 50-60-е годы были опубликованы произведения, в которых был показан совершенно новый, непривычный облик войны. Одна за другой вышли повести Ю. Бондарева («Батальоны просят огня» и «Последние залпы»), Г. Бакланова («Южнее главного удара» и «Пядь земли»), В. Быкова («Журавлиный крик», «Третья ракета», «Фронтовая страница»), В. Астафьева («Звездопад»), К. Воробьева («Крик» и «Убиты под Москвой»). Война была показана словно «изнутри», глазами простого солдата, боевого офицера. Без лакировки, без романтики, откровенно говорилось о грубости и жестокости войны. Это была «окопная» правда.

Новое направление в литературе о войне так и назвали: «окопная» или «лейтенантская» проза. У истоков этого направления стоит повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Подобно известной фразе «Все мы вышли из гоголевской «Шинели!», писатели фронтового поколения определили роль повести Некрасова в их творческой судьбе:

«Все мы вышли из некрасовских окопов». Авторы-фронтовики, как сказал Твардовский, «видели пот и кровь войны на своей гимнастерке», «выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили». Они писали о войне без идеологических стереотипов, без псевдоромантики, говорили кровавую правду, изображали то, что они сами выстрадали. Излюбленный жанр этих авторов - лирическая повесть, написанная от первого лица, пропитанная воспоминаниями фронтовой юности. Важными оказывались нравственные проблемы, мысль о том, что на войне не только раскрывается характер человека, но и формируется, закаляется личность. Вот как писал об этом К. Симонов: «Мне кажется, что книги о войне люди, ее не пережившие, читают, когда в этих книгах есть какие-то человеческие, психологические, нравственные проблемы, которые относятся не только к войне, а просто обнажаются во время войны с особенной силой, волнуют не только поколение, прошедшее нону, но и поколение, не бывшее на войне».

Произведения писателей-фронтовиков вызвали в обществе широкий отклик. Ими зачитывались, о них спорили: одни восторженно одобряли, другие считали, что так о войне писать нельзя. Время пока зало, что произведения «лейтенантской» прозы востребованы, именно потому что они правдивы, потому что в них отражены общечеловеческие проблемы, волнующие людей всегда.

Как по-вашему, какие традиции русской литературы продолжает «окопная» («лейтенантская») проза?

(Это прежде всего толстовские традиции: вспомним «Севастопольские рассказы», «Войну и мир» Л. Н. Толстой первым в литературе показал войну не парадную, а в ее «настоящем свете», соединив документальность, натурализм и психологизм, обличительный и гуманистический пафос. Вспомним изображение Первой мировой войны в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон», где развиты толстовские традиции.)

I I . Обсуждение прочитанных повестей и (или) сообщения-рассказы учеников о том, как война отразилась на судьбе семьи.

1. Слово учителя

Писатели-фронтовики снова и снова возвращались к теме войны, главному событию своей жизни и жизни страны, по-новому, с высоты прожитых лет и своего жизненного опыта освещали события военных лет. Виктор Астафьев - один из тех, кто сумел посмотреть на войну с беспощадной правдивостью, писал: «Я был рядовым бойцом на войне, и наша солдатская правда была названа одним очень бойким писателем - «окопной», высказывания наши - «кочкой зрения». Теперь слова «окопная правда» воспринимаются только в единственном, высоком их смысле...»

Виктор Некрасов один из первых, кто заговорил о войне правдивым языком. Его повесть представляет собой ярким пример лейтенантской прозы, «окопной правды».

В своей повести В. Некрасов рассказывает о реальностях войны, судьбах людей в это страшное время, их мысли, чувства и переживания. Основу повести составляют дневниковые записи писателя, прошедшего тяготы войны, знавшего на себе, каково это – война. Человека, видевшего изнанку этого ужаса, прочувствовавшего на себе страх, боль, голод, близость смерти.

В центре повествования – солдаты и их командир. Главный герой лейтенант Юрий Керженцев, автобиографичный персонаж, от лица которого ведется повествование. Автор не дает герою портретной характеристики, но это не влияет на полноту раскрытие образа. Главный герой – молодой человек, который до войны интересовался живописью, литературой, музыкой, увлекался архитектурой, «...любил на луну смотреть, и шоколад любил и сирень…» . «А я думал, Вы стихи пишете. Вид у вас такой, поэтичный» – так говорит о главном герое разведчик Чумак . Такому человеку, кажется на войне вовсе не место. Но война не выбирает, кого брать в солдаты. И она изменяет героя: из мечтательного «поэта» Керженцев превращается в хорошего солдата, лейтенанта, командира батальона. Но даже здесь Керженцев не изменяет своим человеческим качествам: ужасы войны не убивают в нем такие черты характера, как сочувствие, ответственность за близких, спокойность поведения и рассудочность мышления.

Однако восприятие мира на войне становится иным, герой обретает новые, иные ценностные ориентиры, иначе смотрит на мир и людей: «на войне узнаешь людей по-настоящему. Мне теперь это ясно. Она – как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный» . Герой вспоминает о друзьях «мирной жизни»: они «вместе учились, работали, водку пили, спорили об искусстве и прочих высоких материях» , и Керженцеву с ними было интересно, но это было в «то время». А сейчас, на войне герой задается вопросом: «Вытащил бы кто меня, раненного, с поля боя?» . И этот вопрос волнует Юрия, меняет его сознание, представление о действительности, об окружающих.

Разговаривая с Люсей об искусстве, о Блоке, о Есенине Керженцев понимает, что ему от этого как-то не по себе: все, что когда-то его волновало и интересовало теперь отошло далеко, и кажется таким неважным. Для героя война – испытание человека, она проявляет его, каков человек на самом деле. Так, Керженцев воспринимает других героев через призму войны, оценивая их как воинов, как боевых товарищей. Отношение Керженцева к героям меняется вследствие совершаемых поступков: так, несмотря на личную неприязнь к Чумаку Юрий видит в нем толкового разведчика, хорошего солдата. Постоянно видя на войне смерть, герой, однако, так и не смог привыкнуть к ней, к той боли, которую она несет. Керженцев вспоминает: «Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и ног. Раскинутые руки и окурок на губе. Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас – смерть» . И это самое страшное на войне – смерть, которая разрушает жизнь в одно короткое мгновение. Так война заставляет героя задуматься о том, что жизнь коротка, она дается однажды, и за нее нужно бороться.

Главный герой испытывает невыносимое чувство вины перед всем народом, когда, проходя мимо какой-либо деревушки видит, как смотрят оставленные жители. Вина эта невольная, но от этого более тягостная. Лейтенант понимает, что ответственен за все происходящее, виноват в том, что не знает где находится, не защищает Родину, не выполняет свой долг. Он размышляет об этом, проходя мимо оставленного села: «я не могу смотреть на эти лица, на эти вопросительные, недоумевающие глаза. Что я им отвечу? На воротнике у меня два кубика, на боку пистолет. Почему же я не там, почему я здесь, почему трясусь на этой скрипучей подводе и на все вопросы только машу рукой? Где мой взвод, мой полк, дивизия? Ведь я же командир... Что я на это отвечу?» . Эта самая бездеятельность, неопределенность, бесцельность на войне подвергают героя страху куда больше, чем атака противника: «Но в атаке – цель, задача, а в щели <…> под бомбежкой, только бомбы считаешь» .

Герой, несмотря на тяготы ответственности и работы на войне, внимательно относится к окружающим: к ординарцу Валеге, другу Свидерскому, комбату и товарищу Ширяеву, отчужденному командиру Фарберу. Проявляет сочувствие, теплоту общения, сближается с героями. Это объясняется не сентиментальностью героя, а страшной реальностью войны – может завтра ты уже и не сможешь сделать этого.

Еще одна черта характера героя заслуживает внимания: его руки не запачканы грязной наживой. Юрий не занимается мародерством, и резко противится даже видеть это: он пресекает попытку солдата обобрать мертвого немца.

Автор рисует образ честного, чистого, достойного солдата. Но он не идеализирован. Герой в первую очередь человек: Керженцев имеет свои слабости – раздражается чувством вины, и когда разведчик Чумак задевает самолюбие лейтенант, срывает на него. Однако в нем нет ложного героизма: если он не знает, как выполнить задание, то признается в этом, но понимает, что выполнить его придется.

Инженер Керженцев вызывает уважение у солдат и доверие у командиров. Одними из самых «теплых» предстают его отношения с ординарцем Валегой.

Валега представляет собой тип «простого русского солдата», как называет его автор: «Валега вот читает по складам, в делении путается, не знает, сколько семью восемь, и спроси его, что такое социализм или родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит: слишком для него трудно определяемые словами понятия. Но за эту родину – за меня, Игоря, за товарищей своих по полку, за свою покосившуюся хибарку где-то на Алтае – он будет драться до последнего патрона. А кончатся патроны – кулаками, зубами... вот это и есть русский человек. Сидя в окопах, он будет больше старшину ругать, чем немцев, а дойдет до дела – покажет себя. А делить, умножать и читать не по складам всегда научится, было б время и желание» . Автор подчеркивает, что на войне для солдата не столь важно умение делить, умножать и читать, куда важнее – защищать свою Родину, своих товарищей до последней капли крови. Смелый в бою и незаменимый в быту войны, Валега «умеет стричь, брить, чинить сапоги, разводить костер под поливным дождем; котелок его сверкает всегда; он никогда не расстается с двумя фляжками – с молоком и водкой; у реки всегда достанет рыбу, в лесу – землянику, чернику, грибы; всегда готова палатка, уютная, удобная» , и все это герой совершает молча, быстро, без напоминаний.

Для Керженцева Валега не просто ординарец, он в первую очередь товарищ. С несвойственной солдату теплотой относится лейтенант к Валеге, ординарец ему становится младшим братом, Юрий чувствует ответственность за него: «Привык я к тебе, лопоухому, чертовски привык... Нет, не привык. Это не привычка, это что-то другое, гораздо большее. Я никогда не думал об этом. Просто не было времени» . «Лопоухий» ординарец же заботится о Керженцеве, привязан к нему, как сын к отцу.

Между героями возникают братские чувства. Это «что-то большее, чем привычка», эта братская любовь между солдатами, в которой они, сами того, не осознавая до конца, нуждаются. Ведь на войне, где всюду кровь и смерть так важна дружба, сотоварищество, любовь. Именно эти чувства не дают потерять в себе человека.

Важным второстепенным персонажем наряду с Валегой является друг Керженцева – Игорь Свидерский. Так же, как и главный герой, Игорь интересовался искусством, учился в художественном институте. Однако, личность героя сформировалась именно на войне. Он возмужал, стал терпим к трудностям и смел. «В бою его обстреливали: откуда у него цапина, он и сам не занет, он ничего не чувствовал » . Свидерский так отчаянно сражается, что не обращает внимание на легкие увечья, нанесенные ему. Герой возмущается, когда Керженцев «снимает его солдат с газоубежища и заставляет рыть окопы» – это доказывает, что Игорь воспринимает войну как постоянный бой, он не умеет ждать, рвется в любое сражение.

Свидерский защищает и будет защищать Родину, как в бою с немцами, так и в споре с инженером-электриком Георгием Акимовичем, и в стычке с Калужским. Он вспыльчив и немного резок, но лишь от того, что боится потерять отчизну, свой дом. Его вера в победу неумолима, даже в споре с Георгием Акимовичем, где последний приводит весомые аргументы в пользу своей позиции, доказывает, что невозможно воевать одним геройством: «Одним геройством ничего не сделаешь. Геройство геройством, а танки танками» . Но Игорь не может принять это, и восклицает «"Нет, не может этого быть. Не пойдут они дальше. Я знаю, что не пойдут." И уходит» . Веселый, общительный, эмоциональный он относиться к войне как к личной драме, и в отличие от Керженцева носит ее в себе, не забываясь ни на минуту.

И война изменяет героя. Свидерский осунулся – «нос лупится, кокетливые когда-то – в линеечку – усики обвисли, как у татарина» , он похудел, глаза неестественно блестят. Но изменения не заканчиваются на внешности, герой становится вспыльчивым, временами грубым, готовым к бою в любое время – в нем уже не узнать дипломанта художественного института. Однако война не делает Игоря отрицательным героем: он так же смел, охотлив до споров, девушек и искусства. Война раскрывает лишь зарождавшийся его глубокий патриотизм, чувство верности и долга.

Керженцев дорожит другом, расстраивается, когда на переправе им приходится расстаться. Образ Игоря будет представляться Юрию во сне, когда главный герой будет в нем нуждаться. О судьбе своего друга Керженцев узнает лишь в конце повести, вернувшись под Сталинград. Керженцев собирается к нему на встречу, но вновь начинается наступление.

Образы Валеги и Свидерского раскрывают характер главного героя. Игорь Свидерский, чья жизнь до войны похожа на жизнь Керженцева, в отличие от Юрия, который и на войне остался спокойным, рассудительным, становится вспыльчивее. Однако Свидерский сохранил в себе художника – он рисует в планшетке портреты солдат и командиров. Керженцев же совершенно забыл о книгах. В отношениях с Валегой Керженцев становится так называемым «старшим братом» для ординарца, ответсвенно относится в судьбе Валеги. Образы главного героя и его ординарца построены на контрасте, но они не противопоставлены, а дополняют друг друга: непрактичный, неуверенный из-за чувства вины, временами растерянный лейтенант и расторопный, верный, смелый, хозяйственный Валега. Герои неотделимы друг от друга, но и целостны по своей структуре в отдельности.

Список литературы:

1. Голованова, Т. Не пустые понятия – честь, долг, совесть, достоинство... [электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://nekrassov-viktor.com/Papers/Golovanova-Tamara.aspx (дата обращения 16.02.2016)
2. Некрасов, В. В окопах Сталинграда / В. Некрасов. – М. : Худож. лит., 1990. – 319 с.

Сочинение

Виктор Платонович Некрасов из того поколения писателей, которое пришло в литературу после войны. Их было много - сапер В. Некрасов, минометчик О. Гончар, разведчик Э. Казакевич... Позже о себе заявит "поколение лейтенантов" - Г. Бакланов, Ю. Бондарев, А.Ананьев, В.Быков. Для них война не прекращалась - закончившись в 1945-м, она продолжилась в их творчестве.

Появление в 1946 г. в журнале "Знамя" (№ 8 - 10) повести В. Некрасова "В окопах Сталинграда" заставило литературную общественность несколько растеряться: автор - простой офицер, никому не известный Некрасов, в самой повести нет ни слова о партии и всего несколько упоминаний о Сталине.

Но повесть обращала на себя внимание и запоминалась самой темой (хотя сталинградцу Некрасову чиновник из ЦК КП(б) Украины сказал, что у него "кишка тонка писать о Сталинграде"), сдержанностью тона, за которой скрывалась глубокая боль за судьбы людей и Родины; и самое важное - правдивым рассказом о главном сражении войны.

На всевозможных обсуждениях звучали стереотипы: "взгляд из окопа", "автор дальше своего бруствера не видит" и т.д. Но Некрасов придерживался другой точки зрения: "На войне никогда ничего не видишь, кроме того, что у тебя под самым носом творится".

Повесть во многом автобиографична. Главный герой, от лица которого ведется повествование, - лейтенант Юрий Керженцев, как и Некрасов, уроженец Киева, окончил архитектурный институт, увлекался филателией. Попав на войну, стал сапером. В его сдержанном рассказе перед читателем проходит вереница запоминающихся характеров: Валега, ординарец с замашками диктатора; лейтенант химической защиты красавец Игорь Седых, у которого "совсем детские глаза"; Карнаухов со своей "удивительной улыбкой"; неуклюжий, стеснительный Фарбер и многие другие, с кем столкнула автора военная судьба. Это внимание к людям идет от обостренного восприятия жизни, от суровой необходимости запомнить все и всех, рассказать обо всем.

"В окопах Сталинграда" - книга не только о военных действиях. Она прежде всего о людях, о тех, кто сумел выстоять и победить. В условиях войны характеры людей проявляются по-разному. На первый взгляд кажется, что писатель не дает оценок происходящему, но сама интонация некрасовского текста расставляет все на свои места. И читатель понимает, что за человек перед ним - честный воин или шкурник, или, самое страшное, командир-карьерист, шагающий по трупам.

Близкий друг Некрасова, АН. Рохлин говорил, что он "был убежденным, твердокаменным реалистом". Думается, это шло не только от характера писателя, но еще и оттого, что он многое повидал на войне. Смерть всегда страшит своей неожиданностью. Некрасов говорит о смерти каждый раз с болью, испытывает потрясение от ее повседневной обыденности: "Лазаренко ранен в живот. Я вижу его лицо, ставшее вдруг таким белым, и стиснутые крепкие зубы. ...Он уже не говорит, а хрипит. Одна нога загнулась, и он не может ее выпрямить. Запрокинув голову, он часто-часто дышит. Руки не отрывает от живота. Верхняя губа, белая, как кожа, мелко дрожит. Он хочет еще что-то сказать, но понять ничего нельзя. Он весь напрягается. Хочет приподняться и сразу обмякает. Губа перестает дрожать".

Расхожее мнение, будто бы люди на войне привыкают ко всему, в том числе и к страху смерти, Некрасов опровергает: "Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне... Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас - смерть".
Спасение от бесконечных ужасов войны, от нечеловеческой усталости лейтенант Керженцев находит в воспоминаниях о довоенной жизни. Война, расколов мирную жизнь, стала своеобразной границей между тем, что было, и тем, что есть. В настоящей жизни - горечь отступлений, потерь, бесконечная дорога, мины, окопы, смерть... А в прошлом - "аккуратно подстриженные липы, окруженные решеточками", "большие молочно-белые фонари на толстых цепях, перекинутых от дома к дому", "уютные особнячки с запыленными окнами", "столетние вязы дворцового сада", "шуршащие под ногами листья", "Днепр и синие дали, и громадное небо". На войне окружающий солдат мир воспринимается как своеобразный негатив, где всепоглощающим становится цвет серой пыли.

События Сталинградского сражения Некрасов описывает так, как он видел сам, без пропагандистских приукрашиваний: "Опять стреляем. Пулемет трясется как в лихорадке. Я чувствую, как маленькие струйки пота текут у меня по груди, по спине, под мышками. Впереди противная серая земля. Только один корявый, точно рука с подагрическими пальцами, кустик. Потом и он исчезает - пулемет срезает".

Характерная примета повести - сжатое время. Керженцев не раз удивляется, что в минуты он проживает года.

Читая повесть, сталкиваешься с различными суждениями и мнениями. Люди разные и по-разному пришли на фронт, но каждого волнует вопрос: как случилось так, что с начала войны армия только отступает, оставляя родную землю, стыдясь взглянуть остающимся в глаза. Только однажды Некрасов попытается ответить на него: "На других мы с вами полагались. Стояли во время первомайских парадов на тротуаре, ручки в брючки, и смотрели на проходящие танки, на самолеты, на шагающих бойцов в шеренгах... Ах, как здорово, ах, какая мощь! Вот и все, о чем мы тогда думали.

Ведь правда? А о том, что и нам когда-то придется шагать, и не по асфальту, а по пыльной дороге, с мешком за плечами, что от нас будет зависеть жизнь - ну, не сотен, а хотя бы десятков людей... разве думали мы тогда об этом?"

Лишь после XX съезда партии фронтовик В. Некрасов узнает еще одну причину поражений в той войне. Но это будет потом. "Анализировать прошлое, вернее, дурное в прошлом имеет смысл только в том случае, когда на основании этого анализа можно исправить настоящее или подготовить будущее, - рассуждает Керженцев. - Ведь руганью делу не поможешь". Вот и пришлось вчерашним студентам, школьникам взять в руки винтовки и защищаться и защищать.

И выстояли, и защитили - ведь всего двести метров не дошли фашисты до Волги. "Подумать только - двести метров, каких-нибудь несчастных двести метров! Всю Белоруссию пройти, Украину, Донбасс, калмыцкие степи и не дойти двести метров... Хо-хо!"

Повесть заканчивается предполагаемым наступлением в районе Сталинграда. Это еще не та, майская победа 1945-го, но все же победа. А фашистам все-таки показали Волгу, - и экскурсию проводил "молоденький, курносый" сержантик, который весело и заразительно смеялся.

Повести "В окопах Сталинграда" В. П. Некрасова была присуждена Сталинская премия. Уже не раз замечено, что во многих ситуациях вождь действовал как делец, думающий о выгоде. Распределение литературных премий не было исключением. Однако думается, что в награде В. Некрасова было и признание таланта, и, что важно, признание его взгляда на войну.

«В окопах Сталинграда» - повесть В.П.Некрасова. Фронтовой офицер, кавалер медали «За отвагу» и ордена «Красная звезда» капитан В.П. Некрасов работу над повестью начал в 1944 г., в госпитале, где находился в связи со вторым ранением. Некрасов в обороне Сталинграда участвовал с начала и до конца.

К осени 1945 рукопись под названием «В окопах Сталинграда» была закончена, а в 1946 как роман «Сталинград» опубликована в журнале «Знамя». Руководство Союза писателей встретило его в штыки. А.А. Фадеев, руководитель Союза, собственноручно вычеркнул «Сталинград» из списка произведений, представленных на соискание Сталинской премии. Сталин, однако, это решение не утвердил: в 1947 г. роман удостаивается главной государственной награды и выходит в серии книг, выпускаемой издательством «Советский писатель» к 30-летию Октябрьской революции. После присуждения премии повесть — теперь это повесть — «В окопах Сталинграда» печатается по всей стране и переиздается большинством издательств общим тиражом в несколько миллионов экземпляров, переводится на 36 языков.

«В окопах Сталинграда» — произведение, этапное для всей советской литературы о Великой Отечественной войне: через 10 -15 лет появится «лейтенантская проза», начало которой положил В. Некрасов; через 40 лет в числе прямых предтеч романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба» критика назовет повесть «В окопах Сталинграда».

Для героя повести, полкового инженера Керженцева так же, как для самого В.П. Некрасова, Сталинград начинался на Перепутьях Летнего отступления, под бомбами первого налета на город, в отчаянных осенних контрактах. Фронтовой опыт начинающего прозаика несколько отличался от опыта уже сложившихся писателей, для которых фронт — объект живописания. Для боевого офицера Некрасова — это тяжкая повседневность, в которую он неумолимо включен.

Некрасов упорно доказывал надежность интеллигентности вопреки обшей установке тех лет: интеллигенту в лучшем случае отводилась роль рефлектирующего индивидуалиста, если не откровенного труса. Некрасов понимал интеллигентность как сочетание ума, благородства, бесстрашия, открытости, способности сострадать. Простота керженцевского повествования — простота подлинной интеллигентности. Его речь прекрасно уживается с деловитой зоркой обстоятельностью опытного фронтовика. Военные термины, армейские наблюдения без нажима вплетаются в свободный разговор. Художественная достоверность «Окопов» предопределена тем, что, синтезируя характеры, Некрасов пишет только о том, что знает сам. Повесть «В окопах Сталинграда» свободна от казенного оптимизма, ее герои не чувствуют себя пешками в руках всеведущего стратега. Писатель упрямо верит в способность человека вести долгий неравный бой, и, возможно, именно такой взгляд на участников сражения сообщил повести тот запас жизненных сил, который сделал ее своего рода ориентиром для будущих писателей.

У Некрасова свое представление о бое, о жизни, о смерти, он не отвергает инстинкт «Мыслей нет. Мозг выключился. Остается инстинкт — животное желание жизни и ожидание. Даже не ожидание, а что-то, не объяснимое словами... ».

Некрасов первым в нашей литературе сказал о нравственной ответственности командира, посылающего бойцов на смерть — сказал о цене крови. Тема эта станет впоследствии особенно близка В. Быкову, Г.Я. Бакланову, Ю. В. Бондареву.

Некрасов Виктор Платонович (1911-1987) в августе 1941 г. был мобилизован, прошел всю войну. В памяти Некрасова было множество типов и образов, связанных с самыми трагическим стра-ницами истории страны. Сразу же после окончания войны им была написана книга «В окопах Сталинграда». Повесть появилась в ав-густе 1946 г. в журнале «Знамя». В следующем году писатель был награжден Сталинской премией. Однако в печати стали появлять-ся статьи, обвиняющие автора в излишней правдивости. Правду о войне Некрасов нес и в следующих военных рассказах: «Рядовой Лю-тиков» (1948), «Сенька» (1956), «Судак» (1958), «Посвящается Хемин-гуэю» (1959), «Вторая ночь» (1960), «Новичок» (1963). В 1974 г. В.П. Некрасов эмигрировал в Швейцарию, а затем в Париж. Книга «В окопах Сталинграда» долгие годы не издавалась.

Произведение Некрасова посвящено одному из трагических мо-ментов Великой Отечественной войны — Сталинградской битве. Именно она явилась началом перелома в ходе войны.

Особенное место в повести занимает вопрос о той цене, которую русский народ заплатил в этой войне. Были ошибки в командова-нии, за это судили, но люди все равно погибали. «Храбрость не в том, чтобы с голой грудью на пулемет лезть… Не атаковать, а овла-девать». Действительно, нужно беречь людей, чтобы было кому вое-вать. Но сохранить людей удавалось далеко не всегда. Там, где не хватало оружия, брали массой, заведомо посылая солдат на смерть. И все-таки победили. Материал с сайта

Повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда» стала настоящей правдой о войне, написанной человеком, который сам воевал, сидел в окопах, командовал ротой. В. Некрасов был одним из первых пи-сателей, кто не испугался написать о неумном командовании, рав-но признать ошибки и победы, «дегероизировать» само понятие подвига, показав, что подвиг заключается в самой будничной жиз-ни солдата.

Повесть «В окопах Сталинграда» имела принципиальное значе-ние для дальнейшего развития военной темы в советской литера-туре. Она стояла у истоков столь заметно заявившей о себе на ру-беже пятидесятых и шестидесятых годов литературы фронтового поколения, которую потом называли «лейтенантской прозой». В. Некрасов был признанным ее лидером.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском